, мадам.
   - Господи, какая ерунда! - засмеялась Ширли.
   - Напрасно вы считаете  Лота  нацистом,  -  сказала  Наташа  капитану.  -
Никакой он не нацист. Просто искатель приключений, брет„р, джентльмен удачи.
   - Да я пошутил, - буркнул Хайли. Танец кончился.
   Едва они сели к своему столу,  как  сквозь  раздвинувшуюся  толпу  к  ним
подошел латиноамериканец.
   -  Мисс,  разрешите  пригласить  вас  на  боса-нову.  Наташа   беспомощно
взглянула на Лота.
   - Я же вам сказал, - сквозь зубы процедил Лот. - Она не будет танцевать с
вами.
   - Я заключил пари,  сеньор,  на  кругленькую  сумму,  -  нагло  улыбнулся
стиляга. - Я кабальеро, сеньор. Эта девушка будет танцевать со мной.
   - Get out, щенок! - рявкнул Лот. - Убирайся с глаз долой!
   - Сеньорита, прошу вас на ча-ча-ча, - сказал плэйбой, словно  не  замечая
грубости Лота.
   За спиной его стояли, хохоча, ухмыляясь  и  подмигивая,  смуглые  типы  в
блестящих дакроновых костюмах, обтягивающих тугие  мускулы.  За  их  плечами
мелькали возбужденные и испуганные лица дам.
   - Перестаньте провоцировать! - заревел Лот  прямо  в  лицо  дяди  Тео.  -
Пожалеете, Брудерак!
   - Дядя Тео, что он говорит! - в ужасе закричала Катя. - Что говорит  этот
человек?!
   Дядя Тео, скрестив руки на  животе,  стекленел.  Лот  вскочил.  Неистовое
бешенство завладело им, хотя и  оно,  это  бешенство,  тоже  входило  в  его
расчет. Все шло как по маслу.
   - Провокатор! Гангстер! - закричал он. - Пришел  сюда  с  дочкой  убийцы!
Натали, эта девка - дочь убийцы твоего отца, дочь Лефти Лешакова!
   - Это неправда!  -  закричала  Катя  как  от  удара  хлыстом  и  потеряла
сознание.
   Стиляга мгновенным хлестким апперкотом ударил  Лота  в  печень,  бросился
вперед и обхватил его за шею. Лот сделал подсечку, ушел, а  Хайли  прямым  в
челюсть свалил латиноамериканца  на  пол.  Из  толпы  со  свистом  пролетела
бутылка "Старого дедушки", затем вторая - "Палата лордов", в разные  стороны
брызнули осколки стекла. В воздухе повис плотный, как  лист  жести,  женский
визг.
   Бой разворачивался стремительно, как  серпантинная  лента  из  брошенного
тюбика. "Фармацевты" и  "зубные  врачи",  орудуя  кулаками,  как  заправские
боксеры, прокладывали дорогу к столику Лота.  "Филуменисты"  невесть  откуда
появившимися свинчатками и кастетами сдерживали их натиск,  а  тем  временем
смуглые кабальерос опрокидывали столы, швыряли бутылки. Двое из них  повисли
на Лоте, один взял на болевой прием капитана Хайли. Началась "фри фор алл" -
куча мала. Охваченные  возбуждением,  дрались  друг  с  другом  и  случайные
посетители  ресторана.  Грохнули  подряд  три  выстрела.  Все  на  мгновение
замерли. Три телохранителя Ширли с поднятыми пистолетами расчищали проход.
   - Все по машинам! - крикнул Лот.
   Окруженные "фармацевтами", "зубными врачами"  и  телохранителями,  Ширли,
Натали, Пенни, Лот и Хайли бросились к выходу.
   Едва они исчезли, как бой возобновился с новой  яростью,  теперь  уже  на
подступах к выходу. Появившийся из  отдельного  кабинета  Красавчик  Пирелли
открыл беглый огонь по дверям из  двух  пистолетов.  Впрочем,  выстрелы  эти
носили скорее характер шумового эффекта.
   Женщины, сбившиеся в кучу за эстрадой, продолжали  визжать.  Сквозь  этот
визг слышался стук ударов, треск разрываемых рубашек. Окровавленные  мужчины
метались  по  разгромленному  залу,  разобраться  в  расстановке  сил   было
невозможно, и только по отдельным хриплым выкрикам  можно  было  догадаться,
что здесь действуют люди Красавчика Пирелли, Чарли Чинка, люди из  "Паутины"
и совсем уж непонятные люди.
   Внезапно за окнами завыла полицейская сирена,  и  ресторан  опустел,  как
будто изображение было одним махом стерто мокрой тряпкой. Исчезли  гангстеры
и девки, музыканты, официанты, бармены; всех посетителей как ветром сдуло.
   Один  лишь  Вольдемар  Роман  сидел  на  эстраде  над  разбитой  посудой,
покалеченной  мебелью,  над  лужами  крови,  обрывками  одежды,  сидел   как
массивный гранитный божок, отягощенный мыслями об этом  безумном,  безумном,
безумном мире.
   Он тронул клавиши и тихо запел в память ледяных улиц и морозного ветра, в
память об одиноком огоньке теплого пристанища:
   Есть в Индийском океане остров,
   Название его Мадагаскар...
   В зале кто-то зашевелился, и, стряхивая с себя  коннектикутский  салат  с
русской подливкой, поднялась несчастная девушка Катя.
   - Выпейте воды, Катя, - тихо сказал Вольдемар. Ветер, ворвавшийся  сквозь
разбитое окно, взвихрил ее волосы.
   - Я не буду жить, - сказала она.
   - Будете, - поправил он. - Если можете, Катя, простите меня, но вы будете
жить.
   - Откуда вы знаете?  -  разбитым  голосом  сказала  она  и,  пошатываясь,
побрела к выходу.
   - Я-то знаю, - сказал он и снова тронул клавиши.

   Утром Лот принял душ, побрился и прямо в пижаме сел к телефону.
   - Хэлло, шеф! Говорит майор Лот.  По  вашему  заданию  провел  встречу  с
"Паутиной".
   - Да мы уже слышали, - с коротким  смешком  отозвались  с  другого  конца
провода, - Как себя чувствуете, старина?
   - Все в порядке. Небольшое Katzenjammer18, да печенка екает, вот и все.
   - Вы молодчина, Лот. Итак, какие у вас соображения?
   - Они располагают значительной силой, сэр, но грубоваты и прямолинейны  в
действиях. Во всяком случае, контакты надо продолжать.
   - Глупцы! Они хотят руководить  нами,  а  получается  наоборот.  Доложите
подробно сегодня в пятнадцать ноль-ноль. Отдыхайте, старина.

   ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
   СУМАСШЕДШАЯ ЛОШАДЬ ИЗ ФЕЙЕТВИЛЛЯ
   Фейетвилль, штат Северная Каролина.
   Северная Каролина знаменита пиками Аппалачских  гор,  лесами  и  парками,
бескрайними хлопковыми полями, сигаретами "Кэмел" и "Лакки страйк", а  также
"Уинстон" и "Сэлем", названными в честь городов, в которых они производятся.
В отличие от  Южной  Каролины,  где  разводы  запрещены,  Северная  Каролина
разводит супругов по первому требованию любой из сторон. До прихода "зеленых
беретов" был этот штат довольно мирным штатом: он  линчевал  впятеро  меньше
негров, чем, скажем, такие буйные и скорые на расправу штаты, как  Миссисипи
и Техас. И еще известен штат Северная Каролина как штат с  наибольшим  после
Алабамы числом домов без... санузлов.
   Фейетвилль, городок, населенный выходцами из  Шотландии  и  Ирландии,  до
прихода "зеленых беретов" был ничем не знаменит. Но  как  только  Форт-Брагг
стал столицей  "зеленых  беретов",  сонный  южный  городок  сбросил  вековую
дремоту, оброс барами и ресторанами и значительно пополнил свое население за
счет незамужних  девиц.  И  Фейетвилль  стал  для  "беретов"  Лас-Вегасом  и
Диснейлендом, Содомом и Гоморрой.
   С вечера после  отбоя  Джин,  Берди  и  Бастер  так  нарезались  в  честь
трехдневного отпуска в Фейетвилль, что Берди собирали утром  в  дорогу,  как
говорится, по частям.
   Они наняли в Брагге такси, дорога пролетела незаметно, и  вот  наконец-то
над головами друзей вывали лось из облака цивильное солнце Фейетвилля.
   Они расплатились с шофером, получив у него ценную информацию,  огляделись
- и все вокруг приобрело теперь высокое значение и смысл.
   В какой бы  штат  Америки  вы  ни  приехали,  если  хотите  найти  бар  -
отсчитайте от церкви пятьсот футов в любую сторону.
   Те, кто пьет, не должны мешать тем, кто молится, не говоря уже о  других,
более дерзких, поднимающихся с женщиной по  скрипучей  лестнице  бара  снизу
вверх на второй этаж.
   Они, естественно, могут потом спуститься по той же лестнице сверху  вниз,
стать спиной к бару и,  отсчитав  пятьсот  футов,  войти  в  церковь,  чтобы
искупить свой грех, но это уже частности.
   Главное, не нарушить закон.
   Северная Каролина по этой части может гордиться своей умеренностью.
   В таблице преступности она располагается где-то  в  центре  между  буйной
Невадой и почти безгрешной Северной Дакотой.
   А вообще в этом двадцать восьмом по площади штате на первый взгляд ничего
особенного нет: табак и хлопок, кукуруза, земляной  орех,  четыре  тюрьмы  с
семьюдесятью девятью  рабочими  филиалами  и  двумя  молодежными  колониями,
арестантов  всего-то  одиннадцать  тысяч  тридцать  три  человека;  довольно
среднее фирменное виски, ну, самые прочные табуретки  и,  разумеется,  самые
элегантные стулья - вот, пожалуй, и все примечательности этого штата.
   И все же с точки  зрения  видавших  виды  людей  -  отборных  рэйнджеров,
бесшабашных воздушных десантников, суперсолдат - "зеленых  беретов"  -  этот
внешне  унылый  и,  казалось  бы,  неприметный  штат  останется   в   памяти
благодарных  потомков  уже  тем,  что  именно  здесь,  рядом  с   питомником
храбрости,  знаменитым  Форг-Браггом,  расцвел  махровым  цветом  веселый  и
бессонный Фейетвилль.
   "Крейзи Хорс" и "Тужур-лямур" - два вечных соперника, кому  будет  отдано
предпочтение?!
   После консультации с шофером этот вопрос был уже не дискуссионным.
   "Тужур-лямур" на этот раз не спасли ни дневные аргоновые огни, ни  афиши,
ни остроумные лозунги, ни былая слава.
   "Крейзи Хорс" ("Сумасшедшая лошадь") наконец-то обскакала  "Тужур-лямур",
на горе его хозяйке - тетушке Барбе, что носит под юбкой,  на  боку  "кольт"
калибра 45.
   В "Крейзи Хорс" приехали европейские "стриперши". Среди них, если  верить
рекламе, виконтесса Торнадо Тони.
   У этих эмигрантов из королевской Румынии были пышные имена: графиня Милке
фон Эдельвейс, баронесса Бусуйок Константинеску, баронесса Марамуреш.  В  их
жилах текла кровь Гогенцоллернов и румынских князей. Опять  же  если  верить
рекламе.
   Когда двухстворчатые двери "Крейзи Хорс"  закрылись  за  Берди,  вошедшим
последним, к нему из полумрака шагнул  пьяный  гигант  в  гавайской  рубахе,
застегнутой лишь на нижнюю пуговицу.
   - Послушай, что тут написано, - сказал он, показывая Берди смятую газету.
- В шестьдесят первом году у нас казнены сорок два арестанта:  восемь  -  за
изнасилование, один - за похищение, тридцать три - за  убийство.  Хочешь,  я
буду тридцать четвертым? - Он схватил Берди за грудь.
   - Эй ты, парень! - крикнул с места Бастер.
   Они с Джином уже уселись за столик и попросили для начала  шесть  бутылок
пива "Будвайзер" и бутылку виски.
   Пьяный гигант обернулся.
   Бастер встал и поманил его пальцем.
   Тот, покачиваясь, двинулся к нему.
   Полупустой бар насторожился. Джук-бокс, гонявший  старый  сентиментальный
блюз "Каролинская луна", пустили чуть потише. Несколько "беретов",  сидевших
за стойкой, обшитой темно-красной  кожей,  с  любопытством  оглянулись.  Две
"коктейль-г„рлз", направлявшиеся с коктейлями к столу Джина, задержались  на
полпути.
   - Ну что? - буркнул громила. - Ты - тридцать четвертый?
   - Ты грамотный? - спросил его Бастер и расстегнул рубаху на груди.
   -  Здесь  есть  что  почитать,  -  уже  другим  голосом  заметил  парень,
разглядывая множество наколок.
   - Читай в центре, над скамейкой.
   - "Жду крошку ровно в семь", - недоумевая, прочел парень.
   - А теперь читай здесь, - Бастер закатал рукава белой спортивной рубахи
   - "Синг-Синг... Алькатраз... Сан-Квентин. Грин-Хейвуд... Клинтон..."
   Громила начинал трезветь.
   - Это тюрьмы максимальной безопасности, -  объяснил  Бастер.  -  Когда  я
выходил из  тюрьмы,  дядя  Сэм  вручал  мне  двадцать  долларов  в  качестве
выходного пособия. На этот трогательный подарок правительства  я  покупал  в
ближайшей  лавке  револьвер,  и  все  начиналось  сначала.  Вот,   глянь-ка,
Алькатраз. Это под Сан-Франциско. Из Алькатраза через  пролив  за  последние
пять лет бежал один я. Пытались это сделать также три банковских  бандита  -
их съели акулы. А у меня... - Он вынул самодельный нож с наборной ручкой.
   - Ладно, по нулям, - перебил его парень в  гавайке,  -  я  просто  хотел,
чтобы он мне стопку поставил.
   - Что это они, Берди, все к тебе клеятся? - Бастер сел,  считая  разговор
оконченным, и залпом выпил бутылку пива.
   К ним подошли две "коктейль-г„рлз".
   - Можно, мальчики? - начала та, что  постарше,  в  тунике  а-ля  Элизабет
Тейлор.
   - Садись. Тебе не жарко в таком длинном платье? - спросил Бастер.
   - Жарко, - она посмотрела на Берди.
   - А ты? - он жестом пригласил ее подругу. Внешне,  если  бы  не  солидный
бюст, она была похожа на девочку: острые плечи, круглые полные коленки.
   - Как тебя зовут, маленькая?
   - Титти Китти.
   - Мы гуляем. У нас отпуск, - небрежно сказал Берди.
   Она села и чуть-чуть  подтянула  вверх  и  без  того  высоко  задравшуюся
кромочку платья.
   Титти Китти была в  прямом  шифоновом  коротком  платье.  Свободное,  как
ночная рубашка, оно было  легко  схвачено  длинными  ленточками-бретельками.
Титти была подстрижена на манер циркового пони.
   - За женские колени! - провозгласил Берди. - Помните, у  Ремо:  "Властный
зов твоих коленей".
   Он выпил виски и положил узкую сухую ладонь на колено Титти Китти.
   - А ты? - спросил Бастер у Джина.
   - Я еще не созрел, - отшутился Джин.
   - Главные чудеса наверху, - сказала та, что постарше.  -  Почище,  чем  в
Диснейленде.
   - Дай мне, помидорчик, виски. - попросил жалобно Бастер.
   Она взяла Бастера за подбородок и шепнула с придыханием:
   - Ну?..
   - Что?
   - Пойдем!
   Длинная,  плотно  облегавшая  талию   черная   туника   сужалась   книзу,
подчеркивая высокие, плотные бедра. Руки и плечи  ее  были  открыты.  Бастер
поднялся, на ходу допил виски и слепо потопал за ней.
   Что может быть яснее той  задачи,  которую  поставили  перед  собой  наши
будущие супермены?
   - А тебя как звать? - спросила у Стиллберда Титти Китти.
   - Я Стиллберд - стальная птица. Или просто Берди.
   - Ты смешной.
   - Что?
   - Я говорю, ты не такой, как все.
   - Слышишь, Джин! Я не такой.
   - Слышу.
   - За сдвоенные молнии на зеленом берете!  -  Берди  поднял  рюмку.  -  Ты
почему не пьешь? - спросил он у Титти Китти.
   - Мне больше нельзя. Я во хмелю буйная.
   - Джин, эта маленькая пони буйная во хмелю.
   - Если меня обидят пьяную - я что хочешь сделаю,  -  оправдывалась  Титти
Китти, - а ты... будешь только пить?
   - Нет, почему же.
   Джин поднялся и подошел к бармену. Ему вдруг захотелось  чем-то  взорвать
себя.
   - Где ваша наследница престола? - спросил он.
   - Понятней можно? - глядя на  Джина  откуда-то  издалека,  едва  процедил
бармен.
   - А повежливей?
   Бармен сразу почувствовал характер  и  приблизил  к.  Джину  свой  бритый
череп.
   - Я вас слушаю...
   - Хочу познакомиться с Торнадо Тони. Джин положил локти на стойку бара.
   - Виконтесса сейчас спит, - на этот раз вежливо ответил бармен.
   - Спит? - удивился Джин.
   - Спит, сэр. Лучшие женщины, сэр, как совы: днем спят, а ночью охотятся.
   - А как бы ее разбудить? - продолжал осаду Джин.
   - Это сложно, сэр.
   -  Не  так  уж  сложно!  -  крикнула  уже  подвыпившая  Титти  Китти.   -
Пятидесятидолларовой бумажкой, включая бутылку виски.
   - Ты бы заткнулась, - прошипел бармен.
   - Но-но! - пригрозил ему Берди. - Разве таким тоном разговаривают с леди?
   - Так как же с виконтессой? - не унимался Джин.
   - Не знаю, сэр.
   - А если вас попросить? - угрожающе произнес Джин.
   - Не объяснится ли сэр? - не торопился бармен.
   - Я из Форт-Брагга... Или "зеленые береты" у вас уже не в моде?
   - О, сэр!
   - Я жду...
   Бармен лениво повернул череп: за ним, чуть правее, в  глубине,  совершали
свой очередной путь круглые, светящиеся, вращающиеся часы.
   - Скоро вы сможете подняться, сэр, - сказал он, впервые разжав челюсти, -
а пока еще виски?
   - Сангрейп! - крикнул Берди.
   - Ваш приятель шутник! Может, он еще молока попросит?
   Когда Джин возвратился за стол, на прежнем месте уже сидел Бастер.
   - Ну что, поладили? - спросил он, кивая  на  бармена.  -  Эти  "баунсэры"
такие суки, - сказал он, - свет  не  видывал:  и  угождают,  и  вышибают,  и
обсчитывают, и с бедных девчонок налог дерут. Кроме всего, еще  стучат  тем,
кто платит... Я из-за одного такого типа срок получил. Выпьем!
   Джин выпил без удовольствия.
   - Что с тобой, парень? - огорчился Берди.
   - Пойдем! - тянула его Титти Китти.
   - Подожди... Посидим здесь, с друзьями,  выпьем  Куда  торопиться,  Титти
Китти?
   - Действительно, - поддержал друга Бастер.
   - Пойдем, - продолжала настаивать Титти Китти,  -  нам  нужно  поговорить
всерьез, наедине.
   Берди для "завода" выпил еще виски. Он собрался было  что-то  произнести,
но Титти Китти все же утащила его наверх.
   И Берди потел по скрипучей лестнице туда, куда поднимались не раз  лучшие
рэйнджеры и храбрейшие воздушные  десантники,  суперсолдаты  со  скрещенными
молниями на зеленом берете, представители порядка  -  Эм-Пи,  полицейские  и
просто цивильные мужчины славного города Фейетвилля.
   И ничего в этом предосудительного не было, так как существовала  лицензия
на постройку двухэтажных баров такого типа. А раз так, тогда кто же  посмеет
упрекнуть мужчин в том, что они поднимаются с первого этажа на второй?
   Горячительные напитки делали свое дело.  В  баре  запели  строевую  песню
"зеленых беретов":
   Зеленые береты,
   Зеленые холмы.
   Пока горит планета -
   В большом порядке мы
   Все знают наши лица,
   Мы дети форта Брагг.
   Жить надо торопиться:
   Эй, Бадди, шире шаг!
   Носи повыше пояс -
   Подольше будешь жить.
   У нас отходит поезд:
   Нам некуда спешить.
   Пока мы носим бойко
   Зеленый свой берет,
   Никто не знает, сколько
   В одной секунде лет,
   И кто в своих ботинках
   Вернется со щитом,
   С веселою бутылкой
   К девчонкам в "кошкин дом"
   Носи повыше пояс -
   Подольше будешь жить.
   У нас отходит поезд:
   Нам некуда спешить19...
   К стойке бара подошла высокая, статная блондинка. Она тоже пела:
   Пока цела планета
   И мир горит в огне,
   "Зеленые береты"
   Всегда в большой цене...
   Она небрежно облокотилась на стойку.
   - Вы обо мне спрашивали? - Женщина спросила это так просто и естественно,
словно она с Джином была давно знакома, он пришел к ней в гости, а она  была
чем-то занята.
   Джин догадался, что это Торнадо Тони. Торнадо была в  длинном  платье  из
белого шифона. плотно затянутом в талии... На  высокой  белой  шее  -  брошь
Нефертити, на ногах египетские сандалии.
   - Я хотел вас увидеть, ваше сиятельство, - нарочито  приподнято  произнес
Джин.
   - Моя дверь - третья слева...
   - Не хотите ли выпить, миледи? Метнув взгляд в широченное окно  бара,  он
привскочил.
   - Что вы там увидели? - слегка нахмурилась виконтесса.
   - Прошу меня извинить! - в замешательстве проговорил Джин, соскальзывая с
табуретки. - Простите, ваше сиятельство!
   - Куда же вы? - воскликнула с обидой в голосе титулованная особа.
   Джин швырнул десятидолларовый банкнот на стойку и поспешил вон.
   Прямо под окнами "Крейзи Хорса" в "шевроле" оливкового цвета  собственной
персоной сидела Ширли Грант. Она глядела куда-то вверх сквозь открытое  окно
машины.
   Впереди, за рулем, - о боги! - генерал Трой Мидлборо.
   Джин сразу же узнал его, несмотря на то, что видел всего лишь один раз, в
день "драминг-аута".
   Генерал был в штатском: серебристо-белый тропикл, белый галстук-"бабочка"
и белый треугольник платка в красный горошек.
   Джин замер у дверей бара, не зная, как себя вести.
   Тревожно  оглянулся,  опасаясь  гнева   обманутой   в   своих   ожиданиях
виконтессы.
   Зачем она приехала? Почему с Мидлборо? Почему они остановились у  "Крейзи
Хорса"? Показалось ли ему, что они встретились взглядами, когда он  случайно
посмотрел в окно на улицу, или это действительно было так? И  вообще,  смеет
ли он подходить к машине в присутствии своего самого старшего начальника?
   Он встретился со спокойным взглядом генерала, но  побоялся  посмотреть  в
сторону Ширли. Во взгляде Мидлборо Джин прочел только  любопытство.  Генерал
не подбадривал его, не разрешал, но и  не  запрещал  приблизиться  -  только
холодное любопытство было у него во взгляде,