а феникса и весьма  сходной
с гусем...
   Вспоминается нетленка из Аркадия Райкина: "Да у нас не воробьи, у нас
на заборах индюки сидеть будут..."
   Птица счастья завтрашнего дня Прилетела, крыльями звеня, Выбери меня,
выбери меня...
   Интересно, она что, железная, что ли, птица этого  самого  счастья?..
Лучше бы тогда - просто индюшка в День благодарения... Вот  только  кого
благодарить и  за  что?  Тоже  понятно,  вернее  -  привычно:  партию  и
правительство за доверие к нам, сирым и убогим...
   Что еще имеем? Похожее на татуировку  восходящее  солнышко,  белку  с
хитрым профилем, символизирующую  "общее  дело"  -  общак,  что  ли?  Из
нетленки известно, чем занимаются одинокие грызуны:
   Белка песенки поет да орешки все грызет, А  орешки  не  простые,  все
скорлупки золотые, Ядра - чистый изумруд... Слуги белку стерегут.
   "Социал-демократы" представлены мощным железным кулаком,  бестрепетно
сжимающим  розу,  невзирая   на   шипы...   "Национал-республиканцы"   -
непонятного рода крестом со стрелочками, который я  по  недомыслию  могу
расшифровать только как "а пошли вы на все четыре стороны"...
   Впрочем, желающие  могут  пойти  и  на  четыре  буквы,  обведенные  в
кружочек, путем Афанасия Никитина и омыть валенки, в которые их обувают,
в Мексиканском заливе...
   Или просто - вперед! "Вперед,  Россия"  вслед  за  улыбчивым  ежиком;
прямо над ним завис любимый в народе фрукт  -  яблоко,  которое  ежик  и
пронесет в светлое будущее...
   Как гласит ненавязчивая реклама с ежиком и яблоком на спине:
   "Другой альтернативы у вас нет!"
   "Женщины России" скромно обозначили свое присутствие цветиком навроде
подсолнуха. Дети - цветочки, бабы - ягодки? А мужикам куда податься  при
таких  беспонтовых  раскладах?  Ясное  дело  -  за  пивком!  Благо  блок
любителей пива соседствует с  закуской  -  рыбкой!  А  это  ничего,  что
золотая - подсолим, подсушим и употребим! Вот оно, счастьице!
   Но женщинам России не объединить всех бабонек, а любителей  водки  не
меньше,  чем  любителей  пива!  Пивком  что  -  только   размяться   или
опохмелиться...
   Так под какие знамена подаваться?
   Под  славным  Андреевским  стягом  расположился  "Предвыборный  блок,
включающий руководителей партии защиты детей (мира,  добра  и  счастья),
партии "Русские женщины", партии православных  (веры,  надежды,  любви),
народной христианско-монархической партии,  партии  за  союз  славянских
народов,  партии  сельских  тружеников  "земля-матушка",  партии  защиты
инвалидов, партии пострадавших от властей  и  обездоленных".  Чуть  ниже
сообщается, что в этот блочок вошли: Туристско-спортивный  союз  России,
Профсоюз работников телевидения и радиовещания и  Общество  потребителей
автотехники России.
   Сами-то поняли, что написали?
   Я - нет. Не могу уразуметь, как все  это  многочисленное  руководство
партий  вкупе  с   туристами   и   потребителями   автотехники   защитит
одновременно пострадавших и от властей, и от  обездоленных?  И,  кстати,
кто от кого пострадал? Власти от обездоленных или наоборот?
   Бред?
   Конечно бред.
   Но - под  гордым  названием  "Дело  Петра  Первого".  Что  бы  сказал
упомянутый русский самодержец на все вышеизложенное?
   А он уже сказал. Два с половиной столетия назад:
   "Впредь указую господам сенаторам говорить не по. писаному,  а  токмо
своими словами, дабы дурь каждого всякому видна была. Птръ".
   Как известно, государь пренебрегал буквой "е" в начертании монаршьего
имени - ну да на то она и царская воля. Зато в остальном, в  отличие  от
спекулянтов во имя его, был точен и понятен.
   Что еще на "простыне"? Как водится, серпы и молоты.

   Сверху молот, снизу серп -
   Это наш советский герб.
   Хочешь жни, а хочешь - куй,
   Все равно получишь...

   Нет, это не актуально. В свете демократии - За кого ни голосуй -  Все
равно получишь...
   Ясное дело что - бублик! Или, как сказал поэт:
   Чего кипятитесь? Обещали и делим поровну:
   Одному - бублик, Другому - дырка от бублика.
   Это и есть демократическая республика.
   Чудят на Москве!

Глава 10

НЕЧЕРНОЗЕМЬЕ, РОССИЯ

   - Как звать-то тебя, а то в  документике  не  разглядела.  -  Надежда
Карповна свернула бюллетень.
   - Олег. А это - Григорий, - киваю на Ларина.
   - А по отчеству как величать?
   - Да я вроде не старый еще...
   - Был бы старый - я б к тебе на "вы" обращалась.  А  так  вроде  сыну
моему ровня... Но и не пацан уже, чтоб одним именем обходиться...
   - Владимирович я. А Григорий - тот Евгеньевич.
   - Так-то лучше. А то  взяли  моду:  показывают  по  телевизору  деда,
совсем сивый как лунь, а все  -  Борис...  А  то  -  академик,  лауреат,
министр... И тоже - Андрей... Кличут как несмышленышей каких...
   - Принято сейчас так.
   - Кем принято? Не по-русски  это,  взрослого  человека  без  отчества
величать.
   Есть у тебя отчество - пусть  поминается  родитель  твой,  живой  ли,
усопший, а не сирота ты на этом свете, не из пробирки взялся, сын отца и
матери... А у того - свой отец был, а у того - свой... Разумеешь? Есть у
тебя отчество, знать, есть и Отечество. Чайку с дороги выпьете?
   - С благодарностью.
   - То-то.  Год  нынче  холодный,  лютый.  А  весна,  глядишь,  дружной
будет... Так, значит, писателем работаешь?
   - Журналистом. Статьи пишу.
   - И много платят за то?
   - Когда как.
   - Видать по одежке, не сильно хлебно сейчас журналистом-то быть. Да и
почета того нет. Раньше как  из  области  журналист  приедет  -  все  по
струнке вытягиваются: известно, пропечатает что худое в газете, так и  с
должностью, и с партбилетом распрощаешься... А уж из первопрестольной на
моей памяти всего-то раз наезжали, так все районное начальство  разом  с
городским вокруг хороводы водило,  только  что  петухами  не  пели...  А
сейчас: что хочешь, то и пиши... Все одно никому дела  нет.  Потому  как
врут журналисты. То, читаешь, кошка человечьим языком заговорила,  то  -
барабашки по квартирам загуляли... Карикатуры такие  рисуют  -  смотреть
совестно... Да и о политике о той: одни - одно пишут, другие  -  другое,
да все не честно как-то, с вывертом, с издевкою... Злые все стали друг к
дружке, как собаки... Все обещают, и все врут, врут... Изверились люди.
   - Раньше честнее было?
   - Понятнее. Да и притерпелись... Знаешь, как говорят - свой навоз  не
пахнет. - Надежда Карповна встрепенулась:
   - Да что ж это я, заболтала вас совсем...  Самовар,  чай,  подошел...
Пошли-ка в учительскую, там и потолкуем...
   В учительской накрыт  стол.  Хлеб  нарезан  большими  ломтями,  сало,
огурцы.
   - А вот и картошечка поспела... Чем богаты. Угощайтесь.
   И я, и Гриша Ларин были готовы... На Руси "чай" - понятие особое...
   Включает и хлеб, и соль, и водочку, и  разговоры  неспешные...  Одним
словом - "чай".
   Открываю   сумку,   извлекаю   "столичные    гостинцы":    московскую
сырокопченую, банку лосося, шпроты, ну и, конечно, кристалловскую...
   Разлили по полной в граненые лафитнички:
   - Ну, со встречей... Со знакомством...
   Василий Игнатьевич, главред "Светлого пути", поднес к губам стаканчик
осторожно, придерживая ладонью за донышко, руки заметно подрагивали...
   Недоопохмелился, видно, с утра, бедолага...  Зажевал  корочкой,  чуть
посидел, просветлел лицом...
   - А вы Карповну-то,  ребят,  не  шибко  слушайте...  Нажалуется  она,
наплачется... Не знаю как где, а мы тут - ничего живем...  Земля  родит,
огороды у всех... Ничего... Да и голова у нас районный - мужик что надо,
соображает...
   Дороги - видали какие?
   - Ты, Игнатьич, как рюмку примешь - так сразу хвастать!
   - Чего - хвастать? Разве не так? Надежда Карповна усмехнулась хитро:
   - Это у нас завсегда: приезжих сторожиться да себя  нахваливать!  Абы
чего не вышло... Идеологический работник...
   - Да чего ты, право... "Идеологический..." А Зуева, что пиломатериалы
крал, кто, не мы расчехвостили?
   - Ну прямо герой труда... Смотри не запались на скаку-то.
   - Вот так, мужики... Видали... Не баба - язва!.. В глаза говорю, хотя
и родня мне.
   - А у нас в Пречистом все всем родня... Седьмая вода на киселе...
   - Ну как пошла, с  морозцу-то?  -  Игнатьич  глянул  на  меня  скоро,
беспокойно перевел глаза на Ларина, снова - на меня... - По второй?
   - По второй.
   - А вообще-то Василий прав. В Пречистом мы еще ничего -  везунчики...
Слава Богу, что под Чернобыль попали... - произносит Надежда Карповна.
   Сначала я решил, что ослышался:
   - Под радиацию?..
   - Ну так, под нее. Еще в восемьдесят седьмом денег  району  отвалили:
на них и школу отремонтировали, и дороги те  провели.  А  то  ведь  были
глушь глушью, на танке к нам по весне да по  осени  не  проползешь...  А
сейчас без "гробовых" - вообще хоть смертью помирай: зарплат за  полгода
не плотют... У колхозных, у тех  вообще  продукты  не  берут:  заморские
дешевле обходятся... А вообще-то от хозяина зависит...  Кто  крутится  -
тот и живет, а у ленивых - оно завсегда "зубы на полке"...
   - Так, по-твоему, что, люди дурня валяют?  Поутру  -  все  на  работу
бегут, а как зарплату получать - что? Кукиш с маслом! -  не  соглашается
Игнатьич.
   - Не перевирай. Я ж говорю - от хозяина! Возьми веденеевский колхоз -
не нарадуются!
   О Веденееве я уже слышал. В трех районах и в  областном  Велереченске
есть магазины - их так и называют, "веденеевские". Отовариваются  в  них
охотно: продукт дешевле, свежее... Да и с землей колхозу повезло: чистая
от радиации, голландцы специально приезжали, замеряли, потом  соглашение
подписали: маслозавод и  сыродельню  строить.  Колхоз,  правда,  уже  не
колхоз - акционерное общество, и  хозяин  ему  -  Константин  Васильевич
Веденеев, тридцати девяти лет...
   - А за кого, к примеру, тот Веденеев проголосует? - спрашиваю я.
   - Известно за кого... За коммунистов. И все село его также  -  две  с
половиной тыщи душ.
   - А не забоится? Ну как раскулачат?
   - Это кого? Костьку-то? Раскулачить? Да  он  сызмальства  в  райкомах
сидел секретарем... Да и грамотный, на кривом мерине не объедешь.
   - А вы за кого? - спрашиваю редактора.
   - Я... Да все за них проголосуют.
   - Почему?
   - При них порядок был. Надоело людям безвластие-то...
   - Это при Горбатом - порядок?
   - А ты его к коммунистам не причисляй. Предатель он. Оборотень.  Одно
слово - Мишка-меченый. И вся его клика - такая же. Вы ж  там  на  Москве
сидите,  не  знаете,  что  ли?  -  Игнатьич  смотрит  на  меня  пытливо,
внимательно.  Такое  ощущение,   что   для   того,   чтобы   протрезветь
окончательно, ему не хватает грамм ста...
   - В смысле?
   - Одна там шайка-лейка. Масоны. Решили нас под себя поработить, вот и
поработили. Выбираться теперь надо.
   - Кто о чем, а вшивый о бане, - комментирует Карповна.
   - Да? Еще предки наши говорили: попасть в кабалу, А что такое кабала?
Это и есть ихнее жидомасонское учение. - Игнатьич наливает себе лафитник
и дергает одним махом. - Ты посмотри в телевизор:  только  и  есть,  что
Хейфицы,  Крамеры  и  прочие...  И  все  комментируют,  и  как  нужно  -
выворачивают. И в правительстве, и вокруг Президента -  они  же  вьются!
Сначала Америку под себя подгребли, теперь - нас хотят!
   - Что, в Америке тоже масоны?
   - А то как же! "Права человека" - это и есть права евреев. А  мы  для
них не люди, а так, гои... Сейчас умные люди много про это книжек пишут,
а власти наши - что? Молчок! Заодно потому  что!  Ты  герб  американский
видел?
   - Обязательно.
   - Ну?.. - Игнатьич смотрит на меня настойчиво и требовательно.
   - В смысле?..
   - Какой он?
   - Орел. С двумя лапами и одной головой.
   - А над головой у него что?
   Честно говоря, не помню я, что у американского орла над  головой.  Но
уж точно не шапка Мономаха.
   - Наверное, звездочки. По числу штатов.
   - Да-а? Э-эх вы, сидите там на  Москве,  всякую  глупость  в  газетах
пропечатываете... - Главред долил остатки водки и снова выпил. -  Может,
еще за бутылочкой?...
   Ларин тихо улыбнулся, достал из сумки очередную емкость. Чай -  он  и
есть чай.
   - Вот это по-нашему... - Главред задумчиво пережевал корочку хлеба. И
выдал:
   - Звезда Давида у него там. Шестиконечная. Уразумели?
   - Где?
   - Да над башкой у этого орла американского.
   - Ну и что? Одни любят арбуз, другие - свиной хрящик. Была бы у  этой
птички над головой пятиконечная - нам что, жить бы легче стало?
   - Да ты не понимаешь!.. - Игнатьич машет рукой в  сердцах.  -  Просто
если вы там не понимаете, то чего уж остальным... Или - боитесь?
   - Кого?
   - Сионистов, кого же еще! Они ж сейчас везде расселись - и в валютных
фондах разных, и в правительстве...  Распродают  Россию-то!  И  ООН  эта
хваленая - ни  гугу...  Как  сербов  православных  бомбить  -  нате  вам
пожалуйста,  как  по  Багдаду  -  тоже,  с  дорогой  душой,  потому  как
мусульмане и арабы всякие - евреям главные враги и есть! А  наши  сидят,
ручонками разводют: общечеловеческие  ценности  -  то,  общечеловеческие
ценности - се...
   -  ООН  как  раз  признала   сионизм   формой   расизма   и   расовой
дискриминации.
   - Да ну?
   - Ага. Двадцать лет назад, в семьдесят  пятом,  на  тридцатой  сессии
Генассамблеи.
   - Ну... Это они нарочно. Для отвода глаз. Я думаю, и  войну  в  Чечне
они затеяли...
   - Да? А зачем?
   - Да чтоб  с  мусульманами  нас,  значит,  рассорить.  Вот  Хусейн  -
завсегда за нас был... Вообще от евреев - вред один в  мире.  ГУЛАГ  нам
создали тут - раз. Как Сталин за них взялся, так  его  отравили  -  два.
Сейчас нас поразвалили - три.
   Чтобы  тащить,  значит,  все  было  сподручнее...  А  этот   рыжий...
прихватизатор...
   Знай, все им за бесценок распродает... У нас тут трех парней посадили
- ящик водки по пьянке из магазина уволокли, а этого разве посадит  кто?
Все - одной масти...
   - Олег Владимирович, а что на Москве-то  слышно,  когда  ту  войну-то
чеченскую прикончат, а? - спрашивает Карповна.
   Пожимаю плечами...
   - Да концы, известное дело, все в Москве схоронены. А то в Тель-Авиве
да и в Вашингтоне том - не дознаться. Ничего, люди  все  видют,  не  без
глаз.
   Проголосуют, - горячится Игнатьич.
   - За Жилиновского?
   - А за кого же еще! Этот за русских стоит! При нем порядок будет,  уж
точно!
   - Хм... Так ты вроде против евреев,  а  Жилиновский  -  ...юрист,  по
отцу-то...
   - А у них это не в счет! Вот если б мать была...  А  мать  у  него  -
русская! А как думаете, ребятки, вылезет Россия-то?
   - Как Бог даст.
   - На Бога надейся и сам не плошай!
   - Это - как водится.
   - А я, стыдно сказать, уже и не верю ни во что... - вздыхает  Надежда
Карповна. - Хотя и иконки дома, еще от родителей,  а...  Недавно  сестре
троюродной, в Велереченске она живет,  сына  прислали  из  Чечни...  Всю
службу там отвоевал... Уж как она убивалась, пока служил - каждый  денек
в церковь ходила да  свечки  ставила...  И  уж  ждала,  ждала...  Осенью
уволить должны были, а все держали - менять  некем...  А  тут  -  уже  и
документы все получил, да попросили последний  раз  в  наряд,  значит...
Броневик ихний на мине подбило. Сережка, сын, значит, выскочил  чего-то,
тут его пулей и убило. Насмерть. В последний денек...
   Осиротели родители... На похороны я ездила - "чеченцев" много пришло,
проводить, значит... А тут - ветеран какой-то, с  Отечественной,  видно,
на могилку к кому пришел проведать... Подошел к ребяткам-то,  спрашивает
одного:
   "А что, сынок, страшная война в той Чечне?"
   "Самая страшная война, отец, та, на которой ты подыхаешь".
   Господи, как ребят жалко...
   Разлили, выпили не чокаясь.
   Парадоксы войны... Те пацаны, что, воевали в Афганистане, стали у нас
"афганцами", эти - "чеченцы"...  В  Таджикистане  -  тоже  война...  Кто
возвратится оттуда - "таджики"?.. И снова  соберутся  все  -  "абхазцы",
"тбилисцы", "вильнюсцы"
   - в новый "Союз нерушимый"?.. Бред.
   Парень погиб в последний день. В последнем наряде. Не приказали  ведь
- попросили...
   Каждый, кто воевал, знает: с людьми в  день  гибели  творится  что-то
странное... Одни - полны  энергии,  безудержно,  беспричинно  говорливы,
другие, наоборот, - замкнуты и неразговорчивы. Не к месту  вдруг  что-то
начинают   вспоминать   или   просто   суетятся,   делают   ненужные   и
необязательные вещи - начищают бляху ремня, ищут что-то, не  зная  даже,
зачем и для чего... А  у  некоторых  -  полная  и  бесшабашная  эйфория,
ощущение собственного бессмертия!...
   Предсмертное беспокойство...
   Опытные командиры всегда замечают такое состояние бойца  и  именно  в
этот день парня в бой или на задание не берут. Одно "но"...
   ...Если у командира есть возможность выбирать.
   У солдата такой возможности нет никогда.
   - Значит, мать, говоришь, жить совсем невмоготу стало? При Борисе-то?
- спрашивает Ларин.
   - Да нет. Я же говорю, ничего... Кабы не та война... А  молодым,  тем
лучше, это уж точно.
   - Лучше?
   - А вот внука возьму... Сын мой с  невесткою,  как  времена  меняться
стали, скрепились, но ничего,  работают.  А  внучок  -  тот  головастый.
Сначала в  область  уехал,  у  сестры  как  раз  жил.  Устроился  аж  на
телевидении техником каким-то, ну что программы монтируют. Получаться  у
него  стало,  в  Москву  переехал.  Сначала,  понятно,  победствовал   -
знакомств у него никаких особых, а там - закрепился.
   Деньги хорошие получает. Приезжал -  худющий,  что  жердь  в  заборе,
хвост какой-то дурацкий себе  заплел  -  мода,  говорит,  такая,  а  сам
веселый. Работы, говорит, хоть отбавляй - да  только  искать  ту  работу
нужно, какая по душе...
   А раз по душе - и погонять не надо, и  заработаешь  хорошо:  нравится
ведь. Мы как привыкли? Пошел на службу, пришел  со  службы,  хорошо  ли,
плохо ли - получку получи!
   - Вот опять завираешься, Карповна! Что  ж,  люди,  по-твоему,  спустя
рукава трудются? А огороды те взять? - заерзал главред.
   - Да не о том я, Василь Игнатьич... Раньше - хоть семи пядей  во  лбу
будь - никуда ты не прорвешься... Везде свои обсели...
   - А сейчас - не так, что ли?
   - Не так. Коль хорошо  работаешь,  да  специальность  освоил,  да  не
ленишься, - держутся за тебя. Потому - прибыль от тебя хозяину.
   - Не надо мне хозяев никаких!
   - А когда оно было, без  хозяина-то?  Председатель  в  колхозе,  если
хозяин был, так при нем и люди справно жили. Секретарь в  райкоме,  если
не лизоблюд, а заботливый, - тоже хорошо. И стране хозяин нужен.
   - И я про то... Вот при Сталине...
   - Нет, Игнатьич... При Сталине люди дрожмя дрожали, не хозяин он  был
- вроде как в чужой стране царствовал.
   - А войну выиграл!
   - Войну люди воевали, солдаты. А без Сталина, глядишь, столько народу
не положили бы...
   - Сейчас лучше, да? И тащут, и тащут... При нонещних-то! Скоро в  лес
за грибами не пойти - сеткой огородют, напишут: "частная  собственность"
Штейнберга какого ихнего, и охрану выставят  -  не  суйся!  Свергать  их
надо, правителей таких!
   - Карповна... А за кого все же проголосуют? - спрашиваю я.
   - Люди,  они  привычкой  живут...  За  коммунистов.  Да...  И  власти
областные и районные - за них.
   - Да сколько тех властей...
   - Знаешь, Владимирыч... Я тридцать лет в комиссиях, по выборам-то.
   Только... Ты это в газетке своей не прописывай...
   - Не буду.
   - Ну вот. Знаешь, был раньше председателем  Коренев,  заврайоно.  Еще
при Брежневе да при Черненке... Так у него голосовали  за  не  девяносто
девять и девять десятых, а сто пять процентов избирателей!
   - Как это?!
   - А "открепные"? Уразумел?
   - Нет сейчас открепных.
   - Знаешь, как по селам голосуют? Как все! За кого  люди,  за  того  и
я... А то бабка придет или к ней пойдут, так она  спросит  просто  -  за
кого? Или: "Милые, при  ком  пенсию  давать  станут?"  Вот  тебе  и  все
голосование! Да и обижен сильно народ на власть...
   Карповна права - обижен. И еще... В России никогда  не