без которого она жить не могла, которого не сумела  бросить
и позабыть - он-то и поджег дом. Уходя в маки, он выплеснул  свою  ненависть
на семью, которая раздавила бы его как клопа, если бы старшие узнали, что их
дочь путается с ним.
   Его имя - Киеу Самнанг, а в досье под названием ?Рэгмен? Ким обнаружил, в
каком  направлении  должна  раскручиваться  пружина  мести:  приемным  сыном
Делмара Дэвиса Макоумера был брат Киеу Самнанга, его единственный оставшийся
в живых родственник.

***

   - Мой... отец? - Трейси почувствовал холод и сосущую пустоту  внутри.  Он
был готов к тому, что отец может умереть, но убийство? Нет! Этого  не  может
быть! - Это, должно быть, какая-то ошибка. Как могло...
   - Это не ошибка, - грустным голосом перебил его Стейн. - Никто не  знает,
кто это сделал и почему. Мы получили информацию через полицейское управление
Нью-Йорка, и Директор сразу же передал дело нам. Они уже ждут внизу. Поэтому
я подумал...
   - Они? - недоуменно переспросил Трейси. - Кто такие ?они??
   Трубка молчала. Трейси повернулся в кресле и поглядел в окно,  выходившее
на Кей-стрит: внизу стояла вереница черных лимузинов. Четыре больших машины,
первая - самая длинная.
   Прищурившись,   Трейси   через   сетку   дождя   разглядел   конфигурацию
возглавлявшей кавалькаду машины. Катафалк!  Боже  праведный!  Стейн  говорил
правду.
   Так вот за чем наблюдал Директор, пока Трейси переодевался. Он отвернулся
и стал глядеть в окно. Смотрел как подъезжает  кортеж.  Ах  подонок!  Трейси
трясло от ярости. Грязная тварь! Это и есть quid pro quo! Как еще объяснить,
что Директор ни словом не обмолвился о смерти Луиса Ричтера? Чего  он  ждал?
Что ему нужно?
   Какая-то услуга от Трейси. И услуга весьма серьезная.
   - Но какая?
   - Мама? - голос Стейна звучал как-то неуверенно. - С тобой все в порядке.
   - Что? - Трейси медленно возвращался к действительности.
   - Я спрашиваю...
   - Да. Я просто... надо было собраться с мыслями.
   - Я все понимаю. Я был еще мальчишкой, когда умер  мой  отец.  Это  очень
тяжело, особенно если у вас близкие отношения.
   - Мы были очень близки, - прошептал Трейси, вдруг осознав, что впервые  в
жизни произнес эти слова вслух. - Мы были очень близки.
   К горлу подступил комок, слезы наворачивались на глаза. Он дрожащей рукой
провел по лицу. Нестерпимо яркий свет, казалось, проникал прямо в мозг. Он с
трудом восстановил дыхание. Прана. Но  в  душе  не  появилось  покоя,  грудь
словно сдавили огромные тиски. Он словно слышал тоненький голосок,  зовущий:
Папа! Папа! До него доносились семенящие шажки детских ног, взбирающихся  по
ступенькам, а потом его подхватывают большие  теплые  руки,  и  он,  сонный,
прижимается к широкой груди и слышит низкий  успокаивающий  голос  отца.  Он
убаюкивает  его,  рассказывая  сказку  про  тридесятое  царство,  где  живут
красивые бедные девушки и отважные странствующие рыцари.
   - Мама, - в прижатой  к  уху  трубке  снова  послышался  негромкий  голос
Стейна, - ты же ведь зачем-то мне звонил.
   На плечах отца он путешествовал по Рай-плейленд, капая мороженым  на  его
густые темные волосы.
   - Так все же, чего ты хотел?
   Все это уже в прошлом, и теперь помещается между двумя ударами сердца.
   - Мама?..
   Он один из немногих, кто знает, сколь быстрой может быть смерть:  большую
часть своей  жизни  он  потратил  на  изучение  способов  убийства  человека
человеком. Отец понимал его и даже одобрял: защита Америки - святое дело.
   Трейси с силой провел ладонью по глазам. О чем спрашивает Стейн?  Ах  да,
он же зачем-то позвонил ему...
   - Я вспомнил одного человека... - сухим  невыразительным  голосом  сказал
Трейси, - я использовал его на  сверхсекретных  операциях  в  Камбодже.  Был
переведен к нам из сил особого назначения. Мне нужна кое-какая информация на
него.
   - Если он работает на нас, я могу предоставить тебе даже то,  что  забыли
его родители.
   - Слушай, - Трейси  собирался  с  мыслями.  -  Не  буду  вводить  тебя  в
заблуждение. Я не возвращаюсь. Просто сегодня я здесь, в корпусе.
   - Какой период времени тебя интересует? - спросил Стейн, словно не  слыша
слов Трейси.
   - Ты что, не понял? Я вовсе не желаю, чтобы у тебя  из-за  меня  возникли
проблемы.
   - Проехали. Считай это моим подарком. Ну, давай, не тяни.
   - Тысяча девятьсот шестьдесят девятый - семидесятый годы.
   - Подожди немного, не клади трубку.
   Трейси посмотрел на часы: Директор отсутствует уже шесть минут.  В  самом
лучшем случае у него есть еще пять. Одна  ушла  на  запрос,  который  сейчас
делал Стейн.
   В трубке снова послышался его голос:
   - Кодовое имя твоего человека - О?Дей.
   - В каком он сейчас отделе?
   - Это тебя не касается, Мама. Могу только сказать, что он больше у нас не
работает.
   - Понял. Соедини меня с ним. И, Стейн...
   - Да?
   - Спасибо.
   - Не забудь, что ты там плел насчет выпивки.
   Трейси нажал на рычаг. Несколько секунд в трубке была полная тишина. Часы
показывали, что у него есть еще три минуты.  Если  сейчас  войдет  Директор,
придется повесить трубку. Это звонок противозаконный.
   - О?Дей слушает.
   Бодрый голос с легким виргинским акцентом.
   - Это Мама.
   - Чем могу быть полезен?
   - Мне необходима информация от тысяча девятьсот шестьдесят девятого  года
по  человеку,  переведенному  из  сил  особого  назначения  -  участвовал  в
операциях Дэниэла Буна в Бан Ма Туоте.
   - Имя?
   - Макоумер, Делмар, второе имя начинается на ?Д?.
   - Посмотрим, что у нас  в  досье,  -  прогудел  голос.  -  Все  забито  в
компьютер. Что конкретно вас интересует?
   Хотел бы я сам это знать, в отчаянии подумал  Трейси.  Времени  почти  не
оставалось.
   - У вас есть информация по его возвращению в Штаты?
   - Последняя в том году или же нужны все,  когда  он  появлялся  в  Штатах
после окончания очередной операции?
   - Последняя.
   - Команда задана.
   В наступившей тягостной тишине Трейси делал над собой  усилие,  чтобы  не
поглядеть на часы. Не успею, думал он, ни за что не успею.
   - Он вернулся на ?Локхиде Л-57?. На борту было сто семь пассажиров и пять
человек экипажа.
   Трейси на мгновение задумался. Успех ?Операции Султан? - неужели это была
единственная  причина  его  возвращения  именно  тогда?  Трейси  приходилось
действовать почти наугад.
   - Что представляли собой пассажиры? - быстро спросил он.
   - Военные, - сразу же ответил О?Дей.  -  Хотя  нет,  подождите.  В  досье
сказано, что военных было сто шесть, все в  самых  разных  званиях,  и  один
местный.
   - Один какой? - Трейси весь подобрался, сердце с  грохотом  колотилось  в
груди.
   - Вы же сами понимаете. Какой-то косоглазый.
   - Национальность?
   -  Откуда,  черт  возьми,  мне  знать?  -  В  голосе  О?Дея   послышалось
раздражение. - Имя - Киеу Сока. Это все, чем я располагаю.
   О Господи, лихорадочно соображал Трейси. Такой вариант возможен.  Но  то,
что сейчас мелькнуло у него в мозгу, казалось настолько невероятным, что  он
даже   не   осмеливался   анализировать...   пока.   Трейси   понимал,   что
злоупотребляет доверием, но иного выбора у него не  было.  Не  имело  смысла
спрашивать О?Дея, что камбоджиец - а в том, что Киеу Сока кхмер,  Трейси  не
сомневался, - делал на борту того военного транспортного  самолета,  которым
Макоумер возвращался в Соединенные Штаты: Он помнил, каким образом был  убит
сенатор Берки в Кеннилворте, и понял, что  следует  немедленно  связаться  с
Туэйтом и узнать, что он сумел за это время выяснить.
   - Вернемся в Штаты, - он говорил  быстро,  пытаясь  выиграть  секунды,  -
временный интервал тот же, тысяча девятьсот шестьдесят девятый - семидесятый
годы. Мне необходимо знать, не  обращался  ли  в  это  время  вышеупомянутый
объект в официальные инстанции с просьбой разрешить ему оказывать финансовую
помощь иностранным гражданам.
   - О?кей. Оставайтесь на связи.
   А вот это было самое сложное. У  него  оставалось  не  более  шестидесяти
секунд. Трейси повернулся в кресле и бросил взгляд  на  закрытую  дверь.  Он
напряженно смотрел на ручку: в тот момент, когда она начнет  поворачиваться,
ему придется положить трубку. Ну давай же, О?Дей, взмолился Трейси.
   - Мама? - в трубке снова возник его голос.
   - Да? - тридцать секунд. Вглядываясь в ручку  двери,  Трейси  всем  телом
подался вперед.
   - Сбой в компьютере. Не клади трубку.
   - Эй! - повысил голос Трейси и тут же понял,  что  О?Дей  отключился,  но
держит линию на связи. Он тихо выругался. Секунды таяли. Пять, четыре,  три,
две, одна.  Секундная  стрелка  переползла  через  цифру  ?шесть?.  Директор
задерживался. Как и все в Фонде, Трейси отлично знал, сколь длительным может
быть процесс сдачи досье в архив из-за необходимости  множества  подписей  в
самых разных документах. Трубка вываливалась из вспотевшей ладони, и он  уже
готов был повесить ее, когда вновь услышал голос О?Дея.
   - Все в порядке, - прожужжал он, - дайте мне несколько секунд.
   Но в этот момент ручка двери повернулась, и Трейси услышал  низкий  голос
Директора. Чуть приоткрыв дверь, он на пороге кабинета о  чем-то  говорил  с
секретарем. Вот показался краешек его спины, одна рука придерживает дверь.
   - Мне очень жаль, на дисплее ничего нет.
   - Вы уверены? - это все, что мог сказать разочарованный Трейси.
   - Естественно, уверен, - в голосе О?Дея опять чувствовалось  раздражение,
- я за это получаю зарплату.
   Сердце у Трейси упало. Дверь открылась еще шире. А я был так уверен,  что
попал в  точку,  мрачно  подумал  Трейси.  Услышав,  что  Директор  закончил
разговор с секретарем, он быстро проговорил в трубку:
   - Благодарю за помощь, мистер О?Дей.
   - Сожалею, что не сумел помочь.  При  таком  обилии  информации,  это,  в
общем-то, не удивительно.
   Когда Директор наконец вошел в кабинет, Трейси уже успел положить  трубку
на рычаг. Зачем же я ему понадобился? - в  который  раз  задал  себе  вопрос
Трейси. Я не могу не видеть причины, она где-то совсем рядом, прямо  у  меня
перед глазами. Но обрушившаяся лавина  новой  информации  не  позволяла  ему
рассуждать логически. Все,  что  ему  оставалось,  это  позволить  Директору
самому разыгрывать свои карты.
   - Я обдумал то, что ты сказал относительно Макоумера, - Директор скрестил
руки на груди. - Ты располагаешь реальными фактами против него? Что вообще у
тебя есть? Только слова известного гонконгского торговца наркотиками?
   - Вас там не было, - упрямо наклонил голову Трейси. - Вы  не  видели  его
лица, не слышали выражение голоса, когда он  произносил  эти  слова.  Он  не
лгал. Он просто был уверен, что в течение часа меня не станет.
   - Они все лгут. Мама. Все эти гонконгские ублюдки. Ложь - их образ жизни,
они уже не могут без нее обходиться. Кто бы говорил! - подумал Трейси.
   - Мицо не лгал, - повторил он. - Мицо был горд,  что  может  похвастаться
такой информацией. Ему не было смысла врать: он хотел, чтобы перед смертью я
узнал правду.
   - Или же сознательно вводил  тебя  в  заблуждение,  предполагая,  что  ты
сумеешь сбежать.
   - Нет, - Трейси покачал головой, - вы ошибаетесь, и взрывное  устройство,
подложенное в мой номер, доказывает это. При виде меня он перепугался,  а  я
еще, между прочим, не успел и рта открыть. Через несколько часов после того,
как мой самолет приземлился в Гонконге, Мицо уже знал мою легенду. Он решил,
что я хочу урвать свою долю от продажи и транспортировки наркотиков.  Пришел
бы он к такому выводу, если бы все это было не правдой?
   Директор в упор смотрел на Трейси:
   - Поступила еще одна информация из Гонконга. Полиция обнаружила  то,  что
осталось от Мицо. Это единственный отрадный для них факт. Как ты,  наверное,
догадываешься,  полицейские  не  очень-то  любили   его,   за   исключением,
естественно, тех, кому он платил каждый месяц.  Трейси  молчал,  и  Директор
продолжал:
   - Следовательно, мы располагаем только тем, что ты сообщил мне.
   - А также убийствами.
   Директор так резко повернул голову,  что  Трейси  услышал  как  хрустнули
позвонки.
   - Убийства? Какие убийства?
   - Джон Холмгрен, Мойра Монсеррат, Роланд Берки.
   - Не вижу связи.
   - Я тоже. Пока не вижу. Но она существует.
   - О чем ты говоришь?.. - Директор пересек кабинет и остановился у  стола.
- То, в чем ты меня стараешься убедить, предполагает весьма  серьезное  -  и
опасное - развитие событий, могущих повлиять на будущее Америки, - он уперся
сжатыми кулаками о крышку стола. - Я хочу, чтобы ты  ясно  представлял  себе
мою - и Фонда - позицию. На мой взгляд, Делмар Дэвис  Макоумер  представляет
собой слишком большую ценность для безопасности нашей страны, чтобы мы могли
пойти на риск сунуться в его дела.
   - Проклятье!
   С меня довольно, подумал Трейси. Он стоял лицом к лицу  со  своим  бывшим
шефом:
   - Он изменил ход операции! Он лгал нам, вводил в заблуждение  и  в  конце
концов одурачил!
   - А теперь посмотри,  куда  он  вложил  свои  деньги,  -  от  спокойствия
Директора можно было сойти с ума. -  В  экономику  Америки.  Честно  говоря.
Мама, мне глубоко плевать, какие суммы осели у него в кармане. Меня  это  не
интересует. Я работаю  для  Америки,  вот  что  самое  главное.  Это  вечная
ценность. Я не хочу, чтобы этот человек оказался под ударом.
   - Боже, - пробормотал Трейси, - он же смеется над нами!
   - Ну и пусть. Он нужен нам. Я прощаю ему его грехи.
   - А я нет! Я не могу позволить, чтобы он остался безнаказанным!
   - Я понимаю, - тихо сказал  Директор,  -  ?Операция  Султан?  была  твоей
операцией. Твой последний и весьма впечатляющий вклад в наше общее дело, как
оказалось. Я могу понять твой гнев, ты жаждешь мести.
   Директор всем телом навис над столом:
   - Но ты же когда-то был профессионалом! Самым лучшим:  ты  был  уверен  в
себе, действовал решительно, владел собой. Поэтому  твои  чувства  не  имеют
ровным счетом никакого значения, забудь  о  них.  Займись  собой,  устраивай
жизнь. Забудь Макоумера. Что бы он там ни натворил, все  это  в  прошлом.  А
прошлое тебя больше не должно интересовать.
   И в этот момент  Трейси  ясно  увидел  связь  между  Макоумером  и  двумя
убийствами. Пока это была всего лишь теория,  предположение,  излагать  свои
соображения Директору в его теперешнем настроении было бы глупо:  он  просто
посмеется надо мной,  решил  Трейси.  И  он  прав,  размышлял  Трейси,  пора
подумать и о себе. Я слишком увлекся своей профессией. И у меня  больше  нет
семьи. И никогда не будет.
   Он с сожалением думал только об одной вещи, которая осталась в  Гонконге:
кольцо с бриллиантом, его он купил для Лорин.
   - Закроем эту тему.  Но,  боюсь,  у  меня  для  тебя  плохие  новости,  -
казалось, голос Директора растекается по  кабинету,  как  пленка  мазута  на
поверхности воды. - Точнее, новость. Я бы сообщил ее тебе сразу, но, извини,
не был уверен, что ты готов к ней: меня проинформировали, в каком  переплете
ты был последние четыре дня.
   - Ближе к делу, если можно.
   - Конечно, - Директор спокойно выдержал его тяжелый взгляд. -  Твой  отец
скончался. При весьма загадочных обстоятельствах, должен заметить.
   - Что? - Трейси непроизвольно сел прямо.
   - Я не буду ходить вокруг да около: он был убит четыре дня  назад.  -  Он
сцепил руки за спиной. - Это произошло у него в квартире. Судя по всему,  он
принимал ванну: когда его нашли, он голый лежал в воде. Его задушили, как мы
предполагаем,  куском  стальной  проволоки.  Обычная  веревка   исключается:
вскрытие показало, что в прилегающих  тканях  следы  каких  бы  то  ни  было
волокон отсутствуют. И то, что проволока была из стали  -  тоже  всего  лишь
наше  предположение.  Характер  раны  свидетельствует  о  том,  что   убийца
воспользовался тонкой  металлической  проволокой,  чем-то  вроде  струны,  -
Директор выпрямился и отошел от стола.  -  Он  сражался  за  свою  жизнь  до
последнего.
   - Вы знали, что он неизлечимо болен?
   - Нет, этого я не знал.
   - Жить ему оставалось от силы полгода.
   Директор промолчал.
   - У него отобрали даже такую малость.
   Директор отметил горечь в голосе Трейси.
   - Я уже обо всем распорядился, - негромко сказал он.  -  Естественно,  мы
перевезли  его  сюда.  Он  был  членом  нашей  семьи.  Ждали  только  твоего
возвращения. Как только ты позвонил, я вызвал похоронный кортеж. Все готово,
нас уже ждут. Похороны состоятся на Арлингтонском кладбище.
   Трейси молча разглядывал его.
   - Твой черный пиджак в приемной секретаря, - Директор взмахнул  рукой.  -
Пошли?

***

   Туэйт не ошибся, уломать Флэгерти ничего не  стоило:  он  изложил  ему  в
общих чертах дело, и Флэгерти дал свой ?о?кей?.  Туэйт  работал  с  ним  уже
седьмой год и успел за это время убедиться,  что  сам  капитан  предпочитает
иметь дело с пропойцами и мелкими  воришками,  всякий  раз  прислушиваясь  к
рекомендациям  из  главного  полицейского  управления:  таким   образом   он
подстраховывался и не имел лишних хлопот.
   Туэйт вышел из его кабинета и стал готовиться к встрече с Жабой  Тинелли,
принцем Нарко. К нему неслышно подошел Уайт и сказал, что звонила Мелоди.
   - Не знаю, уж в чем там дело, - пожал плечами черный полицейский,  -  но,
должно быть, что-то серьезное: за последние пятнадцать минут она звонила три
раза.
   Туэйт открыл свой кабинет, подошел к столу и набрал ее номер.
   - Дуг, - в голосе ее чувствовалось волнение, - я наконец продралась через
твой манускрипт.
   - Только сейчас? Я думал ты уже давно прочитала его.
   - Ну... в общем, да. В тот раз я лишь пробежала его, чтобы ты имел  общее
представление о  его  содержании.  Видишь  ли,  китайский  -  язык  довольно
необычный. Каждый иероглиф имеет множество  значений,  и  от  того  в  какой
последовательности они расположены...
   - Мел, - он старался говорить как можно спокойнее, - к чему ты клонишь?
   Она замолчала. А когда заговорила вновь, голос ее был еле слышен:
   - Дуг, ты понимаешь, с чем связался?
   - О чем это ты? - подозрительно осведомился Туэйт.
   - Седьмого числа будет поставлена очередная партия товара. Седьмое -  это
завтра, - из трубки доносилось ее прерывистое дыхание.
   - Черт возьми, в чем дело. Мел? - Она начинала пугать его.
   - Речь идет о поставках оружия. Пауза затянулась так  надолго,  тишина  в
трубке была такой зловещей, что Мелоди не выдержала:
   - Дуг? Ты меня слышишь?
   Туэйт лихорадочно соображал.  Убийство  губернатора,  потом  -  сенатора,
крупнейшая  за  всю  историю  участка  партия  наркотиков,  а   теперь   еще
нелегальная торговля оружием. Что все это означает? Все эти три линии  имели
точку пересечения, в этом он не сомневался.  Но  где  и  каким  образом  они
пересекаются? И кто находится в центре, кто управляет всеми  процессами?  Он
снова ощутил холодок под сердцем и подумал о Трейси: где  его  черти  носят?
Вернувшись утром в участок, Туэйт только и делал, что набирал  его  номер  в
вашингтонском отеле ?Четыре времени года?. Мы вышли на что-то очень и  очень
серьезное, со страхом думал Туэйт, и мне это категорически не нравится.
   - Ты уверена? - осипшим вдруг голосом спросил он.
   - Четыре автомата ?узи?, четыре АК-47,  двадцать  четыре  противопехотных
гранаты, два скорострельных миномета ?фрэнкиз?, оснащенных приборами ночного
видения, полдюжины пусковых ракетных установок  ?рейнсбек?,  комплект  ракет
?сейтран финтвист?, восемь противогазов,  пятнадцать  канистр  со  сжиженным
газом циан.
   - Боже мой, - прошептал он, - я сейчас выезжаю. Он напрочь забыл  о  Жабе
Тинелли.

***

   Вот и яма в земле, через  которую  Луис  Ричтер  отправится  в  вечность,
отправится неторопливо, словно спускаясь по  невидимым  ступенькам.  Крупные
капли дождя гулко стучали в  выпуклую  полированную  крышку  гроба  красного
дерева и, как слезы с щек, стекали на дно могилы.
   Священник прочитал все  положенные  молитвы,  присутствующие  бросили  на
крышку гроба по пригоршне