телевизору видели. Бородатый такой. Он часто на
телевидении выступает.
   - ?Тот самый К.?, - вслух произнесла Надя. Дима метнул на нее  взгляд,  в
котором читалось:
   "Молчи, сам догадался!? - и продолжил допрос:
   - У этого Коростылева, наверное, много друзей было...
   - Нет, почему вы решили? Он, наоборот, все время наособицу был.
   - А в СТЭМе Коростылев выступал?
   - Да нет, что вы. Он все больше с  книжками.  Фантастику  читал.  Правда,
никто и подумать не мог, что он  астрологом  станет.  Тогда  и  профессии-то
такой не было. Лженаука!..
   Дима глянул на  Надю.  Еле  заметно  покачал  отрицательно  головой.  Она
ответила ему понимающим взглядом: ?Я тоже думаю, что Коростылев не тот самый
К, из дневника Евгении Станиславовны?.
   - А других знаменитостей с вашего курса не вышло? - продолжал наседать на
Снегуркину журналист. - Актеров, писателей, телеведущих?
   - Депутат Госдумы - такого человека можно считать знаменитостью? - лукаво
произнесла женщина.
   - Депутат? - округлил глаза Дима. - Думы? Государственной?
   -  Государственной,  -  засмеялась  женщина.  -  Самой  что  ни  на  есть
Государственной.
   - И кто это? - подался вперед Полуянов.
   - Костя Котов. Точнее - Константин Семенович Котов.
   Надя с Димой опять переглянулись. ?Вот он, тот самый ?К.??"
   - Что-то я не слышал о таком  депутате...  -  тщательно  маскируя  азарт,
произнес Полуянов.
   - Ну что вы... Он в Москве уже давно. С самого  Первого  съезда  народных
депутатов, с восемьдесят девятого года. И все это время -  в  парламенте.  В
девяносто первом году вместе с Ельциным  Белый  дом  оборонял.  В  девяносто
третьем - наоборот, в отличие от многих коллег, Ельцину  сдался.  Потом  его
снова выбрали, уже в Думу... Но, - спохватилась Снегуркина, -  Костя  парень
хороший. Я, правда, сама к нему никогда не обращалась -  но  некоторые  наши
ребята к нему за помощью ездили. И он всегда принимал. И помогал, чем мог. А
то, что вы о нем ничего не  слышали,  неудивительно.  Он  не  мельтешит,  на
трибуну не лезет. Работает спокойно в своем комитете  или  там  подкомитете.
Костя всегда таким был. Спокойный, умный, обстоятельный. Отличник, спортсмен
- но держаться предпочитал в тени...
   - Он в общаге жил?
   - Да. Он откуда-то с Севера. Из Череповца, что ли.
   - В комсомольской работе,  наверно,  участвовал...  -  вслух  предположил
Дима.
   - Нет. Вы знаете - нет. От общественной работы Костя тогда уклонялся.
   - А в СТЭМе выступал?
   Снегуркина засмеялась каким-то своим воспоминаниям.
   - Знаете, любил Костька театр. Но, как говорится, без взаимности. Таланта
сценического в нем не было. Так что он вечно  вокруг  нашего  факультетского
театра сшивался, но был в основном на подхвате.  Реквизитором,  осветителем,
суфлером... Только раз ему дали роль - почти без  слов.  Изображал  Костя  в
одной миниатюре ребеночка-дебила. Ему там папаня говорит: ?Что ж ты такой  у
меня неуч, такой тупой...? - и по голове ему стучит. А  Костька  делал  лицо
придурочное и говорил:
   "Папаня, стучат...? Очень у него это ?папаня, стучат? хорошо  получалось.
Очень к его лицу - довольно простодушному на первый взгляд - подходило.  Зал
обычно просто со смеху покатывался. Котова даже  дразнили  одно  время  этим
?папаня, стучат?. Это его звездный час был. Он в этой  роли  переиграл  даже
того, кто роль отца исполнял - а им сам Шепилов был...
   - Кто?! - в один голос воскликнули  Надя  и  Дима  -  они  оба  вспомнили
инициал Ш., стоявший в тетради Евгении Станиславовны рядом с ?тем самым К.?.
   - Шепилов, - удивилась их реакции Снегуркина. - А вы что, знаете его?
   - Нет, - быстро сказал Дима. - А кто это?
   - Друг Кости Котова. Тоже с нашего курса. Отличник, звезда... Вот у него,
в отличие от Котова, настоящий театральный талант был...
   - Значит, Шепилов с Котовым дружили? - уточнил Дима.
   - О, не разлей вода!
   Надя с Димой переглянулись, и Надежда, опережая журналиста, выпалила:
   - А где он сейчас - Шепилов?
   - Он тоже у вас, в Москве. И тоже - большой человек.
   - Кто конкретно? - быстро спросил Дима.
   - Бизнесмен. Довольно крупный. Торгует лесом, нефтью, тракторами...  Всем
подряд. Он  приезжал  в  феврале  на  встречу  курса.  Все  как  полагается:
?Мерседес? с шофером, костюм от  ?Хьюго  Босс?...  Но  он,  знаете  ли,  без
этих... - Снегуркина изобразила пародийно на обеих руках ?пальцы веером?,  -
..новорусских понтов. По-прежнему милый  парень.  Без  выпендрежа.  Половину
нашего стола  тогда,  в  феврале,  оплатил.  Ой,  что  это  я  говорю!..  Не
записывайте! Он же просил меня никому об этом не рассказывать!
   - Это останется между  нами,  -  успокоил  женщину  Полуянов.  И  подался
вперед:
   - А Шепилов с Котовым до сих пор дружат?
   - В последний раз Кости Котова на встрече выпускников не было  -  он  как
раз ездил с парламентской  делегацией  в  Страсбург.  Но  у  меня  создалось
впечатление, что Котов и Шепилов дружат. Пусть не близко, как раньше,  -  но
они порой пересекаются, там у вас, в Москве.
   - Шепилов-то давно в бизнесменах ходит?
   - Да. Он в Ленинграде был одним  из  первых  кооператоров.  Еще  в  конце
восьмидесятых. Потом в Москву перебрался.
   - Может, это Котов перетащил его в столицу?
   - Скорей уж наоборот, Шепилов с его-то  деньгами  помог  Косте  депутатом
стать. Но это мои домыслы! Не пишите!.. Вернее всего:  они  оба  друг  друга
стоят. И никто никого никуда не  тащил.  Оба  -  ребята  умные,  дельные.  И
карьеру каждый сделал сам по себе.
   - А они. Котов с Шепиловым,  дружили  в  университете  только  вдвоем?  -
продолжил выспрашивать Дима. - Или у них целая компания была?
   На Полуянова приятно было посмотреть:  разрумянился,  глаза  разгорелись.
Похоже, он понял: они вышли на  след,  и  Снегуркина  -  для  них  бесценный
источник информации: много знающая, бескорыстная, говорливая и  обаятельная.
Однако последний вопрос омрачил легкой тенью лицо их  информаторши.  И  тут,
как по заказу (или как в  книге),  солнце,  словно  решив,  что  хватит  ему
освещать гранитный северный город, исчезло за тучами. Сразу стало видно, что
уже глубокая осень,  и  скоро  сумерки,  и  со  дня  на  день  пойдет  снег.
Снегуркина вздохнула:
   - С Котовым и Шепиловым еще один дружил. Да,  они  втроем  всюду  ходили.
Третьего Толиком звали. Толик Желяев.
   И снова Надя глянула на Диму и по его лицу поняла, что тот тоже вспомнил:
третье загадочное имя в записной книжке Евгении Станиславовны, рядом с К,  и
Ш. начиналось на Ж...  Неужели?..  Неужто  они  отыскали  троицу  друзей  из
семьдесят восьмого далекого года?
   - Желяев - как пишется: через ?е? или ?и?? - спросил Дима, и голос его от
волнения дрогнул, впервые за весь разговор.
   - Через ?е?.
   Дима быстро записал фамилию в блокнот. Выстрелил следующим вопросом:
   - А этот Желяев - что он за человек?
   - Желяев? Очень обыкновенный. Спокойный, ровный, даже суровый.  Слова  из
него не вытянешь.
   - А они, Желяев, Шепилов и Котов, когда  в  университете  учились,  между
собой ругались? Может быть, дрались?
   - Дрались? Да нет, ну что вы. Никогда о таком не слышала.
   - А кто он сейчас, Желяев?
   - Он служит где-то в ФСБ.
   - Вот как! - не удержался, чтоб не воскликнуть, Дима.
   - Да, и тоже у вас в Москве. Уже в изрядных чинах.  Может,  полковник,  а
может, даже генерал.
   - А не знаете, Юлия Павловна, - заторопился  Дима,  -  они,  все  трое  -
Желяев, Шепилов и Котов, - сейчас друг с другом отношения поддерживают?
   - Представления не имею. Кости Котова, как я уже  сказала,  на  последней
встрече не было. А Шепилов с Желяевым  на  этой  встрече  держались  друг  с
другом, я заметила, довольно отчужденно. На  шею,  во  всяком  случае,  друг
другу не бросались. Да что вы все только о них троих расспрашиваете?
   - Они чинов достигли известных, -  не  моргнув  глазом,  ответил  скрытой
цитатой из Грибоедова Дима. - К тому же, вы говорите,  они  звездами  вашими
факультетскими были. Стройотряды, общественная работа, самодеятельность...
   - Ну, Желяев в самодеятельности никогда  не  блистал.  Если  не  считать,
конечно, песен под гитару. - Снегуркина саркастически скривила рот. - Причем
непременно,  как  тогда  говорили,  ?высокого   патриотического   звучания?:
?Слышишь, время гудит: БАМ, на просторах крутых: БАМ!.."
   - А вы не любите Желяева, - заметил Полуянов.
   - Почему же не люблю? - возразила Снегуркина. - Просто я к нему абсолютно
равнодушна.
   Тут раздался телефонный звонок. Снегуркина сняла трубку и  со  сдержанной
гордостью проговорила в телефон:
   - У меня тут корреспонденты из Москвы. Давайте через часок, ладно?
   - У меня такое впечатление,  -  улыбнулся  Полуянов,  когда  та  положила
трубку, - что половина вашего курса в Москву уехал.  Это  что  -  тлетворное
влияние фильма ?Ирония судьбы??
   Снегуркина от души расхохоталась.
   - Ну, бросьте, у нас и в Питере немало ребят осталось.
   - А арабы у вас на курсе учились?
   - Арабы?! - удивилась неожиданному повороту разговора женщина. -  Нет.  -
Задумалась на секунду, подтвердила:
   - Точно - нет. Был  болгарин,  трое  немцев  учились  -  естественно,  из
Восточной Германии, пара кубинцев... Чех по фамилии Правда.  Двое  монголов.
Фамилия у парня  монгола  была,  -  Снегуркина  улыбнулась  и  единым  духом
произнесла:
   - Баззаракчагийн. А девушку звали Батджанцагийн.
   - Ну, у вас и память, - восхитился Дима.
   - Так ведь я старостой потока была. Помогала начальнику курса  переклички
устраивать. А сейчас, в феврале, приглашения на встречу рассылала... Правда,
из иностранцев не приехал никто. Письма некоторые прислали. Трудно им сейчас
живется, в бывших братских странах народной демократии.
   - А в ?академку? у вас многие уходили?
   - Ну, в основном девушки, в декрет, - улыбнулась Снегуркина. - На старших
курсах... У нашего курса теперь в  общей  сложности  (мы  в  феврале  анкеты
рассылали) сто пятьдесят три ребенка, а также уже трое внуков!..
   - А у вас лично?
   - И у  меня  двое.  Мальчик,  -  рассмеялась  Снегуркина,  -  и  мальчик.
Четырнадцать лет и семь.
   - Значит, вы лично в ?академку? не уходили... - понимающе улыбнулся Дима.
   - Бог миловал. Получала от государства полноценный больничный.
   - Ну а если не в декрет, - мягко вернулся к разговору Дима, -  кто-нибудь
по болезни от курса отставал?
   Женщина задумалась, потом покачала головой.
   - Очень мало. Наташа Гринько - из-за операции...  На  первом  курсе  Эдик
Мирзоев сессию не сдал и, чтоб в ?академку? уйти, попросил, чтоб друзья  ему
руку сломали...
   - О господи!.. - содрогнулась Надя.
   - Да, представляете? Выпили они тогда как следует для анестезии и пошли в
общаге в постирочную с ломом... Только в конце концов Эдик струхнул,  и  его
все равно отчислили...
   - Скажите, Юлия Павловна, - перебил женщину Полуянов, - ас более  старших
курсов, после ?академки?, к вам кто-то приходил?
   - Бывало. Тоже в основном под конец учебы, курсе на  пятом,  на  дипломе:
девочки из декрета.
   - А из парней?  -  быстро  спросил  Дима.  Снегуркина  задумалась.  Потом
проговорила:
   - На втором курсе Миша Шахновский, он из-за стенокардии год  пропустил...
На третьем - Сережка Бельский, он за сборную страны по гимнастике  выступал,
ну и побился тогда сильно... А уже ближе к диплому, на пятом  курсе,  к  нам
после ?академки? пришел Коля Ефремов...
   - Как? - переспросил заскучавший было Дима. В его  глазах  снова  зажегся
огонь неподдельного интереса. Надя сразу поняла почему: по одной из  версий,
что записывала она вчера в гостинице, убийцей  их  матерей  был  сбрендивший
маньяк - а инициалы этого студента Евгения Станиславовна обозначила в  своем
дневнике как Н.Е. Н.Е. - Николай Ефремов. И хотя Надя мало верила  в  версию
про маньяка-одиночку - все равно навострила ушки.
   - Коля Ефремов, - ответила Снегуркина. - Николай.
   - А он почему отстал? С головой были проблемы? В психушку попал?
   - С чего вы взяли? Совсем он не  псих.  Спокойный,  обстоятельный,  очень
умный, немного замкнутый... Да я своими глазами его справку болезни  видела.
Там было написано: ?астенический синдром?...  Я  почему  это  словосочетание
запомнила - потом фильм Киры Муратовой с таким  названием  видела,  довольно
скучный...
   - Да, вы правы, - согласился  Дима,  -  ?Астенический  синдром?  -  фильм
мутный.
   Надя не слыхивала про такое кино, однако на всякий случай кивнула.
   Тут опять зазвонил телефон. Снегуркина взяла трубку.
   "Вот видишь...? - одними губами Надя прошептала Диме. Она имела  в  виду:
их версия про маньяка оказалась  несостоятельной  -  если  считать,  что  им
был ?Н.Е.? из дневника Евгении Станиславовны. Однако Дима наклонился к  Наде
и горячим шепотом сказал:
   "Астенический синдром? тогда на самом деле могло означать что  угодно.  И
злокачественную шизофрению, и паранойю!"
   Судя по чрезвычайной  почтительности,  с  какой  Снегуркина  говорила  по
телефону, ей звонил кто-то высокопоставленный. Вдруг она опасливо  протянула
трубку Диме:
   - Это вас.
   - Слушаю! - резко бросил Полуянов в телефон. Потом долго  молчал,  слушая
монолог в трубке. Затем сказал, сухо и твердо:
   - Нет, абсолютно никаких сигналов к нам в газету не поступало. Это полное
совпадение.
   И он передал трубку Снегуркиной. Та положила ее на  рычаг.  Она  казалась
расстроенной.
   - Звонил ректор, - пояснил Дима. - Спрашивал, откуда мы заранее узнали об
исчезновении документов из архивов.
   - Ниоткуда мы заранее не узнали! - воскликнула Надя.
   - Вот и я ему то же самое сказал, - усмехнулся Полуянов.
   - Есть у вас ко мне еще вопросы? - устало спросила Диму Снегуркина. После
ректорского звонка она стала слегка более официальной.
   - Есть кое-какие, - с наивозможной ласковостью произнес Полуянов, пытаясь
растопить льдинки, вдруг зазвеневшие в голосе собеседницы. -  Например,  где
сейчас этот Николай Ефремов?
   - О, он был на нашей последней встрече, - снова воодушевилась  Снегуркина
(ее природное радушие  оказалось  куда  сильнее,  чем,  видимо,  поступившая
ректорская указивка ?держать язык за зубами?). - Коля  -  только  наполовину
наш однокурсник, или даже, можно сказать, всего на четверть, но он прекрасно
влился в коллектив. Выступал на встрече, произносил тосты, читал  стихи.  Он
прекрасно выглядит, женат, трое детей...
   - Где он работает?
   - О, он тоже большой  человек!  Сейчас  Коля  -  главный  инженер  завода
холодильных установок. Это крупный завод, даже в масштабах Петербурга. Более
двух тысяч работающих.
   Надя опять бросила на Диму взгляд, означавший:
   "Ну, что я тебе  говорила!..?  Тот  недовольно  покачал  головой,  однако
упрямо занес в блокнот: ?Ник. Ефремов, гл. инж., Зав. Холод. Уст.?.
   - А кто-то еще из ваших стал большим  начальником?  -  мило  улыбнувшись,
спросила Надя.
   - Немало, немало. Директор  Института  точной  механики  в  Новосибирске,
например; доктор физико-математических  наук,  профессор...  Или  -  доктор,
полковник,  профессор,  завкафедрой  в  РАУ  -   Ростовском   артиллерийском
училище...  Или  -  начальник  службы  режимов  в  ?Севзапэнерго?,  кандидат
технических наук... Вам нужны фамилии?..
   - Нет, - сказал, как отрубил, Дима. Надя поняла: он, кажется, и устал,  и
расстроен. - Фамилий нам хватит. А может, вы покажете фото с вашей последней
встречи однокурсников?
   -  Фото?  -  растерянно  улыбнулась  Снегуркина,   секунду   подумала   и
проговорила:
   - Ну отчего же не показать...
   Надя удивленно посмотрела  на  Диму:  зачем  им  на  фотографии-то  время
терять? Журналист ответил ей строгим  взглядом:  молчи,  мол,  я  знаю,  что
делаю.
   Снегуркина полезла в нижний ящик стола, порылась в нем, достала картонную
папку. На обложке папки имелась надпись: Наш выпуск, 1981  -  2001.  Женщина
развязала тесемочки: ?Смотрите?. Дима встал со своего места и  довольно-таки
нагло (на взгляд Нади) подошел к креслу Снегуркиной, наклонился над  столом,
едва не касаясь ее крашеных волос своей щекой. Женщина, довольная  близостью
молодого красавчика, промурлыкала, доставая увесистую пачку фотографий:
   - Если вам интересно... - И начала пояснения:
   - Это я с Линой Савушкиной... Это - с Мишей Шахновским...  Это  я  с  тем
самым Шепиловым - бизнесменом, который половину нашего стола оплатил...
   Дима осторожно вытащил последнюю карточку, перебросил через стол Наде:
   - Вот, смотри, - тот самый Шепилов...
   Надя поняла, что Дима дал ей фото не просто так - он хочет, чтоб она тоже
запомнила  лицо  бизнесмена.  Бизнесмен  оказался  типичнейший:  в   дорогом
костюме,  загорелый,  с  кучей  не  своих  зубов  и  плешивинками.   Шепилов
самодовольно улыбался, по-хозяйски обнимая Снегуркину за плечо.
   Надя вернула фото, а дама продолжила свое бесконечное перечисление:  ?Это
такой-то, а это сякой-то...? Дима вольготно, будто так и надо,  расположился
щекой к щеке тетеньки.
   Иногда в перечне Снегуркиной звучали знакомые имена: ?Это  Коля  Ефремов,
главный инженер нашего холодильного завода, это он рядом с Толиком  Желяевым
- тем, что в ФСБ служит...? Такие  снимки  Дима  из  рук  Снегуркиной  нежно
отбирал и передавал Наде - а она внимательно всматривалась в лица,  стараясь
запомнить: кто знает, может, один из них - убийца ее матери?
   Наконец просмотр карточек был завершен.  Дима  вернулся  на  свое  место.
Снегуркина  проводила  его  взглядом.  Она  разрозовелась   от   длительного
присутствия рядом молодого мужского тела. Дима попросил:
   - А вы не могли бы дать нам некоторые из этих фотографий? Для иллюстраций
к очерку? Мы внизу подпишем: ?Из личного архива Ю.П.Снегуркиной?...
   На лице дамы явно отразилась борьба между желанием  услужить  красавчику,
жаждой мимолетной славы - и собственническим инстинктом.
   - Ой, это у меня единственные отпечатки... - растерянно протянула она.  -
А негативы - дома...
   - Ну, на ?нет? и суда нет... - не стал настаивать журналист.
   - Но я могу завтра принести негативы, - торопливо произнесла  Снегуркина.
- И сделать нужные вам фото. Вы же завтра еще будете у нас в университете?
   - Ладно, - милостиво согласился Дима. - Я думаю, Юлия Павловна, мне  надо
будет встретиться с некоторыми из ваших однокурсников.  Есть  ли  у  вас  их
телефончики?
   - Да, - с готовностью кивнула та и сразу же спохватилась:
   - Ой, я не знаю, насколько это этично...
   - Этично, этично, - заверил ее Дима. - Вы же понимаете, что я эти  номера
все равно узнаю. А так вы сэкономите мне кучу времени.
   Снегуркина неохотно достала из папки аккуратно распечатанный на  принтере
список с заголовком ?Кто был на встрече выпускников?. Дима поднялся и  ловко
выхватил его из ее рук. Быстро просмотрел и записал  в  блокнотик  телефоны:
Николая Ефремова, главного инженера Санкт-Петербургского завода  холодильных
установок (рабочий и домашний); Анатолия  Желяева,  военнослужащего  (имелся
только домашний); Андрея Шепилова (домашний, служебный, мобильный,  а  также
пейджер).
   Через минуту - Снегуркина даже моргнуть не успела  -  Дима  возвратил  ей
списки. И вдруг в лоб спросил:
   - Вы нам скажите: что двадцать лет назад случилось с Леной Коноваловой?
   -  С  Леной?..  Коноваловой?..  -  нахмурилась  от  неожиданного  вопроса
Снегуркина. - Она погибла. Несчастный случай.
   - А почему она покончила с собой, как думаете?
   - Я думаю так же, как думали тогда все. -  В  голосе  женщины  прозвучало
легкое неудовольствие. -  Так,  как  случилось  на  самом  деле.  Коновалова
перетрудилась. Перенапряглась. Опять  же  -  ?синдром  отличницы?.  Привыкла
всегда во всем быть первой. А тут вдруг  -  двойка!  Вот  она  и  сорвалась.
Сорвалась - в прямом и переносном смысле.
   - Может, у нее случилось что-то личное? С парнем, например, проблема?
   - У нее?! Ох, не смешите меня. Не могу  себе  даже  представить  Ленку  с
парнем. Нет, она симпатичная была, ничего не скажешь. Но очен