ика.  Завтракать,
сначала завтракать! За завтраком - овсянкой, омлетом и  чаем  -  узнали  все
новости.
   -  Баюнов  действительно  получит  свидание  с  ребенком?  -  недоверчиво
спросила Варвара. - У нас в ИВС?
   - Уже. - Никита уплетал бутерброд с сыром так, словно не ел пять дней.  -
К половине восьмого сегодня пацан его приехал  с  бабкой  и  охранником.  На
джипе подрулили. - Никита грустно усмехнулся,  словно  вспоминая  что-то.  -
Пока ваш прокурор-зануда дрыхнет. А  мальчишка  смышленый.  Жаль  только,  с
таких лет к тюрьме привыкает.
   - Никогда бы не подумала, - сказала Варвара, - что у таких, как этот тип,
бывают семьи. Причем такие преданные и дружные.
   - Разные бывают семьи, -  ответил  Колосов.  Странно,  Катя  впоследствии
часто вспоминала эту его фразу...
   Никита рассказал о выводах эксперта.
   - Мы с Лизуновым сегодня им ту пленку перекинем,  что  у  Мальцевой  была
изъята, - сказал он. - Пусть они сами проверят, сравнят. Догадки  догадками,
а тут подтверждение специалистов нужно. А то снова  лопухнемся,  как  с  той
кровью из подземелья. Но, по крайней мере, сейчас можно воссоздать  то,  что
именно могло произойти с Новосельским в ту ночь. После беседы со мной, а  мы
расстались где-то около полуночи, он еще с кем-то встречался -  на  шоссе  у
гольф-клуба. Или сам там назначил кому-то встречу  между  четырьмя  и  пятью
утра, или кто-то назначил место и время ему.  Новосельский  привез  с  собой
порноснимок, который, по  нашим  предположениям,  может  иметь  отношение  к
пленке, изъятой у Мальцевой  год  назад.  Новосельский  был  убит,  и  факты
указывают на то, что его убийца пытался завладеть именно фотографией.  И  на
что это похоже?
   - На шантаж, - сказала Варвара. - Если  я  что-нибудь  понимаю,  все  это
пахнет шантажом. Новосельский пытался кого-то шантажировать этим снимком. Но
как все это связано с другими убийствами? С исчезновением ребят?
   - Вообще-то, девушки, я разбудил вас так рано  в  воскресенье  для  того,
чтобы кое-что показать. - Колосов раскрыл атлас на  своей  любимой  карте  с
отметками. - Катя тут как-то обмолвилась, что в материалах  дела,  возможно,
уже есть та информация, которая нам необходима. Но мы  этого  не  видим,  не
замечаем. Точнее, трудно было ее заметить без некоторых пояснений. Вот вчера
после разговора с Баюновым я сидел, думал об этом и вот... Итак, что он  мне
сказал? Что Клыков в ночь с тридцатого на первое мая отправился  на  старых,
неприметных "Жигулях" проверять тайник. Отправился вот сюда.  И  должен  был
после проверки тайника позвонить  Баюнову,  который  ждал  известий,  но  не
позвонил и в Москву не уехал в ту  ночь,  как  было  условлено,  а  зачем-то
остался в городе.
   - И впоследствии справлялся о машине Славина, это  я  поняла,  и  что?  -
спросила Катя.
   - Погоди, не торопись. Теперь вспомним мой  разговор  с  Новосельским.  -
Никита смотрел на карту. - О многом он молчал, но кое-что интересное все  же
сказал. Я имею в виду сведения о Славине и девушках. По  его  мнению,  в  ту
Вальпургиеву ночь они могли отправиться по инициативе Веры Островских именно
в камеру Царицы. Это было у них что-то вроде игры. Так  мы  предполагали,  и
Новосельский это подтвердил. Если верить его словам, они могли приехать  вот
к этому входу в каменоломни, - он указал  на  одну  из  отметок.  -  В  лесу
недалеко от моста есть вход в старый тоннель, про который  многие  в  городе
знают.
   - И это совсем близко от места, куда в ту же ночь приезжал  и  Клыков.  -
Варвара Краснова с любопытством изучала  зеленые  квадратики  карты.  -  Вы,
Никита, хотите сказать, что он мог видеть что-то в ту ночь?
   - Что-то видеть... Давайте по порядку разбираться с этим. Он увидел ребят
вблизи от тайника и убил их? Но вряд ли в таком случае он скрыл бы такое  от
своего босса Баюнова и вряд ли  Баюнов  рассказал  бы  мне  тогда  что-то  о
Клыкове.  Он  стал  свидетелем  убийства?  Но  Клыков,   в   городе   чужой,
впоследствии наводил справки не о людях, а о машине. Может быть, в ту ночь в
этом месте между тайником, мостом возле Александровки и входом в тоннель  он
видел машину Славина, которая почему-то приковала к себе его внимание?
   - Но машину Славина нашли возле Большого провала!  А  это  же  за  три  с
половиной километра от моста, - воскликнула Варвара.
   А Катя молчала. Ей показалось, что-то мелькнуло... Что-то...
   - Да, машину Славина нашли у Большого  провала,  -  сказал  Никита.  -  А
Клыков впоследствии наводил о ней справки и затем по прошествии  месяца  для
чего-то отправился к этому же самому мосту, причем отменив давно условленную
поездку в Москву  с  Быковским.  А  спустя  несколько  дней  Женя  Железнова
получила удар ножом как раз накануне спуска спелеологов в тот самый тоннель.
И все улики кричали, что кто-то пытался затащить ее в Большой провал,  туда,
где мы нашли машину, как можно дальше от места,  которое  спелеологи  должны
были обследовать. - Он  оторвался  от  карты  и  взглянул  на  Катю,  словно
спрашивая ее о чем-то.
   - Но ведь вы... вы были там, в этом тоннеле и в камере Царицы, -  сказала
она. - И не нашли ничего, что...
   - Там было не продохнуть от дыма, а потом мы  занялись  погоней  за  этим
чокнутым Мальцевым, - ответил Никита и повторил:
   - Там все так сильно было задымлено, но все равно в какой-то  момент  мне
показалось... Эх, зря мы с Лизуновым затеяли эту ерунду  с  дымовухой.  Хотя
без нее этого придурка ни за что бы нам не поймать. А у меня такое чувство в
какой-то момент там было... Одним словом, тогда мы на Мальцева отвлеклись. А
сейчас... сейчас мне кажется... Ты права была, Катя: мы отвлеклись. Или  нас
кто-то намеренно отвлекает.
   Катя разглядывала карту. Кроме хитрых топографических обозначений, она не
могла из нее извлечь ничего путного. И как это Никита в ней что-то понимает?
   - Завтра, - Колосов закрыл атлас, - завтра  понедельник.  Завтра  с  утра
попробуем детально обследовать этот  тоннель.  Я  сейчас  еду  к  Гордеевой,
попрошу их со Шведовым помочь.
   - А если они... - Краснова переглянулась с Катей. - Может,  их  не  стоит
пока посвящать?
   - Без них мы не справимся.  Пока  прокуратура  на  меня  телегу  в  главк
послать не успела, пока мы тут ситуацию с Лизуновым контролируем без  разных
там кураторов-проверяющих, надо попытаться.  Ничего,  успеем,  подготовимся,
лишь бы дождь снова не начался. Да  и  с  Пылесоса  любовная  дурь  к  этому
времени соскочит.
   - С кого? - спросила Варвара. - С Лизунова7
   - Если действительно имеется хоть какой-то ответ на наши вопросы, кроется
он здесь, - Колосов положил руку на атлас, точно клялся на нем. - А  до  тех
пор пока мы не узнаем, что произошло здесь в эту  ведьмину  ночь  на  первое
мая, мы не свяжем в этом проклятом деле ни одного узла.

Глава 35
ЦАРСТВО ЛУНОЛИКОЙ

   На следующее утро Катя явилась  в  половине  восьмого  в  Спас-Испольский
отдел  в  тревожном  ожидании.  Несмотря  на  ранний   час,   весь   местный
криминальный отдел во главе с Лизуновым уже был на местах. Во  дворе  пыхтел
"уазик", нагруженный весьма странными для милиции вещами: лопатами, ведрами,
мотками веревок, телогрейками и касками, явно позаимствованными  в  соседнем
СМУ.
   В восемь тронулись в лагерь спелеологов, где их уже ждали спасатели. Катя
твердо решила про себя: костьми ляжет, а пойдет вместе с ними туда, вниз,  в
камеру Царицы, в этот тоннель Однако, несмотря на отчаянную решимость быть в
гуще событий, на душе скребли кошки. Если  девушки  и  Славин  действительно
спустились туда, как предполагает Никита, и там погибли, то... Получается  -
они были кем-то там убиты или просто не сумели сами найти дорогу  назад,  то
есть это действительно гиблое место Царство  Луноликой...  По  спине  прошел
легкий холодок.
   В привидения Катя не верила совершенно.  Вон  про  Мальцева  беглого  бог
знает что думали, а оказался он никаким не ужасом  Съян,  а  просто  местным
дурачком,  бродягой.  "Матереубийцей,  -  подсказал  внутри  Кати  противный
зловещий голос. - Где такому водиться, как не в гиблом месте? И вы  пойдете,
там пропадете. Пропадете в царстве Луноликой..."
   В привидения Катя не верила - факт.  Но  тревога  ее  все  усиливалась  и
усиливалась по мере того, как они приближались к лагерю.
   В машине - "Волге" с мигалкой, - куда Катя  села  вместе  с  Лизуновым  и
Колосовым,  вообще  витало  странное  какое-то  настроение.   Странное   для
операции, на которую ехали.
   Лизунов  был  угрюм  и  нем  как  могила.  "Волгу"  свою  он  вел  просто
по-хулигански, невзирая  ни  на  какие  дорожные  знаки  и  правила,  и  все
увеличивал и увеличивал скорость, благо их с визгом и  трелями  сопровождали
патрульные машины ГИБДД Колосов на  все  эти  художества  ему  ни  слова  не
сказал. А Катя только хотела возмутиться - он что, угробить их всех  хочет?!
- как вдруг увидела в зеркальце лицо Лизунова. Казалось, он хотел что-то  ей
сказать. Важное. И она не ошиблась.
   Правда, это произошло, когда они  въехали  в  лагерь,  остановившись  под
знаменитым дубом, где их уже поджидал Швед.
   - Подожди, Никита, - сказал Лизунов, когда Колосов уже  взялся  за  ручку
дверцы. - Сначала... Я вот что хочу сказать. Сначала я знать  хочу...  я  до
тех пор ее туда не допущу, пока она не скажет всю правду.
   "Гордееву, -  догадалась  Катя.  -  Но  что  за  тон!  А  еще,  наверное,
воображает сейчас, что любит ее, несмотря ни на  что,  все  еще  любит!  Ну,
мужики!"
   - Так пойди и спроси, - сказал Никита.
   - Не могу. Я не  могу,  понимаешь?  -  Лизунов  наклонил  голову,  словно
собираясь бодаться. - Катя, пожалуйста, я вас прошу. Пойдите,  поговорите  с
ней вы.
   - Ну пойди, пойди, спроси, - заспешил Колосов, вылезая из "Волги".  -  Не
видишь, его заклинило?! Нам только этой антимонии сейчас не хватало тут! Мне
Гордеева там внизу позарез нужна.
   -  Хорошо,  -  покорно  согласилась  Катя,  а  сама  подумала:  про   что
спрашивать? Только ли про одну "вербену"?
   Лагерь спелеологов лихорадочно готовился к штурму маршрута.  Погода  была
ясная, дожди прекратились. И  грунт  вроде  тоже  подсох,  по  крайней  мере
наверху, у входов в катакомбы. Спасательницы проверяли  снаряжение.  Правда,
многие недоумевали: отчего вдруг такая дикая спешка и почему в лагерь  опять
пригнали такое количество милиции?
   Под  дубом  Швед  ("Что  твой  вождь  краснокожих",  -   подумала   Катя)
разговаривал с Колосовым. Он хотел, чтобы в спуске  участвовали  только  его
люди двумя группами -  одна  бы  спустилась  в  тоннель,  другая  страховала
наверху. Колосов возразил: спасательницы - кроме Гордеевой - ему там, внизу,
не нужны. Пусть страхуют наверху, вместе с милиционерами. А  вниз  пойдут  -
он, Лизунов, Гордеева, Швед и...
   Он покосился в сторону Кати. Она направлялась к палатке Гордеевой  и  уже
тащила каску, позаимствованную у спасательниц, и тяжелую спортивную сумку  -
дар Варвары Красновой, из которой высовывались безразмерные рыбацкие  сапоги
до колен, оставшиеся Варваре в наследство от бывшего мужа.
   Гордееву Катя нашла в палатке - она сидела на  спальном  мешке,  скрестив
ноги по-турецки.  Перед  ней  был  ноутбук,  и  она  на  нем  сосредоточенно
работала. Или делала вид, услышав голос Лизунова - тот расставлял людей.
   Катя оставила свое богатство перед  входом  в  палатку,  откинула  полог,
поздоровалась.
   - Проходите, садитесь, Катя, рада вас видеть. А что вдруг такой аврал?  -
спросила Гордеева, закуривая. - Что, какие-то новости?
   - Алина Борисовна, вы идете с нами в Съяны? - вопросом на вопрос ответила
Катя.
   - С вами? И вы, что же, тоже, дорогуша, туда собираетесь?
   Катя села на мешок напротив Гордеевой и тоже по-турецки подогнула ноги.
   - Да, собираюсь. Я же репортаж об этом деле веду. Но сначала у меня к вам
разговор есть. Аркадий просил меня побеседовать с вами. Перед тем как мы все
вместе - вы, я, Никита, он и Швед - спустимся в это гиблое место,  он  хочет
от вас кое-что узнать.
   - Через вас как через посыльного? - Гордеева отвернулась к компьютеру.  -
И что же он хочет узнать?
   -  Вы  когда-нибудь  видели,   разговаривали,   встречались   с   Антоном
Новосельским?
   - А КТО ЭТО?
   - Не встречались, так... А позапрошлой ночью были здесь, в лагере?
   - А он вас разве об  этом  не  проинформировал?  -  спросила  Гордеева  с
непередаваемой интонацией, где трудно сказать, чего было больше -  сарказма,
горечи, яда, печали или раненого женского самолюбия. - Неужели умолчал?
   - Он... Лизунов хочет знать, куда вы делись утром из палатки? Где были  с
четырех до пяти утра?
   Кате показалось по ее глазам - она вот-вот пошлет ее куда подальше  (что,
в принципе, и следовало ожидать), однако...
   - Послушайте, ну послушайте, Катя. -  Гордеева  смотрела  на  нее  сквозь
сигаретный дым. И Кате отчего-то стало неловко - ей  вспомнилось,  что  так,
почти так Гордеева некогда смотрела на Женю Железнову. - Послушайте,  что  я
вам сейчас скажу. Эти ваши дурацкие,  наглые,  нелепые  вопросы...  Вы  хоть
понимаете, что сейчас выглядите  круглой  идиоткой?  Не  понимаете?  Давайте
начистоту, иначе вообще прекратим этот разговор.
   - Хорошо, начистоту, Алина Борисовна.
   - Тогда  объясните  мне  толком,  что  стряслось?  Почему  об  этом  меня
спрашиваете вы? Почему... почему он сам не пришел?
   Катя секунду колебалась. В душе она была против того, чтобы  рассказывать
Гордеевой об улике, которая поразила Лизунова как гром среди ясного неба. По
логике вещей, ради интересов дела пока с афишированием этой любопытной улики
следовало повременить. Но они же сами ее послали к Гордеевой! Сами сказали -
спроси ее! И Катя начала злиться. "Пусть бы шел сам и разбирался,  -  думала
она. - А то, как что, все из себя великих сыщиков корчат, слова  путного  от
них никогда не добьешься, секретность все  соблюдают.  А  когда  у  них  все
прахом идет, сразу про секретность забывают и заставляют тебя одну  всю  эту
кашу расхлебывать!"
   - Антон Новосельский, о котором  я  спрашивала,  утром  в  субботу  между
четырьмя и пятью часами был убит в своей машине у гольф-клуба, -  произнесла
Катя, медленно подбирая слова.
   - О новом убийстве мы все здесь уже слышали.
   - А что же тогда прикидываетесь, что не знаете, кто это? - Катя  повысила
голос. - Он же в "Пчеле" тогда был, и они с Колосовым там едва не  подрались
на ваших глазах. А на месте его убийства  вещичку  одну  нашли  вашу,  Алина
Борисовна, по наследству к вам перешедшую от Жени Железновой.
   - Какую вещичку? - Гордеева напряженно смотрела на Катю.  -  Что  вы  еще
городите?!
   - Вот такую вещичку, - Катя по-хозяйски потянулась к изголовью  спального
мешка и извлекла ящичек с ароматерапией. - Тут "вербены" не хватает,  можете
сами убедиться. Этот пузырек и нашли на месте убийства.
   Гордеева быстро раскрыла ящичек.
   - Точно, нет "вербены", - она посмотрела на Катю. - Вы... серьезно?
   - Лизунов этот пузырек при осмотре сам нашел возле машины Новосельского.
   Щеки Гордеевой покрылись румянцем. Она вставила  в  рот  новую  сигарету.
Чиркнула спичкой, прикуривая. Спичка сломалась.
   - Трус, - сказала она.  -  Трус,  трус...  Щенок.  Сопляк.  Сам,  значит,
спросить не мог, вас подослал...
   - Он не трус. Он переживает, - сказала Катя. - Хотя,  если  честно,  я  с
вами согласна: есть случаи, когда  они...  они  просто  обязаны  вести  себя
по-мужски. А не по-страусиному. Но это... в общем, что об этом  говорить?  Я
вас сама спрашиваю: как эта ваша вещь могла очутиться на месте убийства?
   Гордеева прикурила.
   - Я не знаю, - сказала она. - Я к ящику  не  прикасалась  со  времени  ее
смерти... Со смерти Жени. Или нет...  Вы  же  ему  сейчас  все  перескажете,
посыльный, - она усмехнулась. - А  он  меня  снова  за  руку  поймает.  Один
пузырек отсюда я использовала. Тогда, ночью. "Иланг-иланг".
   Катя помолчала, потом кивнула. Ясно.  Объяснять,  для  чего  "иланг",  не
надо. Сама в китайском магазине как-то для  "драгоценного  В.А."  приобрести
хотела, соблазнившись словечком на этикетке "афродизиак".
   - Кто-то мог взять "вербену"? - спросила она после паузы. - Кто заходил к
вам в палатку?
   - Да все, все мои. - Гордеева смотрела на Катю. - Вы же  видите,  как  мы
тут живем. И он, он же сам тут был. Спал со мной!
   "Этого еще не хватало, - испугалась Катя. - Она сейчас возьмет и  заявит,
что пузырек мог взять сам Лизунов и  подбросить  на  место  убийства.  И  мы
вконец тут запутаемся. А если еще и проверяющий  по  кляузе  из  прокуратуры
нагрянет, то..."
   - Куда вы делись утром, Алина? - спросила она. - Ну,  что  у  вас  с  ним
произошло - Вы поругались?
   - Мы не ругались, - Гордеева криво  усмехнулась.  -  Не  до  слов  вообще
как-то было нам... А  ушла  я,  потому  что  ушла.  Чтоб  хозяином  себя  не
чувствовал, не торжествовал. Ненавижу это. Ненавижу это  в  них  -  как  они
утром от тебя начинают собираться, как  шарят,  ищут  свои  носки,  ботинки,
насвистывают что-то фальшиво с чувством выполненного... И при этом  вид  еще
делают, что ты им  чем-то  обязана,  что  ты  что-то  ненужное  уже,  что-то
использованное, бросовый товар...
   Катя  молчала.  А  что  было  говорить,  когда,  по   меткому   выражению
"драгоценного В.А.", здесь все так было в корне запущено?
   - Где же вы были, Алина? - спросила она тихо - Извините, что так  наглею,
но речь-то у нас идет о серьезных вещах. Об убийстве.
   - Меня что, уже подозревают?
   - Где вы были утром?
   - Пошла к реке. Купалась.
   - Одна?
   - Одна. Дождь шел. А вода как парное молоко, не успела остыть. - Гордеева
отключила компьютер.
   - А вы... водите машину? - вдруг спросила Катя.
   Гордеева обернулась удивленно, словно спрашивая: а это-то тут при чем?
   - Да, с девятнадцати лет. Меня отец сам  учил.  У  нас  "Волга"  была.  А
сейчас у меня в Питере дома "Жигули" - "девятка". А... а почему вы  об  этом
спрашиваете, Катя?
   - Так. - Катя смотрела на Гордееву. - Пришло вдруг в голову, вспомнила  о
вашем лагерном мотоцикле... Значит, Антона Новосельского вы не знали?
   - Господи,  я  его  увидела  тогда  в  "Пчеле"  в  первый  раз  в  жизни!
Действительно,  этот  ваш  Колосов  с  ним  немного  повздорил.  Я  обратила
внимание, что это очень, очень красивый парень. Такие лица  в  жизни  редки.
Прежде  только  на  фамильных  портретах  встречались,  а  сейчас  только  в
телевизоре.
   - Он к вам сюда приезжал. - Катя выложила последний свой пиковый  туз.  -
Мы с Колосовым его машину - приметный такой серебристый "БМВ"  -  видели  на
шоссе, когда к вам явились с картой.
   - Новосельского здесь не было. Я бы сразу его запомнила, как запомнила  в
"Пчеле".
   - Мы видели его машину у лагеря за несколько часов до  убийства  Жени,  -
повторила Катя.
   Полог палатки откинулся, и заглянул Колосов.
   - У нас все готово - Он посмотрел на них с любопытством,  видимо  пытаясь
без слов оценить результаты беседы. - Алина Борисовна, едем к мосту?
   - Да, едем, сейчас я оденусь. - Гордеева поднялась.
   - И я оденусь, -  заявила  Катя.  -  А  разговор  наш,  Алина  Борисовна,
продолжим после.
   Увы, семимильные бахилы Варвариного мужа так и  не  пригодились.  Колосов
тишком посоветовал "не смешить людей с  этим  кошмаром".  Катя  получила  oт
спасательниц брезентовый комбинезон, два жестких кожаных пояса  с  какими-то
крючками, тяжелые армейские ботинки на толстой подошве.  Ее,  как  паутиной,
опутали веревками. И строго-настрого приказали держаться в связке со Шведом,
не отходить от него ни на шаг.
   В нагрудные карманы  комбинезона  Катя  распи  хала  НЗ:  свечи,  спички,
часики, шерстяные перчатки и запасные батареи для фонарика. Фонари,  кстати,
были свои, отделовские: Лизунов обездолил весь  экспертно-криминалистический
отдел. Эксперты тоже приехали,  но  им  пока  было  приказано  находиться  в
лагере. И ждать.
   Чего?
   У Кати было неспокойно на душе.  К