плаще и искренним страданием на
лице отправляется в путь.
   Первые шероховатости  в  казалось  бы  идеальном  плане  Клюгенштейна
начали проявляться с первых же шагов Петровича.
   Когда старик вышел на прямой открытый участок пути до проходной, всем
стало понятно, что ему самому не дойти. Ноги его  предательски  дрожали,
шея неестественно выгнулась к земле, лицо посинело, и на  нем  явственно
читалось, что он уже готов все бросить и рухнуть в придорожную пыль.  На
помощь Петровичу из засады бросился молодой инженер. Он успел подскочить
к нему ровно тогда, когда Петрович уже валился на землю.
   Всю дорогу до проходной старик ныл, что  ему  трет  веревка,  станина
бьет по ногам, что у него темно в глазах, и  ему  уже  не  надо  никакой
водки. На выходе с завода Петровича  перехватил  Аркадий,  подменив  уже
сильно утомленного инженера, и они втроем ввались на проходную.
   Не надо было быть медиком, чтобы  понять,  что  с  Петровичем  совсем
плохо.
   Достаточно было на него взглянуть, чтобы увидеть, что у того проблемы
не только с сердцем, но и с ногами, и  даже  с  головой.  Он  уже  почти
ничего не говорил, а что-то неразборчиво бормотал в явном  бреду.  Никто
из непосвященных не мог понять его состояние, и что означали единственно
отчетливо произносимые им слова "бьет по ногам" и "тянет шею".
   Женщины-бойцы ВОХРа стали предлагать всевозможные таблетки Петровичу,
а главное - уговаривали его прилечь, на что тот только  мычал  и  упрямо
тряс головой, что в переводе топтавшегося  рядом  Глюка  означало:  "Все
таблетки у меня дома, а если я лягу, то уже никогда больше не встану".
   Самое ужасное было то, что через проходную его так и  не  пропускали,
просто боясь отпускать Петровича в таком состоянии одного домой.
   Далее события стали принимать совсем незапланированный характер.
   Кто-то вызвал неотложку.
   С молодым инженером, нервы  которого  и  так  уже  были  на  пределе,
случилась истерика...
   Санитары приехали очень быстро. Удача состояла в том, что с  ними  не
было врача. При первом беглом  взгляде  на  Петровича  санитары  изрекли
"Старик, похоже, не жилец..." и стали выгружать носилки.
   Какую-то необъяснимую для окружающих любовь и нежность в эти минуты к
старику проявил Клюгенштейн.
   Как родного отца он взял  его  на  руки,  не  давая  уложить  его  на
носилки, и кутая, видимо, холодеющие ноги старика  в  длинный  плащ.  "Я
сам, сам понесу его до машины! " - кричал он. Молодой инженер  при  этом
то ли рыдал, то ли нервно смеялся, и  по  его  розовощекому  юному  лицу
текли чистые детские слезы.
   Женщины тоже стали плакать.
   Никто не мог остановить Аркадия, когда он нес на руках старика  через
проходную, даже прибежавший  на  шум  Савелич  молча  стоял  с  некрытой
головой, нервно мял в руках свою кепку и смаргивал скупую мужскую слезу.
   Вероятно, такова  была  воля  "умирающего",  потому  как  он  покорно
склонил голову на плечо Клюгенштейна, и его лицо  светилось  радостью  и
блаженством. Аркадий же шел медленно, неуверенно ступая, согнувшись  под
тяжестью на вид тщедушного тела, но взгляд его был горд и  счастлив  всю
дорогу до машины "Скорой помощи".
   Закончилось все хорошо.
   Если не считать того, что по приезде в больницу Клюгенштейна чуть  не
убили этой самой станиной, с которой он вылез из  машины,  да  санитарам
пришлось пообещать две бутылки  за  то,  что  они  привели  Петровича  в
чувство мензуркой спирта.
   А выигранную водку потом дружно пили в пятницу  вечером  всем  цехом,
подтрунивая над хмурым Савеличем...
   - Эх, были времена, - вздохнул Глюк  и  полез  в  карман  рубашки  за
сигаретами.
 
*** 
 
   Амурский тигр по кличке Боря, хоть и  привык  к  двуногим  существам,
регулярно  убиравшим  его  клетку  и  трижды  в  день  просовывавшим   в
специальное отверстие в прутьях миску с обсыпанной витаминами едой,  был
ошарашен, когда на него, мирно сидящего на нагретом гравии возле тележки
на колесиках, из которой доносился аромат чего-то молочного, смешанный с
запахом горячего человеческого тела, вдруг упала мелкоячеистая  сеть,  а
спустя полсекунды он был схвачен за корень хвоста  чьей-то  безжалостной
рукой.
   Боря от неожиданности взревел,  попробовал  развернуться,  но  тут  с
обеих сторон на него надвинулись два темных силуэта и тигр  ощутил,  что
зажат словно в тисках...
   - Один есть, - спокойно сказал многоопытный Циолковский,  держа  вяло
отбрыкивавшегося кошака за оба уха. - Никшни, зараза! Рома, вяжи пасть.
   Лысый сноровисто перехватил морду тигра веревкой и затянул.
   Боря придушенно мяукнул.
   - Теперь лапы, - Циолковский перехватил тигра за горло и  завалил  на
бок, прижав коленом в районе лопаток.
   Сеть не давала Боре  возможности  использовать  когти  и  он  покорно
затих.
   - Готово, - Армагеддонец замотал задние лапы тигра широким скотчем.
   - Блин,  с  шерстью  отдирать  придется,  -  Парашютист  сочувственно
поморщился, глядя на спеленутого полосатого обитателя тайги.
   - Зато живой, - отмахнулся Циолковский. - Мусора б  его  завалили  на
фиг...
   - Это верно, - согласился Лысый и потрепал тигра по холке. - Ну, что,
в клетку, блин, отнесем или пущай тут пока поваляется?
   - Пусть здесь лежит, - решил Циолковский. - Ничего с  ним  не  будет.
Потом отволочем... Ща остальных, блин, отловим и тогда уже  всех  вместе
обратно затолкаем, - Королев поднялся на ноги и огляделся.
   Медленно, словно люк на башне подбитого "Тигра", раскрылась  одна  из
двух крышек украшенного свастикой лотка с мороженным  и  на  свет  Божий
высунулась  рожица  промерзшей  до  костей  и  измазанной  в  крем-брюле
продавщицы.
 
*** 
 
   - Товарищи, это самое, не толпитесь... Здесь нет ничего  интересного!
Зоопарк закрыт на плановое проветривание!  -  младший  лейтенант  Крысюк
раздобыл где-то мегафон и увещевал толпу любопытствующих, стоя на капоте
"козелка". - Можете, это самое, расходиться! Всё равно никто  ничего  не
увидит!
   Выглянувший  из  прохладных  кондиционированных   недр   внедорожника
"Cadillac  Escalade"  Сулик  Абрамович  Волосатый  укоризненно   покачал
головой, глядя на беспомощных милиционеров, не способных  даже  очистить
периметр у ворот и бестолково  бродящих  среди  зевак,  и  повернулся  к
сидящему рядом с ним на заднем сиденьи Ла-Шене:
   -  Совершенно  не  умеют  работать...  Их  здесь  шесть   человек   с
автоматами, а не справляются с тем, что  раньше  было  под  силу  одному
безоружному участковому.
   -  Ваша  правда,  Сулик  Абрамович,  -  почтительно  закивал  браток,
оставленный для охраны ценной персоны известнейшего адвоката.  -  Просто
козлы...
   Волосатый крякнул, услышав столь короткое и емкое определение,  но  в
душе согласился с мнением собеседника.
   -  Ну,  товарищи,  не  напирайте!  -  продолжил  своё  нытье  младший
лейтенант. - Разве вы, это самое, не видите, что ворота закрыты? Сегодня
экскурсий больше не будет!
   Сулик  Абрамович  снова  высунул  голову  в  открытое  боковое  окно,
посмотрел на закрытый пивной ларек и прищурился:
   - А знаете, Игорь, я бы на вашем месте сейчас приказал привезти  сюда
бочку с пивом и  расположил  бы  ее  во-он  там,  -  адвокат  указал  на
вытоптанную многочисленными поколениями местных алкоголиков лужайку  под
сенью трех раскидистых тополей. - Народ бы отвлекся  и  оттянулся  б  от
ворот...
   Ла-Шене с  полминуты  подумал,  признал  правоту  Волосатого,  достал
мобильный  телефон  и   принялся   названивать   одному   из   подшефных
барыг-виноторговцев.
 
*** 
 
   Из-за кустов метрах в тридцати от первого пойманного тигра  раздались
сначала рев дикого зверя, а затем - радостный крик Ортопеда "За яблочко,
Димыч,  за  яблочко!"  и  хруст  ветвей,  будто  сквозь   растительность
прорывался взбешенный носорог.
   Спустя мгновение на открытое пространство в облаке сорванных с ветвей
листьев  и  разлетающихся  во  все  стороны  кусках   дерна   выкатились
сцепившиеся Гоблин и второй тигр, а вслед  за  ними  огромными  прыжками
выскочил Грызлов с занесенным для удара ружьем.
   Тигр выглядел несколько ошарашенным.
   Чернов перебросил кошку через себя, не разжимая стиснутые  вокруг  ее
шеи руки, и навалился сверху.
   - Силён, блин! - восхищенно молвил потрясенный Армагеддонец.
   Достигший места схватки Ортопед точным ударом засадил приклад ружья в
солнечное  сплетение  тигру.  Тот  захрипел  и  попытался  принять  позу
зародыша. Грызлов отбросил ствол, накинул на  задние  лапы  поверженного
противника петлю, одним  движением  стреножил  тигра  и  упал  на  кошку
сверху, перехватив передние лапы под самые подмышки.
   Тут подоспели Садист со Стоматологом.
   В течение двух секунд тигр был разложен как на  хирургическом  столе,
на голову наброшен брезентовый мешок, передние лапы скручены  нейлоновой
веревкой...
   Потный и раскрасневшийся Гоблин, чье могучее левое плечо имело  явные
следы соприкосновения с тигриными когтями, встал на  четвереньки  и  зло
посмотрел на Ортопеда.
   - Миша, блин, еще раз меня в спину толкнешь - пеняй на себя!...
   - Да я не специально! - заголосил Ортопед. - Я  ж,  блин,  тебя  типа
просто похлопал... Типа внимание обратил - вон кошак!... Я ж,  блин,  не
знал, что ты прыгнешь!
   Дмитрий Чернов поднялся на ноги.
   - Мог бы, блин, хоть что-нибудь сказать перед этим! Я ж,  мать  твою,
решил, что это тигрёныш  сзади  подобрался!  Ну,  блин,  и  отскочил!  И
аккурат на этого полосатого, - Гоблин  легонько  пихнул  носком  ботинка
дрожащего связанного тигра. - Еще камеру, блин, разбил...
   - Тарзан, блин, отдыхает! - подошедший Армагеддонец  хлопнул  Чернова
по здоровому плечу и раскрыл походную аптечку.  -  Век  не  забуду  этой
картины! Давай, на  лавку  садись,  я  тебе  царапины,  блин,  перекисью
залью...
 
*** 
 
   - Западники совсем тупые, даже  машины,  блин,  водить  не  умеют,  -
Клюгенштейн смял пустой пакетик из-под миндальных орешков и  бросил  его
себе за спину. - Мы, блин, с Кабанычем  в  прошлом  году  в  Филадельфии
вообще чуть не убились. Еще по дороге, блин, от аэропорта в гостиницу...
   Уважаемые братаны взяли с собой, как водится,  стандартный  "дорожный
набор": водку, по пол-литровой банке черной икры на рыло  и  так  далее,
включая даже матрешек для подарков  своим  филадельфийским  коллегам  из
ирландской ОПГ. Полет на самолете солидной западной авиакомпании  прошел
спокойно, ибо  ее  сотрудники,  летающие  в  Москву  и  из  нее,  успели
привыкнуть к "русской полетной специфике", на неприятности не нарывались
и  по  первому  зову   пассажиров   быстренько   разносили   по   салону
прохладительные и горячительные напитки.
   По прибытии в буржуйский аэропорт Глюк с Кабанычем уселись  в  такси,
быстренько решили на пальцах все тарифные вопросы и поехали в гостиницу.
По дороге они  почувствовали  накатившие  признаки  хронической  болезни
"недогон", и решили это дело оперативно исправить.
   Из сумки были в аварийном  темпе  извлечены  литровая  бутылка  водки
"Дипломат" ливизовского производства и банка икры.
   Пить водку из горла любому реальному мужчине привычно и ненапряжно, а
вот икру вытаскивать из банки пальцем западло и вообще проблематично.
   Тогда Кабаныч, под чьим попечительством в  Санкт-Петербурге  пребывал
один  из  крупных  банков,  достал  свой  конкретный  лопатник  толщиною
сантиметра в четыре, покопался  в  нем,  извлек  две  рекламных  золотых
кредитных карточки, точь в точь как настоящие, только  изготовленные  из
картона,  согнул  их  пополам,  вручил  одну  из  получившихся   "ложек"
потирающему  от  нетерпения  руки  Аркадию,  сделал  большой  отхлеб  из
свежеоткупоренной бутылки, набрал карточкой из банки икру и, прикрыв  от
удовольствия глаза, закинул морепродукт в пасть.
   На беду, в этот самый момент водила глянул в зеркало заднего обзора и
его глазам предстала следующая картина: два  здоровых  бритых  дядьки  в
костюмах от Бриони жрут из горла водку, один из них  безжалостно  ломает
две  голдовые  кредитки,  которые  стоят  по  двадцать  тысяч   долларов
неснижаемого остатка каждая и которые бедный водила только в кино видел,
и хавают этими картами из  огромной,  по  американским  понятиям,  банки
черную икру - нереальный деликатес, тоже из кино.
   От увиденного водила впал  в  ступор  и  с  криком  "Wild  Russians!"
отпустил руль, после чего  такси  перелетело  через  невысокий  отбойник
шоссе и финишировало в кустах на обочине...
   - Точно, блин, тупые, - согласился  Штукеншнайдер  и  закурил  тонкую
вишневую сигариллу.
   В дверь птичьей секции кто-то осторожно поскребся.
   Клюгенштейн на цыпочках подобрался ко входу и выглянул в оконце.
   - Ну, что? - шепотом спросил Телепуз.
   - Вроде никого, - Глюк пожал плечами и показал кулак высунувшему  нос
из железного ящика сынуле. - Сиди там!
   - Показалось, - успокоился Штукеншнайдер.
   Аркадий вернулся на свое место.
   - А я вот, блин, чуть кони в стоматологическом кабинете не  отбросил,
- поведал Григорий. - К приятелю зашел, мы с ним вместе в армии служили.
Он потом в медицинский поступил, а я к Антону в бригаду...
   В тот день Телепуз, у которого неожиданно  разболелся  зуб  мудрости,
приехал из деревни, где  не  было  даже  медпункта,  и  решил  навестить
бывшего сослуживца, совместив, так сказать, приятное с полезным.
   Доктор  сильно  обрадовался  визитеру,  с  порога  одарившего   врача
огромной упаковкой пива "Holsten" на двадцать четыре пол-литровые  банки
и килограммом тонко порезанной бастурмы в качестве закуски, ибо  до  той
поры в одиночестве пил дрянной растворимый  кофе,  сожалел  о  том,  что
отпустил домой медсестру Зину и, в ожидании вечернего наплыва  клиентов,
лениво щелкал клавишами компьютера, перебирая базу данных.
   - А у меня зуб болит, - смущенно сообщил Телепуз.
   - Да ты что? - удивился приятель.
   - Два дня, блин, в деревне промучился. Не  спал  совсем,  -  вздохнул
пациент.
   - Ну, садись, посмотрим, - предложил экс-сослуживец.
   Тут и выяснилось, что, дожив до тридцати годков, Гриша  кариес  видел
только по телевизору.
   - Серега! Только я боли боюсь, - честно признался Штукеншнайдер.
   - Будет не больно, - начал кровожадно сюсюкать приятель.
   - Сделай мне укольчик, - попросил Телепуз.
   - Укольчик? - переспросил стоматолог. - Да легко...
   Он еще думал, что требование его друга звучит, в  принципе,  законно,
когда  Григорий  расположился  на  кушетке,  оголив  ягодицы.  Браток  и
представить себе не мог, что укол можно делать еще куда-нибудь.
   Подобную выходку стоматолог Серега расценил, как подготовку к первому
апреля и поэтому с чистым сердцем  вколол  Штукеншнайдеру  пару  кубиков
димедрола.
   Пациент оказался  "здоровым  лосем"  и  пытку  советской  бормашиной,
которую создали конструкторы трактора "Беларусь", выдержал с честью.
   Затем друзья беседовали за жизнь, пили пиво и чай с печеньем.
   Время пролетело незаметно.
   Часа через три за  дверью  столпились  пациенты,  решившие  навестить
стоматолога  в  конце  рабочего  дня.  И  тут  неожиданно  Штукеншнайдер
отключился, уронив бритую  голову  на  спинку  кресла.  Тому  виной  был
недосып в комплексе с димедролом и парой литров пива.
   "Ну что с ним теперь делать?" - горестно подумал Сергей.
   Пациентов прибыло человек пятнадцать, работы море, а тут  приятель  в
кресле отрубился.
   "Средства производства не  должны  простаивать",  -  решил  Серега  и
попробовал перетащить друга на  кушетку.  Только  он  оторвал  Гришу  от
кресла, только голова друга  безвольно  стукнулась  о  подлокотник,  как
Серега заприметил тихо  вошедшую  в  кабинет  посетительницу  с  большой
сумкой в руках.
   Ею оказалась уже немолодая женщина, приехавшая в гости к сыну из села
под Всеволожском. Сына дома не оказалось и, вспомнив о дырявом зубе, она
решила не терять даром драгоценного времени.
   Трудно  передать  ее  ощущения:  занимаешь  очередь,  ждешь,   ждешь,
заходишь, наконец, а доктор в это время мечется  по  кабинету  с  трупом
предыдущего пациента и пытается при этом мило улыбаться.
   Тетка сего сюрреализма не выдержала: сперва  упала  сумка,  а  затем,
правда с меньшим шумовым эффектом, и ее обладательница.
   Все бы ничего, но у нас из села в город без гостинцев не ездят.
   Зарезанный  накануне  кабанчик  был  обескровлен,  и  кровь   эта   в
трехлитровой  банке  была  доставлена  в  город.  В  качестве  народного
средства от каких-то там болячек.
   Банка, естественно, разлетелась вдребезги.
   Пока доктор укладывал бесчувственного Телепуза на кушетку и  приводил
в себя несчастную женщину, кровавое пятно из-под двери начало вытекать в
коридор, где собрались пациенты разной степени тяжести. Как они пережили
такую картину, неизвестно. Боль у них, видимо, прошла,  поскольку  через
несколько секунд  уже  никто  не  сидел  под  кабинетом  стоматолога,  а
приехавший минут через тридцать наряд милиции  застал  хмурого  доктора,
моющего пол, спящего на кушетке пациента и сельскую  женщину  пятидесяти
лет, сидящую на стуле возле открытого окна  и  смотрящую  куда-то  вдаль
совершенно отсутствующим взглядом...
   - Такие дела, - резюмировал Штукеншнайдер.
   -  Да,  жизнь,  блин,  непредсказуемая  вещь,  -  задумчиво  вымолвил
Аркадий.
   В дверь опять кто-то поскребся.
   - Пошел отсюда! - рявкнул  Клюгенштейн,  даже  не  пытаясь  встать  с
досок. - Лучше сам в клетку топай!...
 
*** 
 
   Барыга-виноторговец оказался мужичком весьма  оперативным  и  пиво  к
зоопарку было доставлено всего лишь спустя двадцать минут  после  звонка
Ла-Шене. Правда, не в бочке, а бутылочное, на трех бортовых "Газелях".
   Народ воспринял доставку популярного напитка благосклонно, а с учетом
того, что  цена  на  "Балтику  №9"  составила  чуть  более  половины  от
розничной, мгновенно образовал очередь, протянувшуюся метров на сто.
   Охрипший Крысюк слез с  капота  "  козла",  прошелся  взад-вперед  по
опустевшей  площадке  перед  входом  в  зоопарк  и,   довольный   мирным
разрешением вопроса с толпой зевак, широким шагом удалился в направлении
биотуалетов, видневшихся у фронтона Мюзик-холла...
   Когда младший лейтенант вернулся, на лужайке под тополями  уже  вовсю
шла драка между торговцами  коноплей  со  Зверинской  улицы  и  местными
сборщиками бутылок, схлестнувшимися на почве каких-то  своих  внутренних
противоречий, неизвестных окружающим.
   Пэпээсники, ввиду временного отсутствия руководителя,  в  побоище  не
вмешивались, а лишь  наблюдали  издали.  К  тому  же,  имелся  еще  один
немаловажный повод к невмешательству - экипажи машин "крышевали"  разные
стороны конфликта: группа под  руководством  старшего  сержанта  Бухалко
обеспечивала безопасность собирателей стеклотары, а подчиненные старшины
Утконосова тяготели больше к продавцам "веселой" травы.
   Недавно пришедший на работу в РУВД  Крысюк  этого  не  знал  и  бодро
кинулся в  гущу  дерущихся,  приказав  подчиненным  применить  табельные
спецсредства в виде резиновых дубинок.
   Пэпээсники   нехотя    вклинились    в    толпу,    вяло    помахивая
"демократизаторами"  и  стараясь  не  слишком  сильно  прикладывать  ими
участников процесса выяснения отношений.
   Но в каждой драке  на  Руси  рано  или  поздно  наступает  переломный
момент...
   Сей момент пришел довольно быстро,  секунд  через  пятнадцать,  когда
неудачно  взмахнувший  дубинкой  Бухалко  засадил   в   глаз   ефрейтору
Косорылову из конкурирующего экипажа.  Тот  воспринял  удар  как  личное
оскорбление и от души перетянул  старшего  сержанта  резиновым  изделием
поперек хари.
   Бухалко отлетел  метра  на  три,  сбивая  по  пути  наркоторговцев  и
бутылкосборщиков, и попал аккуратно в центр куста шиповника.
   Вопль старшего сержанта был слышен в радиусе полукилометра.
   Возмущенные посягательством на жизнь их  командира  двое  рядовых  из
экипажа Бухалко навалились на ефрейтора, сшибли его с  ног  и  принялись
месить