отказался. Провел пальцем по столу, не стал
ставить локти. Брезглив. Не работал ты в военной контрразведке, одно слово -
"театрал"!
     - Ну?
     - Ты чего окрысился?
     -  Знаешь,  последнее  время  я перестал  испытывать  любовь  к  своему
прежнему месту  службы и  коллегам,  которые приходят внезапно, без  звонка.
Говори. У  меня дел по горло.  Плюс  ко  всему у  меня  жуткое похмелье,  не
усугубляй мою болезнь.
     - У тебя был сегодня гость?
     -   Сережа,   у   меня   много  гостей   бывает,   вот   и  ты   пришел
нежданно-негаданно. Если про тебя будут спрашивать, то мне как отвечать?
     - От тебя сейчас вышел раввин Коган. Так что рассказывай.
     - Что рассказывать?
     - Как что? О чем говорили, чего он от тебя хотел?
     -  Сережа,  это  официальная беседа,  или  так,  треп  ни  о  чем? Если
официально -  повестку, а приду с адвокатом,  вот тогда и  поговорим, а если
треп,  то  давай лучше о бабах. Черт! Как болит  башка, и ты  еще со  своими
раввинами на мою шею свалился!
     - Ну, он был у тебя, Алексей? - Толстый сбавил обороты.
     - Дальше.
     - Когда вытащишь Рабиновича - отдашь его нам.
     - Сережа,  мил ты мой человек, у тебя жидомассонские  заговоры в глазах
стоят.  Ты бы к доктору сходил,  или  путевочку в санаторий взял, нарзанчику
попил, по горам кавказским побродил, а то  у тебя  то Коганы, то  Рабиновичи
замутили твой светлый разум. Не знаю никакого Рабиновича.
     - А это как? - Серега вытащил диктофон и включил его. Послушали еще раз
мой разговор с раввином.
     - Что скажешь?
     -  Скажу одно, Сережа, что закон "Об оперативно-розыскной деятельности"
я внимательно читал. Подам на твою организацию в суд. Для начала ознакомлюсь
с теми фекалиями, которые вы на  меня наскребли, а потом потребую возмещения
морального ущерба. Мне сейчас деньги, ой, как нужны!
     - Будешь торговаться?
     - А что ты можешь мне предложить?
     - Возьмешь Рабиновича - отдашь нам.
     - Здрасьте! С какой стати?
     - Потому что он шпион.
     - Знаешь, Серый, я за пять лет в контрразведке кроме признаков шпионажа
ни одного шпиона не видел. А ты?
     - Я тоже. Но этот - точно.
     - Бери  сам деньги  и шпарь  по  ту сторону границы Чечни  и вытаскивай
шпиона.  Хватит,  натаскался  каштанов  из  огня  для  начальников. Я теперь
свободный художник.
     - Нет, Алексей, - Толстых  нагнулся и зашипел мне в лицо: - ты передашь
нам его, а то...
     - Что ты мне сделаешь, "зеленка"?  - я  усмехнулся. - Когда Омелин меня
"жрал",  я  пришел  к вам -  "территориалам", и попросил должность.  Что мне
сказали  ваши  кадры? Мест  нет.  Приходите вчера. Поэтому,  Серега,  катись
отсюда, и  передай своим  "вождям",  что я их  гробу  видел.  Во сне они мне
приснились. Хотите грамотный разговор - восстановите  меня на службе,  у вас
есть три  дня, -  я прекрасно знал, что не было  еще прецедентов,  чтобы вот
так, запросто, восстанавливали на службе.
     - Отдашь Рабиновича - посмотрим.
     - Восстановите  на  службе, а потом я  посмотрю. А  пока  -  адью,  мой
мальчик, адью.
     - Смотри, - шипел Толстых.
     - Куда смотреть-то? Пока я  в двух командировках был в Чечне,  ты здесь
штаны  протирал  и  строчил  реляции о своих победах по принципу  трех "П" -
палец,  пол,  потолок! Так что условия мои знаешь, или  гони монету. Ровно в
два раза больше того, что они мне предложили.
     Капитан поднялся и молча, не прощаясь, вышел. Руки не подал. Понятно. Я
теперь в его глазах Иуда-предатель.
     А кто я на самом деле? Не знаю, не знаю.

     Я  прошел  на кухню,  вылил  остатки  вина в  стакан.  Выпил,  закурил.
Захотелось послать  всех на три русские буквы  далеко-далеко.  И евреев с их
манией богоизбранности, и коллег с моей бывшей работы.
     Меня втягивали в какую-то  опасную игру. Ни  правил, ни конечной цели я
не знал.  Чеченские командировки еще не  выветрились  из памяти, а тут такая
афера! Возьми  тысячи  гринов, оттащи  их неведомо куда, передай незнакомцу,
возьми больного,  раненного  человека,  если  тебе еще  его отдадут.  Да еще
живого! Кому  нужны  свидетели?!  Проще грохнуть  этих двух  граждан,  взять
"лимон", и ищи ветра в поле! Нет человека, нет проблемы.
     За многолетнюю  практику  оперативной работы я научился ставить себя на
место противника.  Я бы сделал бы именно так. Шанс из сотни, что я выберусь.
Надо подготовиться,  подстраховаться.  Деньги  будут  завтра. Вот  и  начнем
готовиться завтра.  Господи, как башка  болит,  и этот  кран достал  уже  до
печени!


2.

     Записей вести нельзя, общаться с близкими  тоже нельзя, нельзя, нельзя,
с учетом того, что бывшие коллеги сейчас плотно сядут мне на  "хвост", нужно
вспомнить конспирацию. Жаль, машины нет, но ничего - они тоже помучаются.
     Судя по заходу Толстых, намерения у  них серьезные, будут "обкладывать"
по полной схеме,  то есть на  мое обеспечение бросят шесть-семь бригад. Боль
стала  уходить, во мне проснулся  азарт, появился шанс отомстить  "конторе",
которая вытерла об меня ноги.
     Я - человек системы. Если бы  был в  системе и мне сообщили, что кто-то
из моих бывших коллег стал работать на Израиль, что бы я чувствовал?
     Во-первых, что он негодяй, подонок, предатель.
     Второе - попытался  бы  в ходе  операции  прикарманить  немного денежек
предателя.
     Это до Чечни я был идейно укрепленный и  устойчивый.  А вот  после того
как насмотрелся, как по указке Москвы тырят все что можно, то как-то немного
видоизменил взгляд и подход к жизни и службе.
     Теперь я вне системы,  и как-то не очень уютно себя чувствую. Никто уже
не козырнет при виде моей  маленькой красной корочки, и не задрожит  голос в
трубке, когда  я  приглашу его  к себе на беседу. И  несмотря на  интриги  и
прочие  "минусы"  службы, я проникся  системой, ее духом. Мне  ее не хватает
сейчас в жизни, очень  не хватает.  Эх, если  бы  они  мне сказали: "Достань
Рабиновича, и ты  снова НАШ!" И все. Не пожалел бы старого друга для  этого,
лишь бы снова оказаться в СИСТЕМЕ.
     Подлость?  Низость?  Да, согласен. Но я  человек  системы, и как  бы  я
сейчас не пыжился сам перед собой, что я герой-одиночка, и ушел  из Конторы,
потому что не согласен с ней - чушь! Меня переработали и выбросили.
     Да, система страшная. Она  перемалывает, но она подобно наркотику.  Без
нее  сложно.  Теперь  мне хочется думать,  что  я вышел  из  Конторы белым и
чистым. А ТАМ остались лишь одни подонки и негодяи. Но этого  не может быть.
Я точно  такой же как и  они. И они знают  глубину моих познаний о методах и
способах  работы.  Сейчас  изучают  мои дела,  мое  личное дело.  Опрашивают
коллег, на  что  я  способен, рисуют  мой  психологический  портрет.  Делают
прогнозы. Дают рекомендации как меня "раскачать", вывести из равновесия, где
удобнее устроить подлость, провокацию.
     Я бы сам бы сейчас, если бы участвовал в операции, то почувствовал вкус
охоты, сочинял бы  массу бумаг, как лучше  меня загнать и поймать. За особое
рвение начальство погладило бы меня по голове и сказало: "Вот.  Салтымаков -
молодец! Как творчески подошел к  решению поставленной  задачи! Учитесь!"  И
молодые опера раскрыв рот смотрели бы на меня.
     Старые похлопывали бы по плечу и требовали пива за то, что я отличился.
Эх, все это было, все было. Теперь все в прошлом.

     Первым признаком того, что и контора ошибается при выборе объекта, было
то, что старый мудрый опер  Серега Александров был  уволен по дискредитации.
Была спланирована и проведена на высшем пилотаже провокация.  Серега даже не
просек ситуации и купился на нее.
     Незабвенный  Омелин  попросил  Серегу  получить  на  складе  вооружения
патроны - якобы для стрельбы, и передать их Омелину для охоты.
     Серега   часть  патронов  оставил  себе,  плюс  прикарманил   несколько
взрыв-пакетов, осветительных ракет. Новый  Год  был  на носу. Обычное дело -
устроить фейерверк.
     Тут  же  устроили  осмотр  места происшествия  у  него  в  кабинете,  в
присутствии понятых, естественно, и на  Серегу возбудили уголовное дело  "за
не законное  приобретение  и  хранение  боеприпасов  и взрывчатых  веществ".
Омелин  патроны принес  сам, сказал,  что Александров предлагал ему взятку в
виде этих патронов.
     Вот тут-то моя  вера в  непогрешимость моей службы дала первую глубокую
трещину.
     А теперь я - дичь, на  меня уже  завели корочки дела.  На  них написано
условное наименование. Мне присвоен псевдоним,  что-нибудь типа "Грифа"  или
"Стервятника", или "Иуды".
     И  от этих мыслей в горле сохнет,  но не потому  что мучает похмелье, а
еще  потому,  что просто  страшно, элементарно  страшно. Когда  работаешь  в
системе, то понимаешь, что не  дай бог попасть тебе в жернова ее.  Медленно,
сантиметр за сантиметром перемелет  и выплюнет. Страшно. Я -  дичь. И всегда
должен об этом помнить. Моя задача - уцелеть.
     Тут  у соседей снова завопил кран.  У, подлюка!  Надо вызвать  слесаря,
оплатить  его  услуги. Чтобы  он им заменил  кран! У меня же есть  деньги  -
десять тысяч американских  долларов. Я  богат!  Хотя  будет  дешевле  просто
набить морду  соседу-алкоголику, пусть  чинит кран сам. Мысли  то  принимали
стройность, то снова начинали пьяно путаться.
     Надеюсь,  что  моя бывшая  жена  о  деньгах не  узнает  и  не потребует
алиментов на  содержание ее новой семьи. А "конторские",  чтобы напакостить,
могут в налоговую стукануть. А пусть стучат!  Нет документов? Нет. Значит  и
разговоров, ребята, не будет.
     Остаток дня  я  провел  в раздумьях. И  Андрея вспоминал как мы служили
вместе и воевали вместе. Нельзя сдавать своих нигде и никогда!

     На следующий  день  пришел  Лазарь  Моисеевич,  принес  двадцать  тысяч
долларов.
     Я  понюхал их.  Дураки говорят, что деньги  не  пахнут. Придурки! Самый
прекрасный  запах -  запах денег  и  нового  автомобиля!  Я богат.  Я втянул
ноздрями запах заморских  денег. У-у-у-у! Деньги! Голова кружится от мыслей,
от предполагаемых возможностей. Ладони быстро потеют. Запах.
     Я не очень хорошо в  долларах  разбираюсь. Да  и  евреям особо тоже  не
доверяю.
     Сходили вместе  до ближайшего обменного пункта  валюты, там  я разменял
две бумажки  по сто,  вытащенные  наугад из  обеих пачек.  Все пока было без
обмана.  Про  вчерашний  разговор  с  бывшим  коллегой  я  священнику ничего
говорить не стал. Когда он  мне деньги передал, -  очень  даже  симпатичным,
порядочным  мужиком  показался.  Главное,  чтобы  еще миллион  долларов  был
настоящий. А  то чечены  меня  на  органы  распродадут, чтобы хоть  какую-то
выгоду поиметь. Так  даже и не поймешь,  кто они больше -  купцы или  воины?
Одним словом - бандиты.
     Интересно, а как пахнет миллион? Устоять бы.
     Первым делом  я отправился в фирму,  торгующую снаряжением для охранных
фирм.  Мужики  знакомые,  за деньги  черта лысого  достанут. Поэтому  ничего
криминального  у  них покупать не  стал. Так, предметы  двойного назначения.
Теперь все, что у меня будет в карманах или в багаже - все предметы двойного
назначения.
     Первым делом -одежду для скрытого ношения денег, прошитую металлической
сеткой. Плюс от ножа защита. Пулю не остановит, но осколки  от подствольника
смягчит. Тяжеловато, но надо  терпеть.  Главное, что одежда по внешнему виду
самая обычная, неприметная. Пройдешь мимо,  никто и  не  подумает, что перед
тобой контейнер с деньгами.
     Таскать на себе миллион  долларов - это все равно, думаю и предполагаю,
что  набить под подкладку  десяток  толстых журналов типа "Нового мира". Это
мое субъективное ощущение.
     Загружу - узнаю  поточнее, а пока только предполагаю, исходил именно из
этого. Чтобы скоротать длинные холостяцкие вечера - много читал. В том числе
подписался и на "Новый мир".
     Теперь  я  запихивал принесенные  журналы  в отсеки  для денег. Тяжело,
неудобно,  стесняет  движения.  Размер  побольше.  Свободнее,   удобнее,  но
смотрится, как балахон на чучеле, зато можно что-то  руками делать, а то как
оловянный солдатик - могу либо руки по швам держать, либо как снежная баба -
руки растопырив держу.
     Обувь. Тоже, вроде, обычные ботинки, самые обычные,  гражданские, но  в
них можно  лазать по  горам,  ходить по снегу,  по болоту -  аналог  военных
ботинок  с  высоким  берцем. Есть в них  еще  одна маленькая "хитрушка" -  в
каждом установлен нож - маленький, без рукоятки, спрятанный в подошве. Он не
вылетает при нажатии, - просто вытаскивается из носка ботинка рукой.
     Ремень  тоже  хорош.  Кожаный,  двойной.  Внутри  него   спрятан  набор
ножовочных  полотен по  металлу с  алмазным  напылением.  Пряжка  разъемная,
внутри заточенная пластина, ее  можно  использовать  как метательное оружие.
Снаружи узором в виде змеи уложен трехметровый шнур, он выдерживает нагрузку
в триста килограмм, на одном конце ремня голова  змеи легко трансформируется
в петлю - готовая удавка.
     Я раньше скептически относился ко всем этим ковбойско-киношным штучкам,
но теперь нужно рассчитывать только на себя. Кто знает, что ждет  меня через
неделю?
     И  все предметы  двойного  назначения. Доказать  что-либо  непросто.  И
простой  карандаш  можно использовать  как  пишущее средство, а можно и  как
смертельное  орудие. Им  можно пробив  глаз,  добраться до мозга.  Быстро  и
безболезненно,  относительно конечно. Можно  пробить трахею, сонную артерию,
брюшину. Можно использовать как предмет  для получения информация при пытке.
Возьми  карандашик. А  еще  лучше  -  несколько, положи  их  между  пальцев,
поперек, естественно, а потом пальчики сжимай. Медленно - просто боль, резко
-  переломы пальцев. Не боец уже. Не сможет на спусковой крючок автомата или
пистолета нажимать, и нос уже не почистит, ширинку не застегнет.
     Можно карандашик  в  ухо  забить. И пытка и казнь  одновременно, то  же
самое  в  нос, но  здесь  карандаш  подлиннее  надо.  Можно  и  между  ребер
заколотить. Эх, были времена! Многое было можно!

     Сразу  переоделся  в  новую  одежду,  поверх  старую  куртку. Смотрится
несколько уродливо, но ничего, это не надолго!
     Брюки по цвету я подбирал под новый костюм. Со стороны почти незаметно.
Надо  привыкать  к новой  одежде,  времени  и так в  обрез.  Буду  ходить  с
журналами  в  подкладе-жилете.  Тяжело,  неудобно. Зато  сам привыкну,  да и
наблюдатели тоже пообвыкнут к моему новому имиджу.
     Маленький бинокль с осветленной оптикой лежал на полке, рядом такой же,
но ценой  в два  раза меньше. Наружные линзы окрашены в красный цвет. Хозяин
пояснил, что первый японский, а второй китайский. Быстро заменили шиндики, и
я стал владельцем  японского бинокля с маркировкой "Сделано в Китае". Меньше
будет завистников.
     Часы, которые  показывают время, дают обратный отсчет, измеряют уровень
радиации, не тонут-не мокнут, светятся в  темноте, но  самое  главное, что с
виду - обычная китайская штамповка, но  вот в  застежку вставлен миниатюрный
нож. Снимаешь или вырываешь браслет - и отверстия от его крепления в корпусе
можно  использовать  как  клеммы для взрывного устройства, а сами часы - как
взрыватель. Ценное приобретение.
     Все как  в  третьесортном боевике.  Как  началась  эта  история, так  и
продолжается. Предметы двойного назначения.
     Две УКВ радиостанции, работают на пятьсот метров - на прямой видимости.
Пара  комплектов  запасных  батарей.  Станции  закамуфлированы  под  обычный
радиоприемник.  Китайская штамповка.  Имеется  возможность  их  соединения и
получится неплохой сканер радиоэфира. Пяток радиозакладок закамуфлирован под
авторучки  и  зажигалки.  Где  надо  пишут,  где  надо  загораются.  Станции
принимают от них сигнал.
     -  Леха,  ты  хоть  ствол  возьми какой-нибудь,  -  посоветовал  хозяин
магазина Андрей Локтеонов.
     - Ага,  ты  мне еще безоткатное  орудие предложи, или "Большую Берту" в
качестве нагрузки, или пару "Стингеров".
     - А что, надо? - рядом стоял  Федор Якоби - друг  хозяина. -  Ты только
шепни, мы через две недели из Германии доставим.
     - Как будете через границу перетаскивать? Как гуманитарную помощь?
     - Нет, это подозрительно. Как обычно - зеленый горошек. Так что, надо?
     - Да, пошел ты...
     - Ты хоть скажи, куда едешь? И зачем? - Андрей не унимался.
     - Отстань. Любопытство сгубило кошку.
     - Хочешь,  завтра достану тебе суперплоскую "Беретту". Тридцать восьмой
калибр, на  дно  чемодана  положишь  -  не  найдут. "Чистая", без "хвостов".
Недавно в России, прямо с завода.
     - Нет! - я критически осмотрел себя в стекле витрины - Пока!
     Рассчитался за покупки и вышел.

     После этого зашел и заплатил за квартиру. Не знаю, когда вернусь. Жизнь
меня научила, что  когда уходишь  из дома,  то надо  быть готовым ко  всему.
Деньги  были,  поэтому  заплатил  за год вперед, потом  самому будет  легче.
Отправил  немного денег родителям. Все это, естественно, из командировочных.
Отчета  никто  требовать не будет, а потом и  прибавку  потребую "за  особые
условия службы".
     Ну, а  теперь  можно  и поиграть  в казаков-разбойников. "Хвоста" я  не
видел, но наружку ощущал кожей. Спасибо Омелину - моему бывшему  начальнику,
раз в полгода  меня и  слушали  и проверяли, и  топали за мной, и устраивали
провокации. Так что своих коллег я чувствовал мочками ушей.
     Быстро  зашел  в  проходной двор и встал за углом, послышались  шаги. Я
вышел из своего укрытия и  пошел навстречу.  Дешевый трюк,  мало кто на него
мог купиться. Ба, знакомые все лица!
     - Здорово, Николай! - это был старый разведчик наружного наблюдения, мы
с ним работали и по американцам, и по чеченам, которые торговали оружием.
     - Здорово, Алексей! - тот отводил глаза.
     - И тебя, старого, выволокли на меня, людей не хватает?
     - Да, нет, Михалыч, что ты,  я просто иду к знакомой! -  он не поднимал
глаз.
     - Бывает. Мужикам привет передавай, - я пошел на улицу.
     - Осторожнее, Алексей. Осторожнее! - донесся мне шепот в спину.
     Я поднял ладонь,  мол, понял.  Видать, заинструктировали мужиков, что я
агент  всех империалистических  разведок и вдобавок  опасный террорист. А на
самом деле - кто я?
     Я тряхнул головой, отгоняя навязчивые мысли.  Ну-ну, бывшие товарищи по
оружию, поглядим.
     Конечно,  одному против системы тяжело бороться, но дуракам и  пьяницам
везет! Дураком я был, что ввязался в эту авантюру, все мои кишки тряслись от
страха и  кричали мне, чтобы  я  вышел из  этой безумной игры,  ну и плюс ко
всему  -  я  был выпить не дурак. Но  положение - в основном  материальное -
нашептывало: вперед, только вперед!
     Мое подсознание мне орало мне, что я -дичь!
     Пока добирался  до  дома,  вспомнил  про старую  традицию в Управлении.
Когда кто-то из разведчиков "наружки" уходил  на пенсию,  то  в актовом зале
собирался весь личный состав. А пенсионера выкатывали в кресле-каталке, мол,
ноги стер. Эх, были времена, сам  веселился с ними, а теперь они охотятся на
меня. Хорошо, что хоть не все думают, что  предатель.  По крайней мере, хоть
один  так  думает.  Он  просто  делает  свою  работу,  без  энтузиазма,  без
пионерских костров  в  заду. Работа  есть работа и ничего лишнего. Не надо в
работу вкладывать душу. Просто работай.

     Я пришел домой, прежде чем все новые вещи снять и бросить  в стиральную
машинку, еще  раз примерил их. Ничто так ни привлекает внимание,  как  новая
одежда, я же не к девочкам иду, чтобы произвести хорошее впечатление.
     Вот  он  я  в  зеркале.  Обычный  мужик.  Таких  много.  Рост  180-181.
Телосложение  крепкое.  Стрижка  короткая,  волосы  светло-русые,  у  висков
появилась проседь. Девчонки  молодые  уже  не  будут  смотреть,  если только
сильно напоить. Глаза - серые, нос прямой, на кончике слегка раздвоенный.
     А это, Алексей Михайлович,  как  известно, уже  относится  к  категории
особых  примет,  подбородок тоже  раздвоенный.  И  вообще, Леха, у тебя рожа
разделена на