астоящей любви.
     Купить кресло-качалку, клетчатый плед  - кутать ноги, курить сигару или
трубку, потягивая вино или  коньяк возле камина под чуть слышную музыку... Я
даже представил эту картину...
     А что? Дело почти сделано,  осталось переправить Андрея к евреям, взять
деньги, продать свою квартиру, помахать "дяде" ручкой и отбыть к морю, зимой
как раз и цены на недвижимость упадут. Всех денег должно хватить и на мебель
и машину поддержанную. Почему бы и нет?
     Вот только летняя жара,  которая  сушит мои  контуженные мозги. Но ведь
можно  спать  на  улице  ночью, а  днем сидеть  в тени виноградника  и  пить
разбавленное вино.
     Меня в Молдавии научили. На  стакан воды - холодной, ледяной, наливаешь
тридцать-пятьдесят  граммов сухого красного вина.  И  жажда  отступает.  Эх,
хорошо! Хорошо, чтобы так все получилось!
     За спиной раздались тихие шаги. Я обернулся. Андрей шел ко мне, потирая
глаза.
     -  Чего  не  спишь?  Во  сне образуется гормон, который восстанавливает
силы.  Не подумай, что я такой умный, это в одной передаче случайно  увидел.
Иди спи, тебе поправляться надо.
     - Я боюсь спать.  Нам не давали  спать. От этого сходишь с ума. Тебя не
кормят, бьют почти постоянно, не  дают  спать.  В  яму, в  которой мы сидели
вываливали отходы  - мы это  ели, на нас опорожнялись, на нас просто гадили.
Дай сигарету.
     Мы молча стояли и курили. Андрей меня вырвал из моей  мечты. Так хорошо
было, а  теперь надо  возвращаться  к реалиям.  Бандиты,  разведки, раненые,
смерть. Очень  хочется в этот домик к камину в  кресле-качалке, и  пусть все
проносится мимо меня.  Мой дом - моя крепость. Я понял только  сейчас  смысл
этой фразы.
     В принципе,  по большому счету,  какой ерундой мы занимаемся, и  тратим
всю свою жизнь на  все эти погони, шпионаж, контршпионаж, жуликов, подставы,
провокации. Онанизм,  а не работа, а жизнь никуда не годится. Нужны лишь две
вещи  -  здоровье и  деньги. Все остальное - шелуха  луковая. Ну и, конечно,
друзья.
     Хотя тебе, Леха, уже тридцать годов, а где твои друзья? Много ли  ты их
нажил за всю жизнь? Нет. Друзей нет, жены нет. Дочь считает тебя монстром. И
квартира  для  тебя только место,  где  ты спишь,  иногда  приводишь  к себе
женщин, которых ты не любишь, и ждешь от них лишь одного.
     Ну вот, сам себя загнал в угол. Дерьмо!  Я со злостью выбросил сигарету
на улицу и  сплюнул вслед. А так хорошо начиналось! А потом пришел Рабинович
и все испортил. Анекдот, да и только! Пришел поручик Ржевский и все опошлил!
     Мы  молча  стояли.  Андрей тоже молчал. С ним  надо что-то делать.  Без
психического здоровья  нет  физического,  а вот  как  подлечить  его нервную
систему?  Можно  попробовать  тот  курс,  что   мне   прописывали.  Название
препаратов  я помню. Сосудорасширяющие, успокаивающие. Проще всего  посадить
его на легкие наркотики  типа марихуаны, но не хотелось.  Тогда мозги вообще
могут съехать. Не  стоит.  Завтра  же  схожу  в аптеку  и  наберу всего, что
вспомню.  Уколы тоже неплохо,  но я их  делать не  умею.  Это же не  тюбик с
промедлом  - в любую мышцу коли на  здоровье, тут надо  по-другому. Как - не
знаю.
     Можно было  бы  и  не стараться,  я же выполняю  свою работу.  Доставил
Андрея - заработал деньги.  Слупить бы  с  них  еще тысяч тридцать долларов.
Жадные, не дадут!
     -   Что  делать,  Андрей,  будем?   Так  ты  совсем   с  ума   сойдешь.
Посттравматический синдром, так, кажется, называется?
     -  Так. Не  знаю.  Меня  всего  как  бы  выворачивает наизнанку.  Боюсь
замкнутого  пространства,  боюсь темноты,  боюсь всего. Прямо не человек,  а
затравленное животное.
     - Это чеченцы умеют делать. У них это на конвейер поставлено, прямо как
государственная политика. Рабовладение  - государственная политика  накануне
21  века.  Все  повторяется  в  этой жизни,  истории,  только на новом витке
спирали.
     -  А ведь мы им привезли гуманитарную помощь! И вляпались во все это!..
- Андрей тяжело вздохнул. - Пойдем выпьем, коли я все равно не могу заснуть,
так хоть отвлечься.
     - Пойдем. Расскажи, как все было. И вообще про себя немного.

     Мы сели за неубранный  стол, я достал  свою  бутылку  вина. Не  убрал в
холодильник, придется пить теплое. Понюхал, нормально, пойдет.
     - Леха, давай молча выпьем. Помянем тех, кто не дошел со мной. Ты их не
знал, но поверь, это  были очень достойные люди.  Тебе было  бы интересно  с
ними пообщаться. Неординарные личности. Давай за них.
     - Давай! - мы выпили молча, стоя.
     - Рассказывай.
     - Откуда начинать?
     - С  мая 1992. Тогда наши дороги разошлись, а сейчас вновь переплелись.
Забавна человеческая судьба. Кстати, дети есть?
     - Есть. Двое мальчишек. Иван и Сергей.  В  честь дедов назвали. В честь
моего  отца  и  отца  жены.  Правда,  у  них  сейчас   другие  имена.  Пойми
правильно...
     - Да хрен с ним. Понимаю, иначе нельзя было.
     - Вот именно, нельзя.
     - Как-то не по-еврейски.
     - Что  ты заладил -  еврей, не еврей!  Я  -  наполовину  русский.  Мать
русская, отец тоже наполовину еврей. У жены батя украинец, а мать - еврейка.
Девичья  фамилия матери Хомайко. Так  кто  мои дети? Евреи? Мы их учим  трем
языкам:  русскому,  украинскому  и  ивриту.  Там  - Вавилон. Смешение  рас и
народностей. Как  в России: от чисто нордической внешности до азиатской  - и
все русские. Там то же самое. От негров до норвежцев - все евреи. Так что мы
во многом похожи. Россия и Израиль - братья навек! Смешно, правда?
     - Ладно, рассказывай.
     - Помнишь, как  в мае 92-го мы все дружно драпали из Молдавии? - Андрей
перестал глотать слезы и сопли, "дальние" воспоминания вытеснили "ближние".
     -  Нас тогда  всех объявили  военными  преступниками,  и  оставаться  в
Кишиневе было бы  глупо и самоубийственно, - я  сделал большой  глоток вина,
затянулся сигаретой. - Я, как и  многие, бросил там квартиру со всем нажитым
барахлом. Потом начинал с нуля. Как после пожара.
     - Ты эвакуировался куда?
     - Сначала до Москвы, затем в Челябинск, потом - Новосибирск, Омск.
     - А я сначала  в Одессу,  потом в Киев перевели. Поступил на  службу  в
украинскую армию. Но  там  уровень  антисемитизма был  такой,  что  пришлось
срочно увольняться.
     - Ты  что,  серьезно? В  хреновой Советской армии было  всем все равно,
какой   ты   национальности,   главное,   как   служишь.  Конечно,   не  без
зубоскальства, но национализма не было. Помнишь старую песенку:

     "Кто не знает пятый батальон?
     По всему Союзу ездит он,
     грузит ящики в вагоны, тормозит на перегонах,
     водку пьет, ворует на ходу.

     В нашем батальоне все равны:
     Русские, евреи и хохлы!.."

     -  Помнишь, Андрей? По-моему эта пошлая курсантская полублатная песенка
отражала всю суть  национальной политики.  Пофигу, кто ты, -  будь настоящим
мужиком!
     -  Помню.  У  нас  в батальоне  офицеры и прапорщики были  и  болгары и
молдаване, и украинцы, гагаузы, грузин,  турок, татарин, я - еврей, русские,
конечно.  Подтрунивали, не без этого, друг над  другом.  Часто  называли наш
коллектив  "Ноевым ковчегом". Но никто  не  позволял оскорблять  другого  по
национальному  признаку. В  украинской  армии было  совсем иначе.  Кроме как
"жид"  я ничего другого не слышал. Помнишь же как я работал  на  аппаратуре?
Или я хреновым командиром был, Андрей?
     - Помню. По первому классу. На "мастера", конечно, не тянул, но рядом с
ним был.
     - Ну вот, прослужил я там месяц, потом  мне было  предложено уволиться.
Уволится  по  профессиональной непригодности.  Плевать,  что  я  корпел  над
изучением  украинского  языка.  Помнишь,  как  я  быстро освоил  молдавский?
Украинский  ближе  к  русскому,  поэтому  не  составило  большого  труда.  И
разговаривал я гораздо лучше других "иностранцев". Но все равно - уволили за
"профнепригодность".
     - А потом?
     -  Предложили  послужить  в армии Азербайджана.  Сначала  инструктором,
потом и  штатным офицером. Там  я сделал головокружительную карьеру. За  год
дослужился до подполковника.
     -  Сам  что ли себе присваивал?  Или звездочки каждую неделю прилеплял?
Погоны не устал перешивать?
     - Да нет, хорошо воевал. У них немного офицеров было. Тем более готовых
лезть под пули.
     - А ты лез?
     - Старая привычка.
     - Ранен?
     - Так, разок  - легко,  ерунда, спину  вскользь  зацепило. За месяц все
затянулось, только шрам на восемнадцать стежков остался.
     - Семья-то где это время была?
     - В Баку. Квартиру дали.
     - Андрей, по-моему, ты просто врешь. Азербайджанцы мусульмане, а ты тут
мне баки  забиваешь,  что тебя  с  не  совсем, мягко  говоря,  мусульманской
фамилией взяли в азербайджанскую армию.
     - Фамилию я изменил. На  Украине купил  паспорт, сделал себе в строевой
части новое удостоверение личности офицера. Личное дело никто не запрашивал,
да оно у меня, в принципе, было готово...
     - Все признаки  агента-нелегала.  М-да, в  те  времена  можно было и не
такое соорудить. Если простой офицер мог такое сделать, то про  спецслужбы я
уже и не говорю... В армии России, похоже, немало таких вот шпионов.
     - Тебя это волнует?
     - Да  уже нет, просто привычка.  Надо  избавляться от нее. Хрен с этими
шпионами, пусть хоть всю армию наводнят... Плевать.
     - А ты как сам жил?
     Я вкратце рассказал ему свою незатейливую историю.
     - Жалеешь, что ушел?
     - И да  и  нет.  Я привык к  системе. Привык  к образу жизни,  к образу
мыслей. Образовался  какой-то круг интересов, круг знакомых. Теперь я  всего
этого лишен. И что  делать, честно говоря  - не знаю. И теперь полжизни буду
под  "колпаком".  Чую,  что  не  подняться мне в  этой  жизни выше должности
младшего помощника  заместителя старшего дворника. Давай выпьем. И хватит из
меня  информацию вытягивать, морда иезуитская, рассказывай сам про себя. Чем
в Азербайджане занимался еще?
     -  Ничем  особенным. Война, она с любой стороны одинаковая. Пот, страх,
слезы. Мне  повезло, я подготовил своих бойцов. Бились отчаянно. С армянской
стороны было  много  наемников.  И русских и белорусов. Украинцев тоже много
было.
     - Наших не встречал?
     - Не доводилось. Может кто-то и бился, но не попадался.
     - Попался, отпустил бы?
     - Не знаю, смотря при каких обстоятельствах. И какие были бы свидетели.
Их же, наверняка, убирать бы пришлось. Сам понимаешь...
     - Заматерел ты, Андрюха, заматерел, не ожидал.
     - Жизнь заставила. С волками жить...
     - Чем служба закончилась?
     -  Перевели меня в оперативный отдел Министерства обороны Азербайджана.
Я тем временем поднатаскался в азербайджанском...
     - Ты прямо полиглот! Много языков вообще знаешь?
     -  Не  считал.  Самое  сложное -  освоить  два языка,  а  потом они все
родственные. И  я же не учил в совершенстве. Так,  на бытовом уровне.  А там
словарный запас большой не нужен.
     - Ну, и что дальше?
     -  А  ничего, Алексей.  После  того  как  пошли  поражения  на  фронте,
экономика  полетела к чертовой  матери, началась "охота на ведьм". В  первую
очередь попали под подозрение  те, кто не азербайджанец. Были  провокации  и
против  меня.  В  кутузку кидали. Думали,  что  шпион. Начали проверять  мою
легенду.  Не  профессионал я,  много слабых  мест там было. Ну,  я пришел  в
консульство Израиля в Баку и иммигрировал. Вот и все.
     - А потом?
     -  Безработица.  Семья кушать  хочет.  Был  всем и никем  одновременно.
Хватался за все, что предлагали. Это  в СССР хорошо быть евреем. А в Израиле
кругом одни евреи.  И  там я  стал  чужим. Таких как  я называют русскими, а
здесь я - еврей. Все как в кино. "Свой среди чужих, чужой среди своих".
     - А что в армию не подался?
     -  У кого двое  детей, и старше двадцати  шести -  не берут. Ходил. Там
что-то наподобие русских военкоматов есть.
     -  Свистишь ты,  Андрюха, как Троцкий. Был бы ты простым работягой,  то
хрен  бы  за  тебя  заплатили  миллион  баксов.  Вели  бы  долгие  и  нудные
переговоры, получали бы твои пальчики по почте. Потом объявили на весь  мир,
что чеченцы - козлы, и все. Свистишь. Кем ты был в этой группе?
     - Никем. Грузчиком, водилой, поднеси-убери. И все.
     - А до этого?
     - В  Египте участвовал в археологической  экспедиции. Раскопали мы одно
поселение, там жили рабочие, которые строили одну из пирамид.
     - Золото было?
     - Если бы золото было, то разве я поперся бы в Чечню? Спер бы пару кило
и заныкал на заднем дворе. А так пришлось поехать.
     - Ладно,  а  для чего  тебя  выкупали? Тем более, если ты не  сотрудник
спецслужб? Послали бы запрос по линии МИДа  и сидели-ждали.  И не устраивали
такую  катавасию со мной.  Я, между прочим, в ФСБ на  допросах побывал.  Под
полиграфом посидел. Слыхал о таком?
     - Слышал. Газеты и журналы читаю. Постоянно, - Андрей кивнул.
     - Поэтому мне твои кореша еще денег должны. Подтвердишь?
     - Конечно. Только надо до них сначала добраться.
     - Доберемся. Надо  просто отлежаться. По опыту прежней работы знаю, что
активно ищут два месяца, а потом -  пассивно. Да и искать будут только меня.
Про  тебя  у  них  мало  информации. Если  бы  можно  было тебя  кому-нибудь
доверить, то для того чтобы "собак" сбить со следа, поехал бы домой и жил бы
как нормальный гражданин. Будем  надеяться, что не объявят меня  маньяком  -
серийным убивцем. Тогда каждый  сознательный гражданин  будет считать  своим
долгом  сообщить  о  моем  нахождении. А  то  и  лично  удавить  и  получить
похвальную грамоту "За убийство двойного агента!"
     - А что, могут?
     - Запросто. Сам таким был. Эх, были времена, были, Андрей.
     - А меня не хочешь сдать?
     -  Меня же  за это на службе  не  восстановят.  Восстановили  бы  - нет
вопросов, сдал. Не шокирует?
     - Нет. Я понимаю, работа, ничего личного. Сам таким в Азербайджане был.
В спецслужбах учат  многому, но благородство вышибают напрочь  в  первые  же
дни. Так расскажешь, чем занимался в Чечне?
     - Зачем тебе  это знать,  Алексей? После этого за тобой будут охотиться
еще сильнее. Ты станешь носителем информации и я им уже буду не так нужен. И
твои фокусы, что ты показывал местным, не помогут. Поставят на "конвейер"  и
все  узнают.  Есть  же  масса способов. Сам знаешь.  Начиная  от  морального
давления, физического унижения, вплоть до медикаментозного. Тебе это надо? И
когда  из тебя  достанут  эту информацию, ты станешь просто половой тряпкой.
Ведь ты же просто хочешь удовлетворить свое любопытство, не более того.  Для
чего же все это было затеяно? Из-за чего ты страдал? Я прав?
     - В принципе - да.
     - Алексей.  Я благодарен тебе, что ты вытащил меня. И этого я не забуду
до гробовой доски. Потому  что ты рисковал всем. Абсолютно всем. И я приложу
максимум усилий для  того, чтобы тебе  по высшей планке компенсировали  твои
страдания. Наливай!
     Мы выпили.
     - И все-таки, что ты знаешь?
     - Я  сам  не знаю. Не делай  удивленные глаза. Я  что-то видел,  что-то
слышал,  я  был простым работягой,  не  более того. Но,  видимо,  мои знания
представляют какой-то важный кусок в большой мозаике. Ни ты, ни я не  знаем,
что  из  себя  представляет эта мозаика, но я  нужен и Москве и  Тель-Авиву.
Очень   нужен.  Если  заплатили  миллион  долларов.  Не  стали  работать  по
официальным  каналам. Меня могли достать и  спецслужбы России.  Под газетную
шумиху передали бы в Израиль, а перед передачей выпотрошили бы основательно.
Не знаю я, Алексей, не знаю, что именно надо. Догадываюсь, но не знаю.
     - Попробуй графически на  бумаге изложить все это в виде схем.  По себе
знаю,   очень   помогает   для   анализа  обстановки   и  информации.  Сразу
высвечивается причинно-следственная связь. Можно  прогнозировать  события, а
также  недостающие куски. Фрагменты складываются  в  общую картину. Подумай.
Мне в принципе плевать. При хорошем раскладе - отсидимся здесь месяц-другой,
потом  выезжаем  в Москву  и там  я передаю тебя  в  руки  Израиля.  Получаю
причитающуюся мне премию.
     - Сколько хочешь?
     - Хочу сто тысяч, но готов торговаться до пятидесяти тысяч.
     - Шекелей?
     - Ты  мне  еще  бусы  предложи  или огненной  воды! Долларов  и  только
долларов, можно и фунтов стерлингов, но сумма изменению не подлежит.
     - А что ты будешь делать с такими деньгами? Поверь, это большие деньги,
очень большие, я таких денег не видел.
     -  Эх, Андрюха, Андрюха! У меня в руках миллион был. Правда,  чужой, но
был. Поэтому эти пятьдесят тысяч на его фоне смотрятся как нищему подачка. А
вообще хочу уехать к морю, купить  домик, жить, просто жить.  Без спецслужб,
чтобы они все провалились, без чеченцев. Там,  куда я планирую, будет восемь
месяцев  в году  тихо и спокойно,  и  четыре месяца будет  шумно. И тогда не
будет национальностей,  все  будут приезжими.  А кто они - плевать, лишь  бы
платили за поднаем комнат.
     - Был соблазн присвоить миллион долларов?
     - Был. Врать не буду.  Был. Эх, миллион! Как он сладко  пахнет. Ты даже
не  можешь  себе представить.  Я  вот не стою миллиона. А  ты  стоишь.  Твое
правительство его отвалило.
     -  Не я стою, а то, что я знаю, хотя осознать толком не могу, что же  я
знаю. Видимо, что-то важное, раз заплатили миллион.
     - Слушай, а зачем фамилию менял? Что Рабинович, что Коэн, - а по-русски
Коган - одинаково. Что в лоб, что по лбу.
     -  Коэн очень  похожа  на  английскую,  меньше  вопросов.  По-английски
немного умею говорить, поэтому  можно  сойти за англоговорящего еврея, а это
иногда лучше, чем русскоговорящий еврей.
     - Ясно. Человек-загадка. Шпион, стоящий миллион  долларов. Я не  стою и
десяти тысяч долларов. Чудны дела твои, Господи!
     Я уже начал клевать носом, хотелось спать.
     - Давай, Андрей, еще по одной, и спать. Я что-то устал.
     - Давай.
     Выпили.  Пошли  спать. Я разместился  в зале,  Андрей - в  спальне.  На
всякий случай я поставил пару пустых бутылок на стул,  что подпирал  входную
дверь. Поможет  проснуться, если  что.  А вот только  что  толку. Если будет
штурм, то  не отбиться от спецназа. Порвут как Тузик тряпку. Уповать на Бога
лишь остается, и на госпожу Удачу-Фортуну, хотя, наверное, это одно и то же.
Я  старался  спать  чутко.  Андрей   в  соседней  комнате  ворочался,  часто
просыпался, что-то  кричал во сне,  пару  раз  вскакивал, потом  скатился  с
кровати и начал забиваться под нее, что-то кричал на непонятном мне языке.
     Я  разбудил его  и  снова уложил  на  кровать.  Он был  весь  мокрый от
холодного пота. Он снова забылся тревожным сном.  Всхлипы его чередовались с
агрессивными криками. Был смех, были слезы. Тяжело Андрею, тяжело. Чеченский
плен  никому  еще на пользу не  шел. Ну  ничего, на его Родине есть толковые
врачи,  в том числе и  психологи,  они его подлечат, поставят в строй, будет
снова Рабинович-Коэн работоспособным шпионом.

     Конец первой части



 * ЧАСТЬ ВТОРАЯ *

1.

     Пока я отмывал руки от его  пота,  вспомнил, как сам  так же просыпался
ночью, после командировки в Чечню, искал под диваном автомат... Часто снился
один  и тот же сон, будто вновь прикрываю отход  своих, как тогда, когда  мы
под Гудермесом напоролись на засаду. Прикрывал отход группы двадцать  минут.
Ушел не  потому что  отбил  противника,  а  просто  остался один  магазин  с
патронами. И меня начали обкладывать гранатами от подствольника.
     А потом я три часа выбирался один по лесу к своим. Хотел сбить духов со
следа основной группы, да и сам, не желая того, - заблудился.
     Это снилось мне особенно долго. Даже не сам бой, а вот как я пробирался
по заминированному лесу. И как нашел пару солдатских трупов, свежих трупов в
лохмотьях, все, что осталось от десантного обмундирования. Их пытали,  следы
были видны,  а потом загнали  на растяжку. Или они сами попробовали рвануть,
но попали на растяжку. Ф-1, в народе - "лимо