рочку.
   - Курочку! Ты меня смешишь! В Монктон-Сити  имеются  сотни  кабаков,  где
всегда можно подцепить шлюху на выбор. А в  моем  баре  никогда  этого  и  в
заводе не было. Хадсон ни в  коем  случае  не  мог  предложить  тебе  ничего
подобного.
   - Хорошо, я ошибся, прошу извинения! Это не повод, чтобы угрожать пушкой!
- И показал на пистолет. Палец мой дрожал. Майк стал смеяться,  его  толстый
живот заколыхался.
   - Ты, конечно, ошибся, парень, но в ином! За дураков нас тут посчитал, а?
Не знаю, что у тебя в голове, Чак, но скоро узнаю, ты еще не  успеешь  выйти
отсюда, как я все буду знать, клянусь всевышним!
   Свободной рукой он подтянул к себе телефонный  аппарат  и  стал  набирать
номер, не спуская с меня глаз.
   - Зову подкрепление, - объяснил он. - Тебе вроде силы не  занимать,  а  я
для такого дела  не  гожусь.  Не  будь  у  меня  этой  штуки,  -  он  потряс
пистолетом, - ты бы со мной,  конечно,  легко  справился.  Но  вот  подъедут
парни, будет иной коленкор. Они настоящие костоломы. Ты им все расскажешь!
   Я помалкивал. Наконец толстяк дозвонился.
   - Майк говорит, - сказал он в трубку. - Дома он?  Это  очень  важно...  -
Майк подождал, пока тот, с кем он разговаривал,  отправился  искать  кого-то
другого. - Извините, что пришлось вас побеспокоить в  столь  поздний  час...
Да... Я знаю... Но этот тип здесь, у меня в конторе.  Он  говорит,  что  его
зовут Чак Майер. Нет, я тоже, но он тут напел всякой ерунды. Говорит,  будто
Хадсон его послал. И сказал, будто здесь можно подцепить девку... Да, я тоже
так думаю... Стало быть, немедленно?...  Нет,  не  бойтесь,  он  у  меня  на
мушке... Нет, вы же знаете, я четко выполняю все указания. Эге. Привет.
   Майк  подождал,  пока  на  том  конце  провода  повесят  трубку,  и  тоже
отключился. Его толстая физиономия лоснилась от  пота.  Тип,  с  которым  он
беседовал, видимо, занимал намного более  высокое  положение  в  обществе  и
внушал такому ничтожеству, как Майк, весьма большое уважение.
   Постепенно, однако, он пришел  в  себя,  заважничал  и  даже  стал  опять
улыбаться.
   - Сейчас сюда прибудут парни для небольшой дружеской беседы  с  тобой.  -
сказал Майк с довольным видом. - Кстати, что касается Хадсона,  его  сегодня
днем пришили.
   Я разыграл удивление.
   - Но.., это ужасно!
   - Правда? А есть люди, очень  важные  люди,  которым  бы  очень  хотелось
знать, кто это сделал. Это  случайно  не  ты  ли,  Чак?  Или  те,  что  тебя
послали?
   Я перестал ломать комедию.
   - Хорошо, - сказал ему. - Твоя взяла. Как скоро они здесь окажутся,  твои
костоломы?
   Он тоже,  увидев  изменение  моего  поведения,  отбросил  прочь  показное
добродушие.
   - Минут через пять. Или десять. А что?
   - Можешь неплохо заработать, Майк. Отпусти меня, загребешь монету! Тысячу
долларов!
   - Тысячу долларов? Ты рехнулся. Эти парни меня по стенке размажут!
   И тем не менее он заинтересовался. Даже смежил веки  при  мысли  о  такой
куче денег. Я сделал шаг к столу, изображая большое волнение, что отнюдь  не
было простой симуляцией.
   - Ладно, две тысячи! Подумай хорошенько! - произнес  я,  сделав  еще  шаг
вперед. Больше было бы опасным. - На тридцать секунд поворачиваешься ко  мне
спиной и огребаешь двадцать красивых бумажек, по сотне  каждая!  И  получишь
еще немало, если согласишься сообщать мне кое-какие сведения!
   Я был уже совсем рядом, примерно в метре от пистолета. Майк держал его  в
правой руке, а телефонный аппарат стоял слева.
   Наклонившись, я протянул руку к телефонной трубке.
   - Дай-ка звякну кое-кому и...
   - Не рассчитывай на это! - засмеялся Майк, ударив рукой мне по запястью.
   И невольно отвел глаза в сторону. Левая моя рука была всего в  нескольких
сантиметрах от пистолета. Я с силой дернул  его  ствол  в  сторону,  толстый
палец Майка автоматически нажал на спусковой крючок. Раздался  оглушительный
грохот, пуля впилась в стену под потолком. Но я уже успел крепко  сжать  его
руку, Майк обезумел от ярости, в его глазах читалась готовность убивать.  Не
время было для честной борьбы. Правой рукой я  схватил  телефонный  аппарат,
изо всех сил ударил им по жирной морде. Майк  зарычал  и  перевалился  через
спинку кресла. Одним прыжком я подскочил к нему и бросился к пистолету, Майк
продолжал сжимать его в руке. Голова его еще не успела стукнуться о  стенку,
а  мне  уже  удалось  схватить  пистолет  за  ствол.  Однако  Майк  еще  мог
выстрелить,  рука  его  вцепилась  в  рукоятку  пистолета,  палец  лежал  на
спусковом крючке. Мешкать было  нельзя.  Я  резко  скрутил  ему  запястье  и
вывернул ствол оружия. Послышался хруст кости - сломался палец, Майк  взвыл.
Я вырвал из обмякших пальцев пистолет и обернулся  как  раз  в  тот  момент,
когда сзади с грохотом распахнулась дверь и на пороге появился бармен.
   - Боже мой, что тут происходит?!
   Он остановился как вкопанный при виде патрона, который, цепляясь за стол,
с трудом поднимался с пола. Бармен смотрел в мою сторону, его  меланхоличное
лицо выражало колебание. Я направил на него пистолет.
   - Это пушка, старина, и она заряжена. Но я не намерен  в  тебя  стрелять.
Встань лучше к стене!
   Бармен отступил на шаг, видимо, раздумывая, броситься ли ему на меня  или
нет.
   - Не советую суетиться! - предупредил  я  его.  -  Встань  к  стене,  как
сказано!
   Он повиновался. Майк повалился на стол и жалобно стонал.
   - Скажешь своему хозяину, что этим делом  заинтересовались  действительно
очень важные шишки. Только поэтому я его и не прикончил. Мне надо, чтобы  ты
передал ему мои слова!
   Бармен ничего не ответил. Я подошел к двери. Щеколда оказалась  вырванной
с мясом. Майк смотрел на меня одним глазом, из другого текла кровь. Я  вышел
из комнаты и запер дверь на ключ, торчавший снаружи. Затем сунул пистолет  в
карман и вернулся в бар. Никто не обратил на меня ни малейшего  внимания.  Я
направился к выходу и вскоре оказался на улице. Вернулся к своей автомашине,
сел в нее и стал наблюдать за баром. Ждать  пришлось  недолго.  Минут  через
пять перед входом в заведение остановился большой черный  лимузин.  Из  него
выскочили два человека, хлопнули за собой дверцами. Лимузин тут же  тронулся
с места и исчез в потоке  автомашин.  Доставленные  им  типы,  не  глядя  по
сторонам, быстро пересекли тротуар. Когда  они  проходили  освещенную  часть
тротуара, я узнал одного из  них.  Им  оказался  городской  гангстер  Бицепс
Смайнофф.  Другого  я  не  знал,  но  внешность  была   типичной.   Высокий,
широкоплечий, со свирепой мордой и  походкой  вразвалку.  Настоящий  убийца,
именно таких и  посылают,  когда  какой-нибудь  чересчур  любопытный  парень
начинает совать свой нос в дела, которые его не касаются. В паре с  Бицепсом
он был на своем месте. Смайнофф представлял собой профессионального боксера,
не очень удачливого, но стойкого в бою. Он  очень  любил  хвастаться  своими
бицепсами. Отсюда и кличка. Я размышлял о нем по пути в  Парксайд.  Типичный
неудачник, подручный в  деле,  способный  исполнять  любые  приказания.  При
условии хорошей оплаты. Меня больше  интересовало,  кто  отдавал  приказания
этим двум громилам, кто готов был потратиться, чтобы они отправились  избить
беднягу, который случайно принял пивной бар за кабак  с  девицами.  Подобная
малость вряд ли требовала мобилизации столь серьезных сил.
   Прибыв к себе  домой,  быстренько  стащил  с  себя  одежду  Чака  Майера.
Оставшись в одних трусах, заварил кофе и уселся рядом с телефоном. Надо было
установить, как связаться со Смайноффом. А в  Монктон-Сити,  если  требуется
навести  справку  такого  рода,  следует  обратиться  к  Сюрприз-Чарли.  Это
настоящий городской справочник. Он знает все - имена, адреса, кто работает и
на кого, кто убивает и кто оплачивает убийство. В двух местах  я  попробовал
его поймать, но впустую. Наконец разыскал в гнусном  вертепе  под  названием
"Гнездышко".
   - Кто у телефона? - подозрительно спросил Сюрприз-Чарли.
   - Твой старый друг Престон. Это тебе что-нибудь говорит?
   - Да, - ответил он по-прежнему настороженно. -  Что-то  вы  очень  поздно
звоните!
   - Согласен. Но я ведь знаю; что ты полуночник. Я тебе из дома звоню. Есть
предложение: встретиться и погудеть.
   - Погудеть! Да я тут вкалываю! Если не удастся набрать двести долларов на
первый заезд, Кеплер завтра занесет меня в черный список!
   Чувствовалось, что он очень озабочен, и было от  чего.  Чарли  играет  на
скачках.  Иногда  выигрывает,  иногда  проигрывает.  Чаще  проигрывает.   Он
участвует на всех скачках и  не  пропускает  ни  одного  заезда.  Его  жизнь
зависит от непредвиденной реакции лошадей, существ более  капризных,  нежели
звезды кинематографа.  Если  Кеплер  занесет  Чарли  в  черный  список,  это
означает, что он окажется не в состоянии делать ставки в нашем штате. А  для
Чарли это страшнее смерти.
   - Очень ты меня опечалил, мой старый друг Чарли! - искренне сказал я ему.
- Могу подарить тебе десять долларов, если дашь мне нужную справку.
   - Вы правду говорите - десять долларов?
   Я его подцепил. В мире, где вращался Чарли, десять долларов быстро  могли
превратиться в сотню и даже больше. Одним словом, я протянул ему руку в  тот
момент, когда он тонул.
   - Меня интересует Бицепс Смайнофф. Тебе известно, где у него нора?
   - Сейчас подумаю, - неуверенно ответил Чарли. - Он ведь мне  уши  за  это
отгрызет! Нет, право, не знаю, Престон!
   - Если Кеплер занесет тебя в черный  список,  твои  уши  тебе  больше  не
понадобятся, - напомнил я.
   - Это точно, - мрачно согласился Чарли. - Уж это как пить  дать.  Значит,
вас интересует Смайнофф? Хотите сообщить о нем в полицию или как?
   - Нет. Только задать пару вопросов. Могу тебе даже  сказать  каких,  если
интересует.
   Я знал, что подобное предложение приведет его в панику.
   - Нет, - живо ответил Чарли. - Нет, спасибо уж!  Ничего  не  хочу  знать!
Если много знаешь в этом проклятом городе, плохо кончишь! Ради Бога,  только
ничего мне  не  говорите!  Запомните  лучше  адрес!  У  него  комнатушка  на
Вайн-стрит прямо над харчевней для бедняков.
   Я записал.
   - Кому принадлежит харчевня?
   - Максу Веберу. Но вы можете его вычеркнуть. Он со Смайноффом не связан.
   - Да я так просто спросил. Еще один вопрос, Чарли! А кто платит  Бицепсу?
Меня интересуют только последние недели.
   - Не знаю, нет! А даже если бы и знал, вряд ли вам сказал. Но, честно, не
знаю! А вообще-то Смайнофф готов работать на кого угодно, лишь бы платили.
   - И сделает что угодно?
   - Ну, разумеется! Так-то, Престон. А эти  десять  долларов,  как  мне  их
получить?
   Я дал Чарли адрес приятеля, который выдаст ему в любое время дня  и  ночи
от моего имени требуемую сумму, и повесил трубку.

Глава 8

   На следующее утро я с трудом  проснулся  около  восьми  часов.  Проглотил
чашку обжигающего кофе, съел бутерброд и умчался.  Боб  Клайн  уже  открывал
свою лавочку, когда я появился у него.
   - Где он, Боб?
   Боб пальцем показал мне в глубь лавочки.
   - Там он. А вы часом не за ним приехали?
   - А в чем дело, Боб? Он что, мешает тебе?
   - Нет, - ответил Боб, пожимая плечами. - Но когда привыкаешь жить один...
Причем годами... Я думаю, даже святой Петр стал  бы  действовать  на  нервы,
доводись разделить с ним жилье.
   - Я тебя понимаю. Очень  благодарен,  что  ты  его  приютил.  В  принципе
сегодня вечером он должен уехать.
   Боб кивнул в знак согласия и стал открывать витрину. Я зашел в лавочку  и
в задней комнате обнаружил старика Моралеса, он курил дешевую сигарету.  При
виде меня просто расцвел.
   - А, сеньор Престон! Вы нашли мою девочку? Вы меня к ней отвезете? - И он
поднялся на ноги, дрожа от возбуждения.
   - Да как вам сказать... И да и нет.
   - Что вы сказали, сеньор?
   Мексиканец явно ничего не понимал. Глядя  на  этого  старого  человека  с
доверчивым взглядом, я  испытывал  жгучий  стыд  от  того,  что  должен  был
сделать. Но иного выхода не было. Выложил ему придуманную историю о  Хуаните
и ее подружке. И по мере того как громоздил ложь  на  ложь,  становился  все
уверенней. Должен же я был как-то обслужить этого Моралеса  за  его  деньги,
благо он доверчиво внимал всем моим россказням!  В  детали  я  вдаваться  не
стал. Моралес заглотнул все: и приманку и крючок. Впрочем, моя  версия  была
вполне убедительной. Правда, некоторое несоответствие в ней было, и я ждал с
его стороны недоуменных вопросов.
   - Грациа, сеньор Престон! - сказал мексиканец. - Очень интересно  вы  все
рассказали. Теперь мне остается одно  -  поблагодарить  подругу  Хуаниты,  и
можно будет возвращаться домой!
   - Хм, боюсь, это невозможно, мистер  Моралес,  -  ответил  я  неуверенным
тоном, дабы побудить его продолжать беседу.
   - Почему же нет, сеньор?
   - Это довольно трудно объяснить, но тем не менее постараюсь.  Видите  ли,
ее подружка, та, о которой я говорил, она захотела знать, почему вдруг такой
интерес к Хуаните. Она боялась, что, отвечая на мои вопросы, может причинить
неприятности Хуаните. И дала понять,  что  в  таком  случае  ничего  мне  не
скажет, ни одного слова!
   Мексиканец с восторженным видом причмокнул.
   - Вот это значит настоящая подруга! Я очень рад, что у моей Хуаниты такая
замечательная подруга! Но почему это должно помешать мне пойти поблагодарить
ее?
   Я придал лицу таинственное выражение.
   - Когда я ей сказал, что действую  по  поручению  отца  Хуаниты,  ее  это
приободрило и она мне все рассказала. Но когда стал  ей  говорить  о  вас  и
объяснил, что самостоятельно вы не в состоянии заниматься розысками  дочери,
потому что прибыли  в  Соединенные  Штаты  тайно,  без  документов,  девушка
испугалась. Вы понимаете, у этой девушки, у подруги Хуаниты, у нее тоже есть
отец. И он занимает  высокое  положение  в  обществе,  очень  высокое!  Если
когда-либо вдруг обнаружится,  что  его  дочь  дружит  с  девушкой,  которая
проживает в Америке незаконно, он  рискует  все  потерять.  Я  очень,  очень
огорчен, мистер Моралес, но не может быть и речи  о  вашей  встрече  с  этой
девушкой!
   Старик в знак одобрения кивнул головой.
   - Да, это настоящая дама!. Сначала она покровительствует моей Хуаните,  а
потом заботится о своем отце!
   - Я очень надеялся, что вы все правильно поймете! - с жаром сказал я ему.
   Затем было принято решение, что он покинет Монктон сегодня же вечером,  -
как только стемнеет. Я предупредил, что один из моих друзей  довезет  его  в
машине до границы, причем в такое место, где не  будет  риска  нарваться  на
патруль. А дальше уж его дело. Старик не знал, как отблагодарить меня за все
благодеяния. Короче, все прошло как нельзя лучше, мы долго жали  друг  другу
руки, потом я уехал.
   И отправился прямиком к себе в контору.  Меня  встретила  Флоренс  Дигби,
свежая и сияющая.
   - Здравствуйте, мистер Престон! -  сказала  она  предельно  церемонно.  -
Никак не ожидала увидеть вас так рано!  Надо  полагать,  внешность  дамы  не
соответствует ее голосу.
   - Какой дамы? Какому голосу? - удивился я,  тряся  головой.  -  Объясните
мне, мисс Дигби.
   - А разве вам никто не звонил?
   - Нет! Что, наконец, происходит?
   - Немногим более получаса тому назад, -  только  что  пришла,  -  звонила
какая-то дама и просила вас к телефону. Сказала, что дело очень серьезное, и
я ей дала ваш домашний телефон. Она сказала, что немедленно позвонит.
   Судя по всему, Флоренс сомневалась в моей искренности - Я, наверное,  уже
ушел, - объяснил  секретарше.  -  Побуду  здесь  немного,  может  быть,  она
перезвонит. Думаю,  бесполезно  спрашивать  у  вас,  оставила  ли  она  свои
координаты?
   -  Так  оно  и  есть.  Она  ничего  больше   не   сказала.   Я   позвонил
Сюрпризу-Чарли. Немного покапризничав, он в конце концов согласился  отвезти
сегодня же вечером старика Моралеса на границу. Едва успел повесить  трубку,
как раздался телефонный звонок.
   - Это она, - сказала Флоренс.
   - Прекрасно! Соедините меня с ней.
   Подождал несколько секунд, петом услышал женский голос:
   - Это Марк Престон?
   Таким голосом женщины определенного  типа  говорят,  когда  обращаются  к
мужчинам. Голос нежный, теплый, многообещающий.
   - Кто у телефона?
   - Мистер Престон, мне надо немедленно с вами поговорить,  у  меня  крайне
мало времени. Где мы можем увидеться?
   - Подходит ли вам как место встречи моя контора?
   - Если увидят вдруг, что я посещаю  вас,  это  может  быть  не  правильно
истолковано.
   - Или слишком правильно истолковано? - предположил я.
   - Понимайте как хотите!
   Голос мне кого-то напоминал. С этой женщиной я уже беседовал.
   - Знаком ли вам особняк Бахья?
   - В Вест Шоре? Да.
   - Квартира двадцать четыре. Я буду там через полчаса. Это очень важно.
   Несмотря на томный голос, который  стал  у  женщины,  видимо,  привычкой,
чувствовалось, что она очень взволнована.
   - Один вопрос, мисс незнакомка! Можете ли вы представлять для  меня  хоть
какой-нибудь интерес, пусть самый малый? Несколько мгновений она  помолчала,
затем заявила:
   - Хорошо, Раз вас это так интересует, могу  кое-что  рассказать  по  делу
Грега Хадсона.
   - Значит, через полчаса, - сказал я и повесил трубку.
   Вест Шор представляет собой нечто вроде оазиса рядом с городским  пляжем.
Это роскошный квартал, где проживают богачи. Здесь  находятся  первоклассный
отель, прекрасный охотничий ресторан, около двадцати роскошных вилл и Бахья,
особняк с дорогими квартирами, сдающимися внаем. Женщина, что звонила мне по
телефону, должна быть очень богатой или иметь такого рода покровителей.
   Я склонился ко второму варианту.
   Бахья сооружен у подножия скалы и отделен от дороги двумя  рядами  пальм.
От него несет роскошью за двадцать миль. Квартира 24  помещалась  на  первом
этаже справа. Я вылез из автомашины и внимательно осмотрелся.  Проникнуть  в
квартиру можно  было  лишь  через  окно  или  дверь  здания,  выкрашенную  в
ярко-желтый цвет. Перед входом стояло  немало  автомобилей,  небо  возможно,
конечно, определить, какой из них принадлежит владельцу квартиры  24.  Нажав
на кнопку звонка, я  с  удовлетворением  подумал,  что  мой  пистолет  38-го
калибра в кобуре под мышкой может оказаться нелишним. Дверь открылась  почти
сразу же.
   - Входите!
   На пороге стояла одна из секретарш,  которую  я  видел  вчера  в  конторе
Хартли. Блондинка. На ней было одето светло-зеленое  платье,  она  выглядела
еще более красивой. Я вытащил пистолет и, держа его в руке, стал внимательно
осматривать все закоулки прихожей.
   - Что это вы  вдруг?  -  удивилась  блондинка.  Не  говоря  ни  слова,  я
продолжал  тщательно  проверять  платяные  шкафы,   ванную,   туалет,   дабы
убедиться, что меня не подстерегает никакая неожиданность. Затем вернулся  к
двери и закрыл ее на засов.
   - Удовлетворены? - иронически поинтересовалась блондинка.
   Я пожал плечами.
   - Дорогуша, если бы вы знали, сколько  парней  позволили  проломить  себе
череп, утратив осторожность из-за такой красотки, как вы!
   - Охотно верю! - ответила девушка. - Я совершенно на вас  не  сержусь  за
такого рода подозрительность. Я спрятал пистолет в кобуру.
   - Вы здесь живете?
   - Нет. Квартира принадлежит.., одному другу. Он здесь бывает  нечасто,  а
посему могу располагать этой квартирой.
   Девушка уселась в кресло и одернула платье, пряча колени. Ноги у нее были
длинные, как у танцовщицы. Я, в свою очередь, тоже присел и протянул девушке
сигареты, затем дал прикурить.
   И перешел в атаку.
   - Прекрасно! А теперь, может, вы скажете, как вас зовут?
   -  Разумеется.  Сильвия  Лефай.  Это,  конечно,  не  мое  настоящее  имя,
псевдоним, но я им пользуюсь уже очень давно.., о  Монктон-Сити  под  другим
именем меня никто не знает.
   - Догадываюсь. А теперь, Сильвия, поделитесь со мной своими трудностями.
   Сильвия смотрела на меня в упор, словно спрашивая себя, что я за человек.
Она не первая из тех, к