напоминал фигуру "Торжество прогресса", некогда украшавшую ЦПКО.
   - Свершилось! - патетично воскликнул он.  -  Только  попробуй  теперь
сказать, что я был не прав! Один раз тебя  показали,  притом  не  лучшим
образом, и вот - готово! Клиент пошел!
   - Подожди, - я насторожилась, - что значит "не лучшим образом"?
   - Ну... там... Неважно, в общем, все  равно  эту  "Светскую  хронику"
никто не смотрит, - отмахнулся младший помощник.
   - Если ты все это организовал и  знал,  когда  будут  показывать,  то
наверняка записал на видике, - я грозно нахмурилась.
   - Ну записал... - младший детектив Яретенко перетаптывался с ноги  на
ногу, сунув руки в карманы.
   - Давай сюда!
   - У меня с собой нет, - соврал помощник, скосив глаза в сторону.
   - Коля! - я постучала пальцами по столу.
   - Ну ладно,  сама  хотела...  Николай  Иванович,  переложив  на  меня
ответственность, отправился в свой  кабинет  и  через  минуту  явился  с
кассетой.
   - Кстати, - помощник изобразил максимально возможную заботливость,  -
давай я тебе визиточки закажу?
   Я в тот момент искала в портфеле запасные колготки.
   Да, разумеется, - сказалось само собой, без всякого участия мысли.
   - Хорошо, - приободрился Николай Иванович.  -  Ты  только  сейчас  не
уезжай, вдруг еще кто придет. Все ж таки по телевизору рассказали...
   И быстренько выскочил, захлопнув дверь.
   Только я потянулась к телефону, чтобы попросить  кофе,  как  в  дверь
просунулась  голова  Людочки.  Сверкая,  как  китайский  фейерверк,  она
радостно прошептала:
   - Еще клиент! Звать?
   - Через минуту!
   Я  лихорадочно  разрывала  упаковку.  Черт!  Надо  же  хоть  колготки
переодеть! Сунув ноги в синтетические  обертки,  я  вскочила,  чтобы  их
натянуть, и тут же села обратно. Людочка, окрыленная  клиентским  бумом,
возглас мой проигнорировала. В коридоре послышалось: "Проходите!"
   Дверь тихонько отворилась, и на пороге возник... цыган.  Натуральный!
Таких в кино показывают! Плотный мужчина в широкополой шляпе, с  черными
глазами, окладистой бородой, одетый в  черное  кожаное  пальто,  кожаные
штаны, и высокие сапоги. В голове  помимо  воли  завертелась  музыка  из
"Возвращения Будулая".
   - Здравствуйте, - приветствовал он  меня  с  характерным  акцентом  и
приподнял широкополую шляпу. Под ней оказалась загорелая лысина. - Ефрем
Жемчужный.
   - Александра  Александровна  Ворошилова,  -  я  изобразила  поклон  и
осторожно потянула вверх колготки.
   Пока я соображала, как мне выйти из сложившегося  положения  -  снять
колготки совсем или  же  продолжать  их  незаметно  надевать,  Жемчужный
показал на кресло и спросил:
   - Сесть можно?
   - Да, да! Прошу! - поспешно выпалила я. - Чай, кофе?
   - Кофе, пожалуйста, - ответил Ефрем и откинулся назад.
   - Люда, кофе! - забыв  про  переговорное  устройство,  проорала  я  в
дверь.
   Повисла пауза.
   Я, неловко улыбаясь посетителю, пользуясь прикрытием огромного стола,
осторожно подтягивала колготки.
   Жемчужный улыбнулся, но не проронил ни звука.  Я  тоже  улыбнулась  и
приподняла брови: мол, внимательно вас слушаю. Он почему-то засмеялся. Я
хихикнула. Жемчужный погрозил пальцем и опять улыбнулся - так, что стали
заметны пломбы на его нижней челюсти.
   - Гхм! Ну ладно, - прервала я веселье. - Чем могу быть полезна?
   - Так вот какая вы на самом деле! - удивленно воскликнул гость.
   У меня возникло чувство растерянности.
   - Простите?
   - Говорю, что на самом деле вы гораздо лучше,  чем  в  телевизоре,  -
пояснил Жемчужный.
   - Спасибо; хуже, когда наоборот, - поддержала  я  разговор,  но  рука
почему-то сама собой потянулась к кнопке вызова охраны,  укрепленной  на
крышке стола снизу.
   Жемчужный развалился в  кресле,  положил  ногу  на  ногу  и,  склонив
голову, заговорщически на меня уставился.
   - Не узнаешь?
   - Извините? - мой палец на кнопке нервно дернулся.
   - Да что ж ты все время извиняешься, странная женщина?!  -  Жемчужный
хлопнул в ладоши так, что у меня в ушах зазвенело, и вдруг запел:
   - Ай-не-не, ай-не-е-не, а-а-ай...
   Я с силой надавила на "вызов" и подумала:  "Только  бы  продержаться,
пока  охранники  поднимаются!"  Чтобы  задобрить  цыганского  гостя,   я
принялась прихлопывать в такт. По спине тонкой струйкой потек пот.
   Дверь  с  грохотом  распахнулась,  и...  на  пороге  возник   Николай
Иванович.
   -  Ефрем  Жемчужный!  Вы?!  Здесь?!  О!  Младший  детектив   впал   в
прострацию.
   Потом метнулся назад с криком:  "Щас!"  Из  его  кабинета  послышался
грохот падающих стульев и летящих на пол папок с бумагами.
   - Вот! - Николай Иванович, сияя, протянул гостю кучу пыльных  кассет.
- Подпишите!
   Жемчужный облегченно  вздохнул,  вытащил  из  кармана  ручку  и  стал
подписывать.
   - Две гитары  за  стеной...  -  громким  задушевным  фальцетом  запел
Николай Иванович, держась руками за печенку, - жалобно заны-ы-и-и-ли...
   - Вся душа-а полна тобой, - вторил ему бархатным басом Жемчужный.
   Протянув руки друг к другу, певец и фанат закончили:
   - Милый, это ты ли?!
   После чего замерли в такой позе с самыми задушевными выражениями лиц.
   Сообразив, что к нам явилась звезда  цыганского  романса,  я,  улучив
момент, приподняла пятую точку и совсем было натянула колготки...
   - Что здесь происходит? - на пороге стоял начальник охраны.
   - Гхм, - Жемчужный с достоинством уселся в кресло.
   - А в чем, собственно, дело, господа? - приосанился Николай Иванович.
В подобные моменты к  нему  возвращается  командирская  стать.  Младшему
детективу чуть-чуть до вице-адмирала оставалось.  Перестройка  и  пенсия
помешали. - На каком-таком основании вы мешаете нашему производственному
процессу? Вламываетесь, пугаете наших клиентов?!
   Тяжелый кулак Николая Ивановича грохнул по подоконнику.
   - Но... - начальник охраны развел руками и уставился  на  меня,  хотя
поддержки не встретил.
   - Да, - вторила я, осторожно пытаясь вытащить заднюю  часть  юбки  из
проклятых чулочно-носочных изделий. - В чем дело?
   Один из секьюрити позади шефа недоуменно  почесал  затылок  резиновой
дубинкой.
   - Это, между  прочим,  не  агент  какой-нибудь  торговый!  -  Николай
Иванович показал на Жемчужного. -  Это  звезда  мировой  сцены,  лауреат
многочисленных премий, известнейший певец! - После чего скромно добавил:
   - И наш постоянный клиент.
   - И-извините, - пробормотал "шеф местной полиции", - ошибка вышла...
   Пятясь-задом,   злополучные   стражи   удалились,    бормоча    почти
по-горьковски: "А был ли вызов?".
   - Ну вот! - Николай Иванович потер ладони. - Теперь,  когда  мы  этих
хамов сплавили, может, коньячку?
   - Не откажусь, - эффектным жестом поднял палец вверх Жемчужный.
   - Я мигом! - помощник побежал в свой кабинет.
   Ефрем уставился на меня и тяжело вздохнул.
   - Вот уж не думал, что придет время -  и  красивая  женщина  меня  не
узнает...
   Мне вся эта ситуация порядком надоела. В голове мелькнула мысль,  что
Николай Иванович специально приволок к нам этого нафталинного певца. Для
пиара. В надежде, что какой-нибудь "Кировский гудок" потом  напишет:  "В
агентство по расследованию особо деликатных семейных дел обратился Ефрем
Жемчужный, кумир пятидесятых. Судя по всему, в семье у него неладно...".
   Словно угадав направление моих мыслей, клиент посерьезнел.
   - Собственно, я к вам за помощью пришел. Дочь у  меня  пропала.  Роза
Жемчужная. Хочу, чтобы вы ее нашли.
   - Но... - я замялась. - Видите ли, специфика нашего агентства такова,
что...
   - Вот именно! - перебил меня Ефрем. - Вы-то мне и нужны! Я как только
рекламу увидел - сразу понял: только к вам!  Роза  ведь  не  просто  так
пропала. Она сбежала! К своему жениху!
   - То есть вы знаете, где она прячется? - не поняла я.
   - Нет, не знаю, - вздохнул цыган.
   Подумав,  что  мне  сейчас  предложат  поискать  какой-нибудь  табор,
кочующий по бескрайним просторам нашей родины, я приготовилась  соврать.
Мол, знаете, у нас куча работы...
   Ефрем, похоже, обладавший даром читать мои мысли, воскликнул:
   - Не торопитесь отказываться! Я хорошо заплачу, у меня  есть  деньги!
Хоть в последнее время наш Театр цыганской песни гастролирует мало... Об
оплате не волнуйтесь! Как минимум двадцать тысяч  в  твердой  валюте,  а
если быстро управитесь - все пятьдесят! Дело у нас семейное и как раз по
вашему профилю - деликатное. Сейчас расскажу...
   - А вот и я! - на пороге появился Николай Иванович с подносом и опять
запел.  -  К  нам  приехал,  к  нам   приехал   Ефрем   Анастасии-и-и-ич
да-а-а-рогой!
   Вот уж никогда бы не подумала, что младший детектив держит у  себя  в
загашнике "Хеннесси", сигары, лимоны и швейцарский шоколад.
   - О! - Жемчужный приложил руку к сердцу.
   -  Мы  обязательно  вам  поможем,  -  застрекотал  любитель  романсов
Яретенко, бросив на меня уничтожающий взгляд, - можете считать, что ваша
дочь уже вернулась! Вы только дайте нам  наводку,  фотографию,  изложите
обстоятельства -  и  спите  спокойно.  Где  бы  она  ни  была  -  мы  ее
обязательно отыщем! Я возьму это дело под свой личный контроль.  Нет,  я
сам лично буду его вести!
   - Спасибо, - сердечно выдохнул цыган и смахнул слезу.
   Я скрестила руки на груди и решила не вмешиваться. У меня есть  заказ
- разборка между Ольгой Корсаковой и  ее  изобретательной  свекровью,  а
младший детектив пусть творит, что хочет. "Чем бы  мужчина  ни  тешился,
лишь бы не пил", - говорит в таких случаях Людочка.
   Коньяк разлили  по  бокалам,  шоколадки  освободили  от  оберток,  по
кабинету поплыл сигарный  дым.  Опуская  длинные  воспоминания  о  былой
славе, бесконечные "музыкальные паузы" и восторги  Николая  Ивановича  -
что заняло  девяносто  девять  процентов  времени,  -  приведу  короткие
эпизоды нашей беседы.
   Как все актеры, Ефрем был склонен излишне драматизировать собственную
речь, поэтому сдобрил ее огромным количеством трагического пафоса.
   - У меня пропала дочь. Но прежде чем мы перейдем к сути, я хотел бы о
ней рассказать. Она как ангел! Если бы речь  шла  о  ком-то  из  старших
дочерей, я бы спал спокойно...
   "Ничего себе ремарка!" -  мелькнула  у  меня  мысль.  Интересно,  чем
занимаются старшие дети?
   - Те не пропадут, но Розочка! - продолжал цыган,  как  ни  в  чем  не
бывало. - Ее всегда кто-то сопровождал и заботился о ней. Наша девочка к
восемнадцати годам с трудом понимала, что такое деньги!
   - Как  я  вам  завидую!  -  воскликнул  Николай  Иванович.  -  А  мои
транжиры...
   - Коля, потом расскажешь, - я перебила помощника.
   О своих детях - у младшего детектива их  четверо:  двое  своих,  двое
приемных - он может говорить часами без остановки.
   - Это наша вина! - трагично заломил руки Жемчужный. - Нельзя было  ее
так баловать! Но, поймите, Роза у нас с Марией, это моя  жена,  поздняя.
Уже и не думали о детях, но Бог, - Жемчужный показал пальцем в  небо,  -
рассудил по-своему.
   - Сколько же у вас всего детей? - не удержалась я от любопытства.
   - Восемь, - развел руками Ефрем. - Мало, но зато всех поднял. Всех  в
люди вывел. Одиннадцать внуков имею.
   - Поразительно...
   В  моем  механистически  налаженном  мозгу  моментально   отщелкалась
прогрессия. У Жемчужного восемь детей, если каждый из его  восьми  родит
своих восемь, то получается, что при таких темпах через десять поколений
на земле будет больше миллиарда цыган!
   - Розочку мы баловали. Ее братья и сестры росли в трудных условиях...
Она же появилась на свет, когда ко мне уже привалило богатство...  О,  я
даже помню день, когда осознал, что богат...
   - Вернемся к главной теме, - у меня появилось смутное  ощущение,  что
Жемчужный до ужаса похож на моего помощника. - Расскажите,  как  пропала
Роза.
   Ефрем  посмотрел  на  меня  с  упреком  и,  сложив  руки  на   груди,
демонстративно перешел на протокольный язык.
   - Двадцатого сентября две тысячи второго года около  пяти  утра  Роза
убежала к своему жениху. Известно, что они встречались втайне от меня  и
отца Христо. Оперативные сводки доносят, что  молодые  люди  хотели  все
открыть и заручиться нашим благословением.
   Я насупилась и откинулась назад в кресле. Тайное  обручение,  надежда
на благословение... Интересно, господа цыгане хотя  бы  знают,  в  Каком
веке живут?
   - Так выдайте им благословение  задним  числом,  и  все  уладится!  -
воскликнул Николай Иванович.
   Младший детектив искренне верит, что все гениальное просто.
   Жемчужный вздохнул и продолжил  тоном  "ну  я  же  вам  в  сотый  раз
объясняю...":
   - Тут дело непростое. Отец Христо убил моего брата из-за девушки. Наш
обычай это допускает, и его не выдали, но вражда пустила глубокие корни.
Теперь наши дети полюбили друг друга, но судьба против их счастья.
   Ефрем опустил голову и закрылся ладонью.
   - Ай-яй-яй! - покачал головой Николай Иванович. - Прямо по  Шекспиру!
Гамлет и Дездемона!
   - Два года назад Христо ушел из табора и поклялся  увести  Розу,  как
только, - тут Жемчужный перешел с актерского языка на  обывательский,  -
создаст материальную базу для молодой семьи. И никто не знает,  куда  он
поехал... Поэтому я к вам и пришел. Найдется Христо -  найдется  и  наша
девочка. Хотя... - Ефрем замолчал и, порывисто вздохнув,  закусил  губу.
Вроде как сдерживая рыдания. - Не знаем, что  думать...  Через  два  дня
после исчезновения Розочки к нам в комнату влетела  ласточка,  покружила
над нами  и  вылетела  прочь.  У  жены  после  этого  сердечный  приступ
случился. Вы ведь знаете, что означает птица, влетевшая в дом? Это  душа
умершего!
   - Я не верю в приметы, - мои пальцы нервно дрогнули, - ну, или  почти
не верю...
   Вообще-то  от  черных  кошек  я  шарахаюсь.  И  если  за   чем-нибудь
возвращаюсь, обязательно смотрюсь в зеркало. Еще когда рассыпаю соль, то
кидаю три щепотки из рассыпанной  кучки  через  левое  плечо,  стучу  по
дереву и плююсь, всегда стараюсь утром  ставить  на  пол  сперва  правую
ногу, потом левую. Кроме того, стараюсь не  планировать  важных  дел  на
пятницу тринадцатого. Ну, и серебряную монетку под порог новой  квартиры
положила. А так в приметы не верю...  Все  дело  в  самовнушении!  Я  же
цивилизованная женщина, врач, между прочим.
   - Прошу тебя, найди нашу девочку! - вернулся к высокой  патетике  наш
гость. - Чтобы мы хоть знали, где она! Заплачу тебе любую  цену,  только
назови! Пятьдесят  тысяч  долларов  заплачу!  Хочешь  больше  -  заплачу
больше! Только найди! - Ефрем поставил локти на колени и  закрыл  голову
ладонями.
   Николай Иванович, прикончив пятый или шестой бокал "Хеннесси", встал,
положил руку на плечо Жемчужного и, тряхнув всеми  своими  подбородками,
сказал:
   - Не волнуйся, друг! Я буду искать твою дочь, как свою собственную!
   Жемчужный тоже встал и  многозначительно  кивнул  младшему  детективу
Яретенко.
   - Мой народ тебя не забудет.
   -  Извините,  что  вмешиваюсь  в  героическую  сцену,  -   язвительно
проговорила я, - но вы случайно не прихватили с собой  фотографии  вашей
исчезнувшей дочери?
   - Обижаете, - Жемчужный надулся и полез во внутренний карман кожаного
пальто. - Вот!
   Секунду я смотрела на фотографию, поднесенную к моему носу, как баран
на хрестоматийные ворота. Потом для верности протерла глаза, закрыла  их
и опять открыла.
   - Вы ничего не путаете? - спросила я, уставившись на Жемчужного.
   Тот повернул фотографию к себе,  вытащил  из  другого  кармана  очки,
надел их и еще раз посмотрел.
   - Фу-ух, я уж думал, не ту фотографию взял!  Вы  так  не  пугайте,  -
махнул он рукой. - Ничего я не путаю! Это моя дочь - Роза Жемчужная.
   - Да? - я  плотно  сжала  руками  виски.  В  голове  пронесся  вихрь.
Говорят, у каждого человека на Земле есть абсолютный двойник и все  люди
братья. Судя по фотографии, встречаются и сестры-близнецы.  Что  же?  Не
верить своим глазам? Или допустить, что чудеса  иногда  случаются?  Факт
оставался фактом:  с  портретной,  профессионально  выполненной  цветной
фотографии размером тринадцать на восемнадцать на меня смотрела... Ольга
Корсакова! Только я разинула рот, чтобы сказать: "Да она же  только  что
здесь была!", как Николай Иванович, взмахнув руками, завопил:
   - Сан Саныч! Я вспомнил! Мне нужен срочный укол! Ой!
   Помощник схватился за сердце и заковылял к двери.
   Жемчужный недоуменно уставился на поклонника цыганского романса.
   - Гхм, - я кашлянула, - минутку.
   Только я приблизилась к Николаю Ивановичу, тот  намертво  вцепился  в
мой локоть и повис. . - Скорее! В  мой  кабинет...  там  аптечка!  -  и,
быстро-быстро перебирая полусогнутыми ногами, потащил  меня  в  соседнее
помещение.
   - Коля, ты что устроил?! -  возмутилась  я,  стряхивая  помощника  со
своей руки. - Что за...
   - Послушай, - зашептал Николай Иванович, притворяя дверь, -  я  знаю,
что ты хочешь сказать, но это не правильно! Я видел девушку,  которая  к
тебе  обратилась.  Да,  она  похожа,  но  Ефрему  об  этом  говорить  не
обязательно!
   - Почему? - уперлась я.
   - Во-первых, нет никакой гарантии, что это она, а во-вторых,  подумай
о нашей репутации. Представляешь, если  мы  в  течение  нескольких  дней
отыщем его дочь? Об этом точно по телевидению сообщат! Не  говоря  уж  о
деньгах, - добавил помощник. - Я понимаю, что тебе на это наплевать,  но
некоторые военные пенсионеры в средствах весьма и весьма нуждаются!
   - Коля, - изумилась я. - Как  тебе  не  стыдно?!  Человек  волнуется,
переживает!
   - Ну с чего ты взяла, что девица, которая утром приходила, - это  его
дочка?! -  зашипел  помощник.  -  Мне  Люда  сказала,  утренняя  барышня
обратилась по поводу проблем со свекровью, так?
   - И что? Ты же слышал - его дочь сбежала  к  жениху.  Вполне  логично
предположить, что они поженились. А еще Ефрем сказал, что  их  семьи  не
ладят!..
   - Но жениха-то звали Христо! А у этой, утренней, как мужа величать?
   - Олег, - я пришла в легкое замешательство.
   Воспользовавшись моментом, Николай Иванович тут же изложил  мне  свой
план.
   - Слушай, давай мы сейчас не будем его обнадеживать, ладно? С ним  же
в случае ошибки удар приключится! Завтра ты  поедешь  к  этой  девице  и
осторожно выяснишь, кто у нее папа, мама... Ясно?  Если  подтвердится  -
тогда ради Бога, валяй,  воссоединяй  семью.  И,  кстати,  оплата  будет
вполне заслуженной. Расследование-то проведено! А?
   - Коля, все-таки  это  нехорошо,  -  я  скрестила  руки  на  груди  и
отвернулась.
   - Очень даже хорошо! - ответил младший детектив. - Дочку нашли. Нашли
быстро. Расследование провели! Чего еще нужно? Сашка! Подумай о людях! Я
на  своей  "шестерке"  девятый  год  езжу!  Она  подо  мной   как-нибудь
рассыплется! Умру в  дорожно-транспортном  происшествии,  и  тебе  будет
стыдно!
   - Почему это? - вытаращилась я, не поспевая за  ходом  мысли  Николая
Ивановича.
   - Я к тебе буду в кошмарах являться и говорить: "Если бы у меня  была
новая машина"...
   - Ага, то есть ты рассчитываешь  напарить  этого  несчастного,  чтобы
приобрести себе груду штампованного железа? - я уперла руки  в  бока.  -
Коля,  скажи  мне,  пожалуйста,  знакомо  ли  тебе  такое  понятие,  как
"этика"?
   Николай  Иванович  стал  величественно-серьезным,  скрестил  руки  на
животе и усевшись на край своего стола, изрек:
   - По понятиям, Сан Саныч, живут бандиты, а я,  как  честный  человек,
вынужден существовать на подножном корму объективной реальности!
   Да-а, просто так высшие флотские чины не раздают...
   Ефрем, увидев нас, изобразил на лице испуг.
   - Ай-яй! Все хорошо? - он вдруг встал и хлопнул Николая Ивановича  по
заду.
   Тот оторопел.
   - Не понял?!
   - Укол не больно? - молитвенно сложил руки Жемчужный.
   - Какой  еще  укол?  -  буркнул  помощник,  подозрительно  косясь  на
артиста, потом сообразил, что забылся, и  схватился  за  голову.  -  Ах,
укол... Да, знаете ли,  как  всегда.  У  Александры  Александровны  рука
легкая... - Мы берем в