ельства, что его мать, - Роза замялась,
- виновна в смерти этой девушки, Ольги, то...
   - То есть ты хочешь, чтобы мы добыли тебе материал для шантажа?
   - Для самообороны! - воскликнула девушка.
   - По-моему, вы, Роза  Ефремовна,  этим  понятием  злоупотребляете,  -
заметила я.
   - Но ведь они же действительно виновны!
   - Это может определить только суд, для чего собранные материалы нужно
передать в соответствующие органы.
   У  меня  в  голове  мелькнула  мысль,  что  в  этом  случае  придется
рассказать и о том, как эти материалы  у  нас  оказались,  а  тот  самый
закон, о котором мне так мучительно думалось все утро, запрещает частным
детективам  устанавливать  подслушивающие   устройства   "без   согласия
компетентных органов". Отправка сведений о Регине Васильевне и Владилене
может  обернуться  для  моего  агентства  лишением  лицензии,  а  то   и
неприятностями посерьезнее.
   - Вы можете спасти меня, а  можете  погубить,  -  трагично  вздохнула
Роза. - Жизнь моя в  ваших  руках.  Решайте  сами.  Впрочем,  -  девушка
взглянула на меня жестко и холодно, - как вы уже,  наверное,  поняли,  я
богатая наследница. Если вы поможете мне спокойно уехать,  я  заплачу...
миллион. Или, может быть, два? Как скажете...
   - Деньги мне не  нужны,  -  ответила  я,  чувствуя,  как  на  затылке
поднимаются короткие волоски.
   Хорошо, что  Николай  Иванович  не  слышит  коммерческое  предложение
Жемчужной! У него от счастья инфаркт бы приключился!
   - Что тогда? - с явным напряжением в голосе спросила Роза.
   Ответ, прозвучавший из собственных уст, удивил меня саму.
   - Справедливость.
 
МИЛЛИОН СТРАСТНЫХ ПОЗ 
 
   Передо мной возникла дилемма.
   С одной стороны, есть  дело,  за  которое  мне  заплатили  и  законно
рассчитывают на помощь. Хорошие люди попали  в  беду.  Пытаются  из  нее
выбраться,  используя  незаконные   средства...   Открывая   детективное
агентство по расследованию особо  деликатных  семейных  дел,  да  еще  и
обещающее полную конфиденциальность, можно  было  предположить  подобные
ситуации.
   С другой стороны, вся эта история нравилась мне все меньше и  меньше.
Во-первых, причина  моего  поселения  в  доме  Корсаковых  "открывалась"
трижды, и нет гарантии, что  нынешняя  версия  -  последняя.  Во-вторых,
кроме слов Розы и ее папы, других доказательств того,  что  все  обстоит
именно так, как они говорят, нет. В-третьих, Корсаковы определенно не  в
курсе, почему Роза вдруг решила скрыться под именем Ольги  Колесниковой.
И, в конце концов, кто такая эта Ольга Колесникова?!
   Решив не принимать  скоропалительного  решения,  я  спустилась  вниз.
Будем надеяться, что кто-нибудь из прислуги скажет,  где  найти  бывшего
водителя Корсаковых. Возможно, и добавит каких-нибудь интересных деталей
в ту "кашу с маслом", которую мне упорно  пытаются  впарить  за  картину
преступления.
   Алена старательно мыла плиту.
   - Ох, -  я  демонстративно  потерла  живот,  -  как  хорошо  вы  меня
накормили! Вот бы рецепт записать!
   - Да ради бога! - отозвалась кухарка. - Запишете?
   - Угу, - я прихватила с собой "тетрадь наблюдений".
   Между   стенографией   преступления   можно   поместить   и   парочку
хозяйственных советов.
   - Значит, так, - Алена сдула со лба прядь волос, - сперва надо  тесто
приготовить. На стакан муки одно яйцо, сода на кончике ножа и  чуть-чуть
воды, буквально столовая ложка. Чем круче тесто - тем лучше. В  колбаску
скатать - и в холодильник. Фарш лучше самой готовить. В  магазине  вечно
всякой гадости туда насуют. И не узнаешь, что  сожрал.  Свининку  свежую
пополам с говядиной, грамм по двести пятьдесят  каждого  вида,  с  одной
луковицей, двумя зубчиками чеснока, пучком петрушки и укропа пропускаете
через мясорубку. Добавляете потом соли, перца,  специй  по  вкусу,  кому
какие нравятся. Смешиваете. Вытаскиваете тесто,  нарезаете  кругляшками,
раскатываете их очень тонко, чтобы прямо просвечивали. Ровняете  краешки
чашкой,  или  стаканом  широким.  Кладете   на   каждый   кругляшок   по
виноградному листу. Можно и смородиновые. У  нас  на  рынке  женщины  из
Абхазии маринованные виноградные листья продают, я их всегда беру. Очень
вкусно получается. Значит, так: у нас тесто,  поверх  -  листочек  и  на
центр этого листочка мясо выкладываете. Потом берете и защипываете,  как
мешочек, ридикюльчик чтобы получился. Не пирожком, как наши пельмени,  а
чтобы  круглая  такая  штуковина  получилась.  Все,  можно   в   кипящую
подсоленную воду опускать. Лишние останутся -  ничего.  Хранится  все  в
морозилке, как обычные пельмени. Ничего им не будет. Подавать,  как  кто
любит. Я со сметаной предпочитаю, Регина - Васильевна с соевым соусом, а
Владилена вообще с аджикой ест.
   - Ой, как здорово, дома обязательно приготовлю! - для полноты эффекта
я еще и в ладошки захлопала.
   - Блюдо вкусное, - согласилась Алена.
   - А что, мужчин в доме совсем нет? спросила я, типа "между прочим".
   - Олег  Георгиевич  почти  не  бывает,  работает  много,  -  ответила
кухарка, принявшись за мойку.
   По-моему, чистота вокруг была и так идеальная,  но  Алена,  очевидно,
была другого мнения.
   - И кроме него, совсем никого? Ни садовника, ни водителя?
   От  последней  фразы  кухарка  вздрогнула  и  подозрительно  на  меня
посмотрела.
   - На что вам? - доброжелательный тон сменился на отчужденный.
   Сообразив, что милая женщина решила, будто гостья собирается  учинить
тут разврат, я поспешно объяснила:
   - У меня фен сломался, думала, может, починит кто.
   - А-а... - успокоилась Алена. -  Нет.  Сейчас  никого.  Был  шофер  у
Регины Васильевны, Никита, в Приморском живет. Такой у него дом!  Вы  бы
видели - кирпичный, с тарелкой этой спутниковой!  Из  наших  ни  у  кого
такого нет. Все хибары деревянные. У меня  дочка  по  нему  сохнет,  все
набивается ему чем-нибудь по хозяйству помочь.
   "Это она зря", - подумала я.  Нынче  мужчины  любят  дам  стервозных,
которые норовят в бизнесе успехов достичь,  а  тяжелую  домашнюю  работу
свалить на сильный пол. Но  главное  я  все  же  узнала.  Надо  найти  в
Приморском самый приличный дом и спросить там Никиту.
   Поблагодарив Алену, я  отказалась  от  чая  и  быстренько  припустила
наверх. Надо смыться незаметно, чтобы  ни  у  кого  лишних  вопросов  не
возникло.
   - Олечка! Иду гулять! Тебе на рынке что-нибудь купить? - крикнула я в
дверь.
   - Нет, тетя, спасибо! - последовал ответ. "И слава богу", -  подумала
я. Поселок Приморский - крохотный.
   Одноэтажное кирпичное здание  со  спутниковой  тарелкой  на  крыше  я
заметила сразу.  Железные  ворота  и  две  кавказские  овчарки  за  ними
наглядно демонстрировали: в доме есть что брать. Звонка  на  воротах  не
оказалось, и я долго стучала  руками  и  ногами  под  оглушительный  лай
собак.
   Решив, что  дома  никого  нет,  я  расстроилась  и  только  собралась
уходить, как с грохотом  распахнулась  дверь  низкой  бревенчатой  бани.
Оттуда с криком: "У-у-ух!"  вылетел  совершенно  голый  молодой  человек
мощного телосложения. Он легко подхватил ведро  с  водой,  должно  быть,
ледяной, и окатился с головы до ног.
   - Ох! - заорал он. - Хорошо как!
   - И-извините! - заикаясь и краснея, окликнула его я.
   Мужчина повернулся и,  ничуть  не  стесняясь  своего  внешнего  вида,
беззлобно спросил:
   - Ну че покраснела-то? Голого мужика никогда не видела?
   Что правда, то правда. Обнаженной мужской натуры такого качества  мне
видеть не доводилось  давно.  Было  от  чего  впасть  в  замешательство.
Богатырский рост, мощные,  перекатывающиеся  под  гладкой  кожей  мышцы,
длинные стройные ноги и круглые, крепкие ягодицы.
   - Частный детектив Ворошилова, - я показала удостоверение.
   - И чего тебе надо, частный детектив Ворошилова? -  спросил  мужчина,
стоя босыми ногами на снегу.
   - Я хочу поговорить с бывшим водителем Олега Корсакова! - крикнула  я
высоким, надтреснутым голосом.
   Все  происходящее  напоминало  сцену   из   какого-нибудь   безумного
авангардистского киношедевра. Пустая улица с покосившимися  бревенчатыми
домами, почерневшими от копоти и старости, я, подпрыгивающая от  холода,
и абсолютно голый атлет на белом снегу в десятиградусный мороз.
   - А смысл? - послал мне риторический вопрос мужчина.
   Онемевшими от холода пальцами я вытащила из кошелька зеленую сотню.
   - Вот! - и помахала ею над головой. Мужчина склонил голову  набок,  с
тоской посмотрел в сторону бани и крикнул:
   - Заходи, обождешь на кухне! Ластик! Лохматый! Место!
   Огромные кавказские овчарки, бесновавшиеся возле  ворот,  моментально
затихли и залезли в конуру под баней.
   Молодой человек открыл мне дверь, повернулся подтянутыми ягодицами  и
исчез в клубах пара, вырывавшегося из открытой двери бани.
   Я нерешительно взобралась по ступенькам, косясь на оскаленные  морды,
настороженно следившие за каждым моим движением из своей конуры.
   В просторном, застеленном паласом  коридоре  обнаружились  вешалка  и
подставка для  обуви.  Натянув  первые  попавшиеся  тапочки,  я  шагнула
дальше. Кухня до боли напоминала  ту,  что  в  доме  Корсаковых,  только
мебель была изготовлена не из дерева, а из ламината.
   Сев за столик, уставилась в окно. Тепло подействовало расслабляюще, в
голове завертелись всяческие романтические мысли. Что  это  я  поставила
крест на своей личной жизни? Вроде бы еще не старая и очень даже  хорошо
сохранилась...
   - Ну, выкладывайте,  зачем  я  вам  понадобился,  -  вырвал  меня  из
глубокой задумчивости веселый бодрый голос.
   Молодой человек натянул джинсы и майку. В одежде он смотрелся не  так
эффектно. Почему-то все накачанные мужчины в  упакованном  виде  кажутся
полными.
   - Меня зовут Александра Александровна, - откашлявшись,  представилась
я повторно.
   - Никита, это я был водителем у Олега Георгиевича, -  кивнул  хозяин,
оседлав стул.
   - Очень хотелось бы знать, с кем встречался ваш хозяин до появления у
него жены, - я старалась говорить  строго,  но  Никита  так  улыбался  и
заглядывал мне в лицо, что вся строгость моментально испарялась.
   - Чай, кофе не желаете? Может быть, покрепче  что-нибудь?  -  молодой
человек стал неожиданно любезен.
   - От горячего чаю не отказалась бы.  Я  бросила  смущенный  взгляд  в
сторону бани.
   - Баня настоящая, деревенская, - с гордостью сказал Никита, проследив
за моим взглядом. - Ее еще мой  дед  ставил.  Такой  на  сто  километров
вокруг ни у кого нет. Дерево за семьдесят лет  отполировалось,  ни  одна
турецкая парная со своими мраморными столами не сравнится!
   - Как вы  хорошо  разбираетесь  в  банях,  -  заметила  я,  глядя  на
закипающий чайник.
   - Работа такая, - ответил  Никита  и  так  ухмыльнулся,  что  у  меня
мурашки по коже побежали.
   - Так что, расскажете, или как? - я совсем смешалась и закашлялась.
   - Или как, - повернулся ко мне Никита и стянул майку.
   - Вы что?! - я вскочила и отпрянула к окну.
   -  Ну,  милая,  не  смущайтесь,  -  развел  руками  молодой  человек,
демонстрируя свое безупречное тело. - Меня не интересует, кто вас ко мне
направил. Меня даже не интересует,  как  вас  зовут.  Единственное,  что
имеет значение, - Никита нагнулся и поцеловал меня в  основание  шеи,  -
это твои желания...
   Горячее дыхание обдало мое лицо, а сильные руки крепко сжали.  Прежде
чем я успела пикнуть, Никита прижался к моим губам своими.
   - У-й-е! - раздался его вопль в следующий момент.
   Молодой человек скрючился и схватился за причинное место.
   - Совсем сдурела, стерва?!
   - Я не за этим приехала, - я оправилась от  шока  и  села,  поправляя
пиджак.
   - А зачем тогда? - сердито спросил Никита, охая и усаживаясь на стул.
   - Вы... м-м... - я замялась. Слово "проститутка" мужчине очевидно  не
годится.  Назвать  такого   быка   "мальчиком   по   вызову"   язык   не
поворачивался. - Оказываете эскорт-услуги?
   - Это обойдется вам в  лишние  сто  баксов,  -  Никита  погрозил  мне
пальцем и разогнулся. - Ну и костлявое же у вас колено!
   - Какое есть, - рявкнула я.  -  Насчет  денег  не  волнуйся.  Пятьсот
долларов за ценную информацию. С кем встречался твой  бывший  хозяин  до
Розы?
   - Пятьсот, говоришь... - протянул Никита и потер  подбородок.  -  Ну,
хорошо, и плюс сто штрафа за, - он красноречиво поглядел на свои  брюки,
- членовредительство.
   - Хорошо. Рассказывай все, что знаешь.
   Я  сидела,  выпрямив  спину  и  крепко   сжав   колени,   старательно
удерживаясь от улыбки. Первый  раз  вижу  такого  симпатичного  молодого
человека, да еще и с чувством юмора.
   Никита задумался, потом заварил ароматный зеленый чай, разлил его  по
чашкам и нарезал лимончик. Все эти  действия  совершались  им  в  полной
тишине.
   - Обычно я о клиентах не распространяюсь, но эти!.. - Никита  тряхнул
головой. - Честно скажу - достали! Пирожных хотите?
   - Нет, - я мотнула головой и пожалела. Хозяин вытащил из холодильника
целую тарелку воздушных йогуртовых суфлешек.
   -  Да  плюньте  вы  на  свою  диету!  -  сморщился  Никита.   -   Они
некалорийные. Вам таких по десять штук на ночь можно есть. Хоть  коленки
не такие острые станут! Я бы на месте вашего постоянного  любовника  или
мужа, уж не знаю, кто у вас там есть, только пирожными бы и кормил такую
тощую даму. Еще хорошо бы вам бутербродиков на ночь с икрой.  Полезно  и
калорийно.
   У меня  челюсть  отвисла.  Неужто  еще  сохранились  в  нашей  стране
любители рубенсовских форм?
   - Странно, - приподняла я брови, - вообще-то у меня 90-60-90...
   Обычно я этим обстоятельством не горжусь, потому что при росте в  сто
восемьдесят три сантиметра это смотрится не очень. Но нельзя же сидеть и
спокойно слушать, как какой-то  мужчина  легкого  поведения  рекомендует
отъедаться пирожными и икрой!
   - Ой! Я вас умоляю! - Никита болезненно скривился. - Вы что,  всерьез
считаете, что нормальному мужику может  быть  приятно  обнимать  суповой
набор?! Когда тебе то ребрышко, то тазовая кость синячок поставит? Вот я
вам расскажу. У меня была одна любовница, музыкальный критик. В возрасте
дама, лет сорока пяти...
   При этих словах я опять возмущенно вспыхнула.  Мало  того,  что  меня
исподволь обозвали суповым набором, так теперь еще  и  намекают,  что  я
"суповой набор в возрасте"!
   - ...Так вот, она мне  показывала  такой  цветной  альбом,  назывался
"Женщина в искусстве". Она сказала, что современный идеал женщины, когда
она  должна  быть   похожа   на   мальчика-подростка,   создали   эти...
сексуальные, короче, меньшинства. Вот. Типа, она говорила, их влияние на
современную культуру незаметно, но очень сильно. Потому  что,  мол,  все
самые талантливые люди были из этих.  Я  всего  этого  не  понимаю,  но,
кажется, - Никита показал на  свою  голову,  -  что  она  все  правильно
говорит. Я вам попутно историю расскажу, а вы скажите,  права  была  моя
любовница или нет. Был у меня друг. В соседнем дворе жил.  Мы  с  ним  в
школе за одной партой сидели, в армии вместе служили, на вечернее  потом
хотели вместе поступать. В общем, я его лучшим другом считал. Звали  его
Жора. Георгий то есть. Во-о-от...  -  Никита  тяжело  вздохнул.  -  Жора
обращал внимание только на очень худых и стервозных баб. А худые  -  они
все стервы, уж простите. Я за свою жизнь в этом убедился...
   Я чуть было не поперхнулась. Еще никогда меня  не  оскорбляли  трижды
подряд в течение нескольких минут, причем с  такой  непосредственностью!
Молодой  человек  как  ни  в  чем  не   бывало   продолжал   вдохновенно
рассказывать историю своего друга Жоры, как  будто  к  нему  за  этим  и
приехали.
   - И влюблялся он все время безответно. Мог ночами под окнами  стоять,
встречать,  провожать,  под  дождем  мокнуть.  В  общем,  вел  себя  как
последняя тряпка. Бабы об него ноги вытирали. Он от этого с ума  сходил.
Но как только девушка сдавалась, он тут же терял к ней всякий интерес. В
общем, продолжалось это довольно долго. Раз он даже решил повеситься  от
безответной любви. Тогда его мамаша, она у него продвинутая  довольно...
Уехала отсюда еще в восьмидесятые годы.
   - Куда? - машинально поинтересовалась я.
   - Куда-куда... В Израиль, естественно, потом в Штаты  перебралась,  -
ответил Никита. - В общем, мамаша потащила его к психоаналитику.  И  тот
растолковал, что Жора, - молодой человек  поперхнулся  и  нервно  дернул
шеей, - гомосексуалист. Мол,  он  таким  родился,  но  из-за  воспитания
просто не знал. И он подсознательно искал в женщине  -  мужчину.  Ну  то
есть, чтобы его отвергали, власть над ним проявляли и так далее.  Доктор
посоветовал Жоре поискать себе друга  мужского  пола.  И  представляете,
примерно через год после того, как мамаша утащила Жору к себе в  Америку
лечиться, он вдруг заявляется ко мне со словами, что, мол, всю жизнь,  -
Никита  покраснел,  -  меня  одного  любил,  только  не  знал,  как  это
выразить...
   - И что вы ответили? - я во  все  глаза  уставилась  на  краснеющего,
бледнеющего и заикающегося парня.
   - Я, блин, дара речи лишился. Ну, потом вытолкал его на фиг...
   - А почему потом, почему не сразу? - не  удержалась  я  от  маленькой
мести за "суповой набор в возрасте".
   - Слушайте! Ну задолбали вы уже! -  разозлился  Никита.  -  Я,  между
прочим, вам первой это рассказываю! Сам не знаю, почему. Двадцать первый
век, между прочим.  Я  понимаю,  Россия  -  страна  в  культурном  плане
отсталая, но нельзя же вечно этих предрассудков придерживаться! А к чему
я это все, собственно?
   Такие вопросы собеседника меня обычно умиляют. Действительно, к  чему
бы все это?
   - Кажется, вы хотели сказать,  что  любовь  к  женщинам,  похожим  на
мальчиков,  -  признак  нетрадиционной  ориентации,  -  припомнила  я  и
попыталась вернуться к основной теме. - Только какое это имеет отношение
к Корсаковым?
   - К каким Корсаковым? - Никита нахмурил брови. - А! К этим-то... Я уж
и забыл. Так чего вы там хотели про них узнать?
   - С кем Олег  встречался  до  появления  у  него  жены,  -  терпеливо
повторила я вопрос, прозвучавший минут двадцать назад.
   - До появления этой цыганской падали? - Никита брезгливо поморщился.
   - Удивительно, какую неприязнь она у вас вызывает, - пожав плечами, я
закурила сигарету, - с виду вроде милая девушка...
   - Ага! Милая девушка! Скажете тоже! У меня на  баб  глаз  наметанный.
Такую суку еще поискать надо! Уж не знаю, чем она его на крючке держала,
но издевалась страшно. Такие гадости ему говорила!
   - Какие? - я насторожилась.
   - Обещала  его  закатать  в  тюрягу  пожизненно,  если  он  рыпнется.
Говорила, что ее родня ему одно место каленым железом выжжет!  -  Никита
встряхнулся, как мокрая собака. - Фу! Вспоминать противно... А  сама  на
любого симпатичного мужика облизывалась.
   - И на вас в том числе?
   - На меня в первую очередь, - злобно фыркнул хозяин. - Но я ее  сразу
отшил. Даже за деньги с такой не буду. Черт знает, что у нее на уме.
   - А за что она грозилась закатать Олега в тюрягу?
   Я почувствовала холодок на  затылке.  Кажется,  во  всем  этом  жутко
запутанном деле наметился просвет.
   - Не знаю, - пожал плечами Никита. - Этого она не говорила. Отвечала,
что, мол, он знает, за что.
   - Вы знаете, кто такая Ольга  Колесникова?  -  с  замирающим  сердцем
спросила я.
   - Колесникова? Естественно, знаю! У нас в  бане  работала,  -  Никита
опустил глаза. - Олег как-то раз  к  нам  в  "Райскую"  зашел.  Помыться
причем, - молодой человек неловко хохотнул, - что забавно... Ну,  она  к
нему вышла, мол, не хотите ли массаж. А он - то ли  полный  лох,  то  ли
действительно такой человек  морально  неиспорченный  -  все  за  чистую
монету принял. Говорит, да, давайте массаж. В общем, у них такая  любовь
в результате получилась. Прямо как у Ромео с Джульеттой. Ну, Раиса,  это
хозяйка наша...
   Тут у меня в голове, что  называется,  коротнуло.  Баня  "Райская"  -
известнейший полулегальный бордель! Припомнилось  яркое