очку приблизился, с пистолетом наизготовку.
   - Где она? - прошипел Гунтер.
   - Вот! - Я с невинным видом кивнул в сторону Гейл.
   - Пленка где? - зашипел Нальди, уподобляясь, разнообразия ради,  голодной
гадюке.
   Я заколебался. Я мог честно признаться, что пленка давным-давно  лежит  в
городе Вашингтоне, Округ Колумбия. Но мне могли  ненароком  поверить  и,  за
дальнейшей  ненадобностью,  вывести  в  расход.  Посему  я  лишь   загадочно
улыбнулся. Удостоился от Гунтера немедленной награды - здоровенной  оплеухи.
Покуда ковбоишка прилежно и неумело бил меня по  чем  попало,  Гейл  вопила,
словно резаная.
   - Ты же обещал! Обещал!
   Доктор Нальди уволок ее к стене. Гунтер продолжал трудиться. Усердия Сэму
было не занимать стать; а вот  умения  не  хватало.  К  тому  же  он  боялся
раскровавить  собственные  руки  -   грубая   ошибка.   Вегманн   стоял   на
предусмотрительном отшибе, держал меня под прицелом и созерцал  происходящее
со снисходительным видом взрослого, наблюдающего за ребячьей возней.
   - Мы теряем время, - изрек он, утомясь  или  соскучась.  -  Оденьте  его.
Продолжить можно и в другом месте. Доктор Нальди,  у  вас  большой  опыт  по
части здешних дорог. Пикап этого субъекта сумеет пройти?..
   - Да, конечно, - перебил Нальди" - но только с колесными цепями,  -  Цепи
есть, - произнесла Гейл. - Вегманн сам снимал их на въезде в Кариньосо, А  у
вашего  парня,  который  пытался  сбросить  нас  в  пропасть   на   перевале
Сан-Агустин, цепей не было. Вот и промахнулся... бр-р-р!
   - Нальди, Вегманн и Гунтер ошарашенно переглянулись.
   - Понятия не имею, - сказал Нальди.
   - Гунтер?
   - Да я же границу пересек пешим ходом несколько часов назад! Опомнитесь!
   - Опишите происшествие, миссис Хэндрикс, - попросил доктор.
   Гейл описала, ничего не позабыв. Старательно и с чувством.
   Вегманн осклабился:
   - Так-так! Большая серая машина... Часом, не олдсмобиль?
   - Да, да! И номер техасский!
   - Все в порядке. Я знаю эту колымагу. Сам хоронил ее недавно в расщелине.
   Он согнал улыбку с лица и распорядился:
   - Доктор Нальди поведет  пикап,  он  больше  смыслит  в  машинах,  чем  в
пистолетах.  Гунтер,  сядешь  за  руль  и  поедешь  впереди.  Поглядывай   в
зеркальце: вдруг нам помощь понадобится? Я присмотрю за обоими пленными сам,
в фургоне... Вам дурно, миссис Хэндрикс?
   Мне  стало  по-настоящему  жаль  спутницу  и  любовницу,   побелевшую   и
вздрогнувшую. Для  утонченной,  изобретательной  дамы  она  сплошь  и  рядом
оказывалась поразительно простодушна. Полагала, например, что меня и  впрямь
пальцем не тронут...
   И даже, наверное, искренне полагала, будто ей самой дозволят уйти.

Глава 22

   Лежать ничком на стылом полу фургона - вдобавок  связанному  по  рукам  и
ногам - было и жестко, и холодно. К тому же я когда-то упоминал: мой "шевви"
по сути, лишен  амортизаторов.  Это  не  создавало  дополнительных  удобств,
учитывая все колдобины" выбоины и бугры.
   Вегманн расположился позади, подле  самой  дверцы,  устроив  себе  уютное
гнездышко из чужих одеял и  спальных  мешков.  Револьвером  тоже  вооружился
чужим - тридцативосьмикалиберный зверем. С  точки  зрения  профессиональной,
это выглядело весьма разумно. Револьвер достаточно могуч и  удобен;  а  если
убираешь противника, гораздо меньше улик и следов оставишь, использовав  его
же ствол...
   Я чувствовал, как мелко и непрерывно  трясет  растянувшуюся  рядом  Гейл.
Покинув "Чероки", бедолага точно онемела. Ни словечка,  ни  звука.  Еще  бы:
опять угодила в смехотворный переплет... Но смеяться" в сущности, не стоило,
Доктор  Нальди  орудовал  передачами  поистине  виртуозно,  я  сказал  бы  -
неприлично хорошо для кабинетного ученого мужа. Какое-то звено цепи лопнуло,
и продвижение наше сопровождалось теперь тоненьким ритмическим  лязгом.  Что
ж" цепи верой и правдой отслужили уже несколько зим  подряд,  -  Не  вздумай
шевельнуться, - предупредил Вегманн.
   Испровещился наконец-то! Я боялся, он будет молчать всю дорогу,  подражая
Гейл.
   - Послушай, - осведомился покорный слуга, - ты ведь профессионал,  верно?
Только зовешься не Вегманном. Твоя физиономия  попадается  в  картотеках,  а
имя, кажется, славянское.
   Это было чистейшим  домыслом,  но  стоило  только  поглядеть  на  круглую
веснушчатую рожу. Разумеется, я нигде и никогда не видал ее. Иначе вся затея
двинулась бы вдоль иной колеи. Вегманн понял, криво ухмыльнулся,  промолчал.
Я пошел с иной карты:
   - Одного не пойму: на кой пес ты связался с бандой обормотов-любителей  и
полусумасшедших борцов за чистоту воздуха?
   Вегманн хмыкнул. Затем, по-видимому, решил, что можно чуток  расслабиться
и передохнуть. Любая роль требует огромного напряжения  нервов.  И  всякому,
сколь угодно опытному, разведчику временами просто хочется побыть собою.
   - Так  удобнее,  -  сообщил  он.  -  Зачем  вас  прислали,  мистер  Хелм?
Разделаться с Ковбоем? Но, помилуйте, - отряжать умелого истребителя  против
такого подонка, Сэма Гунтера?
   - Возможно, - сказал я, тщательно подбирая слова,  -  наверху  не  знают,
какое это никчемное ничтожество. Думают: большая, очень хитроумная и дерзкая
шишка. Знаменитый резидент, числящийся под кличкой Ковбой и нагло гуляющий в
ковбойском костюме. Что в глаза  бросается,  того  и  не  замечают.  Помните
"Украденное письмо"? Подонок ли, нет  ли,  -  а  мне  велели  убрать  именно
Гунтера.
   - Весьма любопытно, -  улыбнулся  Вегманн.  -  И  вселяет  бодрость.  Рад
услышать подобное, мистер Хелм. Я долго и прилежно  трудился,  дабы  создать
ложный след. Остановил выбор на господине Гунтере, натаскал его, словно пса,
выставил над  ширмой,  как  Петрушку...  В  Хуаресе  он,  правда,  поработал
неплохо, но, между нами, агент из Гунтера не ахти... Легко теряет  голову  -
точнее, то, что у него именуется головой. А внимание вашей контрразведки  он
привлекал долго, осторожно, под моим чутким руководством. К счастью,  Гунтер
- напыщенный болван и вообразить не может,  что  на  свете  существуют  люди
поумнее. Жаден. И весьма. Полезный субъект... И одевается соответственно.
   - А доктор Нальди?
   - О, доктор Нальди... как это? Внутренний эмигрант. Полоумный  профессор,
вообразивший себя светилом сейсмологии,  убежденный,  будто  атомные  взрывы
неизбежно  приводят  к  тектоническим  сдвигам  земной  коры...   И   предал
Соединенные Штаты, отстаивая дурацкую свою теорию. Для сдвигов заряды  нужны
помощнее. А простофиля Хэнк Вегманн знай сидит на своей заправочной станции,
у всех на виду, безобидного безобидней.  Он  исчезнет,  конечно  же,  однако
никто особо не встревожится,  ибо  человек-то  маленький,  никчемный...  Вы,
разумеется, понимаете, почему я разговариваю столь откровенно.
   Я хохотнул:
   - Можете не пояснять. Сам не первый год работаю.
   - Значит, понимаете, - улыбнулся  Вегманн.  -  Чистая  необходимость.  Не
питаю к вам ни малейшей личной вражды.
   - Благодарю, - отозвался я. - Будьте уверены: ваш покорный слуга поступил
бы в точности так же. Если бы приказали удирать, не оставляя свидетелей.
   - Рад познакомиться с человеком разумным.
   Слушая наши речи, Гейл принялась  всхлипывать,  Пошевелилась.  Вздохнула,
словно пытаясь вымолвить что-то, однако осеклась и замерла неподвижно. Пикап
заскрипел тормозами, остановился. Дверца поднялась. Воспоследовала процедура
нашей выгрузки, при которой и мне, и Гейл развязали ноги. Я не  придал  этой
подробности ни малейшего значения. Временная передышка  не  значила  ничего,
ибо, во-первых, я  не  готовился  извлекать  из  нее  выгоду,  а  во-вторых,
сооружение, венчавшее церковь, оказалось чересчур любопытным.
   Возможно,  строители  старой  церквушки  выбрали  для  нее  место  весьма
неожиданное, высоко в горах, почти на  границе  альпийских  лугов.  Но  весь
новомексиканский край изобилует заброшенными поселками, где некогда  обитали
рудокопы, а эта публика была столь же неотесанной, сколь и набожной. Церковь
зачастую оказывалась единственным домом, выстроенным с любовью и  старанием.
Что ж, одобряю... Как следствие, всякая подобная церковь способна  простоять
века, надолго пережив покинутые и развалившиеся хижины.
   По моим расчетам, пикап очутился на  склонах  Сьерра-Бланки.  Там  и  сям
росли мачтовые сосны, а  меж  ними  виднелись  бренные  останки  шахтерского
поселка. Пара-тройка лачуг, сложенных  из  дикого  камня,  выглядели  вполне
благопристойно, а лишенные крыш, прогнившие, потонувшие в снегу  бревенчатые
прямоугольники указывали: здесь тоже обитали человеческие существа.  Повыше,
средь густого кедровника, я приметил заброшенную шахту. Наверное, имелись  и
другие.
   Маленькая, приземистая церквушка упорно  противилась  натиску  времени  и
стихий. Кое-где каменная кладка начинала разрушаться, но в  целом  старинный
храм казался довольно крепким.  И  на  звоннице,  укрытая  от  наблюдения  с
воздуха, красовалась  необычная  штука,  наподобие  параболической  радарной
антенны.
   Ежели говорить по чести, не могу  ручаться  за  точность  определения.  В
электронике я смыслю примерно столько же, сколько  в  квантовой  механике  -
сиречь  ни  аза.  Не  ручаюсь  даже  за  слово  "параболическая".  Возможно,
устройство было гиперболическим, эллиптическим либо сферическим... Но,  если
не слишком ошибаюсь, инженеры-электрики, съевшие в своем  деле  целые  своры
собак, чаще всего стрекочут о параболах.
   Короче, я узрел некую  дрянь,  похожую  на  мелкий  котелок  диаметром  в
несколько футов, утыканный антеннами, перевитый проводами. Котелок нацеливал
их на запад, в сторону  огромной,  расстилавшейся  далеко  внизу  долины.  И
подрагивал, ерзал, непрерывно смещался, точно следя за чем-то. На  верхотуре
дежурил то ли часовой, то ли повар... Я не завидовал этой высокопоставленной
особе. И холодно, и ветрено, и поди знай, сколь  долго  выдержит  хрупкая  с
виду колокольня вибрацию тяжелого устройства...
   Вегманн приблизился.
   - Ну-с, мистер Хелм? Что скажете?
   - Ловушка для насекомых. Или пичуг.
   - О нет! - засмеялся Вегманн. - Отнюдь! Не для пичуг, мистер Хелм, а  для
крупных птиц очень высокого полета!

Глава 23

   Из одной  уцелевшей  каменной  хижины  -  довольно  крупной  -  доносился
непонятный гул и  стук  дизельного  движка.  Вероятно,  там  же  расположили
электрический генератор. Я потопал ногами, восстанавливая кровообращение, от
души пожалел, что не могу растереть связанных за спиною рук.
   - Что это значит? - разомкнула губы Гейл. - Что это за блюдце наверху?
   -  Ты  нее  слышала,  -  отозвался  я.  -  Электронный  Птицелов  системы
Вегманн-Один.
   Вегманн отрицательно качнул головой.
   - Ошибаетесь, мистер Хелм. Я очень Далек от науки. Устройство  придумано,
если  не  путаю,  джентльменом  по  имени  Галленбек.   Доктором   Рудольфом
Галленбеком.  Немецким  физиком,  работавшим  на  Гитлера   и   впоследствии
сыскавшим приют в Советском Союзе.
   - Сыскавшим приют, - повторил я. - Неплохо сказано.
   Вегманн пожал плечами:
   - Вам достался Вернер фон Браун ,   мы
обзавелись Галленбеком. Только это - не первая модель, а, кажется,  девятая.
Во всяком случае, четвертая по  счету  из  тех,  которые  испытывались  тут.
Учитывая громадные трудности, сопряженные с  тайным  провозом  оборудования,
нам  поставляют  лишь  надежнейшие  версии.  Другие  системы  не   выдержали
предварительных испытаний на казахских и сибирских полигонах. А  здесь,  как
видите, проводим испытания боевые.
   - Боевые. Понимаю.
   - Не ухмыляйтесь. Мы  прощупываем  вероятного  противника.  Вы,  сдается,
убеждены, будто все неприятности при запусках ракет  связаны  с  несчастными
провинциальными  радиостанциями.  Когда  обнаружат  останки  этой  машины  -
времени разобрать и увезти ее не останется, - конечно, раскусят, в чем дело,
но будет поздно. Кстати, эта модель - далеко  не  самая  совершенная.  Пусть
изучают на здоровье... Но я взорву антенну основательно.
   Стоявший рядом доктор Нальди воззрился на Вегманна так, словно  пещерного
медведя повстречал:
   - Не понимаю, - произнес он осипшим голосом. - Причем здесь  неполадки  с
баллистическими ракетами?
   - А вы полагали, - засмеялся Вегманн, -  я  орудую  ради  ваших  безумных
теорий и пустых треволнений? Видите ли, все зги грядущие рифтовые разломы, о
коих вы талдычить изволили, - свинячья чушь. Но вам, олуху  Царя  Небесного,
исправно  поддакивали,  с  вами  соглашались,  и  чудо  современной  техники
установили в горах именно  чтобы  сделать  невозможным  дистанционный  взрыв
какого бы то  ни  было  ядерного  устройства...  Приблизить  конец  атомного
безумия! Спасти человечество... О, святая простота!
   - Конечно, - выдавил Нальди. - Я вижу. - Вегманн повернулся ко мне:
   - Сделайте милость, проследуйте в ту хижину, где гудят моторы... Что  вам
угодно, доктор?
   Лицо Нальди сделалось пепельным от ярости, обиды и бессильного отчаяния:
   - Вы! Вы!.. Если у этого человека не было  пленки,  зачем  вы  подстроили
такую изощренную западню? Зачем вынудили меня и  прочих  выглядеть  набитыми
дураками?
   Вегманн ответил почти ласково:
   - Доктор Нальди, выглядеть набитым дураком вы отлично умеете безо всякого
нажима с моей стороны. Обыскивать мистера Хелма, разумеется,  не  стоило.  Я
давно уже нацелил электронную пушку по собственным данный. А  вот  захватить
мистера Хелма требовалось позарез.
   - Да зачем, если..?
   - Затем, что и сам он, и его подруга носят  в  голове  слишком  уж  много
интересных сведений о моей скромной особе. И головы, к  сожалению,  придется
снимать.
   Нальди ошалело облизнул губы.
   - Это... Это же... Зверство! Хладнокровное убийство!..
   - Доктор Нальди, - мягко прервал Вегманн, - вы не просто  набитый,  вы  -
сентиментальный дурак.
   Наверное, Вегманн каким-то образом известил человека на колокольне,  хотя
ни малейшего жеста не сделал. Сухо лязгнул выстрел, и одновременно  раздался
хорошо знакомый мне звук - пуля ударила в  живую  цель.  Нальди  опрокинулся
навзничь, умерев раньше, нежели ударился об утоптанный снег затылком.
   - Пожалуйте в хижину, миссис Хэндрикс, - промолвил  Вегманн.  -  Ступайте
осторожно, ибо тропинка слегка обледенела...
   Гейл не шевельнулась. Глаза ее сделались очень круглыми, а лицо  -  очень
белым, и веснушки снова стали очень приметны. Она глядела на лежащего  рядом
покойника,  чьи  бифокальные  линзы,  непостижимым  образом  удержавшись  на
переносице слепо уставились в утреннее небо.
   - Поспешите, миссис Хэндрикс, -  окликнул  Вегманн,  Гунтер  и  еще  двое
поспешно  укутывали  автомашины  белыми  полотнищами,  чтобы  с  воздуха  те
смахивали  на  большие  сугробы.  А  Нальди,  вероятно,  попросту  притрусят
снежком, подумал я. Гунтер, двое подручных, Вегманн и человек  на  церковной
звоннице. По самому скромному счету - пятеро. Что ж, сообразно  инструкциям,
я предложил себя в качестве наживки.  И  не  пристало  сетовать  на  слишком
обильный клев...
   Сникшая, ко всему безразличная Гейл шагала  впереди,  я  ступал  за  нею;
замыкал шествие Вегманн с пистолетом наизготовку.
   - Нервное у вас блюдечко, - сказал я, обернувшись:
   - ишь, трясется-то как!
   - Оно  отыскивает  цель,  -  ответил  Вегманн.  -  Внимательно  следит  и
выжидает. А когда обнаружит, немедленно сообщит расстояние до  объекта,  его
скорость, высоту  и  все  прочее.  После  этого  повернется  выключатель,  и
блюдечко   мое   начнет   распоряжаться   объектом    единолично.    Всецело
распоряжаться. Мы в состоянии приманить объект прямо сюда, в состоянии также
направить его куда захотим. Понимаете?
   - Не понимаю. Дежурный офицер попросту нажмет кнопку и уничтожит вышедшую
из повиновения ракету - вот и все.
   - Разумеется, нажмет. И неприятно  удивится,  не  заметив,  ни  малейшего
действия. Объект уже подготовлен моими людьми прямо на базе, боевая  головка
установлена. А эта модель, - он кивнул в сторону колокольни"  -  как  раз  и
предусматривает  электронное  подавление  всех   мыслимых   систем   защиты.
Предыдущие установки таким свойством не обладали... Мистер Хелм!
   - Да?
   - Вы еще немного поживете, ибо я намерен допросить вас. Но женщина особой
ценности не представляет. Понимаете? Прошу: не делайте глупостей.
   - Не буду. Когда начнется представление?
   - Птичка вылетает в десять. К этому времени бункер  доктора  Ренненкампфа
уже набьется учеными, сенаторами и конгрессменами до  отказа.  К  сожалению,
отсюда мы ничего, кроме вспышки  и  грибовидного  облака,  не  различим.  На
вспышку смотреть нельзя, сами знаете...
   Мы остановились подле хижины.  Вегманн  любезно  распахнул  дверь,  повел
пистолетным стволом, пропустил нас вперед. Гудели движки,  строение  ощутимо
дрожало. В воздухе стоял противный запах солярки.
   - Надеюсь, вам здесь понравится, - сказал Вегманн.  -  По  крайней  мере,
тепло... Принимайте гостей, господин Ромеро!
   Никто не ответил. Окна были  заклеены  черной  бумагой,  хижину  освещала
только сорокаваттная  лампочка,  свисавшая  на  длинном  проводе  с  толстых
потолочных балок.
   Половину  пространства  занимали  машины,  и  грохот  стоял  неописуемый.
Покорный  слуга  завертел   головой,   ища   незримого   господина   Ромеро,
предполагая, что сейчас увидит шестого члена славной команды.
   Но Вегманн прошагал мимо и с размаху пнул валявшийся в углу предмет:
   - Оглохли? Друзья в гости пожаловали, встречать пора! Кстати, вы  с  ними
весьма нелюбезно поступили, теперь извиняйтесь, коли сумеете.
   Куча тряпья зашевелилась. И оказалась небольшим человеком в  габардиновом
пальто -  измызганном,  запятнанном  соляркой.  Черные,  немытые,  нечесаные
волосы падали на  пепельно-бледное  -  за  вычетом  нескольких  впечатляющих
кровоподтеков - лицо. Черные крысиные усики обвисли. Я глядел  на  человека,
пытавшегося  протаранить  нас   у   перевала   Сан-Агустин.   Я   повстречал
распорядителя из "Чихуахуа".

Глава 24

   Ломать голову и  строить  догадки  не  стоило.  В  нашем  деле  сразу  же
постигаешь несложную истину: решать задачу, ответ которой напечатан в  конце
учебника, - просто бесцельная  и  никчемная  трата  умственных  усилий.  Наш
сокамерник сам поведает обо всем. Если, конечно, успеет рассказать, а  мы  -
выслушать...
   Лежа ничком на грязном полу, я  усердно  пробовал  все  древние  как  мир
способы ослабить веревку, заново обвиваемую  вкруг  моих  щиколоток.  Однако
Вегманн свое дело тоже знал, и у меня ровным счетом ничего не получилось.
   - Пожалуйте, миссис Хэндрикс! - крикнул он, разогнувшись.  Толкнул  Гейл,
опрокинул, скрутил вдвое быстрее - она, разумеется, никакими хитрыми трюками
не владела.
   - Теперь - до свидания!  Мистер  Хелм,  пожалуйста,  не  вздумайте  ценой
собственной  жизни  попортить  генератор  либо   дизель!   У   нас   имеются
великолепные аккумуляторы - на всякий случай! Своих же товарищей оставите  в
холоде и темноте! А мы не пострадаем!
   Он окинул нас оценивающим взглядом, помедлил, проверил путы  на  субъекте
по имени Ромеро, повернулся и оставил нас лежать в грохоте, вони и грязи. Но
здесь и впрямь было тепло, а посему жаловаться не пристало.
   - Гейл! - заорал я, когда входная дверь захлопнулась и миновало некоторое
время. Гейл Хэндрикс повернула голову:
   - Он убьет нас? Убьет?..  Но  что  же  делать?  По  сравнению  с  прежней
избалованной техасской неженкой, она сделала изрядный шаг  вперед  по  части
хладнокровия и самообладания. Сколько неиспользованных возможностей  кроется
в некоторых людях!
   -  Слушай  внимательно!  -  сказал  я.  -  Думаю,  Вегманн  пришлет  сюда
надзирателя!  И  догадываюсь,  кого  именно!  Лишь  только  скотина  войдет,
закатывай  истерику.  Буйную.  Веревки  в  руки-ноги  поврезались,  не  могу
валяться, точно свинья в грязи, помру сейчас! Спектакль  по  всем  правилам.
Отвлекающий маневр, Поняла?
   Гейл заколебалась:
   - Думаешь, поможет?
   - Прочее - моя печаль.