когда привлекать,  -- хмуро перебил его Рестелл, вертя в  пальцах
пустой  стакан.  --  Через  семь-восемь дней  эти гады доберутся до  объекта
"Эр-зет", и тогда  вообще будет поздно что-либо  предпринимать. Эвакуировать
завод, его оборудование мы успеем, но  перевезти десятки  тысяч тонн руды --
утопия!
     -- И все же есть выход, -- тихо сказал Алиссон.
     Заговорившие друг с другом члены комиссии замолчали.
     -- Ну говорите же, -- нетерпеливо сказал Джайлс. -- Мы слушаем.
     -- Охлаждение... -- Голос сел, и Норман вынужден был повторить. -- Надо
попробовать охлаждение...
     Хойл первым догадался, о чем идет речь.
     -- А ведь верно! -- сказал он, раскрасневшись.  -- Глубокое охлаждение!
-- Повернулся к  Джайлсу. -- Давайте-ка  попытаемся заморозить  их, понизить
температуру  воздуха вокруг них хотя  бы  до  точки замерзания азота. Думаю,
недостатка средств  для  подобных  экспериментов наши бравые воители,  оплот
мира ипроцветания, не испытывают.
     Последние слова  доктор пройзнес  с иронией, отчего Алиссон проникся  к
нему симпатией. Хойл был  одним из ученых, которые довольно резко  выступали
против вывода оружия в космос, против ядерных испытаний, и как он оказался в
одной  упряжке с ярыми приверженцами  "Стратегической оборонной инициативы",
было непонятно.
     Рестелл и Киллер переглянулись.
     -- По-моему, лаборатория Винса  и Льяно занимается генераторами холода,
-- пробормотал специальный помощник президента. -- Надо срочно созвониться с
ним, выяснить...
     -- Совсем  недавно они испытали свои "коулдж-стоидж" в горах, -- сказал
Джайлс.  -- Я читал  отчет. За три минуты генератор  превратил в лед участок
горной  реки  длиной  в  триста ярдов. Благодарю за  отличную  мысль, доктор
Алиссон! Постараюсь не забыть об этом. Где вы сейчас обитаете?
     -- Или в лагере, у скелета, или...
     -- У меня в бригаде, -- закончил Кемпер.
     -- Проводите  их,  Гретецки,  и  проследите, чтобы  они  ни  в  чем  не
нуждались.
     --  И  за  то  спачибо,  --  вздохнул  Кемпер,  когда они  добрались до
вертолета  под охраной неразговорчивого  полковника. -- А ты молодец, доктор
Норман, чесал, как  по писаному. Джайлс  зря хвалить  не станет, да и  слово
свое держит, будь спок. Ты чего смурной?
     -- Да жалко мне их, -- с досадой сказал Алиссон.
     -- Кого?
     --  Малышей! Они-то не виноваты,  что родились здесь,  в Неваде. К тому
же, мы сами спровоцировали их роды.
     Кемпер   только  присвистнул,  с  изумлением   глядя  на  помрачневшего
палеонтолога.

     Спустя сутки на полигон в районе Коннорс-Пик  были доставлены из  Льяно
серебристые    контейнеры,   похожие   на    цистерны   для   горючего,   --
экспериментальные  криогенераторы  мгновенного  действия,  детище  одной  из
секретных  лабораторий,  работавших  над  применением  любых  изобретений  в
военных целях.
     Алиссон  все   еще   гостил  у  Кемпера,  слетав  с  ним  пару  раз  на
патрулирование у границы зоны поражения -- в девяти километрах от  неутомимо
двигающихся к намеченной цели суперзавров. Он  знал, что готовится  операция
"двойного  удара":  вместе  с бомбометанием  криогенераторов  предполагалось
сбросить и ядерную  бомбу, если холод не  остановит ползущих  гигантов.  Еще
через день все было готово для начала операции.
     И  тут  суперзавры остановились.  До завода "Эр-зет", перерабатывающего
руды урано-торианта, оставалось еще пятьсот с лишним километров.
     Замерла в ожидании "непогрешимая" военная  машина  Пентагона,  бездумно
потрясающая  мускулами, обслуживаемая компанией бравых ребят  "без страха  и
упрека" из всех родов войск,  и коллектив  ученых,  инженеров  и технических
работников,  призванный  объяснить все  тайны природы и  приспособить  их на
службу   богу  войны.  Гипотезы,  одна  невероятнее  другой,  кипящей  пеной
обрушились  на  головы  благодарных  слушателей,  с помутневшими  взорами  и
раскрытыми ртами внимавших ораторам. Одна из них была интересна, выдвинул ее
молодой биолог  из Пенсильванского университета: перехватив  радиоразговоры,
суперзавры поняли, что их хотят уничтожить, и остановились посовещаться, что
делать дальше. Итак, гипотеза прямо предполагала наличие у неземных драконов
разума.
     --  Вот увидите, -- размахивал руками биолог,  -- они через день-другой
пойдут на контакт, сдадутся в плен ипримут все наши условия.
     В другой гипотезе утверждалось, что драконы просто оголодалии отдыхают,
в третьей --  что они ре шшили  не идти к заводу из-за недостаточного запаса
энергии, все-таки на двухсоткилометровый переход ее  ушло немало. Были еще и
четвертая,  и  пятая,  и  двадцать  пятая  гипотеза,  и  все  они  оказалисб
несостоятельными.
     На  третий день  таинственного сидения почти  в  полной неподвижности в
глубокой  вулканической   воронке   панцири  суперзавров  почернели,   стали
трескаться,  словно хитиновая скорлупа  личинок  майских  жуков,  и  из этой
"скорлупы"   выползли  обновленные,   похудевшие   в   ярко-оранжевой  броне
панспермиты. У  них  теперь почти отсутствовали хвосты, а жуткие  наросты на
спинах превратились... в громадные перепончатые полупрозрачные крылья! Когда
один  из драконов,  словно пробуя, расправил  эти крылья --  все  смотревшие
передачу в лагере ахнули, пораженные красотой вспыхнувших бликов и радуг.
     --  Я  почему-то  ждал  подобной  трансформации,  --  признался  Кемпер
Норману; они смотрелт телевизор у себя в палатке. -- Вспомнил рассказ одного
из наших  ведущих фэнов  про  куколку.  Правда, от того,  что  у них выросли
крылья, драконы не стали намного красивее и привлекательнее...
     -- Зрелище притягивающее  и одновременно отталкивающее,  --  согласился
Алиссон. -- Но меня больше пугает то, что  они  способны приспосабливаться к
чужим условиям. Прогрессируют, исчадия ада, причем такими темпами, что и  не
снились нашим земным организмам. Что-то будет дальше?
     -- Как ты думаешь, они взлетят?
     -- Вряд ли, уж больно  велика их масса, никакие крылья не потянут, да и
энергии для полета нужна уйма. Я думаю, это не крылья.
     -- А что?
     --  Ну-у... фотоэлементные батареи, например, для подзарадки внутренних
аккумуляторов от солнечного  излучения.  Или  зонтики для защиты от ядерного
взрыва.
     -- Шутишь.
     --  Нисколько.  Они  приспосабливаются,  а  механизмами  приспособления
ведают инстинкты, которые ничего не делают впустую. Крылья для таких махин в
нашей  жиденькой  атмосфере  были  бы  явной   ошибкой  эволюции,  создавшей
суперзавров.
     Алиссон оказался прав.
     Когда панспермиты  раскрыли "крылья" и просидели  без движения еще двое
суток под солнцем,  ученые сошлись во  мнении,  что  "крылья" -- поглотители
солнечной радиации. Но главная сенсация открылась  позже,  когда суперзавры,
утолив  энергетический  голод, снова  двинулись  в  горы  по  направлению  к
"Эр-зет".  Слетевшиеся  к  останкам их скорлуп,  как воронья стая, армейские
эксперты  и ученые обнаружили под скорлупой... два пятиметровых  свеженьких,
излучающих радиацию, как  обнаженный атомный  реактор,  похожих  на граненые
кристаллы мориона -- черного хрусталя -- яйца!
     Вот тут-то  впервые Алиссон и почувствовал страх, сначала необъяснимый,
темный, словно внушенный кем-то, а потом нашлось основание: суперзавры несли
реальную угрозу всему живому на Земле,  потому  что размножались, откладывая
яйца.  Дай  им  подходящие  условия  для  начального   этапа  роста  при  их
неуязвимости  --  и через несколько десятков  лет  от рода  хомо  сапиенс не
останется  ничего,  кроме  следов  его  деятельности,  да  и  то  ненадолго.
Попытается ли природа после этого  воспитать на Земле новый разум? Хотя бы в
этих чудовищах -- полуящерах, полунасекомых, полуптицах?

     В  понедельник  утром  второго сентября  на полигон  прибыл  президент.
понаблюдав на экране  телемонитора за ползущими,  все сокрушающими  на своем
пути панспермитами  и рассмотрев  в бинокль их странные, похожие на  сростки
кристаллов яйца, он скомандовал начать бомбардировку.
     С аэродрома базы ВВС "Найтхилл"  стартовал серхзвуковой  бомбардировщик
В-111 и, достигнув цели за полчаса, с высоты в десять километров сбровил три
серебристых   контейнера  размером   с   железнодорожную   цистерну.  Спустя
положенное  число секунд контейнеры распустили бутоны парашютов и опустились
в точном соответствии с расчетом бортовых компьютеров бомбометания -- вокруг
крушащих скалы гигантов. В ту же  секунду сработали замки криогенераторов, и
от всех цистерн взметнулись ввысь султаны искрящегося белого отумана.
     Туман  в несколько секунд  расползся  по  площади круга с  центром  под
замерзшими  суперзаврами, утопил их  по брюхо,  стал  подниматься вверх, как
пена в кастрюле с закипевшим молоком и, наконец, накрыл с  головой. С высоты
беспилотного вертолета  с телекамерами было  теперь  видно  только громадное
пухлое  облака  в  месте   падения  криогенераторов,  продолжавшее  медленно
увеличиваться в размерах.
     Над  пустыней  внезапно  пронесся  шквал,  подняв в воздух тонны пыли и
песка:  переохлажденная масса воздуха  породила барометрическую волну  из-за
резкого  перепада  давления. Над  облаком стала  конденсироваться  влага,  и
вскоре весь район, обезображенный как  естественными вулканическими взрывами
миллионы лен назад, так и искуственными, скрылся под пеленой тумана. Впервые
в пустыне прогремел не гром взрыва, а самой обыкновенной молнии.
     Алиссон вместе с  остальными оставшимися не у дел  специалистами следил
за  происходящим по экрану армейской телесистемы?  У него от волнения мерзли
ноги  и все  время тянуло сказать  "умную" фразу: но он  сдерживался. Кемпер
улетел на задание:  а с другими летчиками и "зубрами" науки разговаривать не
хотелось?
     Туман рассеялся только через три часа с четвертью, открыв жадным взорам
людей  изменившийся  до   неузнаваемости  ландшафт:   в   радиусе  километра
поверхность  плоскогорья была покрыта  сверкающей  коркой льда, превратившей
застывших без движения суперзавров в ледяные изваяния.
     В   толпе,  окружившей  телемонитор,  послышались   крики  ликования  и
одобрительный гул. Техника не  подкачала, исполнители не подвели,  оказались
на высоте расчеты, да здравствует головастый парень, придумавший охлаждение!
Знай наших, боже, храни Америку!
     Один лишь  Алиссон, тот самый  "головастый" парень, не радовался вместе
со всеми, ему было жаль несчастных драконов, абсолютно чуждых всему земному,
страшных, сильных, не знавших пределов своей  мощи, но столкнувшихся на свою
беду  с жестокостью повелителя Земли,  который тоже не знал педелов,и прежде
всего  -- пределов своей  злобы,  цинизма  и  ненависти  к  любому,  кто  не
подчинился его воле, -- будь то природа или себе подобное существо. Впрочем,
пооправил  себя  ради иронической  объективности Алиссон,  такое возможно не
только в свободной и великой стране, но и в любой другой, способной защитить
свои интересы всеми доступными средствами.
     -- А  ты  чего  не  радуешься,  приятель?  --  хлопнул Нормана по плечу
заросший детина в куртке на молниях. --  Здорово мы их приморозили! А выйдем
в космос -- всех гадов передавим!
     "Дурак --  зародыш  конца мира", -- подумал  Алиссон  словами Тэффи, но
вслух сказал другое:
     -- Бедный Йорик!...
     Давно не брившийся не читал Шекспира и не знал, кто такой Йорик, но  на
всякий случай назвался: -- Джоб. Выпьем за удачу?
     -- А пошел ты!...  --  ответил Алиссон, поворачиваясь к  нему  спиной и
пряча кулаки в карманы.

     Лед  на  панспермитах растаял  к  утру, но они не  шевелились, став  из
ярко-оранжевых  тускло-желтыми.  Теперь  они  были  похожи  на  скульптурные
творения  модернистов,  изваянные  из  чистого  золота.  Но  даже  такие  --
неподвижные,  молчаливые,  мертвые,   они   внушали   ужас,   отвращение   и
одновременно благоговейный трепет своей несхожестью с земными формами жизни,
мощью  и неземным,  поистине космическим  уродством.  При  долгом созерцании
чудовищ   человека  вдруг  поражала   мысль  о  невероятной,   чуть   ли  не
противоестественной  приспособляемости  жизни  к любым  природным  условиям,
готовности выжить любой ценой: отказа от разума -- и тогда возникали колоссы
вроде динозавров  на Земле и суперзавров в Космосе, либо  ценой приобретения
разума  --  и тогда появлялись существа вроде людей,  сильные только волей к
победе и умением переделывать условия существования...
     Примерно  такие мысли бродили  в голове  Алиссона, когда  его  вместе с
другими "яйцеголовыми" доставил к застывшим тушам на вертолете Кемпер.
     Это  была  третья   группа   специалистов,   десантированная  в   район
замороженных  панспермитов  после  того,  как  военные  обстреляли  драконов
ракетами и ничего не произошло.
     От  застывших колоссов,  да  и от  земли,  от  каменных  складок  несло
могильным  холодом, с  близких  холмов  дул пронизывающий  ветер.  Поправляя
прозрачные шлемы, пояса  и  рукавицы антирадиационных комбинезонов, ученые и
эксперты разошлись  вдоль погрузших в  каменной осыпи тел,  каждый со своими
инструментами  и  приборами. Им разрешалось  работать  возле суперзавров  не
более сорока-пятидесяти минут,  потому что  тела  ящеров излучали на  уровне
двухсот тридцати рентген в час.
     Вообще-то Алиссону  делать здесь  было нечего, но  он хотел в последний
раз полюбоваться на монстров вблизи  и упросил организатора экспедиции взять
его  с обой.  Теперь он пожалел, что  не остался в теплой палатке: выдержать
пытку  холодом даже  в  скафандре  с подогревом больше десяти  минут не было
никакой возможности.
     Кемпер понял друга раньше, чем тот пожаловался на превратности судьбы и
непогоду.  Он отвел  Нормана  в кабину,  дал ему  поддеть  под  балахон свой
вязаный свитер и второй шлем с наушниками и Алиссон повеселел.
     --  Знаешь  что, давай попробуем взобраться? -- внезапно  загорелся он,
кивая на гору суперзавра. -- Заодно и погреемся.
     Кемпер  поглядел на него, как на сумасшедшего, подумал, почесал затылок
шлема и... согласился.
     -- Только возьмем фотоаппарат, запечетлеем друг друга на память, такого
трофея  не  было  ни у  одного  охотника. Хотя  мне  их  тоже немного  жаль,
как-никак мы их крестники.
     Они  вооружились кошками, ледорубами,  связками  бечевы, карабинами для
зажима веревок и выступили в поход. "Покорени трупов" решили начать с  одной
из  лап  средней пары,  где  было  больше  шансов зацепиться  за  неровности
рельефа.
     Суперзавры,  очевидно,  при  внезапном  похолодании  пытались  сжаться,
сохранить  тепло,  закрыться  перепончатыми  "крыльями"  и  так  и  застыли,
прижимаясь брюхами к земле, втянув хвосты, стискивая передними  лапами шеи и
уронив головы. И все равно высота их "холки" -- кружевного воротника на шее,
ставшей  высшей  точкой,  достигла не  менее  шестидесяти метров  --  высоты
двадцатиэтажного дома!
     Вблизи  броня  сверхдраконов   оказалась  пластинчатой,   состоящей  из
выпуклых граненых ромбов,  полупрозрачных,  словно  шлифованные  драгоценные
камни. В  глубине  каждой  пластинки  горел  тусклый желтый  огонек.  Кемпер
постучал ледорубом по броне, вызывая тонкий, поющий, стеклянно-металлический
звук.
     --  Сезам,  откройся!  --  пробормотал  Алиссон,  невольно  съеживаясь,
ожидая, что гигант шевельнется в ответ и оставит от них мокрое место. Но все
осталось по-прежнему, в наушниках  рации гнусавил голос руководителя группы,
дающего указания подчиненным.
     -- Ходят слухи, --  обронил Кемпер, с некоторым сомнением глядя  вверх,
на крутую гору трупа суперзавра, -- что наш знакомый доктор Хойл обратился к
русским с предложением поломать головы над проблемой остановки суперзавров и
какой-то русский физик будто бы предложил нашим воякам хорошую идею.
     -- Не слышал. Что за идея?
     --  Чтобы удержать даконов в "загоне", нужно скармливать им понемногу в
центре  Невады  радиоактивные  шлаки,  отходы   топлива  ядерных  реактивов.
Неплохая идея?
     -- Неплохая, но подана слишком поздно.
     -- В  том  то и  дело,  что  физик  предложил  ее еще  до бомбардировки
драконов  криогенераторами.  Ну  что,  поехали? --  под  верещание  счетчика
Гейгера Кемпер первым полез на согнутый крючкообразный палец лапы, судорожно
вцепившейся в скалу.
     Никто не обратил  внимания на действия "альпинистов",  каждый торопился
сделать  свою работу,  зная,  что второй  раз  попасть  сюда будет  очень не
просто.
     Подъем был  не слишком трудным, однако "скалолазы" очень скоро  поняли,
что грани выпуклых чешуек брони не только твердые,  но и чрезвычайно острые:
сначала Алиссон, неловко повернувшись, начисто  срезал полкаблука  сапога на
левой  ноге,  потом Кемпер  порвал ткань  комбинезона на  колене, и  наконец
порвалась  веревка,  неудачно скользнувшыя по острой шпоре  на сгибе "локтя"
суперзавра. Пришлось сбавить темп подъема,  и Алиссон  подумал, что у них не
останется  времени на  спуск,  когда  будет  дана команда  рассаживаться  по
вертолетам. Кемпер подумал о том же, но отступать было не в его правилах.
     Они  взобрались  уже на первый  горб суперзавра, от  которого  начались
гребенчатые  наросты,  переходящие в "крылья", когда  Алиссон  вдруг обратил
внимание  на мерные звуки,  даже не  звуки --  сотрясения, ощутимые руками и
ногами,  исходившие из тела  ящера.  Палеонтолог остановился  и прислушался:
глухой, едва слышимый удар, короткое сотрясение брони, тишина пять секунд, и
снова -- удар, сотрясение...
     -- Господи!... -- пробормотал он.
     --  Что?  --  оглянулся  Кемпер,   шедший  на  четыре  метра  выше.  --
Поднимайся, чего остановился. Не успеем добраться до головы.
     -- Погоди... прижмись к шкуре и послушай.
     Летчик  приник  грудью к  уродливому выступу, замер,  потом спросил, не
меняя позы:
     -- Что это?
     Алиссон сел, ноги не держали его, и сказал глухо:
     -- Вероятно, это его сердце, Вир. Он жив,  черт возьми! Надо немедленно
уходить... дать сигнал... он может очнуться в любую минуту.
     -- Не паникуй, -- Кемпер и в этой ситуации не потерял присутствия духа.
Нащупав пряжку ларингофона на шее, позвал:
     -- Берринджер, майор Берринджер, где вы?
     -- В чем  дело? --  послышался в наушниках бас командира вертолетов. --
Кто меня зовет?
     -- Пилот Кемпер. Сэр, немедленно дайте сигнал тревоги и заберите людей!
     --  Что  за  шутки,  Вирджин? У тебя  живот заболел?  Или соскучился по
Рестеллу?
     -- Сэр, шутками здесь не пахнет. У него бьется сердце!
     -- У Рестелла?
     -- Идиот! -- вырвалось у Алиссона. -- Майор, оставьте свой солдафонский
юмор, у суперзавра  бьется  сердце, понимаете? Он  жив! Включайте  тревогу и
эвакуируйте людей, пока...
     По  телу  ящера пробежала  судорога, едва  не сбросив "восходителей"  с
тридцатиметровой высоты. В эфире наступила полная тишина, сменившаяся  через
мгновение хором криков. А еще спустя мгновение  леденящий душу  вопль сирены
перекрыл все остальные звуки.
     -- Держись! -- крикнул Кемпер, цепляясь за веревку.
     Толчок поколебал  корпус суперзавра -- это выпрямилась правая нога, еще
толчок -- пошла левая.  Два толчка  подряд, затем серия металлических ударов
следом, визг  раздираемого камня, и  над  вцепившимися  в  наросты  на шкуре
панспермита людьми вознеслась его кошмарная голова!
     Где-то  далеко  взревели  двигатели  вертолетов,  прозвучали автоматные
очереди: у кого-то из солдат охраны не выдержали нервы.
     -- Делай как  я! -- Кемпер быстро сделал несколько снимков и заскользил
по веревке вниз,  до уступа бедра суперзавра. Затем  оттолкнулся  от  него и
скрылся за уступом. Алиссон без колебаний последовал за летчиком.
     Ценой десятка ушибов,  сорванных  шлемов, порезов и  ссадин  им удалось
спустиься на землю, но убежать  не успели: панспермит --  это был Стрелок --
повернул голову в их сторону.
     Две  минуты -- Алиссону показалось, что