оторым сомнением, вытянул  морду  к небу,
испустил знакомый вопль, словно  предупреждал кого-то, и... затем последовал
тот самый  удар,  встряхнувший весь организм  и отклюцивший сознание  --  на
время  телепортации  или подпространственного перехода. Термин был не важен,
важна была суть процесса.
     Алиссон,  дыша, как  рыба  на  берегу, встал  на подгибающихся  ногах и
бросил взгляд с высоты суперзавра на расстилавшийся вокруг ландшафт. То, что
они не на Земле, стало  понятно еще до  этого момента -- по волне запахов  и
немыслимой жаре.
     Тихоня стоял в центре чашеобразной долины с  отвесными горными стенами,
светящимися изнутри угрюмым  вишневым  накалом. Этот  накал создавал  эффект
ложной прозрачности: было видно, что материал стен -- горные породы, скалы с
их полосчатым рисунком,  и в  то же  время  казалось, будто скалы сложены из
хрусталя  или стекла, а  сквозь  них из глубин  планеты пробивается свечение
магмы.
     Почва долины, ноздреватая, как сыр, была оранжевого цвета, а в ее порах
с  размерами  от  двух до  пяти  пяти  метров  торчали  верхушки  фиолетовых
кристаллов. Тихоня правильно  понял  намерение людей  и  привез  их на  свою
"родину", в инкубатор панспермитов.
     Небо  над  долиной  слегка светилось,  вернее,  серебрилось,  как  слой
жемчужно-серой пыли, а  в зените над центром чаши виднелось черное кольцо  с
алой звездочкой в центре.
     Что-то  мешало Алиссону  рассматривать  чужой мир, какой-то дребезжащий
звук... звон... словно звенели цикады. Он сосредоточился  и  понял, что  это
звенит  дозиметр: радиация здесь была подстать жаре -- гораздо выше защитных
возможностей их костюмов.
     -- Как ты думаешь, -- подал голос Кемпер, -- этот кратер нам снится или
существует на самом деле.
     --  Кратер?  Скорее,  долина. Будь  уверен, это детонат,  я вижу  то же
самое.
     -- Дено... что? Попроще, док, мне ушибло голову, и я не соображаю.
     --  Денотат  -- объект,  существующий вне восприятия  субъекта.  Тихоня
послушно пренес нас к себе домой... в инкубатор. Слышишь звон? Это дозиметр.
Яйца излучают, как твои "нулевые точки" после взрыва. Надо убираться отсюда,
и поживей. Я, идиот, не подумал,  что дракон может перенести нас  туда,  где
воздуха нет совсем. Ему-то любые условия нипочем.
     --  Согласен. Но каков  инкубатор, а?  Их  тут десятки  тысяч,  если не
миллионы. Кто же их выращивает?
     --  Самое интересное, что панспермиты  не  принадлежат к агамным  видам
(агамные виды -- виды животных и растений, размножающиеся без оплодотворения
--   почкованием   или   делением),   поскольку   размножаются  яйцекладкой,
предполагающей  оплодотворение,  но  представить этот  процесс... -- Алиссон
покачал головой и закашлялся.
     Кемпер хихикнул и тоже разразился кашлем.
     --  О,  черт! Грохоту, небось, как при  сражении!..  Почему  ты об этом
подумал?
     -- Если бы я знал... по какой-то ассоциации.
     -- А как по-твоему, Тихоня в таком случае мужчина или женщина?
     Алиссон хотел сострить, но слова замерли у него на губах. От светящейся
стены долины  отделилась блистающая тусклым золотом фигура, двинулась к ним,
постепенно вырастая в размерах  и делясь на две... Впрочем, это был ксенурс,
двутелый монстр, похожий на двух сросшихся медведей. Рост его достигал никак
не меньше  роста  суперзавра,  и в тяжелой  молчаливой  его  поступи крылась
угрюмая мощь и скрытая неведомая сила. Узкие светящиеся глаза во весь лоб на
каждой голове  чудовища  смотрели  на гостей  внимательно  и с  угрозой  как
показалось людям, но не меньше было и удивления.
     Он  вдруг позвал  их:  в голове  Алиссона  взорвалась  граната странной
музыки  и кружевная вязь света,  каждый узор которой имел  свою спектральную
окраску.  Плюс к этому  -- всплеск  чужих чувств, непонятных человеку, кроме
одного:  недоумения.  Однако  палеонтолог  не   успел  разобраться  в  своих
ощущениях. В ответ  на зов существа Тихоня отозвался своим необычным воплем,
словно конь -- ржанием, признавая хозяина.
     -- Дуем отсюда! -- сдавленно прохрипел Кемпер. --  Если это "пастух" --
вряд ли он позволит нам вернуться домой на его "лошади".
     Алиссон  редко поддавался панике, владея оружием -- головой -- почти  с
идеальной  результативностью и успевая  найти  выход из  положения,  но  вид
существа был  столь  необычен, намерения  его  столь  очевидны, а обстановка
настолько своеобразной, что  на  анализ ситуации не  хватило  не времени,  а
душевного  равновесия. Он зажмурился и изо всех сил  представил  поверхность
Невады... без напарника Тихони, Стрелка.  Просто  забыл о нем.  О чем в этот
момент думал Кемпер, знал, наверное,  только  суперзавр. Но не о гом,  о чем
Алиссон. Потому что Тихоня, послушный приказу  из "седла", но сбитый с толку
противоречивостью мысленных образов "всадников",  вынес их не туда, куда они
хотели.
     Люди  успели увидеть гладь залива -- вода  в нем  в нем была интенсивно
желтого цвета,  суперзавр  утопал в ней по  брюхо; близкий берег  с  пляжем,
усыпанным крупной галькой всех оттенков желтого цвета --  ни дать, ни взять,
золотые  самородки!  Скалы  за  пляжем,  коричневые,  оранжевые,  желтые;  и
бледно-желтое небо. Затем оба вдохнули  чужой воздух и... потеряли сознание.
Если атмосфера этого мира и содержала кислород, то его было слишком мало для
дыхания. Зато много было инертных газов и углеводородных соединений.

     Стрелок  был  настроен  очень  миролюбиво,  судя  по  его   реакции  на
вертолетные маневры,  но  и  его хорошее  настроение  имело  пределы.  Когда
вертолет Берринджера спикировал чуть ли  не на голову, панспермит  ударил по
нему  из  "носовой" гамма-пушки.  К счастью, обошлось без жертв, несмотря на
то, что вертолет был пробит насквозь через пилотскую кабину. Рухнул он уже в
лагере, но пилоты остались живы.
     Прибывший  к  этому моменту  на полигон  сенатор Дайлс  не сдержался  и
наорал на  Киллера,  обозвав его безмозглым солдафоном. Зачем летчикам  была
дана команда сблизиться со Стрелком-Индрой не знал, наверное, и сам адмирал,
признавший свое полное бессилие выяснить, куда подевался второй панспермит с
двумя исследователями.
  Через полчаса Джайлс,  Киллер и Тиммери беседовали в штабном бронетранспортере уже вполне мирно,  вырабатывая стратегию  дальнейших поисков и тактику доклада о случившемся в две инстанции: в Пентагон и президенту.
     --  Господа,  я уверен,  что  мои люди овладели  секретом  передвижения
панспермитов,  --  сказал  Тиммери, меньше  всего озабоченный  политическими
последствиями  происшествия, --  и решили провести испытания,  не  дожидаясь
соответствующих указаний. Кемпер -- летчик от бога и вообще лихой парень, ну
а палеонтолог... -- Тиммери улыбнулся.  -- Алиссон тоже не  робкого десятка,
авантюрная жилка не на последнем месте в его характере.
     -- Вот именно! -- взорвался Киллер. -- Авантюрист и  подстрекатель этот
ваш Алиссон! То-то он  мне сразу не понравился. --  Адмирал хотел еще что-то
добавить, но наткнулся на взгляд Джайлся и передумал.
     --  Ты,  Долф, как  всегда излишне  категоричен в  оценках. -- Сенатор,
председатель комиссии по делам  вооружений, уже успокоился, и ум его работал
не на собственное  оправдание, как у Киллера, а на объяснение случившегося и
устранение  последствий.  --  Док  Алиссон умеет  думать и  работать, а  для
ученого это  главное. Он  не сумасшедший, чтобы  уйти в открытый космос и не
подготовить пути отступления. Они вернутся. Остается только ждать.
     --  Кое-кому хорошо  говорить  -- ждать, а меня  каждый  час требуют на
провод.
     -- Переживешь. --  Джайлс помял свой второй подбородок громадной пухлой
дланью. -- Неужели ты не  видишь,  каким сокровищем мы  обладаем?  Ведь если
подтвердится гипотеза "яйцеголовых"... простите, доктор.  Если  драконы  и в
самом деле могут телепортироваться в космос, а тем более управляемы... этому
Алиссону  памятник  надо  будет  поставить!   Более  интересного  и  важного
открытия, способного перевернуть земную науку, я еще не встречал.
     -- Согласен,  -- кивнул бородкой Тиммери.  -- Мы и так уже имеем  целый
пакет  открытий,  каждое из  которых дает  толчок своей  области науки. Чего
стоит, например,  загадка костяного скелета панспермитов, решенная Кеннетом.
Если у  человека мышцы занимают сорок процентов высе тела, то у панспермитов
почти сто! То есть живой суперзавр не имел скелета, как...
     --  Доктор,  --  перебил руководителя  экспедиции  Джайлс,  --  как  вы
думаете, откуда к нам прибыли панспермиты? То есть  родители  этих, вылезших
из яиц  уже на Земле? Если  судить по материалу их  тел, драконы  могли жить
даже на Солнце.
     Тиммери снисходительно взглянул на сенатора.
     -- Сущность жизни связана с организацией а не с субстанцией. На  Солнце
панспермиты  жить  не могли  бы  только потому, что строение  их тел слишком
функционально, подогнано природой под существование в условиях планет, пусть
и  более  массивных, чем  Земля. А  гадать -- где  находится такая  планета,
занятие не  для ученого.  Во всяком  случае, в  Солнечной системе,  как  мне
представляется,  таких планет не существует.  Ни Юпитер,  ни  другие внешние
планеты не имеют условий, необходимых для нормального функционирования таких
организмов, как панспермиты.
     --  Именно это я и  хотел  услышать. -- Джайлс помрачнел. -- Да, честно
говоря, не очень-то  я уверен,  что  наши  доблестные  естествоиспытатели не
совершили  хинфлюг (hinflug (нем.)  -- полет  в одну сторону)...  Но  делать
нечего,  будем ждать. Только не надо больше  рисковать людьми, за оставшимся
драконом можно следить  и  отсюда. А  вообще-то,  Долф, в  лужу  мы  сели  в
глубокую. Ведь это ты высказал идею "приручения" драконов?
     --  Нельзя ничего сказать о  глубине лужи, не попав в нее, -- улыбнулся
Тиммери. -- Заком Миллера, коллеги.
     -- Откуда я знал,  что этот ваш Алиссон такой... прыткий, -- огрызнулся
Киллер. -- Пусть только появится, я ему!...
     Сенатор  вытер  лоб платком,  вздохнул.  Даже  ему нелегко  далась  эта
беседа.
     -- Что  ты ему,  адмирал? Если он вернется, ты первый поздравишь его  с
успехом и повесишь на грудь медаль.
     Снаружи  вдруг  раздался  тонкий  вскрик  сирены.  На броневой  спинке,
отделявшей  кабину   водителя  от  транспортного   осека,   зажегся  красный
транспарант: "Тревога".  Киллер  схватил со стола  трубку телефона, выслушал
сообщение, лицо его налилось кровью.
     --  Поднимайте  звено эф-шестнадцатых и роту  "блю  лайз"!  Берринджеру
готовить  свой "ирокез",  я  сейчас  буду. -- Адмирал  бросил трубку и криво
улыбнулся.  -- Он появился...  в сорока двух милях  отсюда.  Но вместо людей
дракон везет...
     -- Кого?! -- подался вперед Джайлс.
     -- Поехали, посмотрим. Наблюдатель не поднял бы тревоги зря.
     Спустя минуту они сели в вертолет, а еще через несколько минут  увидели
в бинокли вернувшегося  сверхдракона.  Впрочем,  уже  было известно, что это
панспермит -- не пропавший с людьми Равана. В седле его сидел внушающий ужас
монстр,  не двухголовый,  как  показалось  вначале, а  составленный  из двух
гигантских  "медведе-динозавров",  растущих  из  одного  седалища. Урод  был
закован в  пластинчатые блистающие  золотом  доспехи. У него было  по одному
узкому,  длинному глазу  на  каждой вытянутой  вперед,  закрытой  решетчатым
забралом  морде, и  по  две лапы  на каждом туловище. Не обращая внимания на
маневры двух истребителей F-16, он спокойно ехал на своем шестиногом "муле",
имевшем  зеленовато-коричневую  окраску, направляясь  в сторону пасшегося  в
тридцати километрах Стрелка-Индры.
     -- Боже мой! -- прошептал Джайлс. -- Что это за чудище? И что ему здесь
надо?
     -- Я  не специалист по химерологии,  -- скривился Киллер. -- Давно надо
было уничтожить этих исчадий ада, а теперь расхлебывай тут чужую кашу. --  В
голосе    адмирала,   однако,   вопреки   смыслу   сказанного,    прозвучало
удовлетворение;  он  был  человеком  войны  и чувствовал схватку.  --  Люди,
наверное,  захвачены, а это прибыл разведчик. Стоит попытаться захватить, а,
сенатор?
     Джайлс едва не выронил бинокль.
     --  У тебя крыша поехала, Долф! С чего ты взял, что люди захвачены, а к
нам прибыл разведчик?
     --  Интуиция.  Все, господа  пацифисты, ситуация  ясна, и с этой минуты
командуют  здесь военные.  Никто нам не  простит, если  мы не  воспользуемся
шансом и не скрутим этого... всадника.
     Сенатор оторопело смотрел на адмирала, не зная, что сказать в ответ.

     Каждый   вздох  отзывался  в  груди  болью.  Хотелось  лечь  поудобнее,
прекратить  дышать  и ждать ангела, который  освободил бы  душу  от  объятий
страдающего тела...
     Алиссон  открыл  глаза и сквозь пелену  слез увидел склоненную над  ним
фигуру.  На  ангела она походила мало.  Разглядев, кто это, Норман попытался
вскочить, но сил хватило лишь на то, чтобы привстать. Гигантская, закованная
в  латы  фигура  почти  человеческим жестом покачала головой  с единственным
светящимся горизонтальным глазом, разогнулась, и на человека глянули уже два
глаза -- с  двух  одинаковых "медвежьих" голов.  Ксенурс! Два  тела на одном
тазобедренном суставе, четыре руки-лапы, две ноги со  сплющенными  ступнями,
похожими  на  копыта,  вытянутые "медвежьи" морды  с  высоким  лбом и  щелью
пронзительно горящего глаза...
     Алиссон поднатужился и сел.
     Они с  Кемпером лежали  в  углублении  "седла"  суперзавра, окруженного
какой-то  бликующей  прозрачной  пленкой,  словно  козявки  внутри  мыльного
пузыря. Пленка  не  искажала  внешние  предметы и  была,  вероятно,  создана
ксенурсом, который, появился в тот момент, когда люди потеряли сознание. Как
он догадался, что гостям для дыхания необходим  воздушный объем, представить
было трудно.
     Палеонтолог огляделся.
     Тихоня   смирно  стоял  у  бугристой  стены  янтарно-желтого  ущелья  и
вынюхивал в ней что-то. Суперзавр, на котором сюда прибыл ксенурс, бродил по
заливу  по брюхо,  то и  дело окуная  голову в желтую жидкость, напоминающую
расплавленное золото. Алые, и оранжевые валуны величиной  с двух-трехэтажный
дом  ползали  у  ног спешенного  ксенурса,  буквально вылизывая его ноги; за
"валуны" их приняли люди, на самом деле это были живые существа, хозяева или
просто жители этого сверкающего мира.
     Рядом зашевелился  Кемпер,  закашлялся,  перемежая  кашель проклятиями.
Перевернулся  на  спину, сел,  держась  за грудь, и  только  теперь  заметил
возвышавшуюся над ними гигантскую "статую" ксенурса.
     -- О дьявол! -- Летчик мгновенно развернул плечевой пулемет, но Алиссон
вяло похлопал его по спине.
     -- Остынь, это наш спасатель.
     Словно  убедившись,  что   и  второй  путешественник  жив,  раздвоенный
"динозавро-медведь" повернулся и зашагал прочь, вскоре затерявшись в изгибах
прорезающего горный массив ущелья.
     --  Здешний воздух не  для землян,  -- ворчливо продолжал Алиссон, -- к
сожалению, человек -- биосистема с ограниченной способностью  к адаптации. А
он, очевидно, это знает.
     -- Какого лешего мы здесь оказались?
     --  Это  я  тебя должен  спросить.  Лично я думал  о  Земле,  точнее, о
возвращении в Неваду. А вот о чем думал ты?
     -- О том же... -- Кемпер замер. -- О  возвращении домой... черт! Я ведь
действительно думал о доме! Моем родном доме! Понимаешь? А эта образина...
     -- Уловила только одно знакомое ощущение -- "дом"!
     Кемпер встал, доковылял до края седла, глянул вниз с высоты в семьдесят
метров. Потом протянул руку и дотронулся до пленки "мыльного пузыря" прежде,
чем  Алиссон  успел  крикнуть:  не  трогай!  Однако   ничего  особенного  не
произошло.  Рука  летчика продавила  тонкий  прозрачный  слой,  удерживающий
земной  воздух  внутри "мыльного пузыря"  над "седлом", но  была  вытолкнута
обратно.
     -- Осторожнее, экспериментатор. Давай сначала думать, а потом делать.
     -- Думать -- занятие для  умственно развитых,  для тебя, например, а  я
человек  действия.  Мой отец говорил: действие -- это переход  возможности в
действительность; сущность жизни -- в действии.
     Алиссон покачал головой, но спорить не стал.
     --  Что  будем  делать...   человек  действия?  Предлагаю  возвращаться
домой...  если  это возможно.  Еще  одна попытка  "свободного полета"  может
закончиться для нас печально. К тому  же меня тревожит наш последний прыжок.
Что если дракон просто-напросто  не  знает координат Земли? В таком  случае,
как  бы  мы  ни  напрягались,  пытаясь  поточнее  представить конечную точку
перелета, нам это не поможет.
     Кемпер вместо ответа достал флягу,  отодвинул  кольчужную маску, сделал
глоток и принялся обходить "седло", что-то выглядывая. Алиссон понаблюдал за
ним немного, наконец, не выдержал:
     -- Что ты потерял?
     -- Стратегический объект  под буквами "VQ", -- буркнул Кемпер. -- Может
быть, слезем? Как-то неудобно делать ЭТО на спине Тихони.
     Палеонтолог  засмеялся.  Кемпер  некоторое  время  смотрел  на  него  с
недоумением, потом засмеялся в ответ.
     Хохотали минуты две, пока не увидели возвращающегося ксенурса, смотреть
на которого было страшно, но интересно.
     -- Абзу, -- пробормотал Алиссон, вспоминая  шумерийский мифы. --  А его
дракон  --  Асаг. (Абзу  --  бог  бездны;  Асаг  -- крылатый  дракон,  демон
подземного мира) Кстати, он здорово отличается от нашего Тихони.
     -- Образина редкостная, -- согласился летчик. -- Рос-то он не на Земле.
Может, сбежим отсюда, пока не поздно? Пойди, узнай,  что  у него в голове...
точнее, в двух.
     -- Едва ли он спасал нас для кулинарных изысков. Это разумное существо,
а значит, сним можно договориться.
     -- Как?
     -- Мысленно, как с панспермитом. Смогли же мы установить с ним контакт.
     -- А о чем думать конкетно?
     Алиссон невольно рассмеялся.
     -- Не о клозете же.
     Кемпер рассердился.
     -- Чего  ржешь?  Я  человек  практичный,  фантазии лишен начисто,  даже
раздевающуюся женщину представляю  с трудом, а ты  хочешь, чтобы я на равных
говорил с инопланетным монстром!
     -- Думай о приятном... например...  --  Алиссон  закусил губу, внезапно
сообразив, что они сидят на спине суперзавра, способного по-своему понять их
мысли и реализовать желания, о которых сами люди даже не подозревают.
     Однако  опасения  палеонтолога  оказались  напрасными. Ксенурс  не стал
разговаривать с людьми. Он с тяжелым звоном похлопал  Тихоню  по заду и,  не
задерживаясь, не взглянув на людей, прошагал к  своему "коню", купавшемуся в
заливе.  Вскочил в "седло", отличавшееся  по форме от  "седла" Тихони,  и...
исчез вместе с  драконом.  Ни  вспышки, ни  взрыва, ни  звука.  Так исчезают
привидения, а не существа из плоти и крови.
     -- М-да, -- хмыкнул Кемпер. -- Спасибо за совет.
     -- Ты о чем? -- опомнился Алиссон.
     -- Ты советовал думать о приятном? Вот я и подумал, чтобы этот приятель
убрался отсюда подальше. Что будем делать док?
     Алиссон вздохнул. Боль в груди прошла, но  слабость  в  теле  осталась,
напоминая об опасности неосторожных шагов.
     -- Отдохнем, перекусим и помыслим. Пусть  вопреки желанию, но осваивать
этот процесс -- я имею ввиду мышление -- тебе придется.
     Тихоня  наконец  оторвался  от  стены  ущелья,  оглянулся  на  людей  и
направился к морю. На его морде отчетливо было написано сомнение.

     Двухкорпусный гигант, высота которого достигала не менее ста пятидесяти
метров, похожий на  двух сросшихся в  тазу динозавро-медведей, за час достиг
на своем "коне" каньона у Коннорс-Пик и принялся колдовать возле оставленных
панспермитами яиц.  Весил  он,  наверное, сотни тонн, потому что  при каждом
шаге выворачивал целые глыбы  песчаника, оставляя  глубокие следы и  рвы. На
маневры  людей он  внимания не  обращал, словно не  замечал их присутствия и
попыток вступить  в дружественный (и не совсем) контакт. К  Стрелку-Индре он
подошел только  раз,  похлопал его по  крупу, оглядел