тью, наградит
Серегу очередным "строгачом". На что последнему будет ровным счетом
наплевать.

За тонированным стеклом мелькнули огни пограничного пункта ГАИ. Дальше
начинался пригород. Спикер, не снижая скорости, промчался по левому Ряду,
обгоняя тормозящие машины. Перебьетесь, Чистки. Что, вдогонку кинетесь?
Вряд ли.

Он глянул в зеркало. Никакой погони. Гололед. Зажатый двумя быками Сергей с
угасающей надеждой проводил взглядом пикет. Ну, что ж вы? Он же нарушает.
Почему не гонитесь? Ах да, на ваших "Жигулях" только и гонять за "мерсом".
"Нам не нужна сильная милиция". Чьи слова? Черт, мои слова... Не пей из
колодца - плюнуть пригодится. Куда меня везет этот псих?! Какая моча
ударила ему в башку? А я-то, так лохануться! Аккумулятор пожалел. Вышел.
Идиот! Ничего бы с этим аккумулятором не случилось, а на соседей плевать.
Подумаешь сигнализация сработала в тачке. Пережили б. Ну, не поспали бы
одну ночку. Эх, пустые отговорки... Кабы знать.

Бермудин попробовал пошевелить рукой. И тут же замер, почувствовав резкую
боль в боку.

- Сидеть!

Ну, попал под раздачу! Этим головорезам не очень-то прикажешь. И тем более
не попросишь.

Спикер не обернулся на голос, продолжая следить за трассой. Сзади сидели
люди, его люди. Кроме, конечно, этого навозного жука Сережи. Этим людям
можно было не платить - они сдохнут за Спикера, ничего не требуя. Дважды
Витек вытягивал Спикера с того света, но Спикер всегда платил. Он знал цену
преданности. Эти люди были людьми его крови, его масти. Если они прикрывали
его спину, он не оборачивался. Как не оборачивались они, когда Спикер был
сзади. "Не предай!"

Зелинский нанял его. За большие деньги. И давно. Когда не было ни Сережи,
ни Шерифа, не было богатых офисов, нефтяных концернов и политических
амбиций. Был один Зелинский, никому не известный Зелинский, отмотавший
десяток лет в зоне за экономические просчеты. Он позвал Спикера и предложил
дружбу. Вернее... Купил дружбу, заплатив символический аванс в одну копейку.

Спикер принял эту дружбу, он почувствовал в Зелинском затаившуюся мощь и
предугадал его будущие победы. Он остался с Зелинским.

Он не ошибся. Он оберегал Зелинского. Никакая личная разведка, которой он
отдал лучшие годы своей молодой жизни, не могла сравниться с фокусами,
творимыми им на службе у Александра Михайловича. Александр Михайлович
платил честно, Спикер работал честно. Зелинский мог не оборачиваться назад.
Поэтому так легко шел вперед. Сколько тайных ходов "добрых" друзей и
"честных" партнђров было просчитано Спикером, сколько остановлено рук,
заносивших нож, сколько раскрыто капканов, сколько сук получили свое. Он
мог бы украсить собой любую разведывательную службу.

Спикеру не нужна дешевая популярность. Для дела он будет и "фантиком" и
"клоуном". Дурачком побегушках. Не то что этот дутый упырь Бермудин,
фамильярно называющий Зелинского Шурой только потому, что удачно провернул
пару афер и умеет сводить дебет с кредитом. Экономический помощник. "Не
предай!"

Спикер не предаст. Столько возможностей было, сколько раз он мог предать!
Спикер - авторитет по Духу. Он авторитет прежде всего для самого себя.
Предавший своих мент, упавший несколько часов назад к его ногам, не вызывал
у Спикера никаких чувств, кроме тошнотворного отвращения. И кассета была
всего лишь формальным поводом. Предать можно того, кому ничем не обязан.
Можно подставить, можно кинуть, можно ударить ножом.

Спикер служил Зелинскому, и Спикер не предавал Зелинского. Мент служил
ментам, но предал ментов. Надо уметь быть авторитетом по духу. Как мало
осталось тех, кто честен по духу. Все продаются и продают.

Сережа продался. Вернее, предал. И вовсе не сейчас, выдав ментам адрес...

Спикер свернул на грунтовку. Промчался черной кометой по заснеженной
полосе. Сосны-мачты качали верхушками и рвали ползущие низко над землей
снеговые тучи. Ветер свистел так, что даже в герметичном салоне "мерседеса"
чувствовалась его злость.

Сергея везли в одном спортивном костюме и домашних тапочках, однако ему не
было холодно. Наоборот. Капельки пота с висков намочили весь воротник.

Свернув на обочину, Спикер заглушил мотор. Вышел из машины, огляделся.
Кивнул Витьку.

Воротничок Бермудина мгновенно покрылся белой корочкой.

- Послушай, ты, псих... Мы же одна команда! Что ты задумал?! Ты думаешь,
Шура ничего не узнает? Ты решил меня замочить, да? Ха-ха-ха! Да через год
вы окажетесь на бирже труда. Или на панели в метро. Вы умеете только
командовать быками да из автоматов палить. Что, не так? Вы сильны, пока я с
вами.

- Ты не с нами, Сережа. Я бы мог тебе кое-что напомнить. Например, твою
комбинацию с нефтью в Заречье. Помнишь, два года назад? Ты ведь провернул
ее на общие деньги, а куш положил в свой карман. Про твои фирмы и счета в
банках... На это закрывали глаза. В конце концов, это только бизнес. Каждый
делает то, что умеет. Но ты начал строить совсем не экономические планы. Не
пора ли занять место этого глупого и пустого Шуры? Ну? Чьи слова?

Сергей затрясся, но вовсе не от холода. Он вспомнил эти слова. Он ляпнул их
абсолютно левой девице, так, больше для бахвальства, по пьянке. Трезвым он
бы никогда не упомянул имя будущего депутата. Но как Спикер узнал?..

- Это пьяный базар. Спикер, ты чего?

- Что у пьяного на языке, Сережа... Сегодня базар, завтра дело. А кто сдал
ментам мою квартирку? Ты совсем потерял голову, Сережа. Зная, что в ментуре
тоже есть терпеливые люди. Может, ты успел рассказать и про Шерифа?

Сергей зарычал.

Спикер кивнул напарникам.

- Отпускайте, пусть побесится. А незаменимых, Сережа, нет. Думаешь, ты
первый у Зелинского? Или Шериф был первым? Или зарвавшиеся быки? Нет,
Сережа. Такого добра сейчас хватает в любом дворе. Так что извини,
благодарим за службу.

- Погоди, погоди... Только не прикидывайся бессребреником. Ты же не с Марса
прилетел. - Сергей выставил руки перед собой, заметив приближение Спикера.
- Сколько тебе надо? Сколько?! У меня есть бабки! Хватит твоим правнукам!
Опомнись, говнюк, опомнись!!!

Видя бесполезность слов, Сергей бросился вперед - неумело, безрассудно,
охваченный животным желанием спастись, рыча, как затравленный медведь. Но
бывший разведчик Закавказского военного округа относился к таким выпадам с
показательным хладнокровием.

- Не покупай. Не продаюсь...

Нож, нацеленный умелой рукой, начертил в воздухе кривой крест и тут же
снова исчез в складках черного пальто.

Сергей по инерции схватился за горло, пережимая разрубленную артерию, и
грохнулся на снег.

- Согласись, Сережа, что в любом деле есть свои тонкости.

Витек открыл багажник, достал канистру с бензином.

Спикер отвернулся и пошел в сторону пригородной трассы. У каждого своя
философия, своя дорога. Стремясь к рассвету, да не увидь закат.

- Это Ольга? - Белкин взял фотографию с полочки.

- Да, три года назад. Правда, она красивая?

- Ничего.

Вовчик сел на диван.

- Ты-то что делать собираешься?

- В каком смысле?

- Да в самом житейском. Завтра какой-нибудь красавчик приглянется Ольге, ну
и... Ты здесь, как я понимаю, на птичьих правах.

- Ольга никогда не прогонит меня.

- Все хорошо до поры до времени. Это ее квартира.

Женька накинула платок. Сквозь оконные щели просачивались струйки морозного
воздуха, в комнате было холодно.

- У меня нет никаких планов. Как-нибудь проживу... Проживем.

- Да не обижайся ты. Всеобщее братство обещано только в раю да при
коммунизме. А у нас частная собственность. Черные не достают?

- Не было пока.

- Если объявятся, позвони. Подскочим - объясним что к чему. Ольга в
больнице?

- Да, только в детской, у Катьки. Врачи сказали, что Катьке климат надо
менять. Здесь никогда не вылечится.

- Ты это... Чем помочь надо, вдруг... Звони.

- Хорошо, спасибо.

Вовчик положил фотографию, пару раз кашлянул в кулак. Женька внимательно
следила за ним, ожидая новых вопросов официального лица.

Во, черт! Как не хватает казанцевской легкости при общении с женщинами.
Двадцать седьмой, а сижу, словно пионер на отрядной викторине. Вопрос -
ответ. Здрасьте - до свидания.

Вовчик упорно твердил про себя, что приехал сюда исключительно в служебных
целях - уточнить, предупредить... Рассказывайте это начальству, Владимир
Викторович... Самого себя не проведешь. Ты приехал, чтобы увидеть эту
девочку, сидящую сейчас напротив тебя. Только за этим. Ты думаешь о ней
последние две недели, забыв даже про футбол. Флюиды... Тьфу, детский сад.
Очнись, ты мент, ты... А что, мент не человек?

Вовчик поднялся с дивана. Вопросы закончились, а анекдотов он никогда не
запоминал.

- Вот еще... История, к сожалению, продолжается, Спикер бегает. Не хочу
тебя пугать, но все ж будь поосторожнее.

- Мне опять прятаться?

- Нет, можешь жить дома. Просто, если заметишь что-нибудь, ну, ходить кто
за тобой будет или звонки непонятные начнутся, сразу дай знать. Мне или
любому из наших. Телефон помнишь?

- Да.

- Ну, ладно... - Вовчик вздохнул и шагнул в прихожую.

Женька тоже поднялась.

- Скорей бы Ольга приехала. Так страшно одной.

- Не бойся.

Вовчик начал шарить по стенке в поисках выключателя.

- Сейчас. - Женька протянула руку. В воздухе их пальцы встретились. Вовчик
несильно сжал холодную Женькину ладошку и, не выпуская ее, полушепотом
спросил:

- Как ты?

Вопрос мог относиться к чему угодно, но Женька поняла по интонации Вовчика,
что официальная часть закончилась.

Не пытаясь освободить пальцы, она, также шепотом, ответила:

- Нормально.

- Пока.

- До свидания.

На ночной улице Вовчик приложил к горящему лбу горсть снега. Флюиды...
Какие там флюиды! Еще бы мгновение, и он прижал бы к себе эту маленькую
девочку с забинтованными руками, чтобы никогда больше не отпускать от себя.

Зелинский нагнулся к глазку, взвел курок газового "бульдога". Но тут же
поставил оружие на предохранитель и повернул ключ.

- Проходи в комнату.

Спикер топнул сапогами, сбив остатки снега. Зелинский бросил револьвер в
изящное бюро над камином.

- Мне только что звонила жена Сергея. Два часа назад он вышел из дома на
сработавшую сигнализацию и назад не вернулся. Ты должен принять меры,
Андрей. Его надо найти. Если потребуют выкуп, соглашайся на любую сумму.
Его могли похитить из-за выкупа. Побазарь с блатными, выйди на авторитетов.
Намекни, что готовы отмаксать.

- Хорошо, - спокойно ответил Спикер, прикуривая от позолоченной настольной
зажигалки. - Только если его сняли из-за бабок, выйдут на нас сами.

- Не люблю неопределенность. Опасаюсь, что это удар прежде всего по мне.

- Вряд ли, Александр Михалыч. Я держу руку на пульсе, можете быть спокойны.

- За всем не уследишь.

- Я стараюсь.

- Не сомневаюсь, Андрей. Но дело в том, что ряд моих проектов просто рухнет
без Сергея. Он держит в руках очень важные нити. И многие знают об этом.

- Вы сами виноваты. Слишком полагались на него.

- Он вполне устраивает меня. Кроме того, он зависит от нас. У меня нет
оснований ему не доверять.

Зелинский задернул небольшую щель между тяжелыми оконными портьерами,
затем, сунув руки в широкие карманы парчового халата, начал выхаживать по
ковру.

- Ты из дома?

Спикер покачал головой. Зелинский вышел на него через пейджер, потребовав
срочного свидания.

- Нет, катался в тачке. Любовался ночным Эрмитажем.

- Собственно, вызвал я тебя из-за исчезновения Сергея. Езжай сейчас к нему
домой, поговори с женой. Потом она вызовет милицию.

- Думаете, они будут шевелиться?

- Заплатим - будут.

Спикер не торопился подниматься с кресла. Наоборот, он расстегнул пальто и
вытянул ноги.

Зелинский замер в центре просторной комнаты.

- Ты чего-то не понял, Андрей? Время дорого.

- Конечно. Дорого... Это вы попросили его присматривать за мной?

Зелинский нахмурился и присел в кресло напротив.

- Зачем, Александр Михайлович? Вы сомневаетесь в моей честности?

- К чему этот разговор, Андрей? Сейчас надо действовать, а не затевать
пустые речи. Мне телевидения хватает. Я тебе абсолютно доверяю, и ты это
прекрасно знаешь. Сергей мог проявить совершенно ненужную инициативу. Если
честно, он недолюбливает тебя. Но в настоящее время он мне нужен.
Пожалуйста, позабудь про антипатии и займись его поисками.

Спикер снял перчатки.

- Вы хорошо помните условия нашего сотрудничества, Александр Михайлович?
Когда я нанимался к вам? Вы получаете максимально возможную деловую и
физическую безопасность, я получаю деньги. Не так ли?

- Послушай, Андрей...

- Разговор давно назрел, и он необходим, - перебил Зелинского Спикер. - Об
этом уговоре знаем мы одни. Для всех остальных я "темная лошадка". Так,
пристебай у большого босса. Сбегай-достань-принеси. И вторым условием было
полное доверие с вашей Стороны и полная свобода действий с моей. В рамках
разумного, конечно. При этом я вовсе не обязан вчитываться перед вами. Вы в
безопасности - это главное. Скажите, Александр Михайлович, у вас были
претензии к моей работе?

- Нет, Андрей. Ты просто находка для меня. Но в чем проблемы? Тебе нужны
деньги?

- Нет, вы платите честно.

- Тогда я не пойму, что тебя не устраивает.

- Я не буду искать Сергея.

- Почему?!

- Вы забыли, я обеспечиваю вашу безопасность теми способами, которые считаю
нужными. Я гарантирую вашу безопасность.

Зелинский не смог выдержать взгляда бывшего разведчика и отвел глаза. Едва
ощутимый холодок пробежал сверху вниз по спине. Как легкий укол током.

- Да, конечно. Я не сомневаюсь.

- И вот еще одно подтверждение. - Спикер сунул руку за пазуху, выдернул из
кармана кассету и бросил ее на столик. - Она самая. Я запомнил упаковку.

- Упаковку? Ты не смотрел содержимое?

- Хотел. Просто не успел - дела были. Я получил кассету не так давно.

Зелинский протянул руку, взял кассету, повертел ее, неопределенно хмыкнул.

- Ты действительно мастер. Твой человек не проболтается? Хотя, в принципе,
не беда, если и проболтается. Кассета у меня.

- Не проболтается. Человека ограбили в парке. Кажется, он при этом умер.
Что творится, что творится... По улице не пройти.

- Напрасно. В этом не было необходимости.

- К счастью, здесь последнее слово за мной. При слове "счастье" еще один
электрический разряд щелкнул Александра Михайловича.

- Хорошо, но Сергей?

- Я не буду его искать. - Холодная твердость Спикера говорила о
бесперспективности каких-либо споров. - Можете сразу звонить в ментовскую.
Думаю, они найдут его быстрее.

- Ты уверен?

- Я же сказал, что работаю честно. Вы напрасно поручили Бермудину пасти
меня.

- Я ничего не...

- Бросьте, Александр Михайлович. Вы не волнуйтесь, я нисколько не сержусь.
На вашем месте я бы тоже поручил. Слепо доверять нельзя.

- Ты знаешь, где Сергей?

Спикер махнул зажатыми в руке перчатками:

- Понятия не имею. Звоните, звоните в милицию.

- Послушай, Андрей! Перестань строить из себя Джеймса Бонда!
Самодеятельность хороша на сцене дома культуры. А в нашем театре режиссер -
я. Главный и единственный.

- Кто спорит, Александр Михайлович? Я могу Уйти в другой театр. Хотите?
Пожалуйста! Я и завел этот разговор с одной целью - выяснить отношения.
Решайте, Александр Михайлович. Я без работы не останусь.

- Нет, нет, погоди, - заметно смягчил тон Зелинский. - Ты меня вполне
устраиваешь. Просто некоторые моменты все же необходимо оговаривать со мной.

Он взял кассету со стола, повертел ее, затем сунул в карман халата.

- Наша дружба остается в силе. Несомненно. Зелинский достал из бара уже
знакомую Спикеру бутылку коллекционного коньяка, два фужера.

- Давай по стопочке. Меня немного знобит. Идиот прораб, щели в окнах в
палец толщиной.

Спикер кивнул. Ему действительно необходимо снять нагрузку. Фужеры
музыкально соприкоснулись.

- За дружбу, Андрей. Коньяк приятно обжег небо.

- Ты выглядишь устало.

- Спасибо за комплимент, Александр Михайлович. Под лежачий камень
"Амаретто" не течет. Я работаю.

- Отдохни. Слетай в Рим или в Ниццу. Развейся.

- Не сезон.

- Отдохни, отдохни... Еще выпьешь?

- Выпью.

Второй фужер Спикер опрокинул не чокаясь. Затем поднялся с кресла.

- Я хочу спать. И правда устал что-то.

- Конечно, конечно, Андрей. - Зелинский заботливо махнул рукой в сторону
двери. - Езжай, отдохни. Да, извини, главное-то...

Он открыл бюро, повернул ключик встроенного сейфа.

- Держи, это за кассету. Благодарю. Спикер спрятал две туго перевязанные
пачки, слегка кивнув Зелинскому.

- До свидания, Александр Михайлович.

- До встречи, Андрюша. Завтра в полдень позвони, пожалуйста, в офис. Надо
решить один вопрос.

- Хорошо.

Зелинский запер за Спикером дверь, затем вернулся в комнату. Плеснул себе
коньяку. Подойдя к окну, чуть раздвинул тяжелые портьеры.

Спикер вышел из дома. Привратник в пятнистой форме засуетился возле ворот,
морщась от зимнего ветра. Машина, моргнув габаритами, выкатила на шоссе и
мгновенно растворилась в темноте.

Зелинский допил коньяк, взял рюмку, из которой пил Спикер, и бросил ее в
камин.

Спасибо за службу, Андрюша. Извини, но ты переступил черту. Без разрешения
присвоил себе право казнить или миловать. Этак ты завтра решишь, что для
моей безопасности надо убрать меня самого. Ну конечно, чего распыляться?
Самое безопасное место - деревянный тулуп на глубине два метра. Я решил,
Александр Михайлович, что вам он как раз.

Нет, Андрюша, ты хоть и грамотный, хоть и умелый, но всего лишь слуга,
которого наняли... Да, не в меру усердный слуга. Головушку клинит на
поворотах. Так нельзя. Такое усердие слишком бросается в глаза. Отдохни,
Андрюша, отдохни.

Жалко Сергея. Ладно б месяца через два. Пока новый человек вникнет...

Зелинский взглянул на каминные часы, хлопнул по карману халата и, сгорая от
любопытства, покинул комнату, перейдя в рабочий кабинет. Там он включил
"двойку", вставил в щель кассету и нажал на "пуск".

Глава 15

Гончаров прервал цепочку собственного бесконечного мата, разбавив его
нейтральным "блин".

- Ты не быкуй! - Вовчик так и не понял, что стряслось. - Давай без блинов.
Паша чуть сбавил.

- Полный беспредел, Вовчик! Полный! Ментов валят. Никого не боятся, пидоры.

- Не верещи, прошу же. Кого убили, объясни нормально.

- Славку, водилу нашего!

- Когда?!

- Дежурный в час ночи позвонил. Граждане нашли в парке. Ну, не в самом
парке, а там, где пустырь с канавой. Туда, наверное, тащили, а потом
бросили. Два ножевых! В сердце оба. Сзади! Ну, суки бешеные!

- "Гоп-стоп"?

- Похоже. Карманы вывернуты. Бабок нет, ксивы. Хорошо, наш, сразу опознали.

- Чего его в парк понесло?

- Откуда теперь узнаешь? С женой связались, должен был прямо из гаража
домой идти. Ну, мог, конечно, куда-нибудь завернуть. Приятель у него
недалеко от парка живет.

- Связывались?

- Пусто. Не приходил.

Белкин, не снимая куртки, сел на диван. Дежуривший ночью Паша все не мог
успокоиться:

- В своем районе, мента! Найдем, разорвем на куски. Должны найти! Там в
парке постоянно мужичков пьяных опускают. Пару недель погуляем - хапнем
уродов.

- У меня времени нет гулять, - глядя в пол, заявил Белкин.

- Да ты чего? За своего!

- Вот и гуляй... - ответил Вовчик почти шепотом и вдруг совсем не к месту
спросил: - Ты знаешь, где играет Баджио? А Хаджи? Баджио - в "Милане",
Хаджи - в "Барсе".

- Ну и что? - вытаращился на коллегу Паша.

- В тот вечер, когда мы взяли Женьку, было два матча. Но ни "Милан", ни
"Барселона" тогда не играли. Никаких штрафных Баджио не пробивал, и никто
Хаджи не сбивал. Зато в тот же вечер Спикер встречался с кем-то из наших и
узнал почти все, что надо! Если честно, я грешил на Семеныча и на
Музыканта. Совсем не к месту он тогда зарулил. А про Славку как-то и забыл.
Потом уже дотумкал, когда Женьку в Пассаже прозевали. Ну, все как по
заказу! Но Семеныч про Пассаж не знал, а Серега девчонку вытащил. Я и про
футбол базар затеял так, на всякий случай. Футбол - не главное. Только
помалкивай, Гончар.

Паша ошара