ить. Она боится. Она не станет говорить.
     -- Вот тут-то я  и смогу помочь, -- уверенно заявила Джинджер.  -- Мне
она скажет многое, чего ни  за  что  не  скажет вам. Устройте, чтобы мы все
встретились, хорошо? Она с  вашим приятелем и мы с вами. Поедем  в варьете,
поужинаем или еще что-нибудь.
     Она вдруг остановилась.
     -- Только, наверно, это очень дорого?
     Я сказал ей, что в состоянии понести такие расходы.
     -- Что  до вас... -- Джинджер  задумалась. -- По-моему,  -- продолжала
она медленно, -- вам лучше всего приняться за Томазину Такертон.
     -- Как? Она ведь умерла.
     -- И кто-то желал ее смерти, если ваши предположения верны.  И устроил
все через "Белого Коня". Есть две возможные причины. Мачеха или  же девица,
с которой Томми тогда подралась, у которой увела кавалера. Может  быть, она
собиралась за него замуж. Мачехе это было невыгодно или сопернице, если она
любила того парня. Кстати, как звали соперницу, вы не помните?
     -- По-моему, Лу.
     -- Прямые пепельные волосы, средний рост, довольно полная?
     Я подтвердил, что описание подходит.
     -- Кажется, я ее знаю. Лу Эллис. Она сама не из бедных,
     -- По ней не скажешь.
     -- А по ним никогда не скажешь, но это так.  Во  всяком случае, запла-
тить  "Белому  Коню"  за услуги у нес бы нашлось. Вряд ли они работают бес-
платно.
     -- Вряд ли.
     -- Придется вам заняться мачехой. Это вам легче, чем мне.  Поезжайте к
ней.
     -- Я не знаю, где она живет, и вообще...
     -- Хозяин  того бара знает, где жила Томми. Да ведь -- вот дураки мы с
вами -- в "Таймс"  было объявление о ее смерти. Надо только  поглядеть под-
шивку.
     -- А под каким предлогом явиться к мачехе? -- спросил я задумчиво.
     Джинджср ответила, что это очень просто.
     -- Вы что-то из себя представляете, -- заявила она. --  Историк, чита-
ете лекции, всякие у вас ученые степени. На миссис Такертон  это произведет
впечатление, и она будет вне себя от восторга, если вы к ней пожалуете.
     -- А предлог?
     -- Что-нибудь насчет ее дома, -- туманно высказалась  Джинджер. -- На-
верняка дом, если он старинный, представляет для историка интерес.
     -- К моему периоду отношения не имеет, -- возразил я.
     -- А она об этом  и  не  подумает,  -- сказала Джинджер. -- Обычно все
считают, если вещи сто лет, то  она уже интересна для археолога или истори-
ка. А может, у нее есть какие-нибудь картины? Должны быть. В общем, догова-
ривайтесь, поезжайте, постарайтесь  ее  к себе расположить, будьте очарова-
тельным, а потом скажите, что знали ее дочь, то есть падчерицу, и какое го-
ре и так далее... А  потом  неожиданно возьмите и упомяните "Белого  Коня".
Если хотите, пугните ее слегка.
     -- А потом?
     --  А  потом  наблюдайте за реакцией. Если ни с того ни с сего назвать
"Белого Коня", она должна будет себя как-то выдать, я убеждена.
     -- И если выдаст -- что тогда?
     -- Самое главное -- знать, что  мы на верном пути. Если мы будем знать
наверняка, тогда уж нас ничто не остановит.
     Потом она задумчиво добавила:
     -- И еще. Как вы думаете, почему эта Тирза Грей  так  с вами разоткро-
венничалась? Почему она затеяла этот разговор?
     -- Разумный ответ один -- просто у нее не все дома.
     -- Я не об этом. Я спрашиваю, почему именно вас  она  выбрала в напер-
сники? Именно вас? Не кроется ли в этом какая-то связь?
     -- Связь с чем?
     -- Постойте, я должна сообразить.
     Я замолк. Джинджер покивала выразительно и сказала:
     -- Допустим,  допустим так. Эта самая Пэм знает  о "Белом Коне" весьма
приблизительно -- что-то слышала, кто-то при  ней  проговорился.  На  таких
обычно при разговоре не обращают внимания, а у них между тем ушки на макуш-
ке. Может быть, ктото услышал, как она вам проболталась тогда в ночном клу-
бе, и взял ее на заметку. А потом вы к ней явились с расспросами, но ее на-
пугали, и она не стала даже с вами разговаривать. Но и об этом, что вы при-
ходили и  расспрашивали ее, тоже узнали.  Спрашивается: почему вас  все это
может интересовать? Причина одна -- вы возможный клиент.
     -- Но подумайте...
     -- Это вполне логично, говорю вам. Вы что-то слышали, хотите разузнать
побольше в своих собственных целях. Вскорости вы появляетесь на празднике в
Мач Дипинг. Приходите  на виллу "Белый  Конь" -- наверно,  сами  попросили,
чтобы вас туда взяли, -- и что получается? Тирза Грей, не мешкая, приступа-
ет к деловым переговорам.
     -- Возможно и так. -- Я  подумал с минуту. -- Как, по-вашему, она дей-
ствительно что-то такое умеет, Джинджер?
     -- У меня  один ответ  -- ничего  она  не умеет.  Но случаются  всякие
странные вещи.  Особенно с гипнозом.  Вот приказывают тебе: завтра в четыре
часа пойди  и откуси кусок свечки -- и ты это проделываешь, сам не зная по-
чему. В  этом  роде.  А  с Тирзой -- не хочу верить, но ужасно боюсь: вдруг
умеет.
     -- Да, -- сказал я мрачно. -- И у меня такое же чувство.
     -- Я  могу потрясти немножко  Лу, -- задумчиво предложила Джинджер, --
знаю, где ее можно встретить. Но самое главное -- увидеться с Пэм.
     Это мы  устроили с легкостью.  Дэвид был свободен, мы договорились по-
ехать в варьете, и он явился  в сопровождении Пэм. Ужинать мы отправились в
"Фэнтази", и я заметил, что после продолжительного отсутствия -- Джинджер и
Пэм пошли пудрить нос -- девушки вернулись друзьями. Никаких опасных тем по
совету Джинджер  в разговоре не затрагивали.  Наконец мы распрощались,  и я
повез Джинджер домой.
     -- Особенно  докладывать нечего, -- весело  объявила она. --  Я успела
пообщаться с Лу. Они поссорились из-за парня по имени Джин  Плейдон. Отмен-
ная дрянь, насколько я знаю. Девчонки по нему с ума сходят. Он вовсю ухажи-
вал за Лу, а тут появилась  Томми. Лу говорит, он охотился за Томмиными де-
нежками. Одним словом, он бросает Лу, и она, конечно, в обиде. Она говорит,
что ссора была пустяковая -- слегка поцапались.
     -- Поцапались! Она у Томми половину волос выдрала.
     -- Я рассказываю, что слышала от Лу.
     -- Она, похоже, не очень скрытничала.
     -- Да они все любят поговорить о своих делишках. Со всяким, кто только
согласен слушать. В общем,  у Лу теперь новый дружок -- тоже  отменный бол-
ван, но  она от него без ума. Значит, ей вроде бы незачем обращаться к "Бе-
лому Коню".  Я его упомянула, но она никак  не прореагировала. По-моему, ее
можно исключить из числа подозреваемых. Но, с другой стороны, у  Томми были
серьезные планы насчет Джина. И Джин за ней ухаживал вовсю.  А  как с маче-
хой?
     -- Она за границей! Завтра приезжает. Я ей  написал, просил разрешения
заехать.
     -- Прекрасно. Мы взялись за дело.  Будем надеяться, что оно у нас пой-
дет.
     -- Хорошо бы с толком!
     -- Толк  будет, -- бодро ответила Джинджер. --  Да, кстати, вернемся к
отцу Горману. Считают, что перед смертью та женщина сказала ему  что-то та-
кое, из-за чего  его убили. А кто была эта женщина? Нет ли в ее истории че-
го-нибудь полезного для нас?
     -- Я о ней мало знаю. Кажется, ее фамилия была Дэвис.
     -- Ну, а побольше вы о ней не могли выведать?
     -- Я посмотрю.
     -- Если мы о ней выясним побольше, может, станет известно, как она уз-
нала то, что узнала.
     -- Понимаю.
     На другой день я позвонил Джиму  Корригану и спросил его, что он знает
об этой женщине.
     -- Кое-что, совсем немного. Ее настоящая фамилия -- Арчер, и муж у нее
был мелкий жулик. Она от него ушла и взяла свою девичью фамилию.
     -- А что за жулик? И где он сейчас?
     -- Да так, промышлял по мелочи. Воровал в универмагах. Всякие незначи-
тельные преступления. Несколько судимостей. А сейчас его уже нет -- умер.
     -- Да, фактов немного.
     -- Немного. В фирме, где  миссис  Дэвис работала в последнее время  --
Учет спроса потребителей, -- ничего о ней не знают.
     Я поблагодарил его и повесил трубку.


     Глава XII

     РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

     Через три дня мне позвонила Джинджер.
     --  У  меня  для вас кое-что есть, -- сказала она, -- фамилия и адрес.
Записывайте.
     Я взял записную книжку.
     -- Давайте.
     -- Брэдли -- это фамилия, адрес  --  Бирмингем,  Мьюнисипалсквер  Бил-
дингз, 78.
     -- Черт меня побери, что же это?
     -- Одному  богу известно. Мне -- нет. И  сомневаюсь, известно ли самой
Пэм.
     -- Пэм? Так это...
     -- Ну да. Я основательно поработала над Пэм. Я же вам говорила: из нее
можно кое-что вытянуть, если постараться. Я ее разжалобила, а там все пошло
как по маслу.
     -- Каким образом? -- спросил я с интересом.
     Джинджер засмеялась.
     -- Девушки должны друг друга выручать, и все такое. Вы не поймете.
     -- Что-то вроде профсоюза?
     -- Пожалуй.  Одним словом, мы  вместе пообедали, а я малость поскулила
насчет своей любви и разных препятствии: женатый человек, жена ужасная, ка-
толичка, развода не дает, терзает его. И еще, что она тяжело больна, мучит-
ся, но может протянуть много лет.  Ей бы самой лучше умереть. Хочу, говорю,
воспользочаться услугами "Белого Коня", но не знаю, как  до него добраться,
и, наверно, они ужасно много заломят. Пэм говорит: да, наверняка,  она слы-
шала, что они просто обдирают людей. А я говорю:  но  у  меня  скоро  будут
средства -- дядя, ужасный милашка, жалко, что он при смерти,  --  и это по-
действовало. Но как с ними связаться?  И тогда Пэм выложила мне эту фамилию
и адрес. Надо сперва повидаться с ним, уладить деловую сторону.
     -- Невероятно! -- воскликнул я,
     -- Согласна.
     Мы помолчали. Потом я спросил недоверчиво:
     -- Она так прямо все и рассказывала? Не побоялась?
     Джинджер ответила раздраженно:
     -- Вы не понимаете. Девушки друг  другу что хочешь скажут. И кроме то-
го, Марк, если это дело поставлено по-настоящему, нужна же им какая-то рек-
лама. То есть им все время нужны новые "клиенты".
     -- Мы с ума сошли, если верим в такое.
     -- Пожалуйста. Сошли. Вы поедете в Бирмингам к мистеру Брэдли?
     -- Да. Я с ним повидаюсь. Если только он существует.
     Я не очень-то верил, что есть такой человек. Но я ошибся. Мистер Брэд-
ли существовал.
     Мьюнисипал-сквер Билдингз представлял из себя гигантский  улей -- кон-
торы, конторы.  ј 78 находилась на третьем этаже.  На двери матового стекла
было аккуратно выведено: "К. Р. Брэдли,  комиссионер".  А  пониже,  мелкими
буквами: "Входите".
     Я вошел. Маленькая приемная  была  пуста, дверь в кабинет полуоткрыта.
Из-за двери послышался голос:
     -- Заходите, пожалуйста.
     Кабинет был попросторнее. В нем стоял письменный стол,  на столе теле-
фон, удобные кресла, этажерка с отделениями для бумаг. За столом сидел мис-
тер Брэдли.
     Это был невысокий темноволосый человек с хитрыми черными глазами. Оде-
тый в солидный темный костюм, он являл собой образец респектабельности.
     -- Закройте, пожалуйста, дверь, если вам не трудно, -- попросил он, --
И присаживайтесь. В  этом  кресле вам  будет  удобно. Сигарету? Не  хотите?
Итак, чем могу быть полезен?
     Я посмотрел на него. Я не знал, как начать. Я не представлял себе, что
буду говорить.  И, наверно, просто с отчаяния, а  быть может, под действием
взгляда маленьких блестящих глаз я вдруг выпалил:
     -- Сколько?
     Это его несколько озадачило,  что я и отметил про себя с  радостью, но
совсем не так, как должно было  озадачить. Он вовсе не подумал, как подумал
бы я на его месте: посетитель не в своем уме. Он слегка поднял брови.
     -- Ну и ну, -- сказал он. -- Времени вы не теряете.
     Я гнул свое.
     -- Каков будет ваш ответ?
     Он укоризненно покачал головой.
     -- Так дела не делают. Надо соблюдать должную форму.
     Я пожал плечами.
     -- Как хотите. Что вы считаете должной формой?
     -- Мы ведь еще не представились друг другу. Я даже не знаю вашего име-
ни.
     -- Пока что, -- заявил я, -- мне не хотелось бы называть себя.
     -- Осторожность?
     -- Осторожность.
     -- Прекрасное качество, хотя  не  всегда себя оправдывает. Кто прислал
вас ко мне? Кто у нас общий знакомый?
     -- И опять-таки я не могу  сказать. У одного моего друга есть друг, он
знает вашего друга.
     Мистер Брэдли кивнул.
     -- Да, так ко мне находят  путь многие из моих клиентов, -- сказал он.
-- Некоторые обращаются  по очень деликатным вопросам. Вы, наверно, знаете,
чем я занимаюсь?
     Он и не думал ждать моего ответа, а поторопился сказать:
     -- Я комиссионер на скачках. Быть может, вас интересуют лошади?
     Перед последним словом он сделал еле заметную паузу.
     -- Я не бываю на скачках, -- ответил я.
     -- Лошади нужны не только  на  скачках. Скачки, охота, упряжка. Ну,  а
меня привлекает конный спорт. Я заключаю пари.
     Он помолчал с минуту и безразлично, пожалуй даже чересчур безразлично,
произнес:
     -- Вы хотели бы поставить на какую-нибудь лошадь?
     Я пожал плечами и сжег за собой мосты.
     -- На белого коня...
     -- А, прекрасно, чудесно. А сами-то вы, с позволения сказать, кажется,
темная лошадка. Ха-ха! Спокойнее. Не надо волноваться.
     -- Это вам не надо волноваться, -- ответил я грубовато.
     Мистер Брэдли заговорил еще ласковее и успокоительнее:
     -- Я вас прекрасно понимаю. Но уверяю вас, волноваться незачем.  Я сам
юрист -- правда,  меня  дисквалифицировали, иначе бы я  здесь  не сидел. Но
смею вас заверить, я соблюдаю законы. Все, что я рекомендую, совершенно за-
конно. Просто мы заключаем пари. Каждый волен заключать любые пари -- будет
ли завтра дождь, пошлют ли русские человека на Луну, родится ли у вашей же-
ны один ребенок или близнецы. Вы можете поспорить о том, умрет ли мистер Б.
до рождества и доживет ли миссис  К. до ста лет. Вы исходите из соображений
здравого смысла, или прислушиваетесь к своей интуиции, или как там  это еще
называется. Все очень просто.
     Я чувствовал себя так, словно хирург  пытался  меня  подбодрить  перед
операцией. Мистер Брэдли походил сейчас на врача.
     -- Мне непонятно, что происходит на вилле "Белый Конь".
     -- И  это вас  смущает? Да, это смущает многих.  Есть многое на свете,
друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам, и так  далее,  и тому подоб-
ное. Откровенно говоря, я и сам  толком в этом не разбираюсь. Но результаты
говорят за себя. Результаты удивительные.
     -- А вы не можете мне подробнее об этом рассказать?
     Я уж  по-настоящему вошел в роль  -- этакий осторожный  нетерпеливый и
изрядно трусящий  простачок. Видимо, мистер Брэдли  в основном имел  дело с
такими.
     -- Вы знаете эту виллу?
     Я быстро сообразил, что врать ни к чему.
     -- Я -- да, ну, я там был с друзьями. Они меня туда водили...
     -- Прелестная старая таверна. Представляет исторический интерес. И они
ее восстановили с  таким  вкусом, просто сделали чудеса.  Значит,  вы с ней
знакомы. С моей приятельницей мисс Грей?
     -- Да, да, конечно. Необыкновенная женщина.
     -- Вы это очень верно подметили.  Необыкновенная женщина. Необыкновен-
ный дар.
     -- Она утверждает, что ей  дано  совершать  нечто  сверхъестественное.
Но... ведь это... ведь это невозможно?
     -- В том-то и дело. Это  просто невообразимо. Все так говорят. В суде,
к примеру...
     Мистер Брэдли, сверля меня черными бусинками глаз, повторил свои слова
с подчеркнутой выразительностью.
     -- В суде, к примеру, такое бы высмеяли. Если бы эта женщина предстала
перед судом и созналась в убийстве, убийстве на расстоянии с  помощью "силы
воли" или еще какой-нибудь чепухи, к которой она прибегает, такое признание
все равно не могло  бы  послужить основанием для судебного разбирательства!
Даже если  бы  ее признание было правдой (во что разумные люди, как вы и я,
ни на минуту не поверят), и тогда бы его нельзя было определить как наруше-
ние законов.  Убийство на расстоянии в глазах закона  не убийство, а чистый
вздор. В этом-то и вся соль, и вы сами можете ее оценить.
     Я  понимал,  что меня успокаивают. Убийство, совершенное мисти  ческой
силой, не рассматривается как убийство в английском суде.  Найми я гангсте-
ра, чтобы тот убил кого-то по моей просьбе, меня привлекут к ответственнос-
ти вместе с  ним за соучастие. Но если я обращусь к Тирзе Грей, к ее черным
силам, то  черные силы не накажешь. Вот  в чем,  по мнению мистера  Брэдли,
заключалась вся соль.
     Тут мой разум взбунтовался. Я не выдержал.
     --  Но,  черт  возьми, это же невероятно, -- закричал я. -- Я не верю.
Этого не может быть.
     -- Я с вами согласен. Согласен полностью. Тирза Грей -- необычная жен-
щина, у нее редкий дар, но поверить в ее дар  невозможно.  Как вы правильно
заметили, это  фантастично. В наши дни никто не  поверит, что можно послать
волны мысли, или как  их там, самому или через медиума, сидя  в деревенском
домике в Англии, и  так вызвать смерть от естественных причин на  Капри или
где-то еще.
     -- И она себе приписывает такие возможности?
     -- Да.  Конечно, она наделена особой силой. Она  из Шотландии, а среди
шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Тирза Грей знает  заранее, что
кому-то суждено умереть. Это редкостный дар. И она этим даром владеет.
     Он наклонился вперед, разглядывая меня. Я молчал.
     -- Предположим  на минуту такое.  Кто-то, вы или другой человек, хочет
знать, когда умрет, ну, скажем, бабушка Элайза. Иногда это нужно знать. Ни-
чего в этом дурного, ничего ужасного -- просто деловой подход.  Какие нужно
обдумать планы?  Будут ли  у нас деньги, положим, к  ноябрю? Если вы знаете
это наверняка, вы можете совершить выгодную сделку. Смерть ведь такая нена-
дежная вещь. Добрая старая Элайза с помощью докторов может протянуть  еще с
десяток лет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать
точно не мешает.
     Он помолчал, потом наклонился ко мне еще ближе.
     -- И тут на  помощь прихожу я. Я заключаю пари. Какие  угодно, условия
мои, конечно.  Вы обращаетесь ко мне. Естественно, вы  не будете ставить на
то, что  старушка умрет. Это жестоко и не по душе вам. И мы оговариваем это
так: вы спорите на определенную сумму, что бабушка Элайза будет жива и здо-
рова, когда наступит рождество, а я спорю -- что нет. Очень просто. Мы сос-
тавляем договор иI подписываем его.  Я  назначаю число. Я утверждаю, что  к
этому числу,  может, неделей раньше  или позже, по старушке Элайзе отслужат
панихиду. Вы не согласны со  мной. Если  вы правы -- я плачу вам, если я --
вы платите мне!
     Я заговорил хриплым голосом, снова входя в роль:
     -- Какие ваши условия?
     Мистер Брэдли мгновенно переменился. Он заговорил весело, почти шутли-
во.
     -- С этого мы с вами начали. Вернее, с этого начали вы, ха-ха. "Сколь-
ко"  --  говорите.  Испугали меня не на шутку. Ни разу не видел, чтобы люди
так брали быка за рога.
     -- Какие ваши условия?
     -- Это зависит от многого. В основном от суммы пари. Иногда от возмож-
ностей клиента. Если речь идет о надоевшем муже или шантажисте,  сумма пари
устанавливается с учетом того, какими средствами клиент располагает. И я не
имею дела -- вношу здесь полную ясность -- с людьми бедными, за исключением
случаев, когда речь идет о наследстве. Тогда мы исходим из  размеров состо-
яния бабушки  Элайзы. Условия -- по  обоюдному согласию. Обычно  из расчета
пятьсот к одному,
     -- Пятьсот к одному? Круто берете.
     -- Но  если бабушка Элайза  вот-вот должна  умереть, вы бы  ко мне  не
пришли.
     -- А что, если вы проиграете?
     Мистер Брэдли пожал плечами.
     -- Что ж поделаешь. Уплачу.
     -- А если я проиграю, я уплачу. А что, если я не стану платить?
     Мистер Брэдли откинулся в кресле. Он прикрыл глаза.
     -- Не советую вам этого, -- сказал он негромко, -- не советую.
     Несмотря на  тихий голос, каким  были сказаны эти слова, меня пробрала
дрожь. Он не произнес ни одной угрозы, но угроза чувствовалась ясно.
     Я поднялся и сказал:
     -- Мне нужно все об