думать.
     Мистер Брэдли опять превратился в любезного и обходительного человека.
     -- Конечно, обдумайте. Никогда не нужно спешить. Если вы решите заклю-
чить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Время терпит. Торопиться
некуда. Время терпит.
     Я вышел, и мне все слышались эти слова: "Время терпит".


     Глава XIII

     РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

     Я думал о предстоящем визите к миссис Такертон  с величайшей неохотой.
На эту встречу меня толкнула Джинджер, и я все еще сильно сомневался, нужен
ли такой шаг. Прежде всего, я  чувствовал, что не подхожу для роли, которую
выбрал. Я  сильно сомневался, смогу ли вызвать нужную  реакцию, и знал, что
совсем не умею притворяться.
     Джинджер с потрясающей деловитостью, которая у нее появлялась в нужных
случаях, давала мне по телефону последние наставления.
     -- Все очень просто. Ее дом строил Нэш  [Известный английский архитек-
тор]. Не обычный для него стиль, а один из псевдоготических  полетов фанта-
зии.
     -- А зачем он мне понадобился, этот дом?
     -- Собираетесь писать статью  о  факторах, которые влияют на изменение
архитектурного стиля. Что-нибудь в этом роде.
     -- Сразу видно, что вранье, -- сказал я
     -- Глупости,  -- уверенно заявила  Джинджер. -- Когда говорят о науке,
то возникают дикие теории, о них  рассуждают и пишут в самом серьезном тоне
и самые неожиданные люди. Я могу вам процитировать целые главы невероятного
бреда.
     -- Вот вам и лучше к ней поехать.
     -- Ошибаетесь, -- ответила Джинджер.  --  Миссис Т. может найти вас  в
справочнике, и это произведет на нее должное впечатление. А меня она там не
найдет.
     Это тоже меня не убедило, хоть ответить было нечего. Когда  я вернулся
после встречи с мистером Брэдли,  мы  с Джинджер подробно все обсудили.  Еи
это казалось менее невероятным,  чем  мне. Она даже испытывала определенное
удовлетворение.
     -- Теперь хоть ясно, что мы  ничего не выдумываем, -- заметила она. --
Теперь  мы  знаем, что существует организация, которая устраняет  неугодных
людей.
     -- Сверхъестественными средствами!
     -- Если бы мистер Брэдли оказался знахарем или  астрологом, можно было
бы не верить. Но раз это гнусный и подлый мелкий жулик -- во всяком случае,
так я поняла из ваших слов...
     -- Близко к истине, -- вставил я.
     -- ...тогда все  обретает реальность. Пусть это кажется сущим вздором,
но три дамы из виллы "Белый Конь" располагают какими-то возможностями и до-
биваются своего.
     -- Если вы так уверены, зачем тогда нужна миссис Такертон?
     -- Лишний раз проверить, -- ответила Джинджер. -- Мы знаем, какие силы
приписывает себе Тирза Грей. Мы знаем, как у них поставлена денежная сторо-
на. Кое-что  нам известно о трех их  жертвах. Нужно  разузнать кое-что и  о
клиентах.
     -- А что, если миссис Такертон не проявит себя клиенткой?
     -- Придется тогда искать другие пути.
     -- А я вообще могу все испортить, -- сказал я уныло.
     Джинджер ответила, что не нужно так плохо о себе думать.
     И  вот  я  у дверей виллы "Кэррауэй Парк". И она совсем не совпадает с
моим представлением о домах, которые строил Нэш.
     Джинджер пообещала мне последнюю  книгу  по архитектуре, но вовремя не
достала, так что я был плохо подкован в этой области. Я позвонил, болезнен-
ного вида дворецкий открыл мне дверь.
     -- Мистер Истербрук? -- спросил он. -- Миссис Такертон вас ждет.
     Он  провел  меня в вычурно обставленную гостиную. Комната  производила
неприятное впечатление. Все в ней было дорогое, но безвкусное. Одна или две
хорошие картины терялись среди  множества  плохих. Мебель была обита желтой
парчой. Меня  отвлекла от дальнейших наблюдений  сама миссис Такертон.  Я с
трудом поднялся из глубин желтопарчового дивана.
     Не знаю, чего я ожидал, но вид хозяйки дома совершенно  меня обескура-
жил. Ничего в ней не было устрашающего -- всегонавсего обычная  средних лет
женщина. Не очень интересная, подумал я, и не слишком привлекательная. Губы
под щедрым  слоем помады тонкие  и злые. Слегка срезанный подбородок. Свет-
ло-голубые глаза, которые, казалось, отмечают цену всего, что видят. Женщин
ее типа  можно часто встретить, только они не так дорого одеты и не так ис-
кусно намазаны.
     -- Мистер Истербрук? --  она явно была в восторге от моего  визита. --
Счастлива с вами познакомиться. Подумать только, вас заинтересовал мой дом!
Я знаю, его  строил Джон Нэш, муж мне говорил, но вот уж не думала, что та-
кой человек, как вы, проявит к нему интерес!
     -- Видите ли, миссис Такертон, это не совсем обычный для Нэша стиль, и
потому... э...
     Она меня сама выручила:
     -- К сожалению, я ничего не  понимаю ни в архитектуре, ни в археологии
и вообще в таких вещах. Но простите мне мое невежество.
     Я охотно простил. Оно меня устраивало.
     -- Конечно, все это ужасно интересно! -- сказала миссис Такертон.
     Я отвечал, что мы, специалисты, наоборот, ужасно скучны и нудны, когда
рассуждаем о своем предмете.
     Миссис Такертон запротестовала,  что этого не может быть, и предложила
сперва выпить чаю, а потом уже осматривать дом или, если я хочу, сперва ос-
мотреть дом, а потом выпить чаю.
     Я не  рассчитывал на  чай -- мы договорились, что  я приеду в половине
четвертого, -- и попросил ее сначала показать мне дом.
     Она сказала, что дом скоро будет продан, и уже, кажется,  есть покупа-
тель.
     -- Он стал слишком велик для меня одной -- после смерти мужа. А мне не
хотелось бы  водить вас по опустевшему дому. Как  следует оценить дом можно
только, если в нем живут, не правда ли, мистер Истербрук?
     Я бы  предпочел видеть этот дом без мебели  и без нынешних обитателей,
но этого, естественно, сказать не мог. Я спросил ее, собирается ли она жить
где-нибудь поблизости.
     -- По  правде говоря, нет. Я  еще хочу путешествовать.  Гденибудь, где
яркое солнце.  Ненавижу этот гадкий климат. Хочу провести  зиму в Египте. Я
там побывала два года назад. Дивная страна, но вы-то, наверно,  лучше моего
ее знаете.
     Я ничего не знаю о Египте, и так и сказал.
     -- Скромничаете, наверно, -- ответила она весело. -- Вот столовая. Ок-
тогональная, правильно я говорю? Нет углов.
     Я сказал, правильно, и похвалил пропорции.
     Вскоре, закончив осмотр, мы вернулись  в  гостиную,  и миссис Такертон
позвонила, чтобы подавали чай.
     Вызвать миссис Такертон на разговор особого труда не представляло. Она
любила поговорить. Особенно о себе. Я внимательно слушал, вставлял, где на-
до, восклицания и вопросы, и скоро  я многое узнал о миссис Такертон. Узнал
и много такого, о чем она не подозревала.
     Узнал, что  она вышла замуж за Томаса Такертона,  вдовца, пять лет на-
зад. Она была "много-много младше его". Познакомилась с ним на курорте, где
она служила в большом отеле. Она  и не заметила, как упомянула об этом. Его
дочь была в школе неподалеку.
     -- Бедный Томас, он  был так одинок... Его первая жена умерла  за нес-
колько лет до того, и он очень тосковал по ней.
     Миссис Такертон продолжала набрасывать свой портрет. Благородная, доб-
росердечная женщина  пожалела  одинокого,  стареющего  человека. Его слабое
здоровье -- ее преданность.
     -- Хотя в последние месяцы его болезни я даже не  могла  видеться ни с
кем из своих друзей.
     А что, если  некоторых ее приятелей Томас Такертон недолюбливал, поду-
мал я. Это может объяснить условия завещания.
     Джинджер успела узнать все о завещании Такертона.
     Кое-что оставлено старым слугам, крестникам, содержание жене -- доста-
точное, но не слишком щедрое. А весь свой капитал, исчисляемый шестизначным
числом, он  завещал дочери, Томазине Энн; эти деньги  должны были перейти в
ее полное владение, когда ей исполнится двадцать один год или до того, если
она выйдет  замуж. Если  она умрет, не достигнув двадцати  одного года и не
будучи замужем, наследство переходит к  ее  мачехе.  Других родственников у
Такертона, кажется, не было.
     Награда, подумал я, не  маленькая.  А миссис Такертон любила деньги...
Это было видно по всему. Своих у нее никогда не было, пока она не вышла за-
муж за пожилого вдовца. И  тогда,  видно, богатство бросилось ей в  голову.
Мешал больной  муж; и  она мечтала о том времени,  когда будет свободной, и
все еще молодой, и владелицей богатств, какие ей и не снились.
     И вместо этого все деньги достались дочери! Она  стала богатой наслед-
ницей. Девчонка завладеет  всем.  А что, если... Что,  если?  Можно ли себе
представить, что  эта  вульгарная  блондинка, сыплющая прописными истинами,
способна отыскать пути к "Белому Коню" и обречь ни в чем не повинную девуш-
ку на смерть?
     Нет, я не мог в это поверить. Однако мне надо выполнить свою задачу. Я
довольно резко перебил ее:
     -- А знаете, я ведь как-то раз видел вашу дочь, то есть падчерицу.
     Она взглянула на меня удивленно, но без особого интереса.
     -- Томазину? Что вы говорите?
     -- Да, в Челси.
     -- Ах, в Челси. Конечна, где же еще...
     Она вздохнула.
     -- Теперешние девушки. Так с  ними  трудно.  Отец очень расстраивался.
Меня она ни в грош не ставила. Мачеха, сами понимаете...
     -- Да, это всегда нелегко.
     -- Я со многим мирилась,  старалась,  как могла, но никакого толку.  А
потом она связалась с весьма нежелательной компанией.
     -- Я это понял.
     -- Бедняжка Томазина, -- продолжала миссис Такертон, поправляя волосы.
-- Вы ведь, наверно, еще не  знаете. Она умерла около месяца назад. Энцефа-
лит -- так внезапно, так ужасно.
     Я поднялся.
     -- Благодарю вас, миссис Такертон, за то, что вы показали мне дом.
     Мы пожали друг другу руки. Уже на выходе я обернулся.
     -- Кстати, -- сказал я. -- Вы, по-моему, знаете виллу "Белый Конь", не
правда ли?
     Глаза ее выразили  беспредельный ужас. Под густым слоем косметики лицо
побелело и исказилось от страха.
     -- Белый конь? Какой белый конь? Я не знаю ни про какого белого коня.
     Я позволил себе легкое удивление.
     -- О, извините. В Мач Дипинг есть любопытная старинная таверна.  Я там
побывал как-то на днях. И я  был совершенно уверен, что кто-то упомянул там
ваше имя -- хотя, быть может, говорили о вашей падчерице, она там была, что
ли... или о какойнибудь вашей однофамилице. -- Я  выдержал эффектную паузу.
-- Об этой таверне рассказывают много интересного.
     В одном из зеркал  на стене я увидел лицо миссис Такертон.  Она очень,
очень испугалась.


     Глава XIV

     РАССКАЗЫВАЕТ МАРК ИСТЕРБРУК

     1

     -- Ну, теперь сомневаться не приходится, -- сказала Джинджер.
     -- А мы и раньше не сомневались.
     -- Да, но сейчас все полностью подтвердилось.
     Я помолчал с  минуту.  Я себе представил, как  миссис  Такертон едет в
Бирмингем. Встречается с мистером Брэдли. Ее волнение -- его успокаивающий
тон. Он убедительно втолковывает ей, что пет никакого  риска. (А втолковать
ей это было делом нелегким -- миссис Такертон не из тех, кто идет на риск.)
Я представил себе, как  она уезжает, ничем себя не связав, решив  все хоро-
шенько обдумать. Возможно, она поехала навестить падчерицу. Или же падчери-
ца приехала домой на воскресенье. Они, возможно, поговорили, девушка намек-
нула о предстоящем замужестве. А мачеха  все время думает о ДЕНЬГАХ -- не о
жалких грошах, о подачке, а об  огромных деньгах, целой куче денег, о день-
гах, с которыми все на свете  для тебя открыто! И подумать, такое богатство
достанется этой невоспитанной, распущенной девчонке, в джинсах и бесформен-
ном свитере шатающейся по барам Челси со своими  распущенными дружками. По-
чему это  ей, девчонке, от  которой нечего ждать никакого толку, достанутся
такие денежки?
     И вот --  еще одна поездка  в Бирмингем. Больше  осторожности,  больше
уверенности. Наконец обсуждаются условия. Я невольно улыбнулся. Тут мистеру
Брэдли много не урвать. Эта дама умеет торговаться. Но вот, наконец, об ус-
ловиях договорились, подписали какую-то бумажку, и что же дальше?
     Здесь воображение мне  отказало.  Дальнейшее представить себе было не-
возможно. Я очнулся от своих  мыслей  и заметил, что Джинджер наблюдает  за
мной.
     -- Рано или поздно, -- сказала  она, -- кто-то должен выяснить, что же
все-таки происходит в "Белом Коне".
     -- Как?
     -- Не знаю. Это не легко. Никто, кому пришлось там побывать, кто обра-
щался к нам за услугами, никогда не скажет об этом ни слова. Но, кроме них,
никто ничего не знает. Задача не из легких... Интересно...
     -- А что, если обратиться в полицию? -- предложил я.
     -- Правильно. У нас теперь есть кое-какие данные. Их достаточно, чтобы
возбудить дело, как вы думаете?
     Я в сомнении покачал головой.
     -- Не знаю.  Всякий вздор насчет подсознательного стремления к смерти.
Может, и  не вздор, но как это прозвучит в суде? Мы ведь не имеем представ-
ления, что там делают, на этой вилле.
     -- Значит, нужно выяснить что. Но как?
     -- Нужно все услышать и увидеть своими глазами. Но спрятаться там нег-
де.
     Джинджер энергично тряхнула головой и сказала:
     -- Есть только один путь. Нужно стать настоящим клиентом.
     -- Настоящим клиентом?
     -- Да.  Вы или я, не важно, хотим убрать кого-то с дороги. Один из нас
должен отправиться к Брэдли и договориться с ним.
     -- Не нравится мне это, -- резко сказал я.
     -- Почему?
     -- Мало ли что может случиться.
     -- С нами?
     -- Возможно, и с нами. Но я думаю сейчас о  жертве.  Нам нужна жертва,
мы должны назвать Брэдли какое-то имя. Его можно выдумать. Но они ведь ста-
нут проверять, почти наверняка станут, как вы думаете?
     Джинджер помолчала минуту и кивнула головой.
     -- Да. Жертва  должна быть определенным человеком с определенным адре-
сом.
     -- Вот это мне и не по душе, -- сказал я.
     -- И у нас должна быть веская причина избавиться от нее.
     Мы замолчали, обдумывая свои возможности.
     -- Этот человек должен согласиться на наше предложение -- а  разве кто
захочет?
     Джинджер отвечала:
     -- Допустим, вы или я (мы это обдумаем) мечтаем от кого-то избавиться.
От кого,  например? Есть у меня милейший  дядюшка Мервин  -- мне после  его
смерти достанется  изрядный куш. У него только  два наследника  -- я и  еще
кто-то в Австралии, Вот вам и причина. Но ему уже за семьдесят, и он немно-
го свихнулся, и всякий поймет, что разумнее подождать немного, -- разве что
я попала в безвыходное положение, и мне страшно нужны деньги, а в это никто
не поверит. Кроме того, он душенька,  я его нежно люблю, и свихнулся он там
или нет,  он обожает жизнь, и я не хочу рисковать ни одной минутой его жиз-
ни. А вы? Есть у вас родственники, от которых вы ждете наследства?
     Я покачал головой.
     -- Ни одного.
     -- Скверно.  А если выдумать шантаж? Хотя уж  больно много возни. Кому
придет в голову вас шантажировать? Будь вы еще член парламента или министр,
который пошел  в  гору. Или я. То же самое. Пятьдесят лет назад все было бы
очень просто. Компрометирующие письма или фотографии в голом виде, а теперь
никто и внимания не обратит. Теперь можно смело поступать, как  герцог Вел-
лингтонский, сказать  им: "Печатайте -- и идите  к черту!"  Ну что же  еще?
Двоеженство? -- Она взглянула  на меня с упреком. -- Какая жалость,  что вы
никогда не были женаты. А то бы мы что-нибудь состряпали.
     Меня выдало лицо. Джинджер сразу заметила.
     -- Простите. Я потревожила старую рану?
     -- Нет. Рана уже зажила. Это было давно.
     -- Вы были женаты?
     -- Да. Еще студентом.
     -- И что же случилось?
     -- Мы поехали в Италию на каникулы. Автомобильная катастрофа. Ее убило
на месте.
     -- А как же вы?
     -- Она ехала в машине с другим.
     Джинджер, видимо, поняла, как все было. Как я был потрясен, узнав, что
девушка, на которой я женился, не из тех, кто хранит верность своему мужу.
     Джинджер снова вернулась к делу:
     -- Вы поженились в Англии?
     -- Да. В отделе регистрации браков в Питерборо.
     -- А умерла она в Италии.
     -- Да.
     -- Значит, в Англии ее смерть не оформлена документом?
     -- Нет.
     -- Тогда чего же вам еще  нужно? Все очень просто. Вы безумно влюблены
в кого-то и хотите жениться,  но  не  знаете,  жива ли еще ваша супруга. Вы
расстались с ней много лет назад и с тех  пор ничего  о ней  не слыхали.  И
вдруг она появляется как снег на  голову, отказывает вам в разводе и грозит
пойти к вашей девице и все ей выложить.
     -- А кто моя девица? -- спросил я в некотором недоумении. -- Вы?
     Джинджер возмутилась:
     -- Конечно,  нет. Я не тот тип. Я свободно могу на все махнуть рукой и
жить во грехе.  Нет, вы отлично знаете, кого я имею в виду. -- вот она под-
ходит. Та величественная брюнетка, с которой вы всюду  бываете. Очень обра-
зованная и серьезная.
     -- Гермия Редклифф?
     -- Она. Ваша девушка.
     -- Кто вам про нее рассказал?
     -- Пэм, конечно. Она, кажется, богата?
     -- Очень. Но ведь...
     -- Ладно, ладно. Я же не говорю, что вы женитесь на ней ради денег. Вы
не из таких. Но подлые типы вроде Брэдли могут в это поверить... Прекрасно.
Дело обстоит  так. Вы собираетесь  жениться на Гермии, как вдруг появляется
жена. Приезжает в Лондон -- и начинается история. Вы настаиваете на разводе
-- жена  ни  в какую. У нее мстительный нрав. И тут вы прослышали про виллу
"Белый Конь".  Держу пари  на что угодно -- Тирза  и полоумная Белла решили
тогда, что именно потому вы к ним и явились. Они  это  приняли за предвари-
тельное посещение, и потому Тирза так и разоткровенничалась. Она рекламиро-
вала свое дело.
     -- Возможно.
     Я мысленно вернулся к тому дню.
     -- И вскоре после этого вы отправились к Брэдли, это тоже подтверждает
ваши намерения. Вы на крючке. Вы возможный клиент
     -- И все-таки они будут очень тщательно меня проверять.
     -- Непременно, -- согласилась Джинджер.
     -- Выдумать  фиктивную жену очень  просто, но они потребуют деталей --
где она живет и все такое, и когда я начну вилять...
     -- Вилять  не понадобится. Чтобы все  прошло гладко, нужна  супруга, и
супруга будет! А теперь мужайтесь -- супругой буду я!
     Я посмотрел на нее. Или, вернее сказать, вытаращил глаза. Удивительно,
как она не расхохоталась.
     Постепенно я пришел в себя, и Джинджер продолжала.
     -- Не пугайтесь, -- сказала она. -- Я вам не делаю предложения.
     Я обрел дар речи.
     -- Вы сами не понимаете, что говорите.
     -- Прекрасно  понимаю. То, что я  предлагаю, вполне осуществимо,  и не
придется втягивать в эту опасную затею ни в чем не повинных людей.
     -- Это значит втягивать вас в опасную историю.
     -- А это уже мое дело.
     -- Нет, не только. И вообще все это шито белыми нитками.
     -- Ничего подобного.  Я все обдумала. Я снимаю меблированную квартиру,
въезжаю туда с чемоданами в заграничных наклейках. Говорю, что я миссис Ис-
тербрук, -- а кто может это опровергнуть?
     -- Любой, кто вас знает.
     -- Кто меня знает, меня не увидит. На работе я скажусь больной. Волосы
выкрашу --  кстати, ваша  жена была брюнетка или блондинка?  -- хотя в наше
время это не имеет значения.
     -- Брюнетка, -- ответил я машинально.
     --  Вот  и  хорошо,  ненавижу перекись. Намажусь,  накрашусь,  оденусь
по-другому  --  и  родная мать меня не узнает. Вашу жену никто не видел уже
пятнадцать лет, никто и не  сообразит,  что  это  не она. И почему на вилле
"Белый Конь" должны в этом усомниться? Они могут проверить регистрацию бра-
ка в архиве. Разузнать про вашу дружбу с Гермией. У них не возникнет сомне-
ний.
     -- Вы не представляете себе всех трудностей, всего риска.
     -- Риск!  Ни черта! -- сказала Джинджер. --  Мечтаю помочь вам содрать
несколько сот фунтов с этой акулы Брэдли.
     Я поглядел на  нее  -- она вызывала у  меня  восхищение. Рыжая голова,
веснушки, бесстрашное сердце. Но я не мог позволи