в том,  помогите
в этом. А ты знаешь, что каждый депутат располагает очень даже приличной
суммой, которую может  расходовать  по  своему  разумению?  С  отчетными
документами, разумеется.
   Можно детскому дому помочь. Или научный проект проинвестировать.  Вот
экспедиция ваша крымская завяла по  причине  отсутствия  финансирования,
так?
   - Когда-то она и твоей была.
   - Ну, пусть наша. Но ведь завяла, так?
   - Так.
   - А я мог бы помочь с финансированием.  Только  надо  попросить  меня
по-человечески.
   - Это как? Записаться на  прием  за  два  месяца,  потом  ждать,  как
сегодняшняя старушка, пока тебя на пиво перестанет тянуть?
   - Да, ждать. Если очень надо, ты ведь подождешь, правда? Придешь и во
второй раз, и в третий. Будешь  смиренно  ждать  своего  часа,  в  глаза
заглядывать, унижаться.
   - Сладко тебе это, Димочка?
   - Сладко, Витек, сладко.
   Пока подошедший официант расставлял на столе блюда с  дивно  пахнущей
тушеной капустой и исходящими соком горячими колбасками,  мужчины  молча
курили.
   Поставив перед ними еще по кружке пива, официант удалился.
   - Ладно, Витек, о чем мы спорим? Встретились через столько лет. Давай
о хорошем поговорим.
   - Извини, старик, пора мне.
   Виктор вдавил в пепельницу  едва  раскуренную  сигарету,  вытянул  из
бумажника сторублевку, положил на стол.
   - Ну зачем ты? Я пригласил, я угощаю,  -  поморщился  депутат.  -  Я,
может, лишнего наговорил, так не бери в голову. Давай капусты  порубаем.
Очень, между прочим, вкусно.
   -  Спасибо,  старик.  Я  от  капусты   пукаю   громко.   Боюсь   тебя
скомпрометировать. Пойду я лучше. У меня жена в больнице.
   - В больнице? Может, помощь нужна?
   - Спасибо. Не нужна.
   - А как же статья? Ты что же, все, что мы здесь говорили... - Депутат
даже приподнялся из-за стола.
   - Не боись, - усмехнулся Галкин. - Мы здесь приватно беседовали,  без
диктофона... Так что просительницы твои будут продолжать отдаваться тебе
на служебном столе  по  полной  программе.  Просто  любопытно  мне  было
посмотреть, во  что  превращают  вполне  приличного  человека  власть  и
деньги. Даже небольшие, - добавил он, решительно поднимаясь из-за стола.
   - Любопытно также, во  что  превращает  человека  отсутствие  того  и
другого, - злобно крикнул вслед Галкину депутат Огибин.
 
Глава 25 
 
ВСТРЕЧА 
 
   Лелька лежала на тахте,  свернувшись  калачиком.  Ее  трясло  крупной
дрожью, и  дело  было  уже  не  в  обстиненции,  не  в  ломке,  она  это
чувствовала.
   Наркотическая ломка протекает по-другому. Дело  было  в  руке.  После
бани, в которой она хорошенько попарилась,  как  велел  Санек,  -  после
этого рука стала раздуваться. Место укола, беспокоившее ее еще в  первый
день по приезде в Питер, теперь было очагом постоянной  дергающей  боли.
Руку разнесло. Лелька держала ее поверх вытертого  шерстяного  одеяла  и
баюкала, как ребенка. Твердый багровый бугор на плече  начал  наливаться
гноем. Жар все усиливался. Сани нет, он в Николаеве. Приедет  дня  через
четыре. Или пять, она уж сбилась со  счета.  Так  и  загнуться  Можно  в
полном одиночестве, думала  Лелька,  и  снова  проваливалась  в  тяжелую
дрему. Нет, над встать и сходить в аптеку. Купить аспирину,  что  ли.  И
антибиотиков. Чертова рука. Это в поезде в туалете. Когда они  укололись
в антисанитарных условиях. Ведь  и  раньше  ширялись  черт-те  как  -  и
ничего.
   - Наверное, у меня организм уже ослаблен, пробормотала Лелька. - Если
бы можно было вызвать "скорую"! Но нельзя. Мы в розыске  -  это  раз.  А
потом повезут в больницу, анализы будут делать. А вдруг я... Нет.  Лучше
ничего не знать. Но ведь я так и помру здесь и протухну вся...
   Лелька с трудом поднялась, стала натягивать кофту  поверх  платья,  в
котором сбежала из дома и в котором  так  и  лежала  уже  вторые  сутки.
Малейшее движение руки вызывало новую вспышку боли,  и  Лелька  тихонько
поскуливала.
   Тем не менее, еле волоча ноги, она добралась до ближайшей аптеки.
   Пузырьки и флакончики  за  толстым  стеклом  витрины  расплывались  в
глазах...
   Девушке все никак не удавалось прочесть названия.
   - Вы берете или нет? - грубо спросил ее какой-то мужчина  и  отпихнул
Лельку в сторону. Удар пришелся как  раз  по  выпиравшему  сквозь  рукав
толстой вязаной кофты бугру. Лелька охнула и сползла на пол.
 
*** 
 
   ...Лена Калинина лежала в палате одна. Ее перевели сюда из реанимации
неделю назад. То, что соседи отсутствовали, было  очень  кстати.  Голова
все еще с трудом воспринимала внешние  раздражители.  Она  помнила,  как
очнулась, увидела над собой высокое сияние и решила, что душа ее плавает
в этом белом пространстве, уже навсегда отделенная  от  тела.  Но  тело,
вернее, голова тут же напомнила о себе болью. А сияние сфокусировалось в
люминесцентные лампы под больничным потолком.
   "Сотрясение мозга тяжелой степени, просто чудо, что выкарабкалась", -
слышала Елена голоса врачей. Голоса отдавались в мозгу, и Лена  стонала.
Но постепенно боль таяла. Смотреть,  слушать,  вообще  жить  становилось
легче и легче. Тем не менее она старалась  не  двигаться,  не  открывать
лишний раз глаза.
   - Заводи сюда! - услышала она вдруг крик медсестры.
   Лена открыла глаза. В палату  ввели  молоденькую  девушку  с  легкими
льняными волосами. Девушку поддерживала под руку нянечка.
   - Давай ложись. Вот сюда, - указала она на соседнюю с Леной  кровать.
- В хирургии утром место будет, тебя  и  переведут.  А  пока  тут  лежи.
Лучше, чем в коридоре.
   Вошла медсестра. Проверила капельницу, стоящую у Елениного изголовья.
   - Ну вот  вам  и  соседка.  -  Медсестра  неодобрительно  глянула  на
девушку.
   - Обычно у нас травме все переполнено, а  сегодня  наоборот  хирургия
забита.
   Сейчас я тебе укол сделаю, слышишь меня?
   Девушка молчала.
   - Это же надо до такого состояния себя вести,  -  ворчала  сестричка,
склонившись шприцем над Елениной соседкой.  -  О  чем  думаешь?  Молодая
совсем, а вены уж все...
   Девушка не реагировала.
   - Что с ней? - спросила Лена.
   - Абсцесс. Завтра  в  гнойную  хирургию  переведут,  вскроют.  Вы  не
беспокойтесь, она не заразная.
   - Я не беспокоюсь.
   - Оля! Ты слышишь меня?
   Медсестра звонко шлепнула девушку.
   - Да, - слабо отозвалась та. - Что вы мне укололи?
   - Что доктор прописал. Жаропонижающее антибиотик. Что ей  укололи!  А
что ты сама себе колешь, а?
   Девушка опять затихла.
   - Убивать надо! - в сердцах  вымолвила  медсестра,  занявшись  теперь
Еленой. Она, перехватывая корцангом тонкую  резинку,  вытянула  иглу.  -
Все, откапали. Поспите теперь.
   Лена закрыла глаза,  провалилась  в  дрему.  Когда  она  очнулась,  у
постели сидел Витюша.
   - Ну вот и проснулась. Как ты, старушка?
   Витя взял ее  руку  в  свои  ладони.  Поцеловал  пальцы.  Лена  слабо
улыбнулась:
   - Ты давно здесь?
   - Часа полтора. Будить тебя запретили. С доктором разговаривал.
   Говорит, ты молодцом. Идешь на поправку. Я тебе арбуз принес в память
о том, который тебя спас. Ты знаешь, что тебя арбуз спас?
   - Ты мне об этом в сто пятый раз говоришь, - улыбнулась Лена.
   - Это у меня нервное. Мы ему памятник поставим. Я тебе еще и виноград
принес, и соки. Для мозгов.  Доктор  сказал,  что  это  полезно.  Может,
поумнеешь.
   Ну, как ты? - Витя вглядывался в бледное Ленине лицо.
   - Ничего. Голова еще немного болит.
   - Голова болеть не может. Это же кость. - Галкин старался  шутить.  -
Тебе привет от соседей. Софья Марковна очень гордится тем, что увидела в
окошко, как тебя сбили. Если бы, говорит, я  не  увидела....  Как  будто
именно ее взгляд и спас тебе жизнь.
   - Да от тебя пивом разит, Витька!
   - Так это я утром. К тебе утром все равно не пускают. Это с горя. Как
ты думаешь, кого я сегодня интервьюировал?
   - Я на эту тему вообще не думала. Как будто мне думать  больше  не  о
чем.
   - А о чем тебе думать, как не о любимом муже и великих делах его?
   Короче, помнишь нашего врача экспедиционного, Димку Огибина?
   - В очках? Робкий такой? - попыталась вспомнить Елена.
   - Это он раньше робким был. А нынче кабинет - что наша квартира.
   Секретарша - что Моника Левински. В смысле такой же оскал звериный. И
полная приемная посетителей. Испакостился наш Дмитрий. И в этом  некогда
робком юноше тоже сидел червь властолюбия! Нет в мире совершенства!
   - Витька, у меня уже мушки перед глазами от твоей трескотни.
   - Все, молчу. Это я от эмоций. Наглядеться на тебя не  могу.  Сегодня
чуть сам под колеса не угодил,  так  спешил.  Представляешь,  лежали  бы
рядом.
   - Рядом занято, - улыбнулась Лена. - Иди домой. Смотри  по  сторонам.
Мне кажется... - сказала Лена и вдруг замолчала.
   "Мне кажется,  я  получила  предупреждение",  -  каждый  день  хотела
выговорить Лена,  но  каждый  раз  передумывала.  Хотя  Виктор  вряд  ли
является объектом чьего-либо внимания. А она - в больнице. Не придут  же
за ней сюда...
   - Что тебе кажется?
   - Так, ничего. Видела некую личность. Все, иди.
   - Возвращайся скорей, собака! - Витюша опять взял ее руку, прижался к
ней щекой. - Мне  без  тебя  тоскливо.  Никто  не  кричит,  макароны  не
пригорают.
   - А как же пастушки?
   - Я их всех выгоню, только поправляйся. Или  оставлю,  чтобы  они  за
тобой ухаживали.
   - Витька, уходи, спать хочется, мне снотворное ввели,  -  прикрикнула
Елена.
   - Вот! Теперь узнаю! Теперь я спокоен! Ладно, целую, до завтра!
   -  Это  ваш  муж?   -   спросила   соседка,   когда   Витька   исчез.
Жаропонижающее, видимо, подействовало  на  нее.  Девушка  полусидела  на
кровати, баюкала руку.
   - Да.
   - Какой заботливый! А меня Оля зовут. Но вообще-то Лелька. А вас?
   - Лена. Что, болит рука? - Очень. Я тоже снотворного  попрошу.  А  то
мне не уснуть. А он что, журналист?
   - Как интересно! А вы тоже журналист?
   - Нет. Я юрист.
   - Как интересно!
   Лелька задумалась, разглядывая Лену. Калинина чувствовала этот взгляд
даже сквозь сомкнутые веки.
   В палату постучали. Нет, определенно не уснуть. Лена увидела,  как  в
ужасе распахнулись устремленные на дверь глаза соседки, и тоже повернула
голову.   У   входа   стоял   молодой   мужчина   в   форме   лейтенанта
дорожно-транспортной слу жбы.
   - Калинина Елена Андреевна здесь? - спросил лейтенант.
   - Да.
   - Я по поводу ДТП, в  котором  вы  пострадали.  Я  вас  буквально  на
несколько минут побеспокою, понимая ваше состояние. Врач разрешил.
   - Пожалуйста.
   Лейтенант сел на стул возле Елениной кровати, достал блокнот.
   - Назовите себя, пожалуйста, еще раз. Адрес. Так... Так... Где и  кем
работаете?
   - Я адвокат юридической консультации номер восемь.
   - Что с вами случилось двадцать второго июня около  пятнадцати  часов
дня?
   - Переходила улицу. На зеленый сигнал. Меня сбила машина.
   - Марка машины?
   - Не знаю. Я в них не разбираюсь.
   - Может быть,цвет запомнили? Или еще что-нибудь?
   - Я сознание потеряла. Машина была светлая, почти белая.
   - Кто был в машине, не видели?
   - Не видела..
   Задав еще пару вопросов, лейтенант заполнил протокол.
   - Ваш телефончик будьте любезны. Если вопросы какие-нибудь возникнут.
   Автомобиль  действительно  с  места  происшествия  скрылся.  Но  есть
свидетельские показания. Может быть, найдем водителя.
   Лена назвала номер телефона, подписалась под  протоколом,  откинулась
на подушку. Глаза слипались.
   На соседней кровати шевелила губами Лелька.  Словно  стараясь  что-то
запомнить.
 
Глава 26 
 
ЛЮДИ В БЕЛЫХ ХАЛАТАХ 
 
   Рабочий день в районном вирусологическом лабораторном  центре  был  в
самом разгаре.  День  как  день.  Утро  начинается  с  приема  анализов,
поступления образцов крови, мочи и прочего добра из районных  больниц  и
поликлиник. А также из других районов, с которыми у лабораторного центра
были заключены соответствующие договора. Так, сыворотку крови  на  форму
пятьдесят, то есть на ВИЧ-инфекцию, присылали сюда чуть ли не  со  всего
города. Что ж, страховая медицина в действии. Руководитель  лаборатории!
Александр Владимирович Семенов был  человеком  умным  и  предприимчивым.
Представитель нового поколения, научившегося  быстро  ориентироваться  в
мире зарождающегося отечественного капитализма, он  одним  из  первых  в
лабораторной службе города сообразил, что  значит  монополия.  Преодолев
сопротивление коллектива, потратился и  на  лучшее  оборудование,  и  на
самые чувствительные и надежные тест-системы,  не  требующие  проведения
многочисленных повторных исследований. Результат не заставил себя  долго
ждать. Кровь, что называется, текла рекой. Банковский счет лабораторного
центра увеличивался. Сотрудники получали  приличную  зарплату.  Еще  бы.
Помимо граждан, желающих анонимно обследоваться на  страшный  вирус  (не
бесплатно, разумеется), существует целый перечень лиц, которые  подлежат
обследованию в обязательном порядке. Доноры, например. Или по показаниям
- скажем, наркоманы.
   Итак,  рабочий  день  был  в  самом  разгаре.   Лаборанты   закончили
постановку  реакций.  Врачи  "считывали"   с   симпатичных   пластиковых
планшеток результаты, вносили их в персональные компьютеры, стоявшие  на
каждом  столе.  Далее  информация  поступала   в   общий   компьютер   и
распечатывалась в виде листочков с диагнозом. Непрерывно звонил телефон.
Горожане,   брошенные   отечественным   здравоохранением   на   произвол
собственной  несчастной  судьбы,  обращались  с  самыми   разнообразными
горестями.
   - Але, это вирусология? Меня собака укусила. Можно у вас на бешенство
обследоваться?
   - Какая  собака?  -  устало  поинтересовалась  женщина-регистратор  с
простым именем Наталия и  библейским  отчеством  Лотовна,  неведомо  как
приклеившимся к ее симпатичному славянскому лицу.
   - Моя собака. Собственная.
   - Она что у вас, бешеная?
   - Откуда я знаю? Чего она кусается?
   - А вы ее когда кормили в последний раз?
   - Какое ваше дело? - рявкнул мужчина.
   "Тебя самого от бешенства привить надо", - подумала Наталия Лотовна.
   - Звоните в антирабическую службу. Запишите номер, - вежливо ответила
она в трубку. Но едва повесила ее - опять звонок.
   - Але, вирусология? - спросил нервный женский голос.  -  У  меня  нет
иммунитета! Что мне делать?
   - Что значит - нет? Какого именно?
   - Никакого! Мне участковый врач  сказал,  что  у  меня  нет  никакого
иммунитета! Что мне делать?
   "По башке дать этому врачу  участковому,  который  людей  пугает",  -
хотела посоветовать Наталия Лотовна.
   - Этого быть не может, женщина! Если бы у вас никакого иммунитета  не
было, вы бы со мной  не  разговаривали.  Вас  бы  уже  похоронили.  Надо
проверить иммунологический статус. Звоните...
   - Але, - вздохнул в трубку бархатный, опять-таки женский голос.  -  У
вас на СПИД обследуют?
   - Обследуют.
   - У меня такая неприятность... Понимаете, меня пытались изнасиловать,
- с придыханием дроговорил голос. -В рот, понимаете? Два раза им это  не
удалось, а на третий... Понимаете?
   "О господи!" - мысленно взмолилась Наталия Лотовна.
   - Не понимаю. Что значит - два раза не удалось, а на третий...
   - Самое страшное, что я проглотила эту гадость!
   - Ну почему же гадость? -  почти  озверела  регистратор.  -  Полезная
жидкость. Гормоны, витамины. Вам это пойдет на пользу.
   - Думаете? - задумчиво спросил голос. - Но я ведь о них, в  сущности,
ничего не знаю... Об этих мужчинах. А если они были больны?
   - Выпейте водки.
   - Вы думаете? - оживился голос. - Это поможет?
   - Определенно. Продезинфицируетесь.
   - Благодарю вас. Вы очень любезны.
   - Але. Куда я попал? - спросил пьяный мужской голос.
   - В вирусологический центр.
   - А-а... Ну все равно. Вам почка не нужна?
   - Что-о?
   - Я почку хочу продать.
   - Чью?
   - Свою, раз-змется.
   - Не нужна, - рявкнула Наталия Лотовна.
   - Ш-што ткое? Куда ни позвоню -  никому  не  нужна.  Почек,  что  ли,
много?
   - Ага. На днях завоз был.  Гуманитарная  помощь.  -  Наталия  Лотовна
брякнула трубку на рычаг.
   Пока регистратор вела переговоры с горожанами, на экране центрального
компьютера  появилась  сводная  таблица  результатов  проведенных  нынче
исследований. Женщина лет за сорок,  сидевшая  возле,  изучала  таблицу.
Вот.
   Положительный анализ на ВИЧ-инфекцию. Сыворотка под номером  тридцать
два.
   Отыскав среди  направлений  нужный  листок,  доктор  внимательно  его
изучила.
   Молодая женщина. Иногородняя. Доктор поднялась, прошла  в  комнату  к
регистратору.
   - Наташенька, мне позвонить нужно.
   - Ой, пожалуйста. Я  пойду  чаю  выпью.  А  то  меня  этими  звонками
идиотскими достали уже.
   Наталия Лотовна вышла, оставив  доктора  в  одиночестве.  Врач  сняла
трубку.
   - Это Рябинина. Есть сообщение.
   Она осталась сидеть у телефона, включив  автоответчик  и  внимательно
слушая голоса звонивших. Дело в том, что  два  месяца  тому  назад  врач
вирусологического центра Рябинина получила некое предложение...
   Как раз начинался весенний призыв, и, Рябинина просто с ума  сходила:
ее единственного сына, ее  единственную  любовь  и  радость,  ее  Сережу
должны были забрать. Она готова была продать  все  имущество,  все,  что
было за душой, да  и  саму  душу  продать  дьяволу,  лишь  бы  этого  не
случилось. И дьявол не замедлил явиться. В те дни, когда она обзванивала
знакомых, пытаясь найти хоть какую-то  лазейку,  чтобы  ее  мальчик,  ее
кровиночка,  остался  с  нею,  не  был  поглощен  жутким  чудовищем  под
названием Российская армия, - в те дни ей позвонил  незнакомый  мужчина,
сказав,  что  может  помочь.  Они  встретились  в  скверике  возле  дома
Рябининой. Мужчина был высок, с выправкой военного и шикарной  шевелюрой
полурусых, полуседых волос.
   - Дарья Ильинична, я могу вам помочь. У вас есть основания для  того,
чтобы Сергей не был  призван.  Я  ведь  не  ошибся,  вашего  сына  зовут
Сергеем? Так вот. Вы вдова, вырастили  сына  самостоятельно.  У  вас  на
руках парализованная мать. Она лежит уже два года, и неизвестно, сколько
еще пролежит. Вы подали  в  военкомат  заявление  с  просьбой  отсрочить
призыв вашего сына по  семейным  обстоятельствам.  Военкомат  может  эти
обстоятельства  учесть,  а  может  и  пренебречь  ими,   имея   в   виду
невыполнение плана по призыву. Решение будет зависеть от меня  и  людей,
которые стоят за мной. А наше решение зависит от вашего согласия оказать
нам пустяковую, в сущности, услугу.
   Мужчина говорил медленно, меряя длинными ногами песчаные дорожки.
   Рябинина семенила рядом.
   - Какую услугу? - испуганно спросила она.
   - Пустяковую, я же сказал. Насколько мне  известно,  вы  работаете  в
вирусологической лаборатории, где  проводят  практически  все  городские
исследования на ВИЧ-инфекцию. В ваших  руках  ежедневно  собираются  все
итоговые результаты анализов. Меня интересуют  ВИЧ-инфицированные  лица.
Молодые люди.
   Желательно  иногородние.  Фамилии  этих  лиц,  а  также   данные   об
учреждении, направившем кровь  на  исследование.  Эту  информацию  вы  и
должны  мне  передавать.  В  срочном  порядке  -   сразу,   как   только
положительный  диагноз  высветится  на  планшете:  Еще  до   того,   как
результаты будут разосланы по учреждениям. Я дам вам номер пейджера.  Вы
передаете информацию на пейджер и ждете у телефона звонка.
   Вот и все.
   - Но... Я не имею права... Это должностное преступление.
   - А укрывать здорового парня от выполнения гражданского  долга  -  не
преступление? Давайте без демагогии. Я вам  предлагаю  сделку.  Если  мы
договоримся, ваш сын завтра же получит извещение об отсрочке до осеннего
призыва. В качестве аванса. Заметьте, я  не  предлагаю  вам  денег.  Мое
предложение стоит дороже. Потому что отмазать его за деньги - на это  не
хватит  и  годовой  вашей  зарплаты.  Вполне  приличной  для   работника
бюджетной  сферы.  А  как  только  мы   найдем   необходимый   экземпляр