ргались,   и   одновременно
появилась штанга. Он вскочил в подъемник,  уперся  ногами  в  перекладину  и
закрыл планку, запиравшую его на уровне поясницы. Мэтлок ощутил, что канаты,
раскачивая, отрывают его от земли.
   Он двигался вверх по восточному склону  ущелья  на  встречу  с  человеком
Нимрода.  Дождь  уже  не  раздражал  его,  а  наоборот  -   возбуждал.   Его
путешествие, его гонка подходила к концу. Тот, кто ждет  его  там,  наверху,
будет в сильном замешательстве.  Мэтлок  на  это  и  рассчитывал,  из  этого
исходил в своих планах. Если то, что рассказывали ему убитый Лоринг, а потом
Гринберг, правда, - иначе и быть не может. Абсолютная  секретность  встречи;
делегаты,  не  знающие  друг   друга;   омерта;   настоятельное   требование
пользоваться кодами и контркодами - все это было правдой.  Он  это  видел  в
действии. А такая сложная система - особенно если  она  вдруг  нарушается  -
неизбежно рождает подозрительность, страх и в конечном счете замешательство.
На это Мэтлок и рассчитывал.
   Лукас Херрон обвинял его в том, что  он  слишком  дал  волю  воображению,
возомнив всевозможные заговоры и контрзаговоры. Однако все это ему вовсе  не
мерещилось - он чувствовал, что они существуют на самом деле. В этом и  была
вся разница. Именно это внутреннее восприятие и привело Мэтлока к тому,  что
от Нимрода его отделяет один шаг.
   Дождь  усилился,  сопровождаемый  пронизывающим  ветром,  который  здесь,
наверху,  ощущался  намного  сильнее,   чем   на   земле.   Штанга   Мэтлока
раскачивалась  и  крутилась  все  больше  всякий  раз,  как  он  преодолевал
очередной пролет над склоном. Слабый свет в машинном отделении был уже  едва
различим в темноте и потоках дождя. Он решил, что находится уже на полпути к
вершине.
   Неожиданный рывок: машина остановилась. Мэтлок вцепился в запорную планку
и посмотрел вверх, пытаясь через Дождь  рассмотреть,  что  могло  попасть  в
шкив, чтобы воспрепятствовать подъему. Все вроде было нормально.
   Он неуклюже повернулся на узкой планке, служащей  сиденьем,  и,  прищурив
глаза, стал вглядываться вниз  по  склону,  Туда,  где  находилось  машинное
отделение. Оттуда не пробивалось ни малейшего света, даже  мерцания.  Мэтлок
поднес руку ко лбу, наподобие козырька, чтобы  по  возможности  предохранить
глаза от попадания дождевых капель. Должно быть, он ошибся,  ливень  исказил
его зрительное восприятие, возможно, металлический  прут  заслонил  от  него
слабый свет. Мэтлок наклонился вправо, потом влево. Все напрасно -  никакого
света у подножия горы не было.
   Возможно,  перегорели  предохранители?  Если  так,  то  они  должны  были
захватить туда фонари. Ведь шел дождь,  а  управлять  работой  подъемника  в
такую погоду - дело нешуточное.
   Мэтлок глянул себе под ноги. Он был футах в пятнадцати над  землей.  Если
он повиснет на руках, уцепившись за нижнюю перекладину, ему придется  падать
с высоты не более восьми или  девяти  футов.  Ничего,  как-нибудь.  И  тогда
оставшийся путь он проделает пешком. Медлить нельзя. Ибо  подъем  по  склону
займет двадцать минут, а то и больше.
   Нельзя допустить, чтобы тот, с  кем  он  должен  встретиться,  заподозрил
неладное и ушел.
   - Не шевелиться! Планку не снимать!
   Голос донесся из темноты, сквозь  дождь  и  ветер.  Это  было  не  только
неожиданно, но  и  страшно.  Внизу,  справа  от  канатов,  стоял  человек  в
непромокаемом плаще и кепке. Было невозможно разглядеть его лицо или хотя бы
определить рост.
   - Кто вы?! Что вам надо?!
   - Я тот, на встречу с кем вы пришли. Я хочу  видеть  бумагу.  Бросьте  ее
вниз.
   - Я покажу вам свою бумагу, когда увижу вашу. Такое условие я поставил.
   - Бросьте бумагу, Мэтлок. Вот и все.
   - Вы соображаете, что говорите?! Свет  мощного  фонаря  ослепил  его.  Он
потянулся рукой к запорной планке.
   - Не трогать! Руки вперед, или я вас убью.
   Яркий луч передвинулся с его  лица  на  грудь.  Когда  зрение  вернулось,
Мэтлок увидел, что человек, освещая себе  путь  фонарем,  подходит  ближе  к
канатам. В правой руке он держал большой тупорылый автоматический  пистолет.
Слепящий свет снова ударил в лицо Мэтлоку - теперь прямо снизу.
   - Ты  что,  угрожать?  -  крикнул  Мэтлок,  вспомнив,  какое  впечатление
произвела вспышка его ярости на Стоктона в четыре часа утра.  -  Убери  свою
пушку и помоги мне слезть! У нас мало времени!
   Однако на этот раз все получилось иначе. Человек, стоявший внизу,  громко
расхохотался.
   - Ну и смешной же ты! Умора, да и  только!  Знаешь,  на  кого  ты  сейчас
похож? На картонную обезьянку в тире. Ты меня  понимаешь?  А  теперь  кончай
валять дурака и бросай мне бумагу!
   Он снова расхохотался, и Мэтлоку вдруг все стало ясно.
   Никакого контакта он так и не сумел установить.  И  никого  не  загнал  в
угол. Все  его  хитроумные  планы  и  продуманные  действия  ни  на  шаг  не
приблизили его к Нимроду.
   Он попал в западню.
   Тем не менее, надо попытаться что-то сделать. Иного выхода у него нет.
   - Ты делаешь большую глупость.
   - Ладно, кончай трепаться! Давай сюда бумагу.  Мы  ее  уже  целую  неделю
ищем. Мне ведено без нее не возвращаться.
   - Я не могу ее отдать.
   - Тогда я вышибу тебе мозги!
   - Я сказал, что не могу! Я не сказал, что не хочу!
   - Не ври. Она при тебе! Без нее ты бы сюда не приехал.
   - Она в пакете у меня на пояснице.
   - Достань ее!
   - Да не могу я! Я сижу на деревяшке десять сантиметров  шириной,  ноги  у
меня на перекладине, и я болтаюсь в воздухе на высоте около двадцати футов.
   Половину его слов заглушил  шум  дождя.  Человек  внизу  начал  проявлять
нетерпение.
   - Я тебе сказал - достань ее!
   - Тогда мне придется спрыгнуть вниз! Я не могу дотянуться до  завязок!  -
кричал Мэтлок, стараясь, чтобы тот расслышал. - Я же ничего не могу сделать!
И у меня нет оружия!
   Человек с большим тупорылым пистолетом отошел от канатов  и  нацелил  луч
своего мощного фонаря, и пистолет на Мэтлока.
   - О?кей, прыгай! Но одно неверное движение - и я прострелю тебе башку!
   Мэтлок откинул планку, ухватился за перекладину для ног, соскользнул вниз
и повис в воздухе.
   - Убери фонарь! Я ничего не вижу!
   - Как же, как же, сейчас! Падай!
   Он упал, громко вскрикнул и схватился за ногу, извиваясь от боли.
   - А-а-а! Я сломал ногу!
   - Заткнись! Давай бумагу! Ну!
   - Господи, да ты что! Я же сломал ногу!
   - Не повезло! Ладно, давай бумагу! Мэтлок лежал на земле,  мотая  головой
из стороны в сторону.
   - Вот тут завязки, - с  трудом  произнес  он.  -  Развяжи.  -  Он  рванул
рубашку, под которой оказался брезентовый пояс.
   - Сам развязывай! Живо!
   Но все же человек подошел ближе. Теперь  фонарь  был  прямо  над  головой
Мэтлока. Затем луч передвинулся Мэтлоку на живот,  и  Мэтлок  увидел  черное
дуло пистолета.
   Этого мгновения он и ждал.
   Резким движением правой руки он схватился за дуло и одновременно, с силой
распрямившись, ударил человека в плаще по ногам. Прогремели два выстрела,  и
отдача чуть не сломала Мэтлоку  руку.  Человек  был  теперь  под  ним  -  он
извивался, бил ногами и свободной  рукой,  пытаясь  сбросить  с  себя  более
тяжелого Мэтлока. Мэтлок изловчился и вонзил зубы в запястье руки, державшей
оружие, с такой яростью и силой, что почувствовал на  губах  привкус  крови,
хлынувшей из руки и смешавшейся со струями дождя.
   Человек взвыл от боли и выпустил пистолет. Мэтлок схватил его и несколько
раз ударил им человека по лицу. Фонарь  валялся  поодаль  в  высокой  траве,
освещая мокрые листья деревьев.
   Мэтлок склонился над оглушенным, окровавленным человеком, который  совсем
недавно держал его на мушке. Мэтлок тяжело дышал, во  рту  был  тошнотворный
вкус крови. Он сплюнул несколько раз, стараясь очистить зубы и горло.
   - О?кей! - Он схватил человека за шиворот и дернул. - Теперь рассказывай,
в чем дело! Устроили мне западню, да?
   - Бумага. Мне нужна бумага. - Слова были еле слышны.
   - Значит, это западня! Всю неделю вы меня вели в западню.
   - Угу... Угу... Бумага.
   - Эта бумага очень для вас важна, да?
   - Они убьют тебя... убьют, чтобы получить  ее!  У  тебя  нет  ни  единого
шанса, мистер. Ни единого.
   - Кто это "они"?
   - Я не знаю... не знаю!
   - Кто такой Нимрод?
   - Не знаю... Омерта! Омерта!
   Глаза у человека вдруг стали вылезать из орбит. Какая-то мысль  заслонила
все остальное в его измученном мозгу. Это было тяжкое  зрелище.  Слишком  он
напоминал обезумевшего от ужаса Лукаса Херрона, перепуганного Алана Пэйса.
   - Пойдем. Я помогу тебе спуститься.
   Но спускаться не пришлось. Человек с залитым кровью  лицом  из  последних
сил вдруг рванулся вперед в отчаянной попытке выхватить пистолет  из  правой
руки Мэтлока.  Мэтлок  отшатнулся  и  инстинктивно  нажал  на  курок.  Кровь
брызнула во все стороны.
   Мэтлок медленно встал. Над мертвецом еще висел дымок от  выстрела,  дождь
прибивал его к земле.
   Мэтлок потянулся в траву за фонарем, и, когда он наклонился, его вырвало.
Глава 28
 
   Десять минут спустя  он  сидел  на  огромном  клене  возле  автомобильной
стоянки и наблюдал за тем, что  там  происходит.  Новая  листва  в  какой-то
степени защищала его от дождя, но его одежда была мокрой насквозь и  покрыта
грязью  и  кровью.  Белый  универсал  стоял  недалеко  от   каменных   ворот
Парусно-лыжного курорта. Все было относительно спокойно: никто не подъезжал,
а те, кто уже  приехал,  будут  ждать  конца  ливня  и  лишь  потом  рискнут
двинуться в путь. Сторож с автомобильной стоянки,  которому  он  дал  десять
долларов, разговаривал со швейцаром в ливрее под навесом у входа в ресторан.
Мэтлоку очень хотелось поскорее добежать до машины и уехать, но он знал, что
его вид насторожит обоих и заставит призадуматься над тем, что же  случилось
на восточном склоне ущелья. Поэтому оставалось лишь ждать,  пока  кто-нибудь
не отвлечет их или пока они не войдут внутрь.
   Ожидание раздражало его. Раздражало и пугало. Он никого не заметил  возле
домика, из которого  приводился  в  движение  подъемник,  но  это  вовсе  не
значило, что там никого нет. Ведь  человек  от  Нимрода  вполне  мог  прийти
вдвоем с кем-то, кто сейчас тоже выжидает, как и сам Мэтлок. И  если  найдут
мертвеца, то его, Мэтлока, схватят, убьют - если  не  из  мести,  так  из-за
корсиканской бумаги.
   Выбора у него не было. Он исчерпал все свои силы, все умение. Он оказался
игрушкой в руках Нимрода, как был игрушкой в  руках  людей  из  министерства
юстиции. Он позвонит Джейсону Гринбергу и поступит так, как тот скажет.
   Отчасти он был рад, что все кончилось или скоро закончится. Он все еще не
считал себя свободным от обязательств, но сделать больше ничего не  мог.  Он
не сумел выполнить задание.
   Внизу открылась дверь ресторана, и официантка поманила швейцара в ливрее.
Швейцар и сторож с автомобильной стоянки поднялись по лестнице и  заговорили
с девушкой.
   Мэтлок спрыгнул с клена и бросился к автомобильной стоянке. При  этом  он
не выпускал из поля зрения дверь ресторана.  Официантка  протянула  швейцару
термос с кофе. Все трое курили и смеялись.
   Мэтлок подкрался к своему автомобилю и с большим облегчением увидел,  что
ключи - в замке зажигания. Сделав глубокий вдох, он как  можно  тише  открыл
дверцу и прыгнул внутрь, но не захлопнул  дверцу,  а  бесшумно  прикрыл  ее,
чтобы потушить загоревшийся в салоне  свет.  Швейцар,  сторож  и  официантка
ничего не заметили, они все еще болтали и смеялись.
   Мэтлок поудобнее устроился за рулем, включил  зажигание  и  задним  ходом
подъехал к воротам. Там он  развернулся,  проскочил  между  двумя  каменными
столбами и помчался по узкой дороге к шоссе.
   Швейцар, сторож и официантка вздрогнули от испуга. Но тут же испуг на  их
лицах сменился недоумением и даже  любопытством:  они  услышали  глухой  рев
другого, более мощного мотора. Вспыхнули яркие фары, заштрихованные  дождем,
и длинный черный лимузин рванулся вперед.
   Шины взвизгнули, и зловещая машина повернула к каменным  столбам.  Набрав
скорость, она неслась за машиной Мэтлока.
 
*** 
 
   Большого движения на шоссе не было, но все-таки  лучше,  подумал  Мэтлок,
въехать в Карлайл кружным путем. Он  решил  направиться  прямо  к  Кресселу,
несмотря на истерический  характер  Сэма.  Они  могли  бы  вместе  позвонить
Гринбергу. Ведь Мэтлок только что жестоко, зверски убил другое  человеческое
существо, и, были его действия оправданны или нет, он все  еще  находился  в
шоковом состоянии. Он понимал, что это уже навсегда. И он не был уверен, что
Крессел - тот человек, к которому надо ехать.
   Но больше не к кому. Можно, конечно,  вернуться  домой  и  сидеть  там  в
ожидании какого-нибудь федерального агента. Если только вместо  агента  туда
не явится посланец Нимрода.
   Дорога здесь изгибалась наподобие буквы "S". Он  вспомнил,  что  за  этим
изгибом следует длинная полоса фермерской земли, где можно сократить путь  и
выиграть время. Езда по шоссе была  более  удобной,  но  проселочные  дороги
короче, не говоря уже о том, что на них не было такого оживленного движения,
как на магистрали. Когда Мэтлок огибал последнюю часть  поворота  шоссе,  до
него внезапно дошло, что он с неистовой силой  вцепился  в  руль  и  суставы
пальцев  ноют  от  боли.  Это  была  реакция  мышц,  попытка  унять   дрожь,
сотрясающую все тело, сосредоточив излишек напряжения на руках.
   Показалась  полоска  фермерской  земли;  дождь  перестал.   Мэтлок   вжал
акселератор в пол и почувствовал, как машина рванулась вперед. Дважды, затем
в  третий  раз  взглянул  в  зеркало  -  нет  ли  полицейских  машин.  Сзади
приближались фары. Он посмотрел на спидометр. Стрелка показывала восемьдесят
семь миль в час, и тем не менее фары в зеркале приближались.  Мэтлок  понял,
что это не полицейская машина. Мокрую тишину не разрывала сирена, на  крышке
не сверкала мигалка.
   Он до  отказа  нажал  правой  ногой  на  акселератор,  но  мотор  уже  не
отреагировал. Спидометр показывал девяносто четыре мили  в  час  -  это  был
предел.
   Фары  светили  теперь  прямо  ему  в  хвост.  Неизвестный  преследователь
находился на расстоянии нескольких футов, нескольких дюймов от  его  заднего
бампера. Неожиданно фары вильнули влево, и машина поравнялась с ним.
   Это был тот огромный черный лимузин,  который  он  видел  после  убийства
Лоринга  и  после  резни  в  Виндзор-Шоулз!  Мэтлоку  нужно   было   следить
одновременно за дорогой и за водителем автомобиля, прижимавшего его к правой
обочине. Универсал Мэтлока вибрировал от большой скорости, руль вырывался из
рук.
   И тут он увидел дуло пистолета, направленное на него в  окно  автомобиля.
Увидел глаза, судорожно ищущие точку прицела.
   Раздались выстрелы,  посыпался  град  осколков.  Он  резко  затормозил  и
повернул вправо; машина перелетела через обочину, пробила ограду из  колючей
проволоки и выскочила на поле, усыпанное камнями, но тут же врезалась в кучу
камней, обозначающую границу участка. Фары  разлетелись  вдребезги,  решетка
радиатора погнулась. Мэтлок успел  лишь  выбросить  вперед  руки,  чтобы  не
удариться головой о ветровое стекло.
   Он услышал, как открылась и закрылась дверца машины, и понял, что  убийца
вышел на охоту за корсиканской бумагой. Мэтлок почувствовал, что  по  лбу  у
него струится кровь - то ли от задевшей его пули, то ли от  осколка  стекла.
Он был рад, что идет кровь. Сейчас ему было нужно, необходимо видеть  кровь.
Он скорчился за рулем и сидел неподвижно, затаив дыхание.
   Под пиджаком он держал уродливый пистолет,  который  взял  у  мертвеца  в
плаще на восточном склоне ущелья. Дуло было направлено из-под левой руки  на
дверцу машины.
   Он услышал хруст гальки возле универсала и физически почувствовал  -  как
чувствует слепой, - что кто-то заглядывает к  нему  в  машину.;  Он  услышал
щелчок замка и скрип открывающейся дверцы.
   Чья-то рука взяла его за плечо. Мэтлок выстрелил.
   Оглушительный грохот и  крик  раненого  человека  разорвали  сырую  мглу.
Мэтлок выпрыгнул из машины, всей тяжестью навалился на убийцу,  державшегося
за левое плечо, и яростно ударил его рукояткой пистолета по лицу,  затем  по
шее. Тот свалился на землю. Оружия у  него  в  руках  уже  не  было.  Мэтлок
поставил ногу ему на горло и надавил.
   - Я сниму ногу, когда ты дашь мне знак, что будешь говорить,  сукин  сын!
Иначе пощады не жди!
   Человек давился слюной, глаза у  него  вылезали  из  орбит.  Он  умоляюще
поднял правую руку.
   - Кто тебя послал? Как ты узнал машину?
   Человек слегка приподнял голову, словно  собираясь  ответить,  но  вместо
этого правой рукой выхватил из-за пояса нож, откатился вниз и двинул Мэтлока
в пах огромным, как у гориллы, коленом.  Нож  вспорол  рубашку  Мэтлока,  и,
почувствовал кожей стальное острие, он понял, что был на волосок от смерти.
   Дулом  тяжелого  пистолета  он  ударил  человека  в  висок.  Этого   было
достаточно. Голова убийцы откинулась назад, из-под  волос  выступила  кровь.
Мэтлок встал и наступил на руку с ножом.
   Вскоре глаза убийцы открылись.
   Тогда Мэтлок устроил ему пытку; он никогда  не  думал,  что  способен  на
такое. Он использовал в качестве оружия пытки нож  убийцы,  полосуя  им  его
кожу выше и ниже глаз, прокалывая губы тем же самым концом стального лезвия,
которое чуть было не вспороло ему живот перед этим. Когда  убийца  закричал,
Мэтлок ударил его дулом пистолета по губам и сломал несколько зубов.
   Продолжалось это не долго.
   - Бумага!
   - А еще что?
   Убийца извивался на земле, стонал, плевался кровью, но молчал.
   - Отвечай, - спокойно и твердо сказал Мэтлок, -  или  я  вот  этим  ножом
выколю тебе глаза. Мне уже все равно. Я не шучу.
   - Старик! - прохрипел убийца. - Он сказал, что все  написал...  Никто  не
знает где... Ты говорил с ним...
   - Какой старик... - Мэтлок осекся - он сам  испугался  своей  догадки.  -
Лукас Херрон?! Ты о нем?
   - Он сказал, он все написал. Они думают, ты знаешь. Может, он и наврал...
он же мог и наврать...
   Убийца потерял сознание.
   Мэтлок медленно поднялся, руки его тряслись, он весь дрожал. Он  взглянул
на дорогу, на огромный черный лимузин, тихо стоявший под затихающим  дождем.
Остается сделать последнюю ставку, предпринять последнее усилие.
   Что-то шевельнулось у него в мозгу, что-то едва уловимое. Надо довериться
этому чувству, как он  уже  научился  доверять  инстинктам  преследуемого  и
преследователя.
   Старик!
   Разгадка находилась где-то в доме Лукаса Херрона.
 
Глава 29 
 
   Он остановил лимузин в четверти мили от дома Херрона и пошел по  обочине,
готовый скрыться в лесу при звуке приближающейся машины.
   Однако никаких машин не было.
   Он миновал дом, затем другой, глядя на освещенные  окна  и  проверяя,  не
следит ли кто-нибудь за ним.
   Но никто не следил.
   Он дошел до владений Херрона  и  пополз.  Медленно,  осторожно,  бесшумно
подбирался он к входу. Дом был погружен в темноту  -  ни  машин,  ни  людей,
никаких признаков жизни. Лишь дух смерти витал над ним.
   Мэтлок прошел по каменным плитам дорожки и, несмотря на  темноту,  увидел
на входной двери какую-то бумагу.  Он  подошел  и  зажег  спичку.  Вход  был
опечатан шерифом.
   Еще одно преступление, подумал Мэтлок.
   Он обогнул  дом  и,  подходя  к  двери,  ведущей  во  внутренний  дворик,
отчетливо вспомнил,  как  Херрон  пробежал  по  своей  ухоженной  лужайке  к
неприступной стене зелени, ловко раздвинул ее и бесследно исчез.
   Задний вход тоже был опечатан шерифом.  Бумага  была  наклеена  прямо  на
стекло.
   Мэтлок вытащил из-за пояса пистолет, осторожно выбил в двери стекло слева
от бумаги с печатью шерифа, отпер дверь и вошел.
   Прежде всего его поразила кромешная тьма. За последнюю неделю  он  понял,
что свет и тьма - понятия относительные. Ночью, когда глаза привыкнут, можно
многое разглядеть, а дневной свет  часто  бывает  обманчив,  полон  теней  и