т.
   - А?.. Нет. - Только тут Мэтлок увидел, что бар уже почти пуст.
   Дневник! Он откупится с помощью дневника! Нимрод получит дневник! Получит
обвинительный акт!
   А потом что? Оставит Нимрод ее в живых? Оставит его в  живых?..  Как  там
написал Лукас Херрон: "Новый Нимрод - самый  суровый...  Он  беспощаден.  Он
отдает приказы о ликвидации".
   Нимрод убивал людей за куда меньшие проступки, а ведь он, Мэтлок, знает о
существовании дневников Лукаса Херрона.
   - Извините, мистер, мне надо закрываться.
   - Вызовите мне, пожалуйста, такси.
   - Такси? В четвертом часу ночи? Даже если и нашлось бы  свободное  такси,
никто сюда в три часа ночи не поедет.
   - А у вас есть машина?
   - Послушайте, мистер. Мне нужно здесь убрать и подсчитать выручку. У меня
сегодня был хороший день. Так что подсчет займет минут двадцать.
   Мэтлок вытащил пачку ассигнаций. Самой маленькой была сотня.
   - Мне нужна машина, немедленно. Сколько вы хотите? Я верну вам  ее  через
час, может быть раньше.
   Бармен взглянул на деньги Мэтлока. Такое он не часто видел.
   - Но это же старая развалина. Как бы она не забарахлила.
   - Я могу ехать на чем угодно. Вот! Берите  сотню!  Если  я  разобью  вашу
машину, то отдам вам всю пачку. Вот! Берите же, ну!
   - Конечно, конечно, мистер. - Бармен запустил руку под передник и вытащил
ключи. - Квадратный - это зажигание. Машина во дворе.  "Шевроле"  шестьдесят
второго года. Можете выйти через заднюю дверь.
   - Спасибо. - Мэтлок направился к двери, на которую указал бармен.
   - Эй, мистер?
   - Что?
   - Забыл вашу фамилию... Что-то на  "рок"?  Даю  человеку  машину  и  даже
фамилию не знаю.
   Мэтлок подумал секунду:
   - "Род". Нимрод. Моя фамилия Нимрод.
   - Но это же не фамилия, мистер. - Он шагнул к Мэтлоку. - Это  блесна  для
спиннинга на форель. Как ваша фамилия? Вы получаете машину, а я должен знать
вашу фамилию.
   Мэтлок отсчитал еще три сотни и бросил их на пол. Теперь вроде бы все  по
справедливости. Он дал Креймеру четыре сотни  за  его  "форд"  -  универсал.
Должна же быть какая-то симметрия. Или, по крайней мере, ничего не  значащая
логика.
   - Вот вам четыреста долларов. Вы никогда не получите  четыреста  долларов
за "шевроле" шестьдесят второго года. - Он бросился к двери и  еще  услышал,
как благодарный, но сбитый с толку хозяин "Гриль-бара Билла" проворчал:
   - Нимрод! Ну и шутник!
 
*** 
 
   Машина действительно оказалась развалиной - владелец  сказал  правду.  Но
она была на ходу, а ничего больше и  не  требовалось.  Силфонт  поможет  ему
проанализировать факты, возможности. Одна голова хорошо, а две лучше; Мэтлок
боялся взять на себя всю ответственность. А у Силфонта в высших сферах  есть
люди, с которыми он сможет связаться.  Сэм  Крессел  выслушает  его,  начнет
возражать, испугается за свои владения. Не  важно,  главное  -  безопасность
Пэт. Силфонт поймет это.
   Возможно, настало время прибегнуть к угрозам - как прибег к ним под конец
Херрон. У Нимрода - Пэт, а у него - составленный Херроном обвинительный акт.
Одна человеческая жизнь - за сохранение сотен, возможно тысяч, жизней.  Даже
Нимрод должен понять, что выгода в этой сделке на их стороне.
   Подъезжая к складу, он вдруг понял, что при таком подходе Пэт  становится
всего лишь величиной X, дневник Херрона - величиной Y; затем можно составить
уравнение, и математики на основании имеющихся данных решат  его  и  сообщат
результат. Начинает  действовать  ледяная  логика  выживания;  эмоциональные
факторы отбрасываются, сознательно отметаются.
   Страшно!
   Мэтлок повернул направо и поехал по Колледж-паркуэй. В конце улицы  стоял
особняк Силфонта. Мэтлок ехал с максимальной скоростью, какую мог развить на
подъеме "шевроле" шестьдесят второго года, то есть немногим  более  тридцати
миль в час. Улицы были пустые и очень  чистые  после  грозы;  фасады  домов,
магазины и даже университетский городок погружены во тьму и тишину.
   Мэтлок вспомнил, что Крессел живет на Хай-стрит, всего в полуквартале  от
Колледж-паркуэй. Такой крюк отнимет не больше минуты. Если  Крессел  еще  не
отправился к Силфонту, он захватит его, и они поговорят по  пути  в  машине.
Мэтлоку  необходимо  было  с  кем-то  поговорить,  необходимо  было   начать
действовать.
   Он повернул налево, на  Хай-стрит.  Дом  Крессела  -  большой,  серый,  в
колониальном стиле -  стоял  в  глубине;  от  улицы  его  отделяла  лужайка,
обсаженная рододендронами. Внизу горел свет. Наверное, Крессел еще не  ушел.
Около дома Мэтлок увидел две машины. Мэтлок притормозил.
   В конце подъездной аллеи  что-то  тускло  поблескивало.  Вглядевшись,  он
увидел третью машину - а у Кресселов их было только две.
   Он снова взглянул на машины  перед  домом.  Машина  карлайлской  полиции.
Карлайлская полиция в доме Крессела!
   Личная армия Нимрода у Крессела!
   А может быть, личная армия Нимрода - у Нимрода?
   Он резко повернул налево, едва не задев полицейскую машину, и понесся  по
улице. На перекрестке повернул направо и вжал акселератор в пол. Он был сбит
с толку, испуган, растерян. Если Силфонт позвонил Кресселу - что,  очевидно,
он сделал - и если Крессел связан с Нимродом или он сам Нимрод, тогда  будут
и другие полицейские машины, и другие солдаты армии Нимрода будут  поджидать
его.
   Мэтлок мысленно перенесся в полицейский  участок  Карлайла,  в  ту  ночь,
когда убили Лоринга. Это было чуть больше недели назад, но ему казалось, что
прошло целое столетие. Крессел уже тогда его тревожил. Враждебное  отношение
Крессела к федеральным агентам не укладывалось в рамки разумного.
   О Боже! Теперь все ясно. Инстинкты его  не  подвели.  Инстинкты,  которые
верно служили ему и тогда, когда он сам был преследователем, и тогда,  когда
другие преследовали его. Слишком тщательно за ним следили,  предвидя  каждый
его шаг. Значит, Крессел-связной  на  самом  деле  был  Кресселом-охотником,
Кресселом - верховным убийцей.
   Внешность обманчива -  верно  лишь  то,  что  чувствуешь  сквозь  внешнюю
оболочку. Доверяй чувствам.
   Надо  добраться  до  Силфонта.  Предупредить  Силфонта,  что  Крессел   -
предатель. Они оба должны принять меры предосторожности и  нанести  ответный
удар.
   Иначе погибнет девушка, которую он любит.
   Нельзя терять ни секунды. Силфонт наверняка сказал Кресселу, что у  него,
у Мэтлока, находятся дневники Лукаса Херрона, а это  все,  что  нужно  знать
Кресселу. Все, что нужно знать Нимроду.
   Нимроду необходима корсиканская бумага и дневники. А теперь он знает, где
они. Его личной армии будет сказано, что наступил  решающий  момент  -  либо
победа, либо поражение. Они будут ждать его у Силфонта; особняк  Силфонта  -
это западня, в которую, как они надеются, он попадет.
   На следующем перекрестке Мэтлок резко повернул на запад. В кармане брюк у
него лежали ключи и  среди  них  -  ключ  от  квартиры  Пэт.  Насколько  ему
известно, никто не знает, что у него  есть  ключ,  и  уж  конечно  никто  не
ожидает,  что  он  туда  поедет.  Стоит  рискнуть,  а   вот   позвонить   из
телефона-автомата, чтобы его увидели при свете уличного фонаря, -  на  такой
риск он пойти не мог. Сейчас полицейские машины будут рыскать повсюду.
   Он услышал позади рев мотора и почувствовал острую боль под ложечкой.  За
ним ехала машина - она быстро нагоняла его. На "шевроле" шестьдесят  второго
года от нее не уйдешь.
   Правая нога Мэтлока  с  силой  жала  на  педаль  акселератора.  Руки  его
вцепились в рулевое колесо; круто сворачивая в какую-то  боковую  улицу,  он
почувствовал, как до боли напряжены у него мышцы. Еще поворот. Он резко взял
влево и выехал на середину проезжей части. Другая машина шла ровно, сохраняя
дистанцию не больше десяти футов. Фары били прямо в зеркало.
   Преследователь намеренно не догонял его! Не сейчас. Не в  эту  минуту.  А
ведь он мог сделать это  сто  -  двести  ярдов  назад.  Он  выжидал.  Что-то
выжидал. Но что?
   Во всем этом так много непонятного! Он  столько  раз  ошибался,  одно  не
правильно рассчитал, другое  неверно  истолковал.  Его  обходили  на  каждом
важном этапе. Конечно, он дилетант! С самого начала все это было ему  не  по
силам. И вот теперь его последняя атака захлебывается в засаде.  Его  убьют,
отберут корсиканскую бумагу, дневник  Херрона.  Убьют  девушку,  которую  он
любит, это невинное дитя, чьей жизнью он так жестоко распорядился.  Силфонта
тоже прикончат - он теперь слишком много  знает!  И  одному  Богу  известно,
сколько еще уничтожат людей.
   Будь что будет.
   Если так суждено, если у него действительно больше нет  надежды,  он,  по
крайней мере, сделает  под  конец  красивый  жест.  Он  достал  из-за  пояса
пистолет.
   Они мчались по окраине университетского городка, мимо  учебных  корпусов,
лабораторий и больших автомобильных стоянок.  Жилых  домов  здесь  почти  не
было.
   Мэтлок подал "шевроле" вправо, к самой  обочине,  прижал  правую  руку  к
груди и, высунув из окна дуло пистолета, нацелил его на преследователя.
   Он выстрелил дважды. Другая машина прибавила скорость.  Он  почувствовал,
как она бьет его с лязганьем в левое заднее  шасси  "шевроле".  Он  еще  раз
нажал на курок, но вместо  выстрела  услышал  лишь  щелчок  бойка  о  пустую
обойму.
   Значит, даже последний жест не удался.
   Преследователь  снова  ударил  его  машину.  Мэтлок  потерял  управление;
рулевое колесо чуть не вывернуло ему  руку,  и  "шевроле"  стал  съезжать  с
дороги. В отчаянии Мэтлок схватился за ручку  дверцы,  одновременно  пытаясь
выровнять машину, готовясь, если будет необходимо, выпрыгнуть из нее.
   Он перестал думать. Все его инстинкты выживания отключились. В  эти  доли
секунды время остановилось. Другая машина поравнялась с ним, и Мэтлок увидел
лицо своего преследователя. Вокруг глаз под очками у него все было  заклеено
марлей и пластырем, но не узнать этого лица Мэтлок не  мог.  Перед  ним  был
Джулиан Дюнуа.
   Это было последнее, что он помнил.  Потом  "шевроле"  рванулся  вправо  и
заскользил вниз по придорожному откосу.
   Чернота.
 
Глава 32 
 
   Он пришел в сознание от боли. Болела вся левая сторона тела. Он  покрутил
головой и почувствовал,  что  лежит  на  подушке.  Он  передвинул  голову  и
попытался приподняться на правой руке. Уперся локтем в матрас, и левая  рука
повернулась вместе с телом, словно мертвый балласт.
   Тут он замер.
   В другом конце комнаты, напротив изножья кровати, в кресле сидел человек.
Сначала Мэтлок плохо видел - свет  был  очень  слабый,  а  глаза  болели  от
усталости.
   Наконец ему удалось разглядеть лицо человека.  Чернокожий,  темные  глаза
смотрят на Мэтлока из-под остриженных аккуратным полукругом курчавых  волос.
Адам Уильямс, смутьян из черных левых Карлайлского университета.
   Уильямс заговорил мягко, тихо, и, если Мэтлоку не  почудилось,  в  голосе
его звучало сострадание.
   - Я скажу брату Джулиану, что вы очнулись. Он  придет  навестить  вас.  -
Уильямс встал с кресла и направился к двери. - Вы повредили левое плечо.  Не
вставайте. Окон здесь нет. Коридор охраняется. Расслабьтесь. Вам  необходимо
отдохнуть.
   - Некогда мне отдыхать, идиот! - Мэтлок попытался подняться, но боль была
слишком сильной. Он еще не привык к ней.
   - У вас нет выбора. - Уильямс открыл дверь  и  быстро  вышел,  решительно
захлопнув ее за собой.
   Мэтлок  откинулся  на  подушку...  Брат  Джулиан...  Он   все   вспомнил:
забинтованное лицо Джулиана Дюнуа в  окне  машины,  которая  мчалась  совсем
рядом, - казалось, на расстоянии всего нескольких дюймов. И  то,  что  Дюнуа
кричал водителю на своем карибском диалекте: "Бей его, малый! Ну, еще разок!
Сгоняй с дороги!"
   Потом все погрузилось во мрак,  который  наполнился  грохотом,  скрежетом
металла, и Мэтлок почувствовал, как тело его  крутится,  крутится  штопором,
ввинчивая в черную пустоту.
   О Боже! Сколько же времени с тех пор прошло? Он хотел было поднять  левую
руку, чтобы посмотреть на часы, но рука почти не сдвинулась с места - острая
боль не отпускала ни на минуту. Он потянулся правой  рукой,  чтобы  снять  с
левой часы-браслет, но часов не было.
   Он попытался подняться и наконец сумел спустить ноги на пол  и  сесть  на
краю кровати. Вжав ноги в деревянный пол, он возблагодарил Небо за  то,  что
может хотя бы сидеть... Нужно собраться с мыслями, вспомнить, что случилось,
куда он ехал.
   Он ехал к Пэт, чтобы без помех позвонить Адриану  Силфонту.  Предупредить
его, что Крессел - враг, что Крессел - Нимрод. Он решил тогда,  что  дневник
Херрона будет выкупом за  жизнь  Пэт.  Затем  началось  преследование,  хотя
преследованием это не назовешь. Шла жестокая игра. Так горная кошка играет с
раненой козой. Наконец Дюнуа перешел в наступление - сталь против стали, - и
он, Мэтлок, погрузился в темноту.
   Мэтлок знал, что должен бежать. Но откуда и к  кому?  Дверь  комнаты  без
окон отворилась. Вошел Дюнуа в сопровождении Уильямса.
   - Доброе утро, - сказал адвокат. - Я вижу,  вы  сумели  даже  сесть.  Это
хорошо. Недурной признак для столько вынесшего тела.
   - Который час? Где я?
   - Около половины пятого. Вы в Лумумба-Холле. Видите, я ничего от  вас  не
скрываю... Ответьте и вы тем же. Ничего от меня не скрывайте.
   - Послушайте! - Мэтлок старался не повышать тона. - Я ничего  против  вас
не имею, ни против кого из вас... Я должен...
   - О, вот тут я с вами не согласен, - улыбнулся Дюнуа. - Посмотрите на мое
лицо. Только благодаря счастливой случайности я не остался без глаз.  Вы  же
пытались раздавить мне очки.  Представляете  себе,  как  пострадала  бы  моя
работа, если бы я ослеп?
   - Черт побери, вы же сами накачали меня ЛСД!
   - А вы меня спровоцировали. Вы  активно  занимались  делами,  враждебными
нашим  братьям!  Делами,  которыми  не  имели  права  заниматься...  Но  это
беспредметный разговор. Он никуда нас не приведет... Мы очень благодарны вам
за то, что вы нам принесли. Это превосходит наши самые смелые надежды.
   - Значит, дневник - у вас...
   - И корсиканский документ. О существовании  итальянского  приглашения  мы
знали. А о записной книжке ходили  только  слухи.  Слухи,  которые  довольно
быстро  сочли  выдумкой  -  и  считали  до  сегодняшней  ночи,   вернее   до
сегодняшнего утра. Вы должны гордиться собой. Вы сделали то, что не  удалось
десяткам более опытных людей. Вы нашли сокровище. Настоящее сокровище.
   - Этот дневник мне необходим!
   - Так ли уж? - иронически спросил Уильямс.
   - Если я не получу его, погибнет одна девушка! Можете делать со мной  что
хотите, но дайте мне возможность использовать дневник, чтобы вызволить ее. О
Боже! Прошу вас, прошу!
   - Вы глубоко взволнованы... У вас на глазах слезы...
   - О  Господи!  Вы  же  просвещенный  человек!  Вы  этого  не  сделаете!..
Послушайте! Возьмите оттуда любую информацию! Затем отдайте  мне  дневник  и
отпустите меня!.. Честное слово, я вернусь. Но помогите мне спасти ее!
   Дюнуа медленно подошел к креслу у стены, в котором  сидел  Адам  Уильямс,
когда Мэтлок проснулся. Он придвинул кресло ближе к кровати  и  сел,  изящно
положив ногу на ногу.
   - Вы чувствуете полную беспомощность. Пожалуй... вы потеряли надежду... И
взываете к моему разуму... просвещенного человека. Вы понимаете, что в  моих
силах помочь вам и потому я стою выше вас. Вы бы не взывали ко мне, если  бы
это было не так.
   - О Господи, да хватит же!
   - Теперь вы знаете, каково  быть  беспомощным.  Потерять  надежду.  И  вы
сейчас думаете, не останусь ли я глух к вашим мольбам... Неужели вы хоть  на
секунду можете предположить, что для меня имеет какое-то значение жизнь мисс
Бэллентайн? Неужели вы действительно считаете, что она для меня важнее всего
остального? Так же как жизнь наших детей, наших любимых -  разве  это  имеет
какое-то значение для вас?
   Мэтлок понимал, что он должен ответить Дюнуа. Черный ничего не предложит,
если он попытается уйти от ответа. Еще одна игра - и нужно играть,  хотя  бы
недолго.
   - Я не заслуживаю таких слов, и вы это знаете. Я не люблю людей,  которые
ничего не хотят делать для ваших детей и ваших любимых. Вы же знаете меня  -
вы сами сказали. Значит, вы должны знать и это.
   - Ну, положим, этого я  не  знаю!  Ведь  вы  сами  сделали  выбор,  решив
работать на  большое  начальство!  На  Вашингтон!  Десятки  лет,  целых  два
столетия мой народ взывал к главному вашингтонскому боссу. "Помогите нам!  -
молили люди. - Не лишайте нас надежды!" Но никто не внимал им. А  теперь  вы
хотите, чтобы я вам внял?
   - Да, хочу! Потому что я вам не враг.  Возможно,  я  не  такой,  как  вам
хотелось бы, но я вам не враг. Если вы сделаете меня и подобных мне объектом
вашей ненависти, вы люди конченые. Ведь  нас  больше,  не  забывайте  этого,
Дюнуа. Мы не будем бороться на баррикадах всякий раз, как вы закричите  "все
прогнило", но мы слышим вас. И мы готовы помочь - мы хотим помочь.
   - Докажите это. - Дюнуа холодно посмотрел на Мэтлока. Мэтлок ответил  ему
таким же взглядом.
   - Можете использовать меня как наживку, как заложника. Можете убить меня,
если надо. Но вызволите девушку.
   - Мы можем все это сделать - держать вас в качестве  заложника,  убить  -
без вашего на то согласия. Ваша храбрость еще не доказательство.
   - Я сделаю вам заявление, - тихо сказал Мэтлок, не  давая  Дюнуа  отвести
взгляд. - Письменное, устное - на пленке. Сделаю по  собственной  воле,  без
принуждения. Я все вам расскажу. Как меня использовали, что я делал. Все.  И
о людях из Вашингтона, и о Нимроде.
   Дюнуа скрестил руки на груди и так же тихо произнес:
   - А вы понимаете, что  этим  вы  положите  конец  вашей  профессиональной
карьере,  той  жизни,  которую  вы  так  любите?  Ни  одно   университетское
начальство, имеющее хоть какую-то репутацию, не предложит  вам  работы.  Вам
никто никогда больше не будет доверять. Вы станете парией.
   - Вы просили доказательств. Это все, что я могу вам предложить.
   Дюнуа сидел неподвижно.  Уильямс  выпрямился.  Все  трое  какое-то  время
молчали. Наконец Дюнуа мягко улыбнулся. В его глазах появилось сострадание.
   - Вы хороший человек. Пожалуй, не слишком умелый, но упорный. Мы  поможем
вам. Мы не отнимем у вас надежду. Ты согласен, Адам?
   - Согласен.
   Дюнуа встал с кресла и подошел к Мэтлоку.
   - Вы наверняка знаете избитую поговорку, что политика укладывает странных
партнеров в одну постель. Иными словами, во  имя  практических  целей  можно
порой  пойти  на  странный  политический  альянс.  В  истории  немало   тому
примеров... Нам нужен этот Нимрод так же, как и вам. Равно как и мафиози,  с
которыми он пытается установить мир. Это они, как хищники, набрасываются  на
молодежь. Необходимо  преподать  урок.  Урок,  который  внушит  ужас  другим
нимродам, другим мафиози... Мы поможем вам, но при одном условии.
   - А именно?
   - Ликвидацию Нимрода и остальных осуществим мы. Мы не верим вашим  судьям
и  присяжным.  Ваши  суды  продажны,  ваши  законы  сводятся  к   финансовым
махинациям... Наркоманов  бросают  в  тюрьму,  а  богатые  гангстеры  подают
апелляции... Нет, ликвидацию должны осуществить мы.
   - Мне на это наплевать. Делайте что хотите.
   - То, что вам наплевать, - этого недостаточно. Мы требуем  большего.  Нам
нужна гарантия.
   - Что же я могу вам гарантировать?
   - Ваше молчание. Вы ничего о  нас  не  знаете.  Мы  возьмем  корсиканскую
бумагу, найдем место встречи и  будем  в  ней  участвовать.  Мы  выберем  из
дневников то, что нам необходимо, - это, кстати,  уже  делается...  Но  ваше
молчание чрезвычайно важно. Мы вам поможем сейчас  -  то  есть  сделаем  все
возможное, - но вы не должны упоминать о  нашем  вмешательстве.  Что  бы  ни
случилось, вы никогда, прямо или косвенно, не должны даже намекать  на  наше
участие. Если вы это сделаете, мы убьем вас и вашу девушку. Понятно?
   - Да.
   - Значит, мы достигли соглашения?
   - Достигли.
   - Благодарю вас, - улыбнулся Дюнуа.