и выведет.
   - Как ты провалился и как спасся?
   Климов слушал, не перебивая, сопел погасшей трубкой, а когда  Николай
рассказал про Пашку, удивленно пожал плечами.
   - Но мы все-таки продвинулись, Василий Васильевич, - заканчивая  свой
доклад, сказал Панин, - главарь у налетчиков - отец Василий.
   - Что? Брось дурака валять! - Климов встал и сделал шаг к Панину.
   - Абсолютно точно. Я и раньше подозревал, а вчера, когда  мне  Михаил
шепнул, что Серого вызвал шеф - так мы окрестили неизвестного, - я  весь
трактир облазил и нашел голубчиков. Заглянул в  слуховое  окно  -  вижу,
сидят в винном погребе хозяин и Серый. Это сразу после убийства  Свистка
он его вызвал. Отец Василий смотрит на Серого зверем, улыбочки  на  лице
нет, стучит кулачком по бочонку и что-то говорит, а Серый только  руками
разводит и, видимо, оправдывается. Я совсем в окошко башку  засунул,  но
толком никак не разберу, слышу, грозит хозяин: "приказываю... выметайся"
- и что-то еще. Серый пот вытирает и опять руками разводит.  Больше  мне
нельзя было сидеть там, и я убежал.
   - Молодец, Николай, - сказал  Климов  и  первый  раз  за  весь  вечер
улыбнулся. - Ты даже не представляешь, как это важно.
   - Почему же я не представляю? - спросил Панин с обидой. - Я еще и  не
то сделал. Через час я залез в погреб и простукал все бочки. В пяти-семи
бочках не вино совсем, так как звучат они иначе. Хотел отломать крышку и
заглянуть, да не рискнул.
   Климов тяжело вздохнул.
   - Ну, что мне с тобой делать?
   - Я же не заглянул, - Панин развел руками. - Ничего со мной делать не
надо. Уверен, что в бочках награбленное добро хранится.
   Климов раскурил трубку и стал расхаживать по кабинету, что-то бормоча
себе под нос и сердито поглядывая на Панина.
   - Интересно, очень интересно, - сказал он и остановился. - Как же  мы
раньше не сообразили? Такой смирный старичок, приютил налетчиков, открыл
им кредит. Эх, начальничек я липовый, - Климов постучал трубкой по  лбу.
- Теперь-то мы им прищемим хвост. Старика можно брать хоть  сейчас.  Он,
спасая свою шкуру, расколется и свидетелей необходимых найдет.
   - Нельзя этого делать, - перебил Панин. Климов подошел,  схватил  его
за уши и стал трясти.
   - Нахальный мальчишка, ты меня совсем за дурака принимаешь? У, бисово
племя! - он оттолкнул Панина и опять заходил по кабинету. -  Нельзя  его
трогать, нельзя. А если?.. - Климов остановился и  уставился  на  Панина
отсутствующим взглядом. - Если попробовать, Николай? Чем мы  рискуем?  -
он сел рядом с Паниным, обнял его за плечи и изложил  родившийся  только
что план.
   - Здорово, Василий Васильевич! Вы просто гений! - воскликнул Панин. -
Это вы прямо в яблочко залепили. Такого ему не выдержать.
   - Подожди радоваться, Николай. Сколько  времени  тебе  на  подготовку
надо?
   - Минут тридцать.
   - Действуй. Возьми с собой Виктора. Знаешь его?
   - Конечно, - Панин стоял, приплясывая. - Можно идти?
   - Иди, но, если что, сразу стреляй. Желательно в ноги.
   Панин вылетел из кабинета, и Климов услышал топот его  ног,  а  через
минуту торопливые шаги уже двух человек.
   "Ушли, - подумал Климов. - Им игра, а мне каково?  Сейчас  выяснится,
кто из моих друзей предатель". Он встал у открытого окна и  стал  ждать.
Наконец на улице зацокали лошадиные подковы, и под  фонарем  остановился
лихач на дутиках. Кучер соскочил с козел, воткнул в сиденье кнут,  долго
возился около лошади, потом  стал  вытаскивать  из  пролетки  "мертвецки
пьяного" седока.
   Климов выглянул в коридор и крикнул:
   - Товарищи, прошу ко мне! Когда все расселись, он встал,  потер  руки
и, улыбаясь, сказал:
   -  Поздравляю,  друзья,  с  удачей.  Выявлен  и   задержан   истинный
руководитель банды налетчиков, -  Климов  говорил,  стараясь  никому  не
смотреть в лицо. - Тише, товарищи. Руководил бандой хозяин  трактира,  я
даже не знаю его фамилии. Стыд и позор, что мы не  выявили  его  раньше,
но, как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.
   - Зачем же вы его задержали? - возмущенно  спросил  Зайцев.  -  Когда
кончится игра в кавалерию и начнется настоящая работа?
   - Товарищ Зайцев! - повысил голос Климов.  -  Прошу  прекратить  свои
демагогические выступления.  Преступник  уже  задержан,  и  Панин  начал
допрос.
   - Вы понимаете, что наделали? - Зайцев встал. - Имели такой козырь  и
выкинули его в корзину, отсекли себе выход на Серого. Где вы будете  его
искать?
   - Отец Василий расскажет, - спокойно сказал Климов.
   - А если нет?
   - Расскажет. Все  расскажет.  Я  сам  сейчас  им  займусь,  -  Климов
застучал кулаком по столу. - И прошу никого  из  отдела  не  отлучаться.
Пойдем в облаву, в последнюю облаву. Такой  мозгляк  должен  расколоться
моментально.
   - Иду спать, - ехидно пробормотал Зайцев, - никаких облав сегодня  не
будет. Спокойной ночи, друзья, - сказал он  громко  и  первым  вышел  из
кабинета.
   "Неужели он? - подумал Климов, выключил свет и подошел к окну. - Если
да, то спокойной ночи у тебя не  будет,  мерзавец.  -  Он  посмотрел  на
стоящую под фонарем пустую пролетку и две темные фигурки, копошащиеся  у
подъезда напротив. - Должен сейчас появиться".
   Через минуту дверь внизу  скрипнула,  раздались  осторожные  шаги,  и
чья-то  тень  появилась  у  водосточной  трубы.  "Не  выдержали   нервы,
подлюга". Климов достал наган, взвел осторожно курок и, напрягая зрение,
пытался  узнать  крадущегося   внизу   человека.   Тот   застыл,   потом
стремительно прыжком пересек освещенное фонарем пространство, вскочил  в
пролетку и вытянул кнутом по спине застоявшейся лошади. Лошадь  взвилась
на дыбы, вынеслась из оглоблей и ускакала по переулку. Человек  свалился
с козел. Направив на него наганы, рядом уже стояли Панин и Виктор.
   - Не вздумайте сопротивляться, Шленов! - крикнул из  окна  Климов.  -
Убьем, как собаку! В камеру его, ребята.
   - Слушаюсь!  -  донесся  со  двора  голос  Панина.  Климов  сидел  на
подоконнике и шептал:
   - Сволочь! Какая сволочь!
   - Извините, Климов, мою несдержанность.
   Климов поднял голову, рядом стоял Зайцев.
   - Хотите леденец? -  он  тряхнул  коробкой.  Климов  машинально  взял
конфетку и положил ее в рот.
   - Красиво сделано, беру назад все  свои  слова.  Вы  стали  настоящим
работником, Климов. Я рад, искренне рад!
   - А, бросьте вы! - Климов махнул рукой. - А я ставил его в пример.
   - Ничего, Василий, - Зайцев похлопал его по плечу. - Бывает.
   - Я вас подозревал.
   - Знаю, все знаю,  -  сказал  Зайцев,  зажег  свет,  потом  вышел  из
кабинета и осторожно прикрыл за собой дверь.
   - Нельзя к начальнику, идите спать, - услышал Климов его  недовольный
скрипучий голос.
   Панин вошел в кабинет, сел на стул, ждал, когда заговорит начальство.
Климов проглотил леденец и спросил:
   - На чем мы остановились?
   - На том, что отца Василия брать нельзя, - ответил Панин.
   - Нельзя, - повторил Климов и мечтательно протянул:
   - Был бы сейчас там ты,  Колька!  Старику  ведь  необходима  связь  с
налетчиками, сам он сейчас идти побоится, а тебя, как верного  человека,
точно послал бы.
   Панин вздохнул.
   - Не вздыхай. Связь старика с Серым - тонкая ниточка, не порвать  бы.
Мы не можем сидеть и ждать сигнала от Лаврова. Уверен, что Серый  пойдет
в налет в  ближайшие  сутки,  точнее,  завтра  ночью,  чтобы  взять  куш
пожирнее и уползти из Москвы. Но где они готовили это большое дело?
   - Михаил считает, что даже Серому ничего  конкретно  не  известно,  -
сказал Панин.
   - Старик знает. Он один все знает. Как же  он  будет  поддерживать  с
Серым связь? Кому он доверяет?
   - Никому.
   - А если опереться на Антонова? На Пашку Америку?
 
Глава десятая 
ШАХ! 
 
   Пашка вылетел из трактира как ошпаренный и бежал, пока  хватило  сил.
Теперь  его  в  эту  малину   никакими   калачами   не   заманишь.   Как
переполошились, голубчики!  Куда  весь  фасон  да  смелость  подевались!
Улепетывают, как и Пашка.  Но  рыжий-то  каков  оказался?  Ай  да  мент!
Молодчага парень! Когда Пашка его предупредил, спокойненько так смотрит,
глазами хлопает, морда - точно  у  Христа.  Подумал  Пашка,  что  ошибся
француз, ан нет, вон какая каша заварилась!
   Пашка вошел в комнату и увидел  Аленку,  которая  сидела  за  столом,
положив голову на скрещенные руки. "Сидишь, краля? Значит, лучше с вором
жить, чем по улицам шастать?" - довольно подумал Пашка.
   - Ужин на кровати, в подушках, - сказала Аленка, не поднимая  головы.
- И не думай, пожалуйста, что я из-за куска хлеба осталась.
   - Я и не думаю, - пробормотал Пашка, чувствуя себя так, будто  клиент
прижал его руку в своем кармане.
   - И не думай, - упрямо повторила Аленка и всхлипнула.
   - Пошла ты к черту, ничего я  не  думаю.  Пашка  вытащил  из  подушек
сковородку, бросил ее на стол, разделся и через минуту заснул.
   Утром, когда он встал, Аленка все так  же  сидела  за  столом.  Пашка
погладил ее по голове и сказал:
   - Ложись в постель, глупая.
   - Уйди от меня, - девочка отшатнулась, и Пашка увидел  огромные  злые
глаза. - Лучше уличной быть! Возьми свои проклятые подарки, не нужно мне
от тебя ничего! Я-то,  дура,  верила,  что  встретила  человека,  как  в
кино... - она схватила Пашку за руку, прижалась к ней лицом и зарыдала.
   - Что ты от меня хочешь? - спросил растерянно Пашка. - Чтобы я графом
или там князем каким оказался? Я тебя обманывал, врал тебе? Вор я!  Вор!
- крикнул он злобно, вырвал руку и ушел, хлопнув дверью.
   Сбегая по лестнице, он ругал себя последними  словами,  хотел  обойти
какого-то стоявшего в парадном человека, но тот загородил дорогу.
   - Доброе утро, Павел.
   - Привет, - сказал Пашка, жмурясь от яркого света. - Николай?
   - Он самый!  Твоими  заботами  живой  и  здоровый,  -  сказал  бывший
половой, улыбнулся и ударил себя в грудь кулаком. - Не  лезь  на  улицу,
поговорить надо.
   - Чего еще? - настороженно спросил Пашка, разглядывая парня. -  Мы  с
тобой не кореша и калякать нам не о чем, остался жив, и молодец.
   - Не лезь в бутылку, Павел. Вот тебе адрес, -  Николай  сунул  ему  в
руку бумажку. - Сейчас и отправляйся, там тебя человек ждет.
   - Какой еще адрес? - Пашка оттолкнул руку. - Никуда я не пойду.
   -  Климов  тебя  просит,  -  сказал  настойчиво  Николай.  -  Просит,
понимаешь?
   - Так я его адрес знаю.
   - В другое место, Павел. Не надо, чтобы тебя видели у нас. Держи.
   Николай вложил ему в ладонь бумажку и вышел на улицу. Пашка развернул
бумажку и прочитал адрес, написанный  печатными  буквами.  "Боятся,  что
малограмотный, ишь как пишут..."
   Он приехал на Зубовскую площадь, нашел нужный переулок и дом  и  стал
подниматься по лестнице.
   - Подожди, Пашка!
   Он оглянулся и опять увидел Николая, который, отдуваясь,  взбегал  по
лестнице.
   - Ты что же, следил?
   - Мне тоже сюда надо, а вместе нам ехать нельзя, - объяснил Николай и
открыл дверь. - Входи.
   Пашка вошел, оглядел полупустую комнату, сел  на  подоконник  и  стал
наблюдать за своим провожатым, а Николай, что-то насвистывая,  занимался
хозяйством, подмел, вытер пыль, бегал с чайником и ведром - в общем, вел
себя как человек, вернувшийся домой после долгой отлучки. "На кой черт я
им понадобился? - думал Пашка, следя за беготней Николая. -  Брать  меня
вроде не за что,  да  и  не  берут  так.  Спокойный  парнишка,  свистит,
улыбается, будто вчера и не прошел по краешку".
   - Испугался вчера? - спросил Пашка.
   Николай остановился и опустил на пол ведро, которое держал в руках.
   - Испугался? - переспросил он. - Потом, уже на улице, испугался, а  в
первый момент удивился. Не ожидал я от тебя такой услуги, считал, что не
любишь меня.
   - Что ты, девка, чтобы тебя любить?
   - На девку вроде не  похож,  -  критически  оглядел  себя  Николай  и
выбежал из комнаты. Через  минуту  он  вернулся  с  каким-то  тазиком  и
кувшином.
   - Полей мне, Пашка. А то башка от сала чешется, невмоготу.
   Пашка взял кувшин и  стал  тоненькой  струйкой  лить  воду  на  рыжую
голову. Круглые крепкие плечи Николая были усыпаны веснушками,  и  Пашка
плеснул на них водой. Может, смоются?
   - Ой, черт полосатый! - взвизгнул Николай и отскочил. -  Ошалел?  Она
же горячая! - он стоял, зажмурив глаза, и, пытаясь найти таз, беспомощно
шарил перед собой руками.
   - Открой глаза-то, чуня, - сказал, улыбаясь, Пашка  и  ткнул  пальцем
его в бок.
   - Боюсь! - взвизгнул Николай и отошел от таза еще дальше.  -  Щекотки
боюсь и мыла боюсь.
   Пашка смотрел на смешную фигуру в белой шапке  пены  и  с  вытянутыми
руками, как у слепца, и не мог понять, почему этот парень ему нравится.
   - Где же ты? Слушай, Пашка, - Николай подбоченился и поднял слепую  и
рогатую голову, -  если  ты  сейчас  же  не  подведешь  меня  к  тазу  и
спокойненько не будешь поливать, я тебя отлуплю. Больно отлуплю.
   Пашка чуть не выронил кувшин, и от этого ему стало  еще  смешнее,  он
несколько раз сдержанно хрюкнул, а потом залился неудержимым раскатистым
смехом.
   - Пашенька, милый, сейчас Климов придет, - размазывая мыло  по  лицу,
заскулил Николай.
   - Кажется, он уже пришел, - раздался веселый голос,  и  Пашка  увидел
начальника уголовки, который стоял в дверях  и  смеялся.  -  Полей  ему,
Павел. Значит, тебе на роду написано спасать этого вояку.
   - Привет, Василий Васильевич! - крикнул Николай и помахал рукой.
   Пашка  подвел  Николая  к  тазу,   и   окончание   процедуры   прошло
благополучно.
   - Любимый Мишкин номер, - говорил Николай, вытирая  голову.  -  Он-то
отлично знает, что я боюсь мыла и щекотки. Но и на  солнце  есть  пятна,
верно, Василий Васильевич?
   Климов сидел верхом на стуле и набивал трубку.
   - Верно. Даже у Павла есть недостатки, а уж на что золотой парень,  -
сказал он.
   Началось, понял Пашка, хотел вернуться на  подоконник,  но  почему-то
взял стул, сел напротив Климова и спросил:
   - Зачем звали,  гражданин  начальник?  Климов  ничего  не  ответил  и
выпустил большое облако дыма. Николай еще бегал по комнате, убирал таз и
кувшин,  надел  гимнастерку,  подпоясался  широким  ремнем  и,  картинно
отставив ногу и тряхнув мокрыми темно-каштановыми кудрями, спросил:
   - Хорош?
   - Обыкновенный мент, -  сказал  сквозь  зубы  Пашка.  Его  раздражала
показушная веселость  Николая,  который  упорно  приглашал  его,  Пашку,
принять участие в неизвестной игре. А какая здесь игра, когда завели  на
свою малину, сам начальник явился, наверняка сейчас допрашивать будут.
   - Ну и ладно. Пусть обыкновенный, - Николай взял стул и сел  рядом  с
Пашкой. Получилось, что они как бы вдвоем плечом к плечу против Климова.
   - Во-первых, большое тебе спасибо, Павел Иванович Антонов,  -  сказал
Климов и встал. - Помолчи, Николай.
   Пашка почувствовал, как его толкнули в бок, и тоже встал.
   - Спасибо за Николая, - Климов кивнул на Панина, - спас  парня.  Рад,
что ты человеком оказался.
   Пашка невольно ответил на  крепкое  рукопожатие,  почему-то  вспомнил
тонкие наманикюренные руки Сержа, засмущался и молча кивнул.
   - Во-первых, значит, спасибо... - повторил Климов.
   - А во-вторых, назвался груздем - полезай в кузов,  -  быстро  сказал
Николай.
   Климов стиснул кулаки, но сдержался и сунул в рот трубку.
   - Согласен нам помочь? - спросил он после долгого  молчания.  -  Дело
опасное. Неудобно, конечно, одной рукой гладить, а другой запрягать,  но
выхода у нас нет. Если не согласен, говори прямо.
   - Да я же вор, начальник, - сказал Пашка  и,  словно  ища  поддержки,
посмотрел на притихшего Николая, который зашевелил было губами, но потом
зажал рот рукой.
   - Ты дурак и мальчишка. Ты что думаешь, всю жизнь добреньким воришкой
быть? Не выйдет, Павел! - Климов раскочегарил свою трубку и  закашлялся.
- С одной стороны - тюрьма и Серый, с другой - мы,  а  ты,  как  цветок,
мотаешься. Карманка, потом грабежи, разбой и убийство. Ты  можешь  убить
человека, Павел? Не можешь?  Научишься!  Серый  тоже  не  с  мокрых  дел
начинал. Вспомни его и знай: быть тебе через десяток лет таким.
   - Не дадим, не то время, - вмешался Николай. -  Павел  будет  честным
человеком, наверняка будет! Только  в  честную  жизнь  можно  по-разному
войти. Можно на аркане, упираясь. А можно самому шагнуть, смело. Да  что
мы его агитируем, Василий Васильевич! - Николай вскочил. -  Павел  лучше
нас все знает. Я тебе проще скажу, хотя  и  говорить-то  этого  не  имею
права. С Серым мой друг лучший ушел, и что с ним сейчас - неизвестно.
   Пашка чувствовал, что по вискам бежит пот, но не мог поднять руку. Он
вспомнил Цыгана,  склонившегося  над  ним  Сержа  и  вновь  услышал  его
торжествующий голос: "Как дела, Михаил?" Рассказать или нет?  Они  увели
его. Может, сейчас и нет в живых этого отчаянного Михаила? Пашка слизнул
соленую капельку пота и, кашлянув, пробормотал:
   - Говорите.
   Но Климов и  Николай  молчали.  Пашка  поднял  голову  и  нетерпеливо
сказал:
   - Ну?
   - Это опасное дело, Павел, ты должен понять.
   - Не глупее других.
   - Серый ушел, и где он сейчас,  нам  неизвестно.  Телефон  молчит,  а
ночью они пойдут в налет и завтра уползут из Москвы.  Надо  узнать,  где
сейчас Серый.
   - Да кто же мне скажет? - Пашка облегченно вздохнул и  выпрямился  на
стуле. - Невозможно, начальник. Если только Варька? - он прикусил  губу.
"Зачем сам лезу, дурак? Ведь честно сказал,  что  невозможно.  Так  нет,
нашел, идиот, дырку, через которую в гроб можно залезть!"
   - Может, передумаешь, Павлик? - спросил Николай, положил ему на плечо
руку и заглянул в лицо. - Я по себе знаю, как страшно в первый раз.
   "Павлик" - снисходительность и сомнение Николая  хлестнули  Пашку  по
самолюбию. И сомневается, рыжий черт, не в том, захочет ли Пашка Америка
помочь ментам, а в его смелости.
   Теперь, если бы в комнату вошли десять Серых и все они  наставили  бы
на Пашку наганы, он все равно пошел бы. Он посмотрел на Николая, пытаясь
вновь увидеть угодливую улыбочку  полового  и  вызвать  в  себе  чувство
ненависти. Но ничего не получилось.
   - Варвара, - повторил Пашка, снимая с плеча руку Николая.
   - Тоже вариант, но оставим его  про  запас,  -  сказал  Климов.  -  А
начнёшь ты, Павел, с отца Василия.
   - А что этот холуй знает?
   - Много  знает  и  обязательно  сегодня  пошлет  к  Серому  человека.
Постарайся быть этим человеком, Павел.
   - Точно? Ничего себе работает уголовка, - удивленно протянул Павел.
   - Стараемся, - Климов что-то написал на листке и  протянул  Пашке.  -
Телефон. Позвонишь и, не называя себя, скажешь адрес. Все.
   - Надо бы взглянуть сначала, что там делается,  -  сказал  Пашка,  не
замечая, что уже  обдумывает,  как  лучше  подкатиться  к  старику  и  с
удовольствием посмотреть на физиономии Серого и Сержа, когда они  увидят
наганы ментов.
   - Конечно, лучше взглянуть, - согласился Климов.
   - Ладно, пошел, - Пашка поднялся со стула и  одернул  пиджак.  "Лучше
взглянуть, -  передразнил  про  себя  Пашка.  -  Вот  и  получишь  пулю.
Начальники думают, что  раз  Америка  известный  вор,  то,  значит,  вне
подозрений. Пусть начальники так думают, а сам-то Пашка знает, что Серый
может шлепнуть и без подозрений. Зачем ему лишние свидетели."
   - Подожди, Павел. Так не годится, - Климов нахмурился. -  Что  значит
"ладно"? Расскажи, как ты думаешь действовать.
   Пашка вразвалочку подошел к Климову.
   - Пусть рыжий тебе докладывает, им и командуй, начальник, - сказал он
и кивнул на Николая. - Зазвали на  какую-то  блатную  малину,  запудрили
мозги, и побежал Пашка выполнять ментовы указания, подставлять  лоб  под
бандитскую пулю. Так, думаешь? - говорил он, все больше  раздражаясь.  -
Действовать? Пойду и напьюсь у Когана, вот и все действия, - Пашка круто
повернулся и направился к двери. - Позвоню, -  буркнул  он  и  вышел  на
лестничную площадку, потом  хотел  было  вернуться,  сказать  на  всякий
случай про Аленку, чтобы не дали  пропасть  девчонке,  но  подумал,  что
п