олучится совсем как в кино, махнул рукой и выскочил на улицу.
   Отец Василий, увидев  Пашку,  засуетился,  стал  трясти  ему  руку  и
вытирать сухие глаза.
   - Пашенька, сыночек, ты воистину божий человек. Не  забыл  старика  в
беде, не бросил, - причитал он и сам накрыл стол. - Садись, сынок, выпей
рюмочку.
   Пашка отодвинул графин,  положил  в  рот  маслину  и  шумно  выплюнул
косточку.
   - Не тарахти, старик, - сказал он и с минуту молчал.  -  Можешь  меня
выручить? Дай десять червонцев, вот так надо, - Пайка провел ладонью  по
горлу. - За мной не пропадет.
   - Знаю, Пашенька, знаю, да видит бог - нету.
   - Он видит, какой ты жмот,  -  сердито  сказал  Пашка  и  с  радостью
отметил, что старик на него внимательно смотрит и что-то обдумывает.
   - Нету денег, сынок. Видит бог, нету,  -  повторял  старик,  бормотал
что-то еще и моргал голыми, как у птицы,  веками.  -  Но  надо  же  тебя
выручать, нельзя человека в беде оставлять. У Серого деньжата,  конечно,
есть. Я ему сейчас письмецо напишу.
   Пашка чуть не подавился косточкой от  маслины,  закашлялся  и  закрыл
лицо ладонями. Отец Василий убежал и спустя некоторое время  крикнул  из
коридора:
   -  Пашенька,  иди  сюда,  сынок.  Держи,  -  он   протянул   конверт,
залепленный воском. - Не читай.  Если  откроешь,  то  Серый  обязательно
узнает и денег не даст.
   - Очень нужно, - буркнул Пашка и положил конверт в карман.
   - Еще передай мешочек, - старик показал на большой куль из рогожи,  -
деткам кушать надо, вот я собрал малость.
   - Куда нести-то? - спросил  Пашка  и,  увидев,  что  старик  замялся,
опустил куль на пол. - А ну их к черту, ваши дела! Серого уголовка ищет,
еще влипну в историю, - сказал он нерешительно и достал конверт. - Найду
деньжат в другом месте.
   - Что ты, сынок! - старик оттолкнул его руку. -  Иди,  родной.  Серый
денежки даст, а сам из Москвы уедет, - шептал отец Василий и подталкивал
Пашку к дверям. - Тебе и  отдавать  не  придется.  Мароновский  переулок
знаешь?
   - Ну?
   - Там пустырь есть, пройдешь его, увидишь кирпичный дом без  крыши  -
сзади стенки нет, и ступенечки вниз ведут.  Спустишься  осторожненько  и
постучи в дверь три раза, подожди и еще два раза стукни. Понял?
   - Не дурак! - сказал Пашка и поднял куль. - А даст Серый деньги?
   - Даст, Пашенька, обязательно даст. Только ты иди туда  осторожненько
и не сразу, а домой зайди, отдохни часок.
   Домой Пашка не пошел, а уселся в сквере на лавочку и стал  обдумывать
положение. Можно позвонить  начальнику,  встретиться,  назвать  адрес  и
отдать конверт. А если из подвалов есть второй выход и налетчики  уйдут?
Тогда что с Пашкой будет? Конверт, конечно, вскрывать нельзя,  хотя  там
наверняка интересные вещи написаны. Но старик-то хорош, иудушка,  бегал,
крестился и заправлял всей кухней. Теперь  его  дело  -  труба,  старика
начальник наверняка не упустит. А может, и ментам не звонить, и к Серому
не лезть?
   Пашка поднялся, взял куль и, обзывая себя  отборными  ругательствами,
отправился в Мароновский переулок. Путь его лежал мимо  торговых  рядов,
и, проходя через  них,  Пашка  увидел  Варвару.  Она  стояла  у  витрины
ювелирного магазина под руку с неизвестным Пашке парнем и, приподнявшись
на носки, что-то шептала ему на ухо. Пашка не удержался от  соблазна  и,
остановившись рядом, тихо позвал:
   - Варя! А Варя!
   Она повернулась и спросила:
   - Паша? Ты откуда взялся?
   - Тебя Серый зовет, Варварушка,  -  прошептал  Пашка  и  с  насмешкой
посмотрел на ее кавалера.
   - Серый? - переспросила Варвара и подняла тонкие  ниточки  бровей.  -
Какой Серый, Паша? Что-то ты все путаешь, Пашенька.  Пошли,  Василий,  -
она подтолкнула спутника и пошла, прижимаясь к его плечу. Пашка  услышал
ее гортанный смех, перебросил мешок на другое плечо  и,  тихо  матерясь,
пошел своей дорогой.
   Он без труда нашел лестницу  в  подвал  и,  чертыхаясь,  спустился  и
постучал в сырую дверь, как объяснил старик. Долго никто не  откликался,
и Пашка начал стучать снова, когда за дверью раздался глухой голос:
   - Кто?
   - Америка, - сказал Пашка, пытаясь по голосу определить, кто стоит за
дверью. Он слышал, как скрипнули ржавые петли, но  разглядеть  в  темной
дыре подвала ничего не мог.
   - Один?
   - Нет, с невестой, - сказал Пашка и выругался.
   - Иди.
   Пашка узнал голос Валета и стал спускаться. Он поднял тяжелый куль  и
протиснулся в полуоткрытую дверь, которая за спиной сразу захлопнулась.
   - Эх, Валет, Валет, никогда ты не будешь  королем,  -  сказал  Пашка,
двигаясь ощупью вдоль стены.
   - Поговори еще, - рявкнул сзади Хват и ткнул его наганом в спину.
   Почувствовав между лопаток ствол нагана, Пашка вздрогнул,  но,  зная,
что бандит без разрешения Серого стрелять не будет, взял себя в  руки  и
остановился.
   - Убери пушку. Хват. Или я тебе сейчас этим кулем башку проломлю.
   - Брось брыкаться, Америка, - сказал миролюбиво Валет  и  потянул  за
рукав, - сам знаешь наше положение. Идем, уже близко.
   Пашка сделал несколько шагов, и то ли стало светлее, то  ли  привыкли
глаза, но он стал разбирать, что идет по узкому  коридору  с  кирпичными
стенами и низким сводчатым потолком. Они  вошли  в  большую  комнату,  в
центре которой стоял стол с  керосиновой  лампой.  Пашка  чуть  было  не
выронил свою тяжелую ношу, когда увидел, что за  столом  сидят  Цыган  с
Сержем и, о чем-то мирно беседуя, играют в карты.
   - Привет честной компании, - сказал Пашка, положил куль  на  стол  и,
щуря глаза, огляделся.
   Цыган и Серж молча кивнули, а из темноты появился Серый и сказал:
   -  Здравствуй,  здравствуй,  Паша.  Зачем  пожаловал?  Как  адресочек
узнал?
   "Наверняка второй выход есть. У него и стоял - осторожный, черт.  Как
их здесь взять?" - подумал Пашка, протянул Серому конверт и сказал:
   - Заявился за деньгами, а адресочек дал мне отец Василий.
   Серый взял конверт, поднес к лампе и  долго  его  разглядывал.  Потом
разорвал и стал читать. Валет с Хватом развязали куль и вытащили из него
окорок, буханку хлеба и несколько бутылок водки.
   - Водку не пить, - сказал Серый, спрятал письмо в карман и повернулся
к Пашке, - Садись, Павел, гостем будешь. Только вот денег у меня  сейчас
нет. Я с Валетом и Хватом отлучусь вечерком ненадолго и  принесу  денег.
Тогда и тебе дам.
   - Чего же мне ждать целый день, вечером и зайду снова,  -  почесав  в
затылке, сказал Пашка.
   - Дурачок, - ласково протянул Серж и бросил карты.  -  Кто  же  тебя,
дурачок, отсюда выпустит?
 
Глава одиннадцатая 
МАТ! 
 
   Серый поставил тяжелые чемоданы на  асфальт,  оттянул  пальцем  тугой
крахмальный воротничок и, отдуваясь, пробормотал:
   - Передохнем, теперь здесь недалеко. Валет и Хват тоже опустили  свою
ношу и стали махать затекшими руками.
   - Вот это куш.  Серый.  Это  я  понимаю,  -  Валет  толкнул  один  из
чемоданов ногой.
   - Заткнись, - одернул Серый и поправил ему котелок, - нэпман липовый.
Рот закрой, железные зубы за версту видать.
   Хват хмыкнул и одернул свою извозчичью поддевку.
   - И ты заткнись. Извозчику в присутствии господ ржать не  полагается.
Наградил господь бог помощничками.
   Серый зло оглядел подручных. Сейчас бы вместо  них  Цыгана  и  Сержа.
Ребят - во фраки, а самому Серому - на козлы. Такой  тройке  не  то  что
через всю Москву - до Питера можно безбоязненно ехать.  Сейчас  подойдет
самый захудалый мент поближе, и тот  разберет,  что  все  эти  тряпки  -
сплошной маскарад, а как задумано было!
   Серый тяжело вздохнул и взялся за чемоданы.
   - Пошли!
   Пролетка стояла на месте. Налетчики разместили чемоданы. Хват сдернул
с лошади торбу и влез на козлы.
   - Трогай, - облегченно сказал  Серый,  обмахивая  разгоряченное  лицо
котелком. - Дорогу хоть знаешь?
   - Н-но, милай, - протянул Хват, чмокнул и дернул вожжи.
   - Сядь глубже, -  Серый  грубо  толкнул  сидевшего  рядом  Валета,  -
надвинь шляпу на лоб. Если остановят, ты пьян в  доску  -  и  ни  гу-гу.
Понял?
   Серый уперся подбородком в набалдашник трости и задумался под  мерный
цокот подков и мягкое покачивание пролетки. Что теперь делать, когда так
блестяще разработанный план рухнул? В кармане три  билета  на  экспресс,
который уйдет без него. Серый хотел прямо  с  дела  поехать  на  вокзал,
оставить в подвалах Цыгана, Сержа и мальчишку-карманника,  бросить  отца
Василия со всем его барахлом, пусть удавится, и укатить с  подручными  в
Харьков. Все сорвалось. В конторе  правления  акционерного  общества,  к
ограблению которого готовились давно,  ни  золота,  ни  денег  почти  не
оказалось. Старик уверял, что должно быть не меньше ста тысяч.
   Серый нащупал в кармане тоненькую  пачку  червонцев,  вынул  ненужные
теперь билеты на поезд и, разорвав, выбросил. Он посмотрел  в  вороватые
глаза  Валета,  блестевшие  из-под  обтянутого  шелком  котелка,  и  еле
сдержался, чтобы не заорать во весь голос.
   Кретин безумно рад добыче. Шесть  чемоданов  кожи,  которые  случайно
оказались в конторе, - что они стоят по сравнению  с  тем,  на  что  шел
Серый! Кажется, в двух чемоданах первосортная кожа, но это опять  товар,
значит, опять зависимость от отца Василия. Доля, которая сейчас в  руках
у старика, значительно больше и бросаться ею глупо, надо возвращаться  в
сырой погреб, ждать старика, а главное - решать с Цыганом и Сержем. Если
бы знать точно, кто из них мент. А может, и оба верные ребята? Но почему
они так грызутся?
   - Серый, мент! - прошипел Хват и поднял кнут.
   - Шагом, идиот!
   Серый  сдвинул  на  затылок  котелок  и  выпятил  колесом   грудь   в
крахмальной рубахе. Скосив глаза, он увидел в свете уличного фонаря  две
высокие перепоясанные ремнями фигуры.  Серый  встал  в  полный  рост  и,
размахивая руками, запел:
   Ах, на дворе такая стужа, Больше всего боюсь я мужа...
   Он еще раз взмахнул руками и упал на колени вдавившегося  в  пролетку
Валета.
   - Ишь нажрался буржуйчик, - произнес сиплый голос. - Август, а у него
на дворе стужа.
   - Пронесло, - зашептал Валет.
   Хват дернул вожжи, и пролетка покатилась быстрее.
   "Так что же делать?" -  вернулся  к  своим  невеселым  мыслям  Серый.
Нутром он верит Цыгану, а головой - Сержу. Если бы можно  было  оставить
обоих. Классные ребята. Вчера он проверил Цыгана, оставил его на страже,
а за углом спрятался Хват, но Цыган не попытался бежать. А ведь Серж его
чуть  не  удавил,  прямо  в  лицо  сказал,  что  Цыган  из  уголовки,  и
предупредил рыжего Николая. Так почему он  не  попытался  уйти?  И  чует
Серый, что не уйдет, и спокойно оставил их обоих в  подвале.  Отобрал  у
обоих оружие и оставил под обоюдным присмотром. Уверен, глаз не спустят,
не договорятся и не уйдут. Сидят сейчас, улыбаются, а сами  готовы  друг
другу глотки перегрызть. Еще мальчишка там...
   Серый посмотрел на Валета. Вот кому лафа. Сидит  и  наверное  мечтает
скорей забраться в темный сырой  подвал  и  нажраться  водки.  Рисковать
нельзя, придется убирать и Цыгана, и Сержа. А Пашка?
   Серый повернулся к соседу.
   - Америка на мокрое пойдет?
   - Не-е.
   - А если пригрозить?
   - Может, и пойдет,  кто  его  знает?..  Пригрозить,  заставить  парня
убрать Цыгана и Сержа, связать ему руки двойным  убийством  и  увезти  с
собой из Москвы. А как получить наличные со старика?
   - Подъезжаем. Где выгружаться будем? - спросил Хват.
   - На Мытной сверни в большой двор, - сказал Серый.
   Когда  остановились,  он  выскочил  из  пролетки  и,  пока  подручные
выгружали чемоданы, ходил, разминая ноги и  обдумывая  план  возвращения
под землю. Когда чемоданы были выстроены у  сарая,  а  лошадь  аппетитно
захрупала соломой, Серый сказал:
   - Хват, иди и проверь. Если порядок - возвращайся сюда, если нет,  то
уходи в другую сторону и обязательно стреляй, чтобы я слышал.
   - Почему я? Почему не Валет? - заскулил Хват.
   - Он в парадном костюме, дурак. Давай быстро. Когда  Хват  скрылся  в
темноте. Серый взял под уздцы лошадь, вывел ее на  улицу  и  поставил  в
квартале от этого двора. Потом он сел в пролетку, взял в  руки  вожжи  и
зашептал:
   - Иди в тот двор и  спрячься.  Если  эта  падла  налетит  на  засаду,
продаст и приведет ментов, стреляй и беги сюда. Мы успеем ускакать.
   - Ну и голова у тебя. Серый, - восхищенно сказал Валет и ушел.
   Серый  развернул  пролетку  в  обратную  сторону,  чтобы  выехать   в
параллельный переулок. Он напряженно вслушивался в каждый  шорох,  чтобы
при малейшей опасности влепить кнутом по лошадиной спине и скрыться.  Но
кругом  было  тихо,  минут  через  пятнадцать  появился  Валет,  и   они
благополучно перетащили чемоданы в подвал.
   За столом веселились только Валет и Хват, они выпили сразу по  кружке
водки, сожрали по ломтю ветчины и, умиротворенные, разыгрывали в  карты,
кому наливать. Серж и Цыган водку не пили, сидели, лениво  развались  на
стульях, чуть не дремали, но, если один  закуривал  или  делал  какое-то
иное движение, другой тотчас же бросал  на  него  настороженный  взгляд.
Серый, перебрасываясь с Пашкой ничего не значащими  словами,  следил  за
ними и все больше убеждался и  все  больше  жалел,  что  обоих  придется
убрать. "Словно породистые псы, - думал он, глядя на  поджарые,  нервные
фигуры "друзей". - Умны, хитры и отважны. Не то  что  эти  дворняжки,  -
Серый подвинул Хвату свою бутылку водки. - Какую охоту с такими  зверями
можно было бы устроить! Но кто из них в решающий момент схватит меня  за
горло?"
   Серый повернулся к Пашке.
   - Ты просил у меня денег, Америка?
   - Не давай ему ни копейки, Игорь, - сказал Серж и потянулся. - Он без
тебя убежать хотел.
   - Редкая ты сволочь, друг детства. Что тебе, выслужиться  захотелось?
Договорились же молчать, паскудина, - Цыган отодвинулся от стола.  -  Не
пойму, как таких в уголовке держат?
   - Пашка? - хмуро спросил Серый.
   - Не трогай ты парня, - вмешался Цыган. - Кому  охота  здесь  сидеть?
Был бы я поглупее, тоже бы попытался удрать.
   - Что же ты с Америкой не договорился? Вдвоем бы повязали француза, -
спросил Серый. Он лишь сейчас заметил, что у Пашки под глазом синяк.
   -  Договорился  бы,  да  у  друга  детства  пушка  в  кармане,  и  он
сызмальства по воробьям не промахивался. Серый поднялся и обошел стол.
   - Я же тебя  обыскивал  и  пушку  отобрал,  -  удивленно  сказал  он,
останавливаясь около Сержа. - Выкладывай  на  стол.  Вы,  морды,  хватит
водку жрать, идите сюда! - закричал Серый, направляя на Сержа наган.
   Серж встал и поднял руки.
   - Есть у него, точно есть, - крикнул со своего места Пашка. - Чуть не
перестрелял нас.
   Серый обшарил Сержа. Пистолета не было.
   - Спрятал где-то, - Цыган махнул рукой в темноту.
   - Отдай пушку, разом порешу, - сказал Серый и уперся наганом в  живот
Сержа.
   - Если бы пистолета у меня не было, ты бы  нашел  здесь  мой  труп  и
засаду милиционеров. Серый опустил наган и выругался.
   - Кстати, Игорь, - продолжал Серж, стряхивая с плеча  руки  Валета  и
садясь за стол. - Мне здесь интересная мысль в голову пришла.
   - У меня от твоих мыслей голова кругом  идет,  -  прорычал  Серый.  -
Отдай пушку, француз!
   - Очень интересная мысль, - повторил Серж, закуривая. - В  блокнотике
у рыжего полового все были записаны: ты, я. Валет, Хват.  Только  Цыгана
там не было. К чему бы это?
   Цыган выпрямился и твердо посмотрел в лицо Серому.
   - Мне, Серый, не надо было заводить  бухгалтерию,  чтобы  сдать  тебя
уголовке. Верно? Был ведь такой момент? Отвечай, был или нет?
   - Что было, то быльем поросло, - ответил Серый,  взглядом  приказывая
Валету и Хвату быть наготове.
   - А кто придумал историю с моим обучением на чекиста? Кто бросился на
покойного Свистка, царство ему небесное, - Серж перекрестился,  -  когда
он убил в трактире гражданина в пенсне? Кто предупредил полового?
   - Действительно, кто? - спросил Серый,  поднимая  наган,  но  услышал
условный стук в дверь. - Хват! - сказал он и отошел к запасному выходу.
   Через минуту Хват вернулся.
   - Отец Василий пожаловал. Пустить? Серый  подошел  к  столу  и  молча
кивнул.
   - Эй, Валет! - крикнул из коридора Хват. - Иди  сюда,  подмоги  мешок
дотащить.
   - Сейчас устрою хрычу баню, - тихо сказал Серый.
   Неожиданно он почувствовал резкую боль в руке, наган выпал на  землю,
и от удара чьей-то ноги он отлетел  в  сторону.  Сильные  руки  схватили
Серого за плечи, в поясницу уперлось  что-то  твердое.  Сквозь  фрак  он
почувствовал холод металла. Он сник и втянул голову в  плечи.  В  темном
проходе мелькнул свет. Валет и Хват вернулись. Они появились с поднятыми
руками. Серый осторожно скосил глаза. Климов ткнул его наганом в  бок  и
равнодушно сказал:
   - Не вертись, гражданин.
   Наган  Серого  лежал  на  земляном  полу.  Нога  в  хромовом  ботинке
наступила на наган и потащила  в  сторону.  Пашку  толкнули,  но  он  не
шевельнулся. Рядом с ногой появилась рука, и наган пополз  по  полосатой
брючине. Надо было крикнуть, но Пашка  не  мог,  закрыл  глаза,  упал  и
рванул ноги в хромовых ботинках. Он чувствовал, что сверху валятся люди,
а рядом кто-то хрипит.
   Когда Пашка выполз из кучи и открыл глаза, то увидел  придавленное  к
земле бешеное лицо Цыгана. Потом раздался топот ног, и в  подвал  влетел
рыжий Николай. Он взвизгнул и повис на шее у Сержа.
   - Мишка! Друг! Живой!
 
Глава двенадцатая 
ОТЪЕЗД 
 
   - Арестовав предателя  Шленова,  мы  стали  готовиться  к  задержанию
банды. Пока я разговаривал с Павлом Антоновым, мой  заместитель  наводил
справки о хозяине  трактира.  Почему  я  сразу  не  заинтересовался  его
личностью?  -  Климов  чертыхнулся  и  оглядел  руководящих   работников
управления и районных отделов уголовного  розыска,  собравшихся  на  его
отчет о ликвидации банды. - Если бы вы его видели,  товарищи!  Просто  в
голову не придет, что  под  личиной  хозяина  трактира,  богобоязненного
старичка, прячется матерый волчище. Истинная его фамилия  Ржавин,  и  он
разыскивался  ЧК  как  агент  царской  охранки  и   провокатор.   Сейчас
выяснилось, что Ржавин сразу после революции исчез из Москвы и пристал к
Махно, где и познакомился со Шленовым, который был у батьки оружейником.
Потом Ржавин отсиживался на Тамбовщине, всплыл в Москве только в  первые
дни нэпа. Более подробно о "божьем" старикашке нам сообщат из ГПУ,  куда
утром  забрали  Ржавина.  Владимир  Николаевич,  -  обратился  Климов  к
заместителю, - расскажите товарищам, как вы раскопали прошлое Ржавина.
   Зайцев вышел из задних рядов и встал рядом с Климовым.
   - Отхватил ты себе зама, Климов! А я все гадаю, что за птица сидит  и
конфетки сосет, думаю, иностранец какой  пробрался,  -  сказал  один  из
присутствующих.
   Зайцев холодно посмотрел на говорившего, и  тот  спрятался  за  спину
соседа. Все задвигались, зашумели и засмеялись.
   - С таким зверем и работаю,  -  сказал  Климов,  усаживаясь  рядом  с
начальником.
   А Зайцев стоял, заложив руки за спину, смотрел в окно  и  ждал,  пока
зал успокоится.
   - Рассказывать, в сущности,  нечего,  -  Зайцев  потер  подбородок  и
смущенно улыбнулся. - В первые дни работы я запросил ГПУ о проживающих в
районе бывших сыскных царской уголовной полиции, а потом собрал  на  них
подробную информацию. Сделал без конкретной цели, так, на всякий случай.
Когда стало ясно, что бандой руководит хозяин трактира, я рассудил,  что
этот человек должен быть с прошлым, начал думать, у  кого  можно  о  нем
расспросить поподробнее, и вспомнил о бывших полицейских.  Среди  них  я
обнаружил некоего Калугина Алексея Ивановича, который отбыл наказание  и
в настоящее время характеризовался как человек порядочный. Я  положил  в
карман фотокарточку хозяина трактира и нанес Калугину визит. Он  опознал
Ржавина и рассказал о его прошлом, о  связях  с  уголовниками  и  скупке
краденого. Сегодняшнее лицо Ржавина сумели выявить  Лавров  и  Панин,  -
Зайцев поклонился и прошел на свое место.
   - Ясно, товарищи? - сп