убежище от ядерной  атаки.  Можно  и
так  мотивировать  свою  бредовую  идею,  но  Гортинский  ее  никак   не
мотивировал. Что взять с русского? Очевидно, все они до смерти  напуганы
ядерной угрозой и без убежища в  виде  каменного  мешка  жизнь  себе  не
представляют. Фантаст-сочинитель подлил масла в огонь  и  сказал  Марте,
что у него на даче в Подмосковье есть такой же подвал.
   - А у твоих друзей? - спросила Марта.
   - У них еще больше. Все зависит от того, сколько в семье человек.
   Он  напомнил  о  вентиляции,  о  стоке   воды   и,   разумеется,   об
электричестве.
   Марта еще долго не могла отойти от шока, но потом смирилась. В  конце
концов ей предложили большие деньги  за  ничтожную  работу,  и  ее  дело
выполнять прихоти хозяина, а  не  вникать  в  особенности  национального
характера. После ужина они разошлись, так как на  Марту  возложили  кучу
дел, а Гортинский вернулся в свой номер.
   Не прошло и получаса, как объявился Герман Шверник. Обсуждение плана,
передача денег, обмен расписками затянулись до глубокой ночи.
   В принципе все вопросы были решены. Остались  неизвестны  лишь  имена
четырех человек, кому  Шверник  должен  был  выслать  при  помощи  своих
посредников приглашения. Гортинский обещал выслать список  через  месяц.
Когда казалось все точки над и уже были поставлены, Гортинский улыбнулся
и вдруг неожиданно сказал:
   - Да! Черт возьми! Я забыл  о  главном  условии,  без  которого  наша
сделка не может состояться.
   Шверник  был  обескуражен.  Все  понятно,  он  не  знал  Гортинского,
человека, преподносящего самые неожиданные сюрпризы в последний момент.
   - Кажется, мы учли все детали, уважаемый Вениамин Борисович.
   - Нет. Меня могут схватить случайно, вне галереи. На  улицах  ночного
города. С картинами. Тогда вся затея рухнет,  как  карточный  домик.  Мы
обязаны иметь двойную страховку. Тогда это будет сенсацией, причисленной
к ограблению века.
   - Поясните, пожалуйста.
   -  С  удовольствием.   Сначала   вопрос.   Как   часто   вам   меняют
сигнализацию?
   - Раз в год. Технологии постоянно совершенствуются. Мы  не  можем  от
них отставать. Это требование страховых компаний.
   - Отлично. Вы поменяете сигнализацию за неделю до операции. При  этом
руководство  галереи  должно  видеть  ваше  недовольство  сменой  старой
сигнализации на новую. Пусть это выглядит  как  некоторый  скептицизм  и
недоверие директора.
   Только не перестарайтесь. Снимем, так снимем, но старая была не хуже,
если не  лучше!  Вот  что  должны  прочитать  коллеги  в  ваших  глазах.
Впоследствии, как мы знаем, ваши опасения подтвердятся. Но  речь  не  об
этом. Завтра утром вы составите договор на официальном бланке  музея  со
всеми  необходимыми  печатями,  подобающими  подробностями  и  с   вашей
подписью.
   Суть договора следующая. Вы нанимаете  специалистов  за  определенное
вознаграждение с  целью  проверки  надежности  сигнализации  и  проверки
безопасности хранящихся в музее шедевров  живописи.  Ограбление  галереи
происходит  с  вашего  ведома  -  в  этом  смысл  договора.  Специалисты
обязуются в случае удачного исхода  на  следующие  сутки  вернуть  музею
похищенное и получить вознаграждение за проделанную  работу,  тем  самым
доказав,  что  сигнализация  музея  недостаточно   надежна   и   требует
доработок. Этот договор будет находиться у  меня  в  кармане  в  течение
всего процесса работы и, в случае задержания, картины вернутся в  музей,
а мы с вами докажем всему миру и страховым компаниям в  том  числе,  что
безопасность музея обеспечивается на  высшем  уровне  и  грабителям  нет
смысла даже мечтать о хищении  картин  в  вашей  галерее.  Этот  договор
освобождает вас и меня от ответственности за деяния. Мы  лишь  проводили
работу по проверке надежности сигнализации.
   Минут  пять  Шверник  смотрел  на  Гортинского,  вытаращив  глаза,  и
проворачивая идею в мозгах, как мясорубка мясо.
   - Вы - гений, господин Гортинский.
   - Ничего подобного. Я не хочу  сидеть  в  тюрьме  и  подводить  своих
друзей.
   Они привыкли мне доверять и никогда не жалеют об этом. Речь идет не о
краже сигарет из супермаркета, а о сенсационном  ограблении.  Завтра  вы
мне передадите договор. Одна деталь. На  документе  не  следует  ставить
число и месяц заключения договора. Я сделаю это сам в назначенный день.
   - Понимаю. Но почему не заключить договор в день операции?
   - Потому, что мои друзья не грабители,  а  очень  уважаемые  люди  не
только в своей стране, но и в ряде  других  стран.  Мне  очень  непросто
будет втянуть их в предстоящую аферу.
   - Конечно. Игра есть игра! Вы правы.
   - Жду вас завтра с договором.
   Писателю потребовалось еще три дня для  завершения  всех  дел,  и  он
вылетел самолетом к себе на родину.

4.

   Спустя два месяца Марта приехала в Россию и  отчиталась  перед  своим
русским нанимателем о проделанной  работе.  Гортинский  остался  доволен
результатами,  посмотрел  видеоматериалы  и  фотографии.  Особенно   ему
понравился  бункер,  выстроенный  под  гаражом,  но   он   из   понятных
соображений не показал вида, а восхищался дизайном домашней обстановки и
вкусом Марты, с которым она так заботливо все устроила.
   Три дня пребывания в Москве Марта ощущала к себе особое внимание.
   Гортинский не отходил от нее ни на шаг, засыпал ее цветами и ласками.
Уехала Марта с огромными  впечатлениями  и  думала  о  Вене  не  как  об
скользящем  увлечении,  а  как  о  чем-то  большем,  еще  не  до   конца
осознанном. Сердечные волнения женщину немного беспокоили. Она сама себя
лишала свободы чувств, и это ее  настораживало.  Откинувшись  на  спинку
кресла самолета, Марта весь  полет  мечтательно  представляла  себе  тот
день, когда Веня прилетит в Швецию и как она его  встретит.  А  свидание
виделось не за горами. Он обещал посетить Швецию через два месяца.
   На третий день  после  отлета  Марты  из  Москвы  Вениамин  Борисович
отмечал свой день рождения, но на этот раз не очень пышно и пригласил  к
себе  лишь  избранных  друзей.  Шесть  мужчин  и  хозяин.  По   размахам
Гортинского - чересчур скромно. Никто из друзей даже не подозревал,  что
его кандидатура прошла  особый  отбор  по  десяткам  параметров,  отбор,
сравнимый разве что с отбором в отряд космонавтов.
   После первого тоста за процветание таланта великого и  неповторимого,
самого-самого и тому подобное, крепкие  мужики  набросились  на  салаты,
рыбу и прочую закуску, и за столом  наступило  временное  затишье.  Один
лишь хозяин ничего не ел, а разглядывал своих друзей, переводя взгляд  с
одного на другого и слабо, еле заметно улыбался.
   Слева, рядом с Гортинским, сидел  Платоша.  Платон  Пелевин.  Зануда,
каких свет не видел.  Он  был  прирожденным  математиком,  преподавал  в
университете за нищенскую зарплату и совмещал профессорскую должность  с
работой главного бухгалтера в трех  фирмах  одновременно,  в  каждой  из
которых  ему  платили  по  годовому  профессорскому  окладу   в   месяц.
Трудоголик и упрямец. Человек, лишенный фантазии и юмора. Романы  своего
друга читал с удовольствием, но приговор всегда был однозначным: "Так не
бывает". Если он сам что-то не пощупал и не увидел, значит, это  вранье.
Его терпели и даже любили, несмотря  на  все  недостатки  по  нескольким
причинам. Он вносил здоровый скептицизм во все сумасбродные идеи друзей,
трезво оценивая обстановку, распоряжался деньгами во всех путешествиях и
не доводил дело до полных растрат. За ним сидел Павел  Назаров.  Павлуша
был полной противоположностью Платоши, весельчак,  музыкант  и  отличный
бард. Без его гитары и песен не проходила  ни  одна  вечеринка.  Назаров
начинал с периферийной рок-группы - четверо ребят сколотили коллектив, и
Паша тут же стал его лидером.
   Благодаря его настырности, таланту и вкусу ансамбль вскоре перебрался
в столицу, а Паша начал создавать все  новые  и  новые  группы,  став  в
результате одним из ведущих продюсеров столицы.
   Рядом с Пашей жевал холодную баранину Евдоша. Тоже человек деловой до
мозга  костей.  Евдоким  Вяткин  задался  целью   завладеть   земельными
ресурсами страны. Он закончил Нефтяной институт и  решил,  что  нефть  -
будущее России.
   Олигарха из него не получилось, но количество бензоколонок в Москве и
области росло. Главным его достоинством  было  умение  договариваться  с
людьми любых возрастных и умственных категорий, что сохранило ему  жизнь
в расцвете беспредела, рэкета и войны кланов за рынок.
   Справа от именинника работал вилкой и ножом Сева. Всеволод Дикой слыл
человеком тихим и незаметным. При  желании  он  мог  бы  не  слезать  со
страниц газет и красоваться на экранах  телевизоров.  Дело  в  том,  что
Дикой был очень известным адвокатом и вел в  основном  шумные  уголовные
дела. Получалось так, что чаще всего отпетые преступники,  которых  Сева
защищал, выходили на свободу прямо из  зала  суда.  Вот  где  надо  было
слушать красноречие адвоката. Особенно  на  закрытых  заседаниях.  Дикой
немного  стеснялся  своей  популярности  и  старался  не  попадать   под
объективы репортеров. Но в деловых качествах Севе  не  найдется  равных.
Когда на Вяткина наехала нефтяная мафия, то ему  помог  именно  скромный
Сева Дикой. Он  просто  связался  с  ворами  в  законе,  которых  зубами
вытаскивал из-за решетки и попросил о помощи. В  этих  кругах  Сева  был
неоспоримым авторитетом. Странно, что его самого не  короновали  в  ранг
вора в законе. Инцидент решился в течение суток, и на Евдокима  Вяткина,
которого свои звали Кимом, больше не наезжали.
   Рядом с Севой глотал боржоми Игнат  Анисимов.  Игнат  считался  самым
безалаберным и разбитным  мужиком.  Он  всегда  стоял  на  стороне  Вени
Гортинского, какую бы глупость тот не предлагал. Гнат был единственным в
компании, кто читал книги виновника  торжества  в  рукописях,  не  желая
ждать, когда  их  оденут  в  безвкусную  обложку.  Анисимов  был  вторым
стопроцентным технарем в компании. Он занимался электроникой и  преуспел
на этом поприще. Его кооператив по  производству  слуховых  аппаратов  и
дорос до крупной фирмы, принимающей заказы от самого "Роскосмоса".  Свою
любовь к радиотехнике Гнат пронес с детства, делая еще в юношеские  годы
транзисторные приемники в мыльницах и рации в пачках из-под сигарет.
   И, наконец, взгляд Гортинского упал  на  последнего  гостя.  Жора  не
очень любил, что его так называют. А Гортинский и вовсе называл приятеля
Жоржем. На самом деле его звали Георгием, а дома - Юрой. Так  вот,  Жора
Уваров в  их  компании  считался  самым  везучим.  Он  не  придерживался
определенного профиля деятельности. Хватался за  все,  что  приходило  в
голову. Шесть предприятий за  полтора  года.  Фирмы-однодневки,  быстрый
взлет, афера, хороший куш и  предприятия  нет,  и  Жоры  тоже.  Аферист,
умеющий вкладывать деньги по назначению и никогда не попадающий впросак.
Его называли беспроигрышным лотерейным билетом, но только не те, кто ему
доверял свои деньги. Эти люди ничего и никогда не выигрывали.
   Девиз Жоры был известен  со  времен  немого  кино:  "Главное  в  моей
профессии - вовремя смыться!" Правда, по сценарию крылатая фраза звучала
иначе, но Жора не считал себя вором, так как сроду ничего не украл.  Ему
несли сами и говорили спасибо. Остап Ибрагимович Бендер  в  сравнении  с
Жорой казался утопическим пережитком прошлого с  примитивным  мышлением,
мелкими  амбициями  и  ущербной  фантазией.  Прочитав  очередной   роман
Гортинского, Жора, улыбаясь, говорил: "А хочешь, я покажу тебе, как  это
сделать в жизни?" Но писатель уже не помнил того, о чем писал  несколько
месяцев назад. Он жил новой идеей и был ею поглощен целиком и полностью.
Стоило ему закончить рукопись, как он забывал о ней. Он не имел привычки
возвращаться к пройденным материалам, а по  сему  компания  ни  разу  не
ездила в отпуск туда, где они  уже  побывали.  Жажда  новых  ощущений  и
никакой ностальгии.
   Вся жизнь строится только на ощущениях и ни на  чем  больше.  В  этом
друзья оставались  убежденными  единомышленниками,  что,  собственно,  и
связывало столь непохожих друг на друга людей.
   - Итак, господа! - нарушив мерное чавканье, начал хозяин дома.  -  Не
пора ли нам призадуматься об очередном  надвигающемся  на  нас  отпуске?
Глазом не успеешь моргнуть, как придет  время  собирать  чемоданы.  Хочу
выслушать ваши предложения и пожелания. Начнем опрос беспорядочно.
   - Но по твоему выбору, - съязвил  сидящий  слева  Платон  Пелевин.  -
Только не с меня.
   - Хорошо. Что скажешь, Ким?
   Владелец бензоколонок едва не выронил вилку из рук. Вопрос застиг его
врасплох. Ему тут же вспомнилась статья в журнале "Огонек".
   -  Есть  идея  половить   камчатского   краба.   У   меня   связи   с
дальневосточными  поставщиками  мазута.  Нам  дадут  зеленый   свет,   и
пограничники закроют на нас глаза.
   - Крабов у нас и на столе хватает, и на складах их  завались,  причем
консервированных. А ты хочешь тащить тухлятину аж с Дальнего востока?  -
противоречил Вяткину все тот же зануда Платоша Пелевин.
   - Речь идет об  отдыхе,  а  не  о  морепродуктах,  -  подался  вперед
Паша-музыкант. - Крабы, дело хорошее, но слишком укачивает. Тихий  океан
мы уже попробовали три года назад. Но мы не ездили в  Кению  на  сафари.
Лицензия на антилопу стоит каких-то семьсот долларов.
   - Убивать  безобидных  животных?  Увольте,  -  покачал  головой  Жора
Уваров, не чтивший закон, как его коллега из прошлого Остап Бендер. - На
Соломоновых  островах  самый  чудный  климат,  а  главное,   там   живут
гигантские морские черепахи, на которых можно покататься.
   - И сдохнуть со скуки через три дня, - добавил скептик Пелевин.  -  И
что вы голову морочите себе и  остальным.  Все  равно  поедем  все,  как
миленькие, куда укажет наш Шекспир. Первый раз что ли? Посмотрите на его
ухмылочку. Все равно никто не придумает ничего более бредового, чем  он.
Вы же сами все запоем читаете  его  бредятину  и  восторгаетесь.  И  все
отпуска проводим по его бредовым сценариям. Так что  не  вижу  смысла  в
пустой полемике - пустая трата времени.
   Игнат Анисимов даже как-то растерялся. - Ты  что  городишь,  счетовод
хренов? Кто из нас пожалел хоть об одном загубленном отпуске. Таких нет!
Всегда получаешь больше, чем ожидаешь. А опрос, это так, разминка  перед
нанесением сокрушительного удара по нашей убогости. Ладно, Веня,  толкай
идею. А то этот хмырь все равно всю песню уже испортил.
   Гортинский снисходительно глянул на компанию. Да, за зиму они немного
закисли и поржавели. Но он знал, что каждый из них личность. Все отлично
подготовлены физически, молоды, сильны  и  отчаянны.  Не  все  выглядели
мускулистыми  громилами,  а  если  говорить   точнее,   то   никто,   но
выносливости каждого могли позавидовать многие  альпинисты,  яхтсмены  и
пловцы.
   - Я хочу  внести  разнообразие  в  наш  монотонный  режим,  -  заявил
писатель.
   Раздался гомерический гогот. Не было еще ни одного отпуска,  похожего
на предыдущий, и говорить о монотонности и  однообразии  просто  смешно,
вот почему тирада именинника вызвала столь бурную реакцию.
   Гортинский спокойно выдержал резкий всплеск эмоций и, когда наступила
тишина, решил продолжить, но тихоня адвокат добавил:
   - По возвращении из очередного отпуска тебя не  покидает  мысль,  что
после него неплохо бы пару недель отдохнуть.
   Аудитория зааплодировала. Гортинский решил, что необходимо выпить еще
по рюмке и можно продолжить. Он поднял тост за предстоящий сезон  и  все
выпили.
   - Не тяни жилы, Веня, - подал голос Анисимов.
   - Итак, мы едем в Швецию.
   За  столом  раздался  протяжный  гул  разочарования,  будто  сдувался
воздушный шарик.
   -  И  что  мы  там  будем  делать?  -  с  тоской  в  голосе   спросил
Паша-музыкант.
   - Ограбим Национальную галерею искусств.  Мы  вынесем  из  нее  шесть
полотен великого испанского мастера Эль Греко. Тем самым перекрыв рекорд
по сумме краденного за один заход во все известные криминальные времена.
   Обрадовался только Жора-Бендер, захлопав в ладоши.
   Близкую реакцию проявил и гений электроники Гнат Анисимов, но не  так
бурно - он просто потер руки. Остальные застыли  с  висящими  в  воздухе
вилками и, открыв рты, смотрели на невозмутимо-спокойного писателя.
   - План ограбления я уже составил.  Место  действия  проверено,  отход
обеспечен, процент риска сведен к нулю.
   Скептик Платоша тряхнул головой, словно желал проснуться  от  дурного
сна, и спросил совсем не то, что хотел:
   - А на кой черт тебе сдался этот Эль Греко?
   - Он мне задаром не нужен, несмотря на сумму миллионной страховки  за
каждое полотно. Вопрос в наших возможностях. Такие ли мы умные, сильные,
хитрые, ловкие и бесстрашные, как сами  себе  кажемся.  Способны  ли  мы
выдержать настоящие  испытания  в  экстремальной  ситуации,  когда  одна
мелкая оплошность может погубить всех и лишить  всего.  Способны  ли  мы
воевать, а не играть в войну. Удачливы ли мы на самом деле. Чего мы  все
стоим на самом деле. Амбиций у каждого  хватает  на  сотню  смертных,  а
каковы они в действительности, если их попробовать на зуб?
   - Говоришь, у тебя готов  остроумный  план  и  он  гарантирует  успех
мероприятия? - тихо спросил Сева Дикой, защитник уголовного мира.  -  Ты
знаешь о том, что в Швеции не было ни одного крупного преступления после
того, как закончилась война и из страны выдворили последнего  эссесовца,
из тех, что пытались там укрыться?
   - Конечно, знаю. Мы  больше  полутора  часов  разговаривали  с  одним
высокопоставленным офицером шведской лолиции. Марту все из вас видели?
   Опять повисла пауза, после которой Ким Вяткин задал свой вопрос:
   - Веня, скажи на милость, ты хохмишь или говоришь  серьезно?  У  меня
коленки уже заранее трясутся.
   - Это пройдет, Ким. Когда на твои бензоколонки наезжали  бандиты,  ты
тоже по началу мандражировал,  но  потом  брал  себя  в  руки.  За  свою
собственность человек грызется насмерть. Ту же  задачу  я  ставлю  перед
вами. Представим себе, что у нас нет выбора и на ограбление мы вынуждены
идти. Теперь вам предстоит бороться за свою  собственность.  Потому  что
если вас поймают и засадят за решетку, то собственность  конфискуют  или
разворуют. Лет через  пятнадцать,  когда  многим  из  нас  перевалит  за
пятьдесят, придется начинать все заново. Но к  тому  времени,  я  думаю,
рынок будет поделен и престарелому зэку не найдется в  нем  места.  Зато
сколько ощущений и адреналина  в  крови!  Какое  самоутверждение,  каков
пьедестал! Вот они амбиции! Каждый из вас станет человеком,  совершившим
ограбление века!
   Опять в комнате воцарилась тишина.
   - Я скажу так, господа, - прервал паузу Жора Уваров. - Если мне  план
Вени понравится, то я пойду на эту аферу.
   Гортинский довольно улыбнулся.  По  его  расчетам,  Жорж  должен  был
сломаться первым,  и  он  не  ошибся.  Вторым  сломается  Паша  Назаров.
Продюсер всю  жизнь  делал  ставки  на  темных  лошадок  и  ни  разу  не
промахнулся. А пока гром не грянет, мужик не перекрестится. - Я и  через
пятнадцать лет сумею создать группу, которая  войдет  в  первую  десятку
года, - подтвердил Павел выводы  Гортинского.  -  Прослеживать  движение
хит-парадов можно и в тюрьме. Я не растеряюсь.
   Вениамину Борисовичу лился бальзам на душу. Ну, думал  он  про  себя,
чего же ты молчишь, мэтр уголовного  мира.  И  Сева  Дикой,  словно  под
гипнозом, заговорил.
   - Мне надо ознакомиться с юриспруденцией Швеции поближе,  разобраться
в нюансах и поискать лазейки. Можно и  не  сесть,  а  отделаться  легким
испугом. Тут важно вникнуть в тонкости. А в принципе -  идея  дерзкая  и
очень заманчивая.
   -  Только  я  не  думаю,  что  в  шведской  тюрьме  тебя  коронуют  в
законника,поправил его Гнат Анисимов. - Ты и в тюрьме  сможешь  получать
бюллетени по законотворчеству и вернешься к своей деятельности в  России
в большом авторитете. А что делать мне,  когд