и  по-
меньше сшибить.
     - Отель "Интернациональ",  - лихл взвизгнув  тормозами,
объявляет Машина. - Только очень прошу, шеф, будь бдителен и
осторожен.
     - Да что ты меня сегодня весь вечер пугаешь?!
     - Не пугаю. Я пытаюсь уберечь тебя от опрометчивых пос-
тупков. И  от  ходьбы по лезвию ножа.  В твоем положении это
чревато серьезными последствиями. Ножки поранишь!
     Только тут до меня доходит, что все это время я попираю
грешную землю, можно сказать, босыми ногами. Туфли-то ведь я
выбросил еще у засранного киоска.  Н-да, ситуация! Могут и в
отель не пустить.  А попасть мне туда  крайне  необходимо...
Раз Машина советует... Хотя лично я в этот официально узако-
ненный бордель не полез бы даже под страхом смертной  казни.
Чего я там не видел? Дивизию разновозрастных шлюх, что ли?
     Машина крякает и противным старческим голосом шепелявит:
     - Сынок, ты у меня прям на глазах глупеешь. Я тебя кор-
мила-ростила, а ты?  Вальтов по черепу пускаешь...  - И вне-
запно переходит  на  свой  обычный,  снисходительный тон:  -
Вспомни, козел, чем замочили Золотаря!
     Немного подумав, отвечаю:
     - Кажется, бутылкой шампанского.
     - Одному казалось, что в жены девственница досталась...
Правильно вспомнил.  Шампанским.  Но вопрос - каким?  Марку,
трезвенник несчастный, можешь вспомнить?
     Я опять усиленно морщу лоб.
     - А  у  него что,  еще и разные марки бывают?  Я за всю
жизнь видел только одну - "Советское"...
     - Пить больше надо, добродетель ходячая! Золотарь удос-
тоился чести быть убитым "Мадам Клико". Эстеты недоделанные!
     Вот тут я оскорбляюсь не на шутку.
     - Это кто недоделанный? Я, что ли?
     - Что ты, что ты! - притворно-испуганно вскрикивает Ма-
шина. - Ты у нас не недоделанный, тебя в процессе производс-
тва, похоже,  переделали,  перестарались...  - И без всякого
перехода ревет:  - Дергай в бар,  придурок! Всему городу из-
вестно, что только в баре "Интернационаля" можно купить "Ма-
дам Клико".  Правда, за валюту... За наши, деревянные, у них
и дырявого презерватива не купишь...
     Меня, как ветром, выносит из Машины. Даже про босые но-
ги забываю.  Прыгаю  через несколько ступенек вверх к вертя-
щимся стеклянным дверям отеля,  а в голове привычно выстраи-
вается логическая цепочка:  Золотаря убрали броском, достой-
ным чемпиона, раз. Убили бутылкой "Мадам Клико", два. "Мадам
Клико" могли взять только в баре "Интернационаля",  три.  И,
наконец, четвертое - в Городе  в  данный  момент  происходит
чемпионат мира по ГТО. Из всего этого следует простой вывод:
надо выяснить у бармена,  кто за истекший день и вечер обра-
щался к нему с вопросом по поводу продажи этой самой "Мадам".
     Доскакав до дверей, я был вынужден остановиться. Дорогу
к  заветному  бару  перекрывал невероятных размеров швейцар.
Весь в галунах,  шевронах и позументах.  Ну, а по количеству
растительности  на  морде этот дядька явно косил под Маркса,
который Карл. А может, дальний родственник... Но разбираться
в  политических  и  генеалогических корнях этого придворного
мордоворота у меня нет времени, поэтому просто с разбегу бо-
даю головой в его обильный живот,  швейцар хрюкает и склады-
вается пополам.  Путь свободен. Влетаю в холл и, как танк во
хмелю, пру к бару. Бармен таращиться на меня, словно на при-
видение. Но в нашем деле иногда приходится отставлять в сто-
рону этикет и приличия,  поэтому, ничтоже сумнящемя, сгребаю
его за грудки и ору прямо в ухо:
     - Кто у тебя, котяра валютный, сегодня брал "Мадам Кли-
ко"? Быстро!
     Молчит, харя разъетая, только губами трясет. Ору в дру-
гое ухо:
     - Я у тебя не карту размещения наших стратегических ра-
кет спрашиваю!  И не секрет  получения  десяти  стограммовых
коктейлей из пятисотграммовой бутылки "Столичной"...  Повто-
ряю еще раз: кто брал сегодня "Мадам Клико"?
     Ору и краем глаза замечаю какого-то подозрительного ти-
па иностранного вида, делающего двусмысленные движения в мой
адрес. Ничего,  думаю,  подождешь,  гостенек дорогой! Мы тут
сначала свои внутренние проблемы решим.
     - Ну, так как, друг пернатых, вспомнил? - снова обраща-
юсь к бармену.
     - Спортсмен какой-то брал парочку...  - наконец, выдав-
ливает тот.
     - Э-э,  парень,  я так не играю! Про спортсмена я и без
тебя знаю.  Ты внешность его нарисуй,  - и слегка поддаю его
коленкой в живот.
     - Ой-ой-ой! - орет бармен и начинает живописать: - Здо-
ровый такой, мордатый...
     - Паренек,  - перебиваю я его, - я вполне допускаю, что
ты не Рубенс, но такие художества доведут меня до греха. Что
значит мордатый?  У них у всех морды - всемером за неделю не
обделаешь... Ты  мне характерные детали его внешности давай.
Хромой, косой, безрукий?
     - Не-е... - совсем растекается бармен. - Нормальный му-
жик, при всем...
     - У,  мразь!  -  Я окончательно понимаю,  что ничего от
этой сволочи не добьюсь. - Кобель вонючий. Пшел отсюда!
     Брезгливо отряхиваю  руки и отхожу от бара.  Тот ко мне
бочком подгребает этот подозрительный иностранного вида.
     - Мсье хотел бы получить информацию?
     - Мсье много чего хотел бы,  - отвечаю не совсем вежли-
во6 но меня можно понять - целый вечер с одним дерьмом стал-
киваюсь. Типчик испуганно оглядывается и шепчет:
     - Моя знайт,  кто куплял этот бутилка. Моя его случайно
фотографируй.
     После таких слов у меня екает сердце. Вот это удача!
     - Где фотография?! - ору.
     Он снова озирается.
     - О-о,  с фотографий малинький  заменка.  Моя  отдавайт
пленка... как это?  А-а,  проявка! Завтра сказал приходить к
обед.
     У меня внутри все поет.  Черт с ним,  думаю,  до завтра
потерпеть можно.
     - Мир,  дружба,  - говорю. - Найрамдал! Но пасаран! Вот
только как бы мне эту фотографию получить?
     - О,  ноу проблем! - отвечает. - Завтра в два часа день
на этот месте. Я буду ожидайт вас. А это сувенир. - И протя-
гивает великолепный "Паркер".  От таких сувениров грех отка-
зываться даже по соображениям идеологическим,  поэтому "Пар-
кер" принимаю и задаю последний вопрос:
     - Как мне вас найти в случае чего?
     - Это  просто,  как выедка в яйцо!  Спросийт Боба Смит,
любая герлз вам показывайт мой аппартамент.  - И делает  мне
ручкой - гуд бай!
     И я ему тоже - до побачення!
     Хороший мужик Боб Смит! Приятно с таким работать. Весе-
ло насвистывая,  выхожу на крыльцо.  А вот это  уже  лишнее!
Гляжу: стоит мой согбенный Карл Маркс (Хорошо, видать, я ему
въехал, раз до сих пор не разогнулся) в окружении шести-семи
явно уголовных  элементов  и  о чем-то с ними сговаривается.
Нюх у меня на такие вещи верный, сразу понимаю: буть гранди-
озной драке.  Ну, это меня не пугает - шесть-семь бугаев мне
на одну левую.  Продолжая насвистывать,  спускаюсь к Машине.
Слышу сзади:
     - Эй, фраер, стой!
     Мне что,  могу и постоять.  Свежий воздух еще ничему не
вредил. Стою,  дышу и смотрю, как это кодло во всем правилам
игры "Семеро одного бьют" берет меня в полукольцо. Через па-
ру секунд они заканчивают построение и слышится традиционная
команда к атаке:
     - Мужик, у тебя закурить не найдется?
     - Ну как же, - отвечаю, - не найдется? Для милого друж-
ка и серьгу из ушка!
     И тут же хватаю двумя пальцами нос близстоящего любите-
ля канцерогенов. Этот поступок вызывает в толпе желающих по-
курить на  халяву некоторое замешательство.  Его мне хватает
на то,  чтобы,  не отпуская носа самого страждущего,  ударом
свободной руки сбить еще одного. А потом эффектнейшим, но, к
сожалению, незаметным для глаза движением левой  ноги  пова-
лить на землю самого здорового из противников.
     Честно признаться,  я думал6 эти действия собьют с  них
охоту покурить.  Но я глубоко заблуждался.  Гляжу,  начинают
вооружаться подручными средствами - палки, камни, сомнитель-
ной чистоты железяки.
     - А вот это уже нечестно,  хлопцы,  - обращаюсь к ним с
совершенно искренней обидой в голосе.  - Так мы не договари-
вались...
     Да разве их проймешь? Продолжают, как ни в чем не быва-
ло, совершать угрожающие движения своими примитивными оруди-
ями нападения.  Ну, ладно! Раз миром не получается - пеняйте
на себя!
     Но предстать перед этими молодчиками во всей своей кра-
се не удается.  Случается невероятное.  Страшный, чудовищной
силы удар обрушивается на меня сзади, опрокидывает на землю.
Руки-ноги перестают подчиняться мысленным приказам, в голове
гудит, на глаза накатывает противная до рвоты пелена.  В до-
вершение ко всему,  чувствую,  что сознание коварно покидает
меня. Последнее,  что  успеваю  зафиксировать  из окружающей
действительности - сапоги,  кеды, ботинки и кроссовки, кото-
рые разом  устремляются  в  мой левый глаз.  И совсем уже на
грани небытия - крик Тренажера: "Ах, вы, титьки тараканьи!.."
     Тут я окончательно проваливаюсь в бездну мрака...

                             5

     ... откуда меня подымают заполошные гудки Машины.  Отк-
рываю глаза и ничего не понимаю.  Каким образом я очутился в
своей  комнате?  Да еще в кровати?  Последнее,  что помню из
вчерашнего, богатого событиями дня, как кто-то очень ловко и
профессионально  выключил меня из игры.  Дальнейшее - густой
мрак.  А Машина  продолжает  разоряться  за  окном.  Пытаюсь
встать...  Вот это номер!  Руки и ноги как не свои. В голове
гуд.  Единственно спасение - горячая ванна. С грехом пополам
добираюсь до ванной комнаты, с криками и слезами стаскиваю с
себя одежду и буквально столбенею.  Вся спина и задница  си-
не-зелено-черного цвета.  Вот это синячище! Первый раз такой
вижу!  Это с какой же силой надо было въехать? А самое глав-
ное - кто это сделал?  Ведь насколько я помню,  сзади у меня
никого не было. Тыл прикрывала Машина. Пробраться туда никто
не мог.  Лезу  под  душ и продолжаю размышлять.  Хотя,  если
честно, какие могут быть размышления,  если все мысли разбе-
гуются, как мыши от кошки.
     Снова раздаются требовательные сигналы Машины.  И тут в
голове у меня начинают появляться какие-то проблески.
     - А-а-а!  - ору я и  стремительно  вылетаю  из  ванной.
Быстренько натягиваю штаны,  хватаю молоток поувесистей и со
всей возможной в моем положении быстротой вылетаю из дверей.
- Ну,  держись, сундук компьютеризированный! Сейчас я за все
твои вчерашние фокусы рассчитаюсь.  Я научу тебя свободу лю-
бить!
     Такая меня злоба взяла,  аж дыхание перехватило. Качусь
по ступенькам и предвкушаю,  как буду громить этого одиспле-
енного предателя. На молекулы разложу! На болты и гайки...
     Вылетаю из  подъезда во двор.  Вот она стоит,  родимая,
пиликает. Сейчас ты у  меня  попиликаешь,  сума  переметная!
Поднимаю молоток  над  головой  и  с  воинственным индейским
улюлюканьем устремляюсь на абордаж...
     Ничего не выходит.  Эта сволочь рявкает мотором и отка-
тывается на пару метров в сторону.  По инерции меня проносит
мимо и врезает в стену дома. Бам-м-м! Вторая попытка еще ху-
же. Машина опять вовремя откатывается,  а я... Короче, моло-
ток вместе с моей рукой и прочим синюшным телом с грохотом и
звоном проникает через окно с чью-то квартиру. Злости у меня
поубавляется, но,  как говорится, Бог троицу любит. Предпри-
нимаю третью попытку. На этот раз действую более осторожно и
осмотрительно. Поигрывая молотком,  выхожу на середину двора
и останавливаюсь.  Жду ответного  шага  бывшего  союзника  и
"верного друга". Машина тоже останавливается и ехидно подми-
гивает левой фарой.
     - Что,  шеф, наигрался? Индеец... - И видя, что я соби-
раюсь бросить в нее молоток, добавляет: - Вот только не надо
молоток в  бумеранг  превращать.  Сам же и получишь по голо-
ве... А она у тебя далеко не самое крепкое место, если ты до
сих пор ничего не понял...
     - Ты мне лапшу на уши не вешай!  - задыхаюсь от негодо-
вания. - Я все равно до тебя доберусь!
     - Доберешься,  доберешься, - отвечает Машина. - Но сна-
чала пойди мозги промой. Клизмой.
     - Почему это клизмой? - оторопело спрашиваю я.
     - Потому что я тебя голова там,  где задница,  и наобо-
рот, - отвечает Машина.  - Другой бы на твоем месте в колеса
бы поклонился, весь капот облизал бы мне из благодарности, а
ты...
     - Это за что же я должен тебя благодарить? За коварство
и предательство? За это вот?.. - Спускаю штаны и заголяю зад.
     - Да-а!  -  хмыкает  Машина.  - Классный удар,  приятно
вспомнить. Но кто же мог знать,  что у тебя такая тонкая ор-
ганизация задницы?!  Абстракционист...  -  Немного помолчав,
добавляет: - Выставка абстрактного искусства закончена. Экс-
понаты могут расходиться по домам.  - И, поскольку я продол-
жаю стоять с голым задом,  орет:  - Да убери свой курдюк! Он
не вызывает у меня приятных эмоций. И молоток брось!
     Поняв, что эту битву мне не выиграть,  бросаю  молоток.
Не в подружку мою. Мимо.
     - Вот так-то лучше,  удовлетворяется  моими  действиями
Машина. - А теперь лезь в салон и послушай,  что я тебе ска-
жу. И покажу.
     Что остается  делать?  Вздохнуть и действовать согласно
ее указаниям.

                             6

     В салоне тепло,  уютно. Пахнет хорошим французским оде-
колоном. Негромко играет музыка. Грешки свои замаливает, ду-
маю. Поглядим, что будет дальше.
     А дальше начинаются интересные события. Музыка прерыва-
ется и на дисплее появляется лицо теледиктора.  С  серьезной
миной оно начинает вещать о злодейском преступлении - ограб-
лении газетного киоска.  Потом идет запись репортажа с места
событий (это уделанный-то киоск - место событий!), далее ин-
тервью со следователем Иксом.  Он долго и многоумно распина-
ется о  том,  что  с таким коварным преступлением ему еще не
приходилось сталкиваться,  что по его мнению  работал  очень
опытный преступник,  и  в довершение всего,  делает доведшее
меня до судорог (от смеха) заявление: "На месте преступления
преступник оставил неоспоримую преступную улику и веществен-
ное доказательство - пару туфель,  размер сорок один, произ-
водства Кимрской  обувной  фабрики.  Лиц,  знающих владельца
этих туфель,  просим позвонить по телефону..." - и далее це-
лая куча номеров.
     Вот я и сподобился. Точнее, мои туфли. Теперь они будут
стоять в камере вещдоков на самом почетном месте.
     - Повеселился?  - прерывает мой смех Машина. - А теперь
маленько погрусти  над бренностью всего земного и своего бы-
тия в частности... - И выдает следующее сообщение: - "Вчера,
в двадцать три ноль-ноль местного времени,  в районе Гусино-
яйцевского оврага произошел взрыв бомбы  замедленного  дейс-
твия. Жертвами стали шесть лиц мужского пола.  Идентифициро-
вать личности не удалось. Трупы в сильно поврежденном состо-
янии. В ходе предварительного расследования выяснилось,  что
взрывное устройство было замаскировано под самопишущую авто-
ручку фирмы "Паркер". Лиц, знающих..."
     Вот это да! Как обухом по голове! Ведь это что же полу-
чается? Это же презентованный мне "Паркер" взорвался! Это же
я должен сейчас находиться в состоянии невозможности иденти-
фикации личности!
     Усаживаюсь поудобнее и заискивающе гляжу в дисплей.
     - Что-то я давно твоего голоса не слышал, милая. Облас-
кай мне слух объяснением всего этого кошмара.
     - Похоже,  шеф, вчерашние события окончательно скособо-
чили твои мозги, - вздыхает Машина. - Это ведь просто, как -
по выражению  твоего  забугорного друга - выедка от яйца.  -
Но, видя,  что я продолжаю таращиться на дисплей, она все же
снисходит до пояснений:  - Вчера, пока ты героически махался
с превосходящими силами противника, я уловила подозрительное
тиканье в твоем правом нагрудном кармане. Вычислить, что там
тикает и сколько еще этого тиканья осталось, было делом пары
минут. Ты же тем временем продолжал разминать свои верхние и
нижние конечности.  Разминал и не подозревал, какую конфетку
подложил сам себе.  Я встала перед выбором:  или взорваться,
заметь, вместе с тобой через  непродолжительное  время,  или
любыми доступными  средствами избавить тебя от этого презен-
та. Ну, а поскольку я знаю твои способности в разминании ко-
нечностей, у  меня  возникло  твердое убеждение,  что судьба
склоняет чашу весов в пользу первого варианта. Надеюсь, даже
ты со своими куриными мозгами согласишься, что это далеко не
лучший выбор.  Пришлось вмешаться. Заметь, вмешательство но-
сило относительно  ненавязчивый характер,  в результате чего
"Паркер" оказался в качестве премиальных  у  неосмотрительно
накативших на  тебя  неидентифицированных личностей.  А мы с
тобой целы и вполне работоспособны. Доволен, шеф?
     Доволен ли я?  Да я готов целовать не только капот моей
милой, но и каждое колесо в отдельности!  Приношу ей во все-
возможных формах миллион извинений и заверений в вечной люб-
ви. Обещаю даже носить на руках...
     - А вот это не надо,  - прерывает мои словоизлияния Ма-
шина. - Ручки тебе самому пригодятся.  Или ты решил  бросить
начатое вчера дело? Если нет, у нас впереди напряженный день.
     - На стадион! - решительно командую я, и Машина, весело
бренча всеми железками (видимо,  маскируясь под старый дран-
дулет), несется к месту спортивных побоищ.

                             7

     Стадион окружает несметная толпа безбилетников,  желаю-
щая попасть  на  спортивное событие века - чемпионат мира по
ГТО. Лишний билетик спрашивают,  не доезжая километров  двух
до стадиона. Весь Город залеплен афишами и анонсами. С боль-
шим трудом удается припарковаться на стоянке возле  главного
входа, да и то потому, что Машина приняла облик старого, за-
езженного "козла". В воротах подмигиваю знакомому контролеру
(как-то я накрыл по его просьбе жену его на месте совокупле-
ния с любовником) и беспрепятственно прохожу на трибуну. На-
роду-у-у! Как за "ливеркой". Все орут, все вопят, машуь фла-
гами и дуют в дудки.  Так,  надо сориентироваться.  У кого я
могу выяснить  соответствие списочного состава с участвовав-
шими во вчерашнем дне соревнований?  Кто  давил  сачка,  так
сказать?.. Кто тут хозяин бала?
     Проще всего обратиться  к  телекомментатору  (тоже  мой
бывший клиент),  уж этот-то прохвост знает все на свете. Так
и делаю.  Нахально лезу в комментаторскую будку и через пару
минут имею все нужные данные. Отсутствовали вчера трое. А, Б
и С.  Кстати,  все трое - гэтэошники  мирового  уровня.  Вот
так-то! Остается  самый  пустяк:  сегодня  же разыскать их и
немного прижать за жабры. Это дело можно отложить до вечера,
то есть,  до окончания сегодняшнего дня соревнований.  Гляжу
на часы - двенадцать.  Время до встречи со вчерашним  иност-
ранцем-бомбистом еще есть.  Не торопясь, покидаю стадион. По
рации, спрятанной в дубле зуба,  связываюсь с  Машиной,  даю
указания ждать  меня возле кафе с интригующим названием "Ки-
тайский подвальчик".

                             8

     Кафешка эта в кругу людей строгой  морали  пользовалась
дурной славой. Для тех же, кто не обременен узами благоприс-
тойности, этот уголок кооппита был просто раем. Что касается
меня -  так  мама  привила  мне с детства любовь к китайской
кухне.
     Заказываю обед,  в ожидании незаметно оглядываю посети-
телей. Все тот же контигент. Знакомые все лица. Проститутки,
педерасты, сутенеры.  Валютные дельцы (мелочь, конечно). За-
мечаю, что одна из проституток призывно  подмигивает  мне  и
делает пальцами непристойное движение.  Попутно с этим авто-
матически отмечаю, что лет этой девице четырнадцать, от силы
пятнадцать. И тут меня бес попутал:  беру и подмигиваю в от-
вет. Хотя знаю на сто процентов, чем эти подмигивания конча-
ются. Этой скороспелке только того и надо. Через пару секунд
она уже сидит у меня на коленях и приторно сюсюкает:
     - Мущ-щ-щина, угостите коньячком, а я вам за это что-то
покажу!
     Сижу и  в душе костерю себя:  "Козел безрогий!",  а сам
делаю малявке бодливую козу и не менее противным голосом от-
вечаю:
     - Что же такого девочка может  мне  показать?  Коньячок
нынче дорог.  За  коньячок-то