ручения.  Роль мозгового центра
играл он.  Прошу учесть мою десятилетнюю беспорочную  службу
на благо народа!  А также мою верность и преданность руково-
дящей роли и принципам!
     Я молча выслушиваю весь этот бред.  Что поделаешь, если
мозги у них так устроены, у наших руководителей!
     Председатель продолжает.
     - Двадцать дней назад мне позвонил  этот  мерзкий  тип,
председатель КГБ,  и предложил провернуть одну аферу.  Я ку-
пился лишь по причине того, что все это было подано под соу-
сом любви к нашему Городу и нажиму на патриотические струны.
Подлый тип сообщил мне,  что в Городе  начинается  чемпионат
мира по  ГТО.  Что  имеется возможность вывести в победители
спортсмена из нашего  Города.  Далее  эта  гнусная  личность
предлагает встретиться   и  обсудить  кандидатуру.  Движимый
чувством сыновней любви к Городу  я  соглашаюсь.  Происходит
встреча с этим скользким существом.  Кандидатуру мы отбираем
без осложнений. Передовик, стахановец, хороший семьянин...
     - Фамилия? - перебиваю я председателя.
     - Суеглазов! - отвечает председатель.
     "Отсутствующий жилец  из номера 562!  - мелькает в моей
голове. - Тот,  что на первой же тренировке заполучил грана-
той по голове. Интересно!"
     Председатель, тем временем, продолжает.
     - Все  остальное взял на себя этот отвратительный выро-
док.
     - Остальное, это что? - любопытствую я.
     - Сообщить в нужное место номер  спортсмена-победителя.
И проследить,  чтобы не получилось прокола. Вот, собственно,
и все, что я знаю.
     По моим губам скользит ироническая улыбка.
     - Мой юный друг!  Жюри конкурса-викторины не удовлетво-
рено твоим ответом. Ты кое-что оставил за кадром, не так ли?
     С этими словами встаю и вырезаю еще одну дыру в коконе.
На сей  раз  в  районе  председательского зада.  У меня есть
хо-ороший способ разговорить этого мерзавца!
     - Товарищу назначаются штрафные баллы!  - продолжаю иг-
рать роль ведущего. - Зашивание заднего прохода!
     Председатель орет благим матом.
     - Не-е-е-ет! Только не это!! Я все скажу!!! - И залива-
ется слезами.
     - В связи с вновь открывшимися обстоятельствами, - бла-
годенствую я, - жюри отменяет свое решение. Но временно!
     Председатель, давясь слезой и соплями,  сообщает остав-
шуюся за кадром информацию.
     - Этот гнуснопрославленный кэгэбист  рассчитал  все  до
мелочей. И,  поначалу,  наш план осуществлялся без сбоев. Но
потом произошло событие, вероятность которого эта сволочь не
учла. На  тренировке  я  случайно увидел другого спортсмена.
Какой мужчи-ина! - Председатель пускает блудливую слюну. - Я
полюбил его! Я не мог устоять!
     - Фамилия? - Я кое-что начинаю понимать.
     - Распопов!  Викочка! - страстно вздыхая, говорит пред-
седатель.
     Мои догадки верны!  Распопов - жилец номера 435. Это он
трахал председателя в тот момент, когда я ввалился в его но-
мер.
     Из кокона продолжают лететь  слова,  полные  страсти  и
вожделения:
     - Как он меня любил! как любил!
     Председатель делает  паузу,  заполненную подозрительным
хрюканьем.
     "Кончает он там, что ли?" - мелькает в голове.
     Хрюканье заканчивается. На смену ему приходит слезливый
вой.
     - И я не смог устоять! Я самочинно решил поменять номер
фаворита. Но  у меня было оправдание - я сделал это из высо-
кой и чистой любви! Я посчитал, что самый лучший подарок мо-
ему любимому  - первое место на чемпионате.  И стал действо-
вать по собственной инициативе.
     - Жюри просит остановиться подробнее на этом момента, -
перебиваю я.
     Председателя уже  не надо упрашивать.  Информация так и
прет из него.
     - Из разговоров с изменником кэгэбэшником я понял,  что
номер фаворита будет зашифрован на одном из специально изго-
товленных для  этого  дела порнографических календарей.  Мне
также стало  известно  место  их  изготовления  -  фотосалон
"Птичка". И самое главное: кэгэбэшник случайно проговорился,
что главному судье они будут переданы в  газетном  киоске  N
24. Пароль  при передаче - "Наши вашим,  ваши нашим!" Собрав
все имеющиеся в тот момент под рукой силы охраны,  - продол-
жает председатель,  - я, не теряя ни секунды, помчался в фо-
тографию. Там меня ждала первая неожиданность. Фотограф зая-
вил, что еще вчера приходил какой-то мужчина и забрал кален-
дари. Пароль этот мужик знал. Что мне оставалось? Только од-
но. Несмотря  на то,  что до срока передачи календарей судье
было еще десять дней,  я все же решил проверить газетный ки-
оск...
     - Дальше можете не продолжать, - останавливаю я предсе-
дателя. - Что было дальше - мне известно. Имели удовольствие
созерцать и вас,  и обделанный Золотарем киоск.  Кстати,  за
какую сумму вы его наняли? Если не секрет?
     - Я этой суме переметной из областного бюджета двадцать
тысяч отстегнул!  - брызжа слюной,  орет председатель. - Де-
ла-то было всего-ничего:  изъять календари!  А эта  скотина,
мало того,  что  засрал весь киоск,  так еще и шантажировать
меня стал.  Меня!!! Представляете? - Председатель задыхается
от гнева.  -  Я сижу в кабинете,  жду этого засранца,  вдруг
звонит: "Приезжайте скорее.  Возникли  затруднения".  Еду  и
вместо Золотаря  с календарями нахожу кучу дерьма и записку:
"Выкладывай еще пятьдесят тысяч!"
     Настроение у меня отличное. Я хохочу от души.
     - Но зачем ты приказал убрать его? Можно было проще...
     - Я не приказывал убивать Золотаря!  - истерично визжит
председатель. - Это не моих рук дело!
     "Так! -  начинаю я рассуждать про себя.  - Очень похоже
на правду.  Что же получается?  Раз угро в убийстве Золотаря
ни при чем, равно как и КГБ, значит, мне остается одно - ис-
кать третьего.  Но это потом. Сначала надо вытянуть из этого
педика календари. Порадовать Смита".
     - Календари на стол! - неожиданно ору я.
     Председатель таращится на меня.  В глазах искреннее не-
понимание.
     - У меня их нет!  Я приложил немало усилий,  чтобы пои-
меть их, но...
     Я смотрю на часы. Наша беседа несколько затянулась.
     - Папаша! Только не надо мне лапшу на уши вешать.
     - Но у меня их на самом деле нет! - тоскливо воет пред-
седатель. - Что я их6 выкакаю, что ли?!
     - Родина прикажет - выкакаешь!  - отрываю я его.  И без
перехода: - Секс-малолетка - твой агент?
     Председатель ничего не понимает.  Приходится разъяснить
вопрос.
     - Ты  подослал  мне на шею пацанку-трахальщицу?  В "Ки-
тайский подвальчик"?
     - Да что вы!  - блеет председатель. - Вы же знаете, что
я с женщинами вообще дела не имею. Я на них...
     "Как же  это  я сразу не сообразил?  - мысленно костерю
себя. - Он и в киоск послал педераста Золотаря.  Но тогда на
кого же она работала? Опять выплывает неизвестное третье ли-
цо?"
     Похоже, из председателя я больше ничего не выжму.  Пора
прощаться.
     - Жюри  присуждает  первое место вот этому товарищу!  -
торжественно объявляю я и пинаю кокон. Кокон падает. Но меня
это уже не волнует. Пусть хоть из окна вываливается. Я выхо-
жу из кабинета с чувством выполненного долга.
     На первом этаже в холле меня подстерегает маленькая не-
ожиданность. В лице симпатяги милиционера.  С криком: "Това-
рищ, товарищ, осторожнее! Там банда! - он подбегает ко мне и
хватает за рукав.  - Из здания лучше не выходить! Опасно для
жизни!"
     - Меня командование послало на разведку, - нахально за-
являю я и отдираю милиционера от левой руки. Отодрав, добав-
ляю: - И за подмогой тоже!
     Милиционер смотрит  на  меня,  как  на героя,  и отдает
честь.
     - Удачи вам!
     - Лучше помолись за меня! - огорошиваю я его и, смеясь,
выхожу на улицу.

                             25

     Я сижу в нашем уютном потаенном местечке. Пока нет Сми-
та и Машины, решаю осмыслить полученную мной информацию.
     Что мы имеем? Железное подтверждение данных, полученных
от агента ЦРУ. Позорная сделка имеет место. Как и неспортив-
ное поведение двух председателей.  Я ни на грош не поверил в
заклинания предисполкома о его мелкосошестве  в  этом  деле.
Оба хороши,  голубчики!  Далее. С календарями тоже все подт-
вердилось. До безобразия ясной стала  причина  моей  травли.
Эти два  крокодила  перессорились  из-за  фаворитов и теперь
действуют как волки-одиночки.  Причем и тому,  и другому из-
вестно местонахождение  календарей.  Одному  - от Тренажера,
другого на меня вывели Икс,  Игрек и Зет.  Эти  гении  сыска
хоть и с придурью,  но такуюэлементарную логическую выкладку
все же могут осилить.
     Мрачной глыбой  висит надо мной третий главный персонаж
этой передряги.  Забавный  тип!  Что  мне  о  нем  известно?
Во-первых...
     Сто-о-оп!!! В моем мозгу  вспыхивает  яростный  красный
свет. Это же ясно, как божий день. Без всякой логики.
     Перед глазами встает картина моей парковки  у  "Ослиной
лужайки" в  тот  злополучный вечер.  Голубой "ягуар" и серая
"волга". В "волге" сидел какой-то тип в шляпе. Теперь я знаю
этого фраера! Это третий спортсмен. Тот, что трахал одновре-
менно и жену и дочку предисполкома. Он и никто другой!
     Чего он  добивается?  Совершенно ясно,  что ему,  этому
третьему, известно о сговоре и значении календарей. Откуда -
это мы  выясним при личной встрече.  Известно и чей спортив-
ный номер должен быть зашифрован на этой порнухе...
     Домыслить мне не дали. С разухабистой песней появляются
Машина и Смит.
     - А вот и мы! - приветствует меня Смит.
     - Дорогой,  ты не очень скучал без меня? - в голосе Ма-
шины забота и нежность.
     - К сожалению,  на это чувство у меня не хватило време-
ни, - отвечаю я и задаю встречный вопрос: - А что у вас? Су-
дя по твоей, Боб, физиономии, вы совсем неплохо провели вре-
мя?!
     - Фантастика! - отвечает Смит и неожиданно добавляет: -
В...! На...!
     Я укоризненно смотрю на Машину.
     - Твое воспитание?
     - А что?  Тем более, что он очень талантливый ученик! -
хмыкает она в ответ.
     Следующие полчаса были заполнены описаниями моих похож-
дений. Слушали меня очень внимательно,  практически не пере-
бивая. Лишь изредка раздавались восторженные вопли Машины  и
смитовские "в...","на...".
     - ...  нанести визит этому бутылкометателю, - подвожу я
черту под своим рассказом.
     - А почему бы - "в...",  "на...",  - задумчиво  говорит
Смит, - не начать с председателя КГБ?
     Я удивлен.
     - Боб!  Ты  невнимательно слушал меня.  Кому нужен этот
визит? Что он даст?  Ведь совершенно ясно,  что в данный мо-
мент календарей у кэгэбэшника нет.  В противном случае вы бы
лишились броневичкового кортежа.
     - "В...!" "На...!" - соглашается Смит.
     - Послушай, дорогой! - встревает Машина. - В кэгэбэшни-
ком все ясно.  Но куда, в таком случае, пристегнуть карлико-
вую секс-бомбу? Ведь на кого-то она работает?!
     - У нас остался один вариант - спортсмен! Вот его и бу-
дем щупать, - отвечаю я. И, видя, что Машина собирается воз-
разить, кричу:  - Да не усложняй ты! Не надо вводить в дейс-
твие еще кого-то четвертого!
     Машина, фигурально выражаясь, пожимает плечами.
     - Пожалуйста!  Как скажешь.  Я  просто  вспомнила  одну
очень верную французскую поговорку... Шерше ля фам!
     - О-о-о!  - неожиданно орет Смит. - Фамов больше не на-
до. Я сыт ими по горло. "В...!" "На...!"
     - Смит,  - игриво перебивает его Машина, - а я ведь то-
же, можно сказать, женщина.
     Смит машет руками.
     - Что вы, что вы! Вы единственное и самое приятное иск-
лючение! - И он рассыпается в комплиментах.
     - Боб, - обращаюсь я к Смиту по окончании его монолога,
- ты не сказал самые главные слова!
     Смит непонимающе глядит на меня, потом до него доходит.
     - А-а!  Извините! - Смит набирает полные легкие воздуха
и выдает: - В...!" "На...!"
     Мы расстаемся в отличном настроении. Смит и Машина уез-
жают, чтобы продолжить игру в кошки-мышки.  Я отправляюсь на
свидание с самым опасным нашим  противником.  Профессионалом
высшего класса - Раздолбаев его фамилия. Отельный номер 433.
     Дело приближается к развязке.

                             26

     На стадионе,  куда я добрался без  видимых  осложнений,
наступала кульминация.  Чемпионат подходил к концу.  Публика
неистовствовала. Флаги,  дудки,  трещотки,  барабаны! Крики,
вопли, свист и рев! На зеленом поле остались только сильней-
шие спортсмены.  Где-то среди них и  мой  противник.  Передо
мной встала проблема: каким образом изъять с поля Раздолбае-
ва? На предмет дружеской беседы. Не переться же мне на поле?
Да и кто меня туда пропустит? Задача...
     Решение, как всегда, приходит неожиданно. Все просто до
безобразия. Пробираюсь в комментаторскую будку к своему быв-
шему клиенту и,  за небольшое вознаграждение,  прошу сделать
объявление по стадиону.
     Комментатор, ни о чем не спрашивая  (толковый  мужик!),
берет микрофон, и над стадионом несется:
     - "Участника под номером  14  просим  срочно  пройти  в
центральную туалетную комнату. Повторяю..."
     Внимательно смотрю на поле.  Отлично! Четырнадцатый но-
мер недоумевающе крутит головой, разводит руками и направля-
ется под трибуны. Я устремляюсь туда же.
     Я успеваю  первым.  Успокаиваю  дыхание и осматриваюсь.
Сортир пуст.  Мне определенно повезло, иначе пришлось бы за-
пираться с этим амбалом в одной из кабинок.  А я не переношу
тесноты!
     Распахивается дверь и входит Раздолбаев. Оглядывается.
     - Ничего не понимаю! Пошутил кто-то, что ли?
     И тут замечает меня.
     - Товарищ! Это не вы меня вызывали?
     - Мы,  мы! - весело отвечаю я и без увертюры перехожу к
делу.
     Сконцентрировав в левой ноге всю силу, пинаю Раздолбае-
ва в живот.  Заполучи, гад! Но Раздолбаев мой подарок прини-
мать не собирается.  Отходит на один шаг в сторону. Ну и ре-
акция у этого мордоворота!  Концентрирую все свои ресурсы  в
правой ноге и наношу еще один удар. Раздоблаев опять успева-
ет отойти и обиженно произносит:
     - Ты че, мужик, пинаешься-то? Че я тебе сделал плохого?
     Я все же не теряю надежды. Разбегаюсь и наношу страшный
удар обеими ногами в пах. Точнее, собираюсь нанести. Или же-
лаю. Но мой противник вежливо уступает место, и я с грохотом
въезжаю в одну из туалетных кабинок.
     - Я вам больше не нужен?  - в голосе Раздолбаева нетер-
пение. - А то мне на поле надо!
     В голове у меня гудит,  трещит и звенит.  Перед глазами
мельтешение и отвратительная пелена.  Раздолбаев неверно ис-
толковывает мое молчание и направляется к двери.
     Что же делать?  Уйдет ведь,  сволочь!  Ага!  В мусорной
корзине замечаю пустую бутылку из-под  шампанского.  Собираю
последние силы  и бросаю ее в мощнейший затылок Раздолбаева.
Сейчас я тебе забью голешник!  Тем более, что в такие ворота
трудно не попасть.
     - Бам-м-м! - несется по сортиру колокольный звон.
     "Пустой у него куипол, что ли?" - мелькает в голове.
     Спортсмен медленно валится на кафельный пол.  С  трудом
поднимаюсь и,  волоча ноги,  подхожу к двери.  Везение прет,
только руки подставляй!  Из замочной скважины  торчит  ключ.
Видимо, уборщица  оставила по рассеянности.  Запираю дверь и
подхожу к Раздолбаеву.
     Осматриваю этого  амбала и испытываю законную гордость.
Как я его свалил! Правда, не совсем честным приемом. Но ведь
и его никто не просил уклоняться от моих пинков.  Так что мы
квиты. Остается еще одно дело:  надо срочно стреножить това-
рища. Береженого Бог бережет!
     Стаскиваю с Раздолбаева шикарные адидасовские  трусы  и
майку. Рву  их на полосы.  Последние связываю в длинную фир-
менную веревку.  Ею окончательно обезвреживаю товарища  Раз-
долбаева. Сам сажусь рядом.
     Раздолбаев приходит в себя.  Мотает башкой  и  обалдело
таращится на меня.
     - Не узнаешь меня, дружок? - спрашиваю я.
     - Давно узнал, - угрюмо буркает Раздолбаев.
     - Ну и ладушки!  - Делаю вид, что не замечаю его недоб-
рожелательности.
     - Надо было и тебя вместе с Золотарем на тот свет  отп-
равить, - зло шипит Раздолбаев. - Дерьмо!
     Так! Уже легче.  Первый вопрос  отпал  сам  собой.  Мое
предположение оказалось  верным.  Золотаря  убрал  он.  Едем
дальше. Я устраиваюсь поудобнее.
     - А нельзя ли поподробнее?
     - Сейчас,  разбежался! - Раздолбаев напрягает мускулы в
попытке порвать оковы. Я искренне предупреждаю его о напрас-
ности этого действия.
     - Лапуша,  не трать силы.  Веревка фирменна. Пуп развя-
жется.
     Раздолбаев неожиданно сникает и начинает плакать.
     - Суки вы! Гады! Сволочи! - глотая слезы, бормочет он.
     - Где?  - оборачиваюсь я. - Не вижу перечисленных тобой
товарищей.
     - Ты,  ты  -  сволочь и гад!  А начальнички твои - суки
вшивые!
     Я ничего не понимаю. Какие начальники? Мои, что ли? Так
у меня их нет. Раздолбаев тем временем продолжает:
     - Вам все можно!  Все сойдет с рук! Волки рваные... Все
у вас куплено, везде свои люди!
     Вот оно что!  До меня,  наконец,  доходит.  Этот парень
совсем запутался и считает, что я из компании председателей.
Опасное заблуждение!
     - А я  только  один  раз  попытался  поймать  удачу  за
хвост... - рыдания прерывают монолог Раздолбаева.
     Я молча развязываю его.  Спортсмен  обхватывает  голову
руками и начинает раскачиваться из стороны в сторону.
     - Эй,  друг!  - тыкаю его в бок. - Иди, соревнуйся! Бо-
рись за мировые высоты.
     Раздолбаев машет рукой.
     - А-а!.. Что и обидно: пашешь, пашешь, как лошадь, тре-
нируешься до посинения,  а потом приходит какой-нибудь тип и
без всякого труда поднимается на пьедестал. Так что там мне,
- Раздолбаев машет рукой в сторону двери, - делать нечего!
     - Никогда не теряй надежды, - поучаю я. - В жизни всег-
да есть шанс. В данной ситуации этот шанс - я!
     Раздолбаев непонимающе смотрит на меня. Я поясняю.
     - Ты совершил страшную ошибку,  парень,  приняв меня за
участника аферы  с победителем.  Я-то как раз из тех честных
людей, которые хотят сорвать ее.  И если ты откроешь мне все
карты -  только  честно,  без утайки,  - я не дам свершиться
этой сделке. Это я могу тебе обещать.
     - Да нечего мне скрывать!  - В глазах Раздолбаева появ-
ляется надежда. Я успокаиваю его.
     - Ты давай все по порядку.  Когда узнал? Где узнал? Что
сделал?
     Раздолбаев смотрит  на меня,  как на манну небесную,  и
начинает рассказ.
     - Еще  до начала чемпионата я получил письмо...  Сейчас
уже не помню дословно его содержание, но, в самых общих чер-
тах, оно  содержало  откровенное приглашение на половой акт.
Утаивать не буду, я довольно часто получаю письма от поклон-
ниц. Со словами любви и прочим.  Но вот чтобы так, совсем уж
откровенно, такое в моей практике случилось впервые.  Ну,  а
когда я увидел подписи...  Ни за что не догадаешься, кто был
автором! Точнее, авторами этого послания.
     Я пожимаю плечами.
     - Почему же не догадаться?  Это довольно просто. Жена и
дочь председателя исполкома.
     Спортсмен с уважением смотрит на меня.
     - То-о-очно!
     - Работа у меня такая,  - хмыкаю я.  - Мне за это  люди
деньги платят. Но ты продолжай, продолжай.
     Раздолбаев не заставляет себя ждать.
     - Числится  за мной такой грешок - люблю баб!  Вот и не
устоял, принял вызов. Явился в назначенное место и... понес-
лось! Ну,  доложу я тебе,  /это была гонка!  Мамаша,  старая
обезьяна, отпала почти сразу, но вот доченька...
     - Остановись,  друг!  -  перебиваю его.  - Мне не нужны
подробности этого трахального марафона.  Оставь их своим бу-
дущим детям. Меня интересуют дальнейшие события.
     Раздолбаев подбирает похотливые слюни и продолжает:
     - Эти  макаки трое суток не выпускали меня из квартиры.
Даже не покормили ни разу. Но и я показал им высший класс! -
Спортсмен самодовольно ухмыляется.  - И вот на исходе треть-
его дня молодуха огорошивает меня.  - Раздолбаев чешет заты-
лок. -  Не  знаю,  как они получили эту информацию от мужа и
папеньки - может,  проболтался старый козел?  - но им  стало
известно о сгово