являем мы с Машиной, - мы найдем их!
     Смит моментом принимает прежний вид.
     - Моя помощь потребуется?
     - Всенепременно! - заявляем мы.
     Дальнейшие пять  минут  посвящаются  попыткам вычислить
неизвестного ворюгу.
     - Тренажер отпадает, - решительно отметаю я поползнове-
ния Машины свалить всю вину на  трахкэгэбэшницу.  -  Китаеза
тоже. У  них  не было возможности шуровать по моим карманам.
Икс, Игрек и Зет тоже ко мне не прикасались...
     - А больше ничего не остается,  - ехидно замечает Маши-
на. - Парад персонажей кончился.
     Я удручен. Неужели все-таки Тренажер?
     И тут до меня доходит.  О, господи, ну конечно же! Кар-
ликовая секс-бомба!
     - Знаю!  - кричу я.  - Стерва малолетняя! Она же у меня
на шее висела.  Правда, руки были в моих штанах, но не с са-
мого начала. А этой шустрой твари достаточно и секунды...
     - Вполне правдоподобно, - соглашается Машина, - но воз-
никает вопрос:  шмонала она тебя по чьему-то наущению или по
привычке шарить по карманам?  Конечно,  нам предпочтительнее
второй вариант...
     Смит таращится непонимающе.  Я быстренько объясняю ему,
что к чему.  Мозги у Смита работают великолепно.  Он с  ходу
врубается в ситуацию.
     - Ни о каких инстинктах не может быть и речи.  -  Голос
Смита решителен  и  тверд.  - Стопроцентная работа по найму.
Без вариантов.  Мало того,  возьму на себя смелость  утверж-
дать, что знаю ее нанимателя.
     Мы с Машиной обращаемся в слух.
     - В  данной игре наши противники делают ходы поперемен-
но, - продолжает Смит.  - Вряд ли это происходит по соглаше-
нию. Скорее всего, тут имеет место случайность.
     - Боб,  - перебиваю я Смита,  - мне не совсем ясна твоя
мысль.
     - О,  - отвечает Смит,  - все очень просто.  - Вспомни,
сначала за  тобой  гонятся агенты КГБ.  Затем на складе тебя
пытаются достать сотрудники уголовки.  Далее  снова  шаг  со
стороны КГБ в лице Тренажера...
     - А затем опять уголовка, - подхватываю я, - Икс, Игрек
и Зет!
     - Верно, - потирает руки Смит. - Спектакль в "Китайском
подвальчике" срежиссирован - ты сам говорил - кэгэбэшниками.
Значит, делаем  логический  вывод  -  любительницу  езды  на
"би-би" мог послать только уголовный розыск.
     - И мало того,  - дополняет логические построения Смита
Машина, -  если  продолжить,  то  можно вычислить,  кому эта
стерва потаранит календари.
     - Ну-ка,  ну-ка, - проявляет крайнюю заинтересованность
Смит.
     - О,  все  очень просто,  - Машина явно иронизирует над
Смитом. - Вы же сами рассказали нам о сговоре КГБ и исполко-
ма. Значит, у нас всего два адреса. Следуя вашей логике, КГБ
свой шанс упустил.  Остается угро. А кто в Городе имеет пол-
ную власть  над  этой  организацией?  Только  предисполкома.
Только он сумел бы поднять в ружье эту сонную  команду.  Тем
более, что  на  месте  ограбления,  у киоска,  мы видели его
собственной персоной.  У него скоро будут наши календари,  у
него!
     Я доволен. Хотя Смит и заслужил у меня уважение, но мне
не очень понравился его нравоучительный тон.  Смотрите, мол,
какой я умный!  Учитесь у меня! Но мой милая хорошо ему вре-
зала, сбила спесь.
     - Полностью солидарен с вами,  - в голосе Смита  покор-
ность и согласие.  - В свете открывшихся фактов нам остается
одно - нанести визит этому матерому педерасту.  Вы  согласны
со мной, Ломов?
     - Ничего нам больше не остается. - Мой голос уныл и пе-
чален. -  Но  каким  образом вы собираетесь обрадовать своим
посещением этого гомика?  Ведь проститутки вам шагу не дадут
ступить по  нашей  гостеприимной земле.  Я тоже отпадаю.  За
каждым углом меня поджидает выстрел в упор.
     - Да-а, - чешет в затылке Смит. - Пожалуй, вы правы. Мы
стреножены по рукам и ногам.
     Выручает Машина.
     - Ребятки, - кричит она, - выход есть! И довольно прос-
той.
     Мы со Смитом превращаемся в вопросительные знаки.
     - Твои способности к лицедейству,  милый, мне известны,
- продолжает развивать свою мысль Машина.  - А вот  как  вы,
Смит, относитесь к театру?
     Смит заявляет, что он самый горячий поклонник театраль-
ных подмосток и кулис. Машина довольна.
     - Правда, милый, - говорит она, - тебе придется немного
поступиться принципами.
     Я настораживаюсь, но Машина успокаивает.
     - Не пугайся,  дорогой.  Просто на некоторое время тебе
придется стать Бобом Смитом. А Смиту - тобой. Вот и все!
     Мы со Смитом переглядываемся.
     - Знаете, - вежливо говорит Смит, - я не вижу смысла...
     - И мне, дорогая, тоже непонятен этот финт, - поддержи-
ваю я его.  - Что он дает? Смита замочат вместо меня, а меня
изнасилуют вместо него.
     - Вы меня удивляете, парни, - недовольно ворчит Машина.
- Ведь все так просто, даже мозги напрягать не надо.
     Не знаю,  как Смит, но я продолжаю напрягать мозги. По-
хоже, и  Боб  не  дальше  моего продвигается в решении этого
кроссворда.
     - Козлы тупорогие!  - не выдерживает Машина.  - Кто вам
сказал, что вы будете действовать друг за друга одновременно?
     - Ты! Вы! - ревем мы со Смитом.
     - Я?  - удивляется Машина. - Ничего подобного! Я сказа-
ла, что  на некоторое время вы поменяетесь внешностью.  И не
более того.  - Машина делает паузу,  во время которой у меня
возникает ощущение,  что моя родная плюется со злости. - Од-
новременно будут действовать два Смита!  Или два  Ломова,  в
зависимости от обстановки. Понятно?
     Теперь мне все ясно.  Гениальная  выдумка!  Один  Ломов
отвлекает на себя всех этих придурков,  а другой, тем време-
нем, спокойно выполняет задание.  А там,  где Ломову было бы
затруднительно, к  примеру,  попасть на прием к председателю
исполкома, в дело вступит Смит.  Иностранца-то примут момен-
тально!
     - Дорогая,  я целую тебя всю! - В эти слова я вкладываю
охвативший меня вострог. Смит неистово хлопает в ладоши.
     - Мне от твоих поцелуев ни жарко, ни холодно, - сбрасы-
вает меня на землю Машина. - Будет гораздо больше проку, ес-
ли вы  раздобудете  пуленепробиваемые  стекла.   Процессором
чувствую, они нам, ох, как пригодятся!
     Смит тут же достает бумажник,  набитый валютой, и заяв-
ляет, что пойдет на любые расходы.  Поставит не только стек-
ла, но и специальную пуленепробиваемую резину. Машина скром-
ничает. Смит настаивает. В конце концов, они приходят к сог-
ласию.
     - Под кого молотим первыми? - спрашиваю я.
     - Начнем с тебя,  - в голосе Машины неистребимая вера в
мой успех.
     Ну, что ж,  с меня так с меня.  Гримирую Смита.  Эффект
поразительный! Близнецы, да и только! Мама родная не отличит.
     Далее распределяем роли.  Поскольку Смит плохо знаком с
нашей спецификой  жизни,  ему достается роль подсадной утки.
Он должен,  ни в коем случае не выходя из Машины,  как можно
более открыто  колесить  по  Городу.  Колесить и собирать на
хвост всех наших тайных и явных врагов. Собрать и удалить из
Города на  продолжительное время.  Я,  максимально используя
свободу передвижения,  проникаю в исполком и трясу председа-
теля. Трясу до тех пор, пока тот не вернет календари.
     После всех таких действий встречаемся на этом же месте.
     Вроде бы все. Можно приступать к инсценировке. Но в го-
лове у меня продолжает сидеть один  невыясненный  вопрос.  С
места не сдвинусь, пока не получу на него ответа.
     - Боб,  - обращаюсь я к своему двойнику,  -  а  что  ты
все-таки делал под водой? Если не секрет, а?
     Смит весело смеется.
     - Что делал? От многочисленных герлз прятался!
     Машина со Смитом уносится в Город.  Я,  прежде чем поя-
виться на сцене,  должен выждать минимум тридцать минут. Ис-
пользую их для созерцания окружающей  природы  и  наполнения
легких ароматом цветов и трав.

                             23

     Город раскален до предела. Солнце жарит немилосердно. Я
с тоской вспоминаю загородную прохладу и  свежесть.  Но  что
поделаешь - нужда не тетка...
     Еле-еле переставляю ноги по центральной улице.  С точки
зрения неожиданности пока все идет нормально.  Никто меня не
преследует, никто ко мне не пристает,  никто  не  домогается
моей персоны.  Похоже, наш план с двойником сработал... Тьфу
ты!
     С поражающей  воображение внезапностью из-за угла выле-
тают мои незабвенные друзья - Икс,  Игрек и Зет. И это в мо-
мент, когда  я почти у цели - до исполкома остается какая-то
сотня метров!
     Повторяется до  тошноты  знакомая  картина.  Икс  орет:
"Именем закона!  Теперь ты у нас в руках! Попался, гад!" Иг-
рек трясет наручниками. Зет же козой скачет вокруг, распуги-
вая прохожих своей пушкой. Не в состоянии переносить это од-
нообразие, решаю нарушить заведенный порядок.
     Видя, что Игрек  уже  приготовил  наручники,  я  широко
расставляю руки, словно хочу обнять весь мир. Пусть попробу-
ет теперь охомутать меня!  На всякий случай -  мало  ли  что
взбредет в голову этим недоноскам - расставляю ноги на шири-
ну плеч. Игрек растерянно мечется вокруг, и так, и сяк прис-
посабливает наручники,  но  цепочка  у них не резиновая - от
одной руки до другой не хватает. А зацепить за свою руку Иг-
реку не хватает смелости.  И правильно, что не хватает. Я бы
ему зацепил!..
     Со злостью  Игрек  отбрасывает  наручники  и достает из
кармана кляп.  Ну,  ребята,  этот номер у вас тем  более  не
пройдет! До предела вываливаю язык.  Ого! Сам не ожидал, что
он у меня такой длинный. Игрек безуспешно пытается втолкнуть
кляп. А кляп-то фирменный! Из какой-то грязной, драной тряп-
ки. Да, бедны наши органы охраны порядка. Вопиющая нищета! Я
и в  лучшие времена не позволил бы затолкать такой кляп себе
в рот.  Игрек отчаивается и передает штурвал Зет. Зет увели-
чивает высоту  прыжков  и  интенсивность сования мне под нос
пушки.
     Интересно, побьет  ли  она  мировой рекорд по прыжкам в
высоту для женщин?  - мелькает в голове.  Впрочем, какая там
она женщина! Крокодил в форменной юбке...
     Но долго созерцать эти скачки с тычками у меня  нет  ни
времени, ни желания.  Я молча забираю у Зет пушку и,  набрав
полные легкие,  что есть силы дую в ствол. Ствол разносит на
манер воздушного  шарика,  натянутого на водопроводный кран.
Так же молча отдаю табельное оружие  хозяйке.  Зет  обалдело
пялится на уродливый кусок железа,  еще полминуты назад быв-
ший ее личным оружием.  На глазах у нее набухают неправдопо-
добно крупные слезы. Вот так-то, милые! Это вам не с прости-
тутками воевать!  Что касается криков Икса,  то они меня  не
волнуют. Нехай!  Поорет и перестанет. Тем более, что вокаль-
ных данных у него никаких,  да и репертуар откровенно бедно-
ват. Так поклонников не приобретешь!
     Я как в воду глядел.  Если первое действие этого минис-
пектакля собрало  немало любопытных,  второе рассмешило,  то
третье, едва начавшись, повергло зрителей в жесточайшую ску-
ку. Зевая,  они начали быстро расходиться.  Щербатый мужичок
даже посоветовал мне:
     - Дай ты ему по кумполу как следует! Ишь, разорался...
     И добавил такой эпитет, что... Хороший совет, но, к со-
жалению, следовать  ему  нельзя.  Иначе  мои действия станут
квалифицироваться, как нападение на представителей власти.
     В этот момент в конце улицы замечаю мою дорогую Машину.
Она несется на огромной скорости.  За ней, неимоверно тарах-
тя, мотается  с десяток неказистых броневичков.  Вот это да!
Уже и армия вступила в дело!
     Машина резко  тормозит  рядом  со  мной.  Распахивается
дверца. Из салона высовывается довольная физиономия Смита.
     - Как дела? - радостно вопрошает он и, не дожидаясь от-
вета, добавляет: - У нас все о'кей. Сейчас и этих зацепим...
- Смит показывает на остолбеневшую троицу.  - Эй, вы, козлы!
- орет он гениям сыска и криминалистики. - Ку-ку, я тут!
     Ну, дает Боб! Быстро же он освоился с моей личиной.
     Икс, Игрек и Зет окончательно сбиты с толку.  Даже один
Ломов - максимальное напряжение для их психики.  А тут сразу
два! Вряд ли их резьба это выдержит.  Так и есть! Икс, Игрек
и Зет  слетают  с нарезки окончательно.  С воплями и криками
бросаются они на Смита. Но тот, хохоча, захлапывает дверцу.
     - Вперед,  мои  верные  сыскари!  Устроим забег на сот-
ню-другую километров...
     Машина уносится,  сопровождаемая кортежем из броневиков
и датых мозгами сотрудников уголовного розыска.  Путь свобо-
ден.
     С большим трудом преодолеваю  оставшиеся  до  Исполкома
метры и вваливаюсь в спасительную прохладу мраморного холла.
Осматриваюсь. Неплохо  устроились  средние  эшелоны  власти!
Есть за  что  держаться.  Но осмотреть местные достопримеча-
тельности мне не удается.  С вежливой улыбкой на лице ко мне
подходит молоденький милиционер и спрашивает:
     - Вы к кому,  товарищ? - И совсем уж сконфузившись, до-
бавляет: - Извините,  но в таком виде у нас не положено про-
пускать!
     "Ах ты,  сопля!" - хочу ответить я,  но сдерживаюсь. Не
знаю, почему. Возможно, причиной тому была элементарная веж-
ливость милиционера.  Ведь это такая редкость в наше время -
вежливость! Да и видок у меня и в самом деле...  Но  это  не
моя вина.  Виновато пекло на улице.  Что же делать? Остается
одно - розыгрыш с причинением минимального ущерба этому сим-
патяге.
     Прижимаю руки к животу.  Корчу страдальческую  физионо-
мию. Закатываю глаза.
     - Товарищ милиционер!  Я ранен в живот... На улице бан-
да... Они хотят штурмовать Исполком... Помогите...
     Вижу - подействовало. Милиционер выхватывает свою пушку
и с  криком  "Держитесь,  товарищ!"  устремляется  на улицу.
"Смелый парень!" - отмечаю я  про  себя  и  беспрепятственно
поднимаюсь на третий этаж. С расположением комнат в Исполко-
ме я знаком еще по прежней службе,  поэтому мне не  пришлось
блуждать по коридорам власти.
     Вот она, такая желанная дверь. Пинком ноги открываю ее.
Возможное присутствие  секретарши  не пугает,  с ними я умею
ладить.
     - Детка! - ору я и влетаю в приемную.
     Вот это номер! На месте обычномиловидной крашеной блон-
динки сидит  здоровенный  мордоворот  и оторопело пялится на
меня. Какой же я кретин!  Совсем  выпустил  из  головы,  что
председателю девица-секретарша ни к чему.  Как и женщины во-
обще. Зачем они педерасту, спрашивается?
     Амбал этот,  тем временем, вылазит из-за своего стола и
раскрывает пасть.  Только не это! Крики мне изрядно надоели.
Так и хочется тишины!  Разбегаюсь и пинаю секретаря в живот.
Придворный мордоворот звучно пукает и складывается  пополам.
Я быстренько сгребаю его в кучу и запихиваю под стол. Отдох-
ни, хлопчик! Спи спокойно.
     Подхожу к двери,  обитой черной кожей, и с криком: "По-
жар! Пожар!" врываюсь в кабинет.

                             24

     Председатель Исполкома величаво сидит за огромным  сто-
лом. Рядом с ним трудно поддающееся учету количество телефо-
нов. На мои крики эта скотина даже не отреагировала. Продол-
жаю орать:
     - Пожар, мужик! Горим!
     Ноль внимания. Мне это совсем не нравится. Ведь это что
получается? Я для него пустое место,  что ли? Ну уж нет, пе-
дик задроченный!  Я  найду способ отвлечь тебя от управления
Городом.
     Становлюсь по  стойке  смирно и фельдфебельским голосом
рявкаю:
     - Герр фюрер! Красные в Городе!
     Не подействовало.  Ладно! Попробуем другой вариант. За-
хожу этому козлу за спину и кричу в самое ухо:
     - Руки вверх, неприятель!
     Да что ты будешь делать!  Председатель даже ухом не по-
вел. Скотина! Остается последнее средство.
     - Динь-динь-динь!   -  изображаю  из  себя  телефон.  -
Динь-динь!
     Ага! Проняло-таки! Председатель, не отрываясь от бумаг,
начинает шарить в поисках звонящего телефона.
     - Динь-динь-динь-динь! - надрываюсь я.
     Председатель тупо таращится на телефоны. Потом начинает
хватать все трубки подряд.
     - Динь-динь-бряк-звяк!  Трах-бах-тарарах!!! - неистовс-
твую я.
     Слава Богу!  А то я было подумал,  что мне  не  удастся
дозвониться до этого болвана. Он замечает мою ничтожную пер-
сону.
     До председателя,  наконец-то, доходит юмор ситуации. Он
медленно, могуче-величавой горой встает из-за  стола  и  ко-
мандно-директивным басом вопрошает:
     - Кто вы такой? Как вы сюда попали?
     Я откровенно любуюсь им.  Какая монументальность! Какой
царственный взгляд!  Сплошное повелительное наклонение. Царь
и Бог!
     - Иван!  - голос председателя повышается на тон.  - Это
что такое?
     Какой такой Иван?  А, это, наверное, его трахсекретарь,
думаю я. Ох, долго ты его ждать будешь!
     Нагло сажусь по-турецки на ковер.  Левою  рукой  хлопаю
рядом с собой.
     - Садись и ты, дядя! В ногах правды нет.
     Похоже, председателя сейчас хватит кондрашка.  Рожа его
багровеет. Грудь раздувается. Распахивается рот. Вот-вот от-
туда польется тронная речь. Но у меня нет ни малейшего жела-
ния оценивать его ораторское искусство.
     - Захлопни пасть,  ублюдок! - вежливо советую председа-
телю. - Муха залетит.
     Оратора-самодержца переполняет праведный гнев. Рука его
протягивается в направлении двери. Из горла выдавливается не
соответствующее моменту сипение:
     - Во-о-он отс-с-сюта!
     Скульптура! Зевес Громовержец! А каков указующий перст!
- балдею я.
     Палец председателя, путеводно указующий мне на дверь, и
в самом деле великолепен.  Белый,  холеный. Жаль только, что
указывал он  не дорогу в светлое будущее,  а на элементарную
дверь. Но не пропадать же добру?
     Снимаю кроссовки.   Легкомысленным   бантиком  связываю
шнурки и вешаю свою довольно грязную обувку  на  председате-
левский перст.
     - Помыть и почистить! - И вторично хлопаю по ковру. Са-
дись, мол, рядком, поговорим ладком.
     Но председатель никак не хочет на  деле  показать  свою
приверженность демократическому  стилю  правления  и желание
идти на тесный контакт с массами.  Мне остается одно. Дергаю
этого царедворца за ноги.  Белоперстый болван валится на ко-
вер. Так-то лучше!
     Быстро закатываю его в ковер. Устанавливаю этот кокон в
вертикальное положение. Прикидываю местонахождение председа-
тельских буркал и в этом месте прорезаю дырку. Затем обрываю
все телефоны и сажусь в кресло.  Вот теперь можно и  погово-
рить.
     - Здравствуй, дружок! - приветливо здороваюсь я и изоб-
ражаю на лице радостную улыбку. - Как поживаешь?
     - Прекратите это безобразие! Иначе я вызову милицию!
     Ха! Этот придурок продолжает считать,  что контролирует
ситуацию. Придется разрушить эту иллюзию.  Показать, кто тут
атаман.
     - Ну, зачем же милицию? Мы и сами, я думаю, разберемся.
     Вплотную подхожу к кокону и становлюсь напротив дырки.
     - Граждане отдыхающие! Вашему вниманию предлагается иг-
ра "Угадайка"!  Есть желающие?  Вы желающий? - строго смотрю
на председателя. - Начинайте!
     Председатель лупится  на меня во все глаза.  Не узнает,
паразит!
     - Задаю наводящие вопросы, - прихожу я на помощь. - Ко-
го вот уже почти  неделю  безуспешно  пытаются  поставить  к
стенке? На  кого  потрачен годовой запас пороха и пуль?  Кто
встал поперек горла двум  "уважаемым"  председателям?  Ответ
готов? - Делаю рукой широкий жест. - Уважаемые зрители! Судя
по радостному блеску в глазах товарища,  у него есть  ответы
на все мои вопросы. Выслушаем?
     С поражающей воображение быстротой лицо председателя из
багрового становится пепельно-серым. "Узнал, узнал!" - в ду-
ше ликую я и продолжаю роль массовика-затейника.
     - А сейчас мы зададим самый сложный вопрос нашей викто-
рины...
     - Не надо больше вопросов... - треснувшим голосом пере-
бивает меня председатель.  - Я сам все расскажу.  Мне теперь
терять нечего...
     - Ну что же!  - приветствую я такую щедрость. - Этим вы
в значительной мере облегчите свое дальнейшее существование.
Я слушаю!
     Председатель делает покаянное лицо.
     - Сначала заявление для прессы. На меня в этом деле бы-
ла возложена роль скромного исполнителя. Ко всем мерзостям и
пакостям, творимым председателем КГБ, я не имею никакого от-
ношения. Я  лишь  выполнял по