чи тогда адвокатом обвиняемого, выиграл
это дело,  причем так ловко и умело выставил городскую полицию вообще и его,
Адамса, в частности тупицами и пьяницами, что в зале среди публики буквально
не смолкал смех. Шериф, вспоминая ту позорную сцену в суде, скрежетал зубами
от злости.  Сейчас, увидев Бретфорда, белого, как мел, он почуял возможность
взять реванш за то судебное заседание.
   - Адвокат Бретфорд,  если не ошибаюсь?  - вкрадчиво осведомился он. - Нам
сообщили,   что  в  помещении,   арендуемой  вашей  фирмой,   слышали  звук,
напоминающий выстрел.  Я хотел бы осмотреть помещение,  если вы, конечно, не
возражаете.
   Бретфорд немного помедлил, что-то, видимо, прикидывая в уме, затем открыл
дверь и сказал:
   - Я  как раз направлялся в полицию,  хорошо,  что я вас встретил.  Дело в
том,  что там,  -  он  показал пальцем куда-то себе за спину,  -  только что
застрелился Майкл Харвист, окружной прокурор.
   - Что-о? - выдохнул шериф. - Мистер Харвист застрелился?
   - Да, я как раз собирался ехать в полицию.
   - А что,  телефон у вас не работает?  -  поинтересовался Адамс,  быстрыми
шагами проходя в  кабинет,  где на  ковре лежал,  раскинув руки,  теперь уже
бывший окружной прокурор.
   - Да нет,  телефон работает,  но я как-то растерялся,  - пробормотал Уолт
Бретфорд.  Он на глазах терял апломб,  понимая, что влип в весьма неприятную
историю.
   - Да,  это  он,  -  сказал  шериф,  присев  на  корточки возле  трупа.  -
Выстрелили в упор в самое сердце.
   - Почему -  выстрелили?  - нервно спросил адвокат. - Вы что сомневаетесь,
что это самоубийство?
   - Не знаю,  не знаю, - задумчиво ответил Адамс. Он достал носовой платок,
осторожно взял лежащий около убитого пистолет и,  понюхав дульное отверстие,
вынул обойму,
   - Стреляли из него:  в обойме не хватает одного патрона, - заключил он. -
Сержант О'Коннер,  позвоните в  управление,  пусть  пришлют двух  человек из
дежурного наряда -  надо опросить жильцов соседних домов.  И пусть заедут за
доктором,  криминалистами и  везут их сюда.  Да не отсюда звоните,  черт вас
возьми. Ничего здесь не трогать до приезда эксперта.
   Шериф вошел в кабинет Бретфорда и прикрыл за собой дверь.
   - У  вас  есть  оружие?  -  осведомился он,  пристально  глядя  на  Уолта
Бретфорда.
   - Да,  конечно,  -  ответил тот,  доставая из внутреннего кармана пиджака
небольшой плоский  пистолет.  -  Он  зарегистрирован в  полиции,  и  имеется
разрешение на его ношение.
   Шериф взял протянутый ему пистолет и понюхал дуло.
   - Чисто,  -  хмыкнул он.  Но  его  тону  было  непонятно,  обрадовало или
огорчило его это. Положив пистолет на стол, он хмуро спросил:
   - Прокурор Харвист застрелился на ваших глазах?
   - Нет,  я вышел проводить дочь своего компаньона,  посадил ее в такси,  а
когда вернулся, он был уже мертв.
   - Эта ваша знакомая может подтвердить,  что Майкл Харвист был жив,  когда
вы с пей выходили отсюда? Бретфорд задумался.
   - Собственно говоря,  она  была  здесь  не  больше  минуты  и  не  видела
прокурора,  так как он находился в соседней комнате,  там, где я его и нашел
мертвым.
   - Он что,  прятался от нее?  -  спросил шериф, заметив выступившую на лбу
Уолта   Бретфорда  мелкую  испарину,   хотя   лицо   того   продолжало  быть
бесстрастным.
   - Нет,  зачем же ему прятаться.  Просто,  как вы знаете, через две недели
выборы,  а  отец  этой девушки претендует на  должность окружного прокурора,
поэтому мистер Харвист не  хотел,  чтобы наши с  ним деловые отношения стали
известны мистеру Боннеллу.
   - В чем заключались ваши деловые отношения?
   - А  уж вот это,  шериф,  не ваше дело.  Я не обязан отвечать на подобные
вопросы.  Насколько я понимаю, меня еще не обвиняют в убийстве. Поймите же и
вы,  наконец,  что это самоубийство, хоть я не представляю, чем оно вызвано.
Когда я вышел проводить эту девушку, мистер Харвист был жив и здоров, как мы
с вами,  а когда я спустя восемь-десять минут вернулся, он был уже мертв. Не
знаю, что вдруг на него нашло, но в том, что это самоубийство, у меня нет ни
малейших сомнений.
   В дверь позвонили: приехали врач, эксперт и двое полицейских.
   - Хелло,  док,  - сказал шериф, протягивая врачу руку. - Простите, что не
даю вам отдохнуть даже в воскресенье, но окружные прокуроры не часто кончают
жизнь самоубийством, если, конечно, это самоубийство. Осмотрите тело и, если
у  эксперта нет  вопросов,  заберите его  на  вскрытие.  Протокол мне  нужен
сегодня.
   - А,  может быть,  вчера?  - по-птичьи склонив голову к плечу, язвительно
спросил немолодой врач в очках и скептически поджал губы.  -  Сколько я знаю
вас,  шериф,  ни разу не было случая,  чтобы вам что-то понадобилось завтра,
нет -  только сегодня.  А между прочим, через полтора часа по шестому каналу
начнется прямая  трансляция "Порги и  Бесс"  из  Нью-йоркской филармонии.  Я
этого дня ждал две недели.
   Врач скорбно покачал головой,  возмущенно вздернул плечами и направился к
телу, продолжая что-то ворчать себе под нос.
   - Да,  полно вам,  док,  -  промолвил шериф.  - За полтора часа уж вам-то
ничего не  стоит выпотрошить не один,  а  пару трупов.  К  тому же письменно
доказать,  что,  исходя  из  характера  повреждений и  особенностей строения
большого пальца левой ноги, оба покойника на самом деле являются одним и тем
же человеком, причем нежизнеспособным из-за врожденного отсутствия головного
мозга.
   Кто-то,  не выдержав,  фыркнул,  а  эксперт,  здоровенный малый с могучим
животом и румянцем во всю щеку, разразился хохотом.
   - Ну, Гарри, уж вы скажете так скажете, - захлебывался он от смеха.
   - А ты, дистрофик, тоже давай принимайся за дело. Мне нужно знать, есть в
этой  конторе  чужие  "пальчики" и  особенно вон  на  той  пушке,  с  какого
расстояния произведен выстрел, передвигали ли тело после смерти, ну и вообще
все, что сможешь раскопать. Понял? Ну и приступай, раз понял.
   Шериф повернулся к Бретфорду и сказал:
   - Я  вас больше не задерживаю.  Входную дверь я вынужден опломбировать до
получения заключения эксперта и  протокола вскрытия.  У  кого-нибудь,  кроме
вас, есть ключи от входной двери?
   - Нет,  только у  мистера Боннелла,  но  он еще вчера улетел на несколько
дней в Вашингтон. Я могу взять свой пистолет?
   - Я  вам  верну  его  сегодня  же,  после  заключения  трассологической и
баллистической экспертизы,  -  с  удовольствием  выговорил  научные  термины
шериф.  -  Позвоните мне в управление часов в пять.  Я думаю, к тому времени
все данные будут у меня на руках.
   - У вас профессиональная болезнь полицейского,  шериф,  - сказал Бретфорд
холодно. - Вам чудятся преступления там, где ими и не пахнет.
   Он повернулся и вышел,  кивнув на прощание. Неизвестно, о чем думал после
обозначенного   времени   Уолт   Бретфорд,   респектабельный,   обеспеченный
совладелец  процветающей юридической  фирмы,  но,  выдержав  для  солидности
четверть часа,  он позвонил шерифу.  Тот откликнулся бодрым, излишне бодрым,
как показалось опытному адвокату, голосом:
   - Хелло,  мистер Бретфорд, Наш эксперт уже закончил работу, но здесь есть
маленькие детали, которые необходимо уточнить. Простите, что я занимаю время
столь занятого человека,  но  не  могли бы вы приехать сейчас в  полицейское
управление?
   Бретфорд с  трудом подавил желание спросить,  что показала экспертиза,  и
ответил:
   - Хорошо,  у меня есть свободные полчаса.  Войдя в кабинет шерифа, он был
неприятно поражен присутствием доброй полдюжины репортеров с фотоаппаратами.
Конечно,  как верно заметил шериф, окружные прокуроры не каждый день кончают
с собой, но зачем создавать вокруг этого такой ажиотаж? Впрочем, этот шериф,
как и многие полицейские чипы, любит рекламу.
   - Слушаю вас, - сказал Бретфорд, опускаясь на свободный стул.
   Шериф помолчал,  с каким-то странным выражением глядя на адвоката.  Затем
ровным голосом произнес:
   - Вскрытием установлено,  что прокурор Харвист умер мгновенно от выстрела
в  сердце,  произведенного в упор.  На пистолете,  принадлежавшем покойному,
никаких отпечатков пальцев,  кроме его собственных,  не обнаружено. Из этого
пистолета произведен только  один  выстрел.  -  Шериф  сделал длинную паузу,
глядя в  упор  на  сидевшего с  каменным лицом адвоката.  Переведя взгляд на
притихших в углу комнаты репортеров,  он медленно произнес:  -  Но маленький
нюанс помешал выстроить версию о самоубийстве.  Один лишь маленький, совсем,
как сказал бы  опытный адвокат,  ничтожный нюанс помешал выстроенной версии.
Пуля Майкла Харвиста оказалась выпущенной из другого револьвера.
   Репортеры переглянулись и дружно застрочили в блокнотах.  Видно было, что
сказанное доставило шерифу большое удовольствие.
   - Я обещал вам,  ребята, дать сегодня отличный материал для репортажа и я
сдержу слово, - повысив голос, продолжал Адамс. - При обыске помещения фирмы
"Боннелл и  Бретфорд" в  корзине для  мусора  был  найден  револьвер системы
браунинг калибра 6,  35 без отпечатков пальцев,  из которого и был застрелен
прокурор.  Мои люди опросили сегодня сотрудников фирмы.  По  их утверждению,
этот браунинг принадлежит присутствующему здесь мистеру Бретфорду.
   - Что за чертовщина,  -  вскрикнул,  вскочив с места,  Бретфорд, но шериф
остановил его жестом руки.
   - Пулю  из  пистолета прокурора Харвиста наш  эксперт нашел в  деревянной
панели комнаты,  где  было совершено,  это  хладнокровное убийство.  Видимо,
пользуясь доверием мистера Харвиста,  человека,  кстати  сказать,  физически
очень сильного,  убийца подошел к  нему вплотную и  выстрелил в  упор вот из
этого револьвера.
   Шериф достал из  стола никелированный "браунинг" и,  поднеся его  к  лицу
окаменевшего, от неожиданности адвоката, продолжил:
   - Естественно,  что  выстрела,  сделанного в  упор  из  револьвера такого
калибра никто не  услышал.  Затем убийца достал из  кармана мистера Харвиста
его пистолет, выстрелил в деревянную панель, тщательно протер его и вложил в
правую  руку  убитого.  Этот  выстрел услышал владелец дома,  живущий этажом
выше,  и вызвал полицию.  Убийца надеялся, что эту пулю не найдут, и полиция
не будет копаться в таком,  казалось бы,  очевидном деле. Но мы и в этот раз
оказались на  высоте.  -  Адамс  испытующе обвел взглядом репортеров,  и  те
постарались подавить невольные улыбки.  -  Я лично допросил молодую девушку,
заходившую в  контору в тот отрезок времени,  когда было совершено убийство.
По  утверждению мистера Бретфорда,  прокурор Харвист был в  соседней комнате
жив  и  здоров,  а  когда он,  посадив девушку в  такси,  минут через десять
вернулся назад,  то  нашел его мертвым.  Но с  этим не согласуется заявление
самой девушки,  утверждающей, что мистер Бретфорд был очень нервозен, бледен
и старался побыстрее выпроводить ее из конторы.  И главное,  -  шериф сделал
многозначительную паузу и  тяжело посмотрел па  Уолта Бретфорда,  -  девушка
совершенно категорически утверждает,  что в комнате сильно пахло порохом. Да
оно и  не  удивительно при стрельбе в  закрытом помещении.  Мистер Бретфорд,
когда я просил,  есть ли у вас оружие,  вы предъявили мне вот этот кольт,  а
про браунинг даже не заикнулись.
   - Да я просто забыл об этой игрушке, - возмутился Бретфорд.
   - Из  этой игрушки убит сегодня Майкл Харвист,  а  вы о  ней забыли,  как
забыли и  о  телефоне,  когда собирались ехать в  полицию,  чтобы сообщить о
смерти Харвиста. Хорошо, что я вас перехватил у самой двери вашей знаменитой
адвокатской конторы,  иначе,  боюсь,  вы  бы  до  сих  пор искали полицию...
где-нибудь на шоссе по направлению к мексиканской границе, а мы искали вас.
   Дружный смех репортеров прозвучал для шерифа любимой мелодией.
   - Вы,  мистер Бретфорд, как-то высказались публично, что в полиции нашего
города служат одни бездельники и пьяницы,  не так ли?  Так вот,  убедитесь в
обратном.   -   Шериф  встал  и,  выпрямившись,  стараясь  казаться  выше  и
внушительнее, торжественно произнес:
   - Уолт Бретфорд, именем закона я арестую вас по обвинению в злоумышленном
убийстве окружного прокурора Харвиста. Сержант, наденьте наручники.
   Бретфорд хотел сказать,  что шериф сошел с  ума,  что он нарушает закон и
даром ему это не пройдет, но чьи-то руки прижали его к стулу, и кто-то ловко
защелкнул у него на запястьях наручники.
   В  понедельник адвокатская контора  "Боннелл  и  Бретфорд"  не  работала.
Джимми и  Джейн сидели у него в квартире на диване,  рассматривая в утренних
газетах фотографии Бретфорда в наручниках.
   - А знаешь, - сказал Джимми, теребя губами мочку уха своей невесты, - мне
его даже жаль.
   - Кого? - возмутилась Джейн, - Этого людоеда, убийцу?
   - Ну  да,  представляешь себе  его  состояние:  всю  жизнь он  с  успехом
доказывал в суде,  что черное это белое,  а белое -  черное, а сейчас, когда
ему грозит пожизненное заключение за преступление,  которое не совершал,  он
не в силах доказать свою невиновность.  Твои показания решили дело.  Кстати,
как это тебе пришло в  голову сказать шерифу,  что в  конторе пахло порохом,
когда ты туда вошла?
   Джейн  повернулась к  Джимми  и  удивленно раскрыла свои  честные голубые
глаза:
   - Но, милый, там действительно пахло порохом, только в переносном смысле.
Я же не виновата, что шериф воспринял мои слова буквально.


   Юджин Пеппероу.
   Гонорар за смерть.

   М-ру Дж. Паттерсону
   "Уважаемый сэр,  к  сожалению,  вынуждены отказаться от публикации Вашего
рассказа  "Курс  на  Майами".  Мы  с  интересом  прочли  его.  Достоверность
атмосферы, при описании лагерей сборщиков листьев коки не вызывает сомнений.
То  же,   несомненно,   можно  сказать  и  о  тайной  организации  торговцев
наркотиками. К сожалению, чисто беллетристическая сторона рассказа оставляет
желать  лучшего.  Читатель  детективной литературы  кроме  описания  деталей
преступлений хочет еще  и  присутствия в  произведении замысловатой любовной
интриги,  описания переживаний главных героев и т.  п.  Хотелось бы, чтобы у
персонажей были более интересные,  выпуклые характеры.  Всего этого в  Вашем
рассказе мы,  к сожалению, не нашли. Будем рады получить от Вас литературное
произведение, более полно отвечающее запросам наших читателей.
   Искренне Ваши Таккер и Парроу, издатели".
   Джек  Паттерсон с  отвращением смял письмо и  швырнул его  в  корзину для
мусора.  Это четвертый отказ за  последнюю неделю.  И  главное -  из  разных
издательств. Сговорились они, что ли? Все, что он рассылал по издательствам,
публикующим произведения детективного жанра, неизменно отвергалось, несмотря
на то,  что он тратил на каждый из своих рассказов массу времени, ни на йоту
не отклоняясь в своих описаниях от действительности.  Ведь вот - Артур Хейли
- вся Америка читает его романы -  именно из-за знания им деталей того,  что
он описывает,  будь то аэропорт,  отель или автозавод.  Хейли читают, а его,
Джека Паттерсона, который знает то, о чем пишет, в сто раз лучше Хейли, его,
видите ли, читать не будут. Много они понимают, эти издатели, как же.
   Джек  Паттерсон,  невысокий крепыш  с  копной  вьющихся  темно-каштановых
волос,  лишь неделю назад отметил свое двадцатипятилетие.  Что  и  говорить,
знаменательная дата,  можно  сказать,  юбилей,  но  особой радости по  этому
поводу Джек не испытывал. Университет по специальности "романская филология"
он окончил третьим на курсе,  и преподаватели прочили ему блестящее будущее.
Увы,  как часто действительность не совпадает с прогнозами.  После окончания
учебы  Джек  опубликовал в  трудах  Нью-йоркского  университета с  полдюжины
литературоведческих статей, которые в узком кругу специалистов были признаны
блестящими,  но  не  принесли ему ни  цента.  С  полгода он вел литературную
колонку  в   "Дейли  Ньюс",   но   редактору  его  статьи  казались  слишком
академическими,  сухими,  и из газеты пришлось уйти.  Проба на журналистском
поприще также не  принесла успеха.  В  редакциях считали,  что,  несмотря на
безупречный язык,  его  статьям  не  хватало  эмоциональной окраски  и  ярко
выраженной авторской позиции. Вот тогда Паттерсон и решил попробовать себя в
детективном жанре, благо, спрос на эту литературу во все времена был высок.
   Со свойственной ему пунктуальностью он дотошно влезал в  самую суть того,
о  чем собирался писать,  но в итоге получились сухие,  малоинтересные вещи,
больше похожие на  инструкцию по  приготовлению кокаина в  домашних условиях
или пособия по  провозу контрабанды.  Естественно,  его рассказы отвергались
одним издательством за другим,  а теперь вот вернули и "Курс на Майами". Три
месяца    Паттерсон   собирал    материал:    разговаривал   с    настоящими
контрабандистами,  расспрашивал эмигрантов из Перу и Эквадора, работавших на
плантациях коки,  перерыл гору справочной литературы по химии и ботанике,  и
все  оказалось напрасным.  Издательство Таккер и  Парроу были его  последней
надеждой, теперь и она исчезла. Придется перебиваться случайными заработками
и опять отложить свадьбу.
   Невеста  Джека  Мери  Клифтон  работала в  шикарном ювелирном магазине на
Парк-авеню.  Она занималась определением цвета и чистоты готовых бриллиантов
как  ограненных мастерами самой фирмы,  так  и  поступивших на  комиссионную
продажу.  Зарабатывала она  неплохо,  и,  если  бы  Джек Паттерсон тоже имел
постоянную работу,  им  вполне  хватило  бы  денег,  чтобы  снять  небольшую
квартирку недалеко от  центра города.  Сейчас Мери жила с  матерью,  а  Джек
обитал в  студии приятеля-художника:  в  комнате без  окон,  служившей ранее
запасником для картин. В таком положении о свадьбе нечего было и думать.
   Телефонный звонок,  оглушительно прозвеневший в  пустой студии,  заставил
молодого человека вздрогнуть и оторвал его от невеселых мыслей.
   Он нехотя подошел к телефону.
   - Мистер Паттерсон,  если не ошибаюсь?  -  низкий мужской голос в  трубке
говорил с заметным южным акцентом.
   - Да. С кем я говорю?
   - Джеффри Райт,  издатель.  Мне дали ваш телефон в  издательстве Таккер и
Парроу. Я хотел бы переговорить с вами.
   У Джека Паттерсона от волнения на лбу выступила испарина. Неужели фортуна
наконец-то улыбнулась ему? Но кто он, этот Джеффри Райт? В издательском мире
Нью-Йорка ему эта фамилия не встречалась.
   - Вам мое имя незнакомо,  -  словно разгадав его мысли,  прогудел голос в
трубке.  -  До  этого  я  занимался  финансированием одного  издательства  в
Далласе,   а  в  Нью-Йорк  перебрался  недавно.   Собираюсь  основать  здесь
собственное дело  на  базе  "Ирвингс букс",  вы,  наверное,  слышали  -  он"
прогорели и  закрываются.  Мое  издательство будет  ориентировано на  выпуск
небольших произведений детективного жанра.  Предположительно начнем с  серии
книг карманного формата в  мягкой обложке,  а если дело пойдет,  можно будет
подумать и о дальнейшем.
   - И  вы  хотите  предложить  мне  сотрудничество?  -  не  удержался  Джек
Паттерсон.
   - Ха-ха-ха!  -  рассмеялся голос в трубке,  - вы берете быка за рога и не
любите ждать,  верно?  Я  считаю,  что  так и  надо,  мистер Паттерсон.  Мы,
техасцы,  народ прямой,  не то,  что вы,  северяне, но к вам это, похоже, не
относится.  Я  слышал о  вашей  дотошности в  сборе  материала,  и  она  мне
нравится.  Подъезжайте ко мне в  офис завтра к  двенадцати часам и привезите
все, что написали. За ленчем обо всем и поговорим.
   Джек  Паттерсон  записал  продиктованный  ему   адрес  и,   попрощавшись,
осторожно положил телефонную трубку.  Черт побери! Похоже, наконец-то удача.
И  именно тогда,  когда он  в  ней  так нуждается -  это ли  не  чудо!  Надо
немедленно позвонить Мери  и  сообщить  ей  об  этом.  Стоп,  а  вдруг  этот
издатель,  прочтя его рассказы,  сочтет,  как и все другие, что они не будут
иметь спроса?! Нет, об этом не хотелось даже думать. Джек просто уверен, что
его  произведения понравятся техасцу.  Все  же  из  суеверной осторожности в
разговоре с  Мери по  телефону он  не  упомянул о  неожи