сто, много приятнее, чем переполненная  комната
в правительственной гостинице. Рад познакомиться с вами,  Ди.  Вы  проделали
хорошую работу, очистив тот храм в Пуяне. Благодаря этому при  дворе  у  вас
появилось немало врагов, но и  друзей  тоже.  Все  хорошие  люди  имеют  как
друзей, так и врагов, Ди. Нет смысла пытаться быть добреньким со всеми,  это
ничего не даст.
   Встав, он подошел к письменному столу. Опустившись в кресло, он указал на
низенькую табуретку:
   - Ну, присядьте здесь, напротив меня! Судья сел и вежливо заговорил:
   -  Я  давно  мечтал  о  возможности   выразить   свое   уважение   вашему
превосходительству. Сейчас, когда...
   Академик помахал крупной, красивой ладонью.
   - Давайте бросим  все  это,  хорошо?  Здесь  мы  не  при  дворе.  Простая
дружеская встреча поэтов-любителей. Вы тоже пишете стихи, Ди, не так ли?
   Он уставился на судью своими  большими  глазами,  черные  зрачки  которых
отчетливо вырисовывались на фоне белков.
   - Пожалуй,  нет,  сударь,  -  робко  ответил  судья.  -  Конечно,  будучи
студентом, я был обязан выучить правила стихосложения. И я прочел  антологии
наших славных классиков, столь превосходно вами, сударь, изданные. Но сам  я
сочинил только одну поэму.
   - Ди, слава многих известных людей держится только на одной поэме!
   Он пододвинул к себе большую чашку из синего фарфора.
   - Вы, конечно, уже пили вапг чай, Ди!  Когда  он  наливал  себе  чай,  Ди
почувствовал тонкий  аромат  жасмина.  Сделав  несколько  глотков,  академик
попросил:
   - Ну, расскажите мне о вашей поэме.  Прочистив  пересохшее  горло,  судья
ответил:
   - Это было дидактическое сочинение,  сударь,  о  важности  земледелия.  Я
попытался изложить в ста строках советы крестьянам  о  работах  в  различные
времена года.
   Академик недоуменно посмотрел на него.
   - Вы предприняли такую попытку? Что побудило вас  избрать...  э...  столь
особую тему? '
   - Потому что я надеялся, что такие советы, изложенные стихами, с рифмой и
размером, могут легче запомниться простым людям, сударь.
   Тот улыбнулся.
   -  Большинство  сочло  бы  такой  ответ  глупым,  Ди.  Но  не  я.  Стихи,
действительно, легко запомнить. И не только из-за рифмы, но главным  образом
потому, что поэзия соответствует биению нашей крови, ритму  нашего  дыхания.
Размер-это костяк любого хорошего стихотворения, да и  прозы.  Прочтите  мне
пару строф из вашей поэмы, Ди.
   Судья смущенно заерзал на табурете.
   - По правде говоря, сударь, я сочинил ее более десяти лет  назад.  Боюсь,
сейчас не  припомню  ни  одной  строфы.  Но  если  позволите,  я  пошлю  вам
экземпляр, ибо...
   - Не хлопочите, Ди. Разрешите мне сказать вам откровенно,  что  наверняка
это были скверные стихи. Если бы там было хотя бы немного хороших строк,  вы
бы их никогда не забыли.  Скажите,  вы  когда-нибудь  читали  "Императорский
рескрипт командирам и рядовым Седьмой Армии"?
   - Я знаю его наизусть, сударь! - воскликнул судья.  -  Это  вдохновляющее
послание отступающей армии изменило ход сражения, сударь! Эти величественные
первые строки...
   - Именно, Ди! Вы никогда не забудете этот текст, потому  что  он  написан
хорошей прозой, ритм которой совпадал с биением крови в жилах каждого воина,
от генерала до пехотинца. Вот почему  по  всей  империи  народ  все  еще  ее
читает. Кстати, это я набросал проект рескрипта для его величества. Что  же,
Ди, вы должны высказать мне ваше мнение о местной администрации. Знаете  ли,
я люблю поговорить с молодыми чиновниками. Всегда был убежден, что  один  из
самых главных пороков высокого  положения  при  дворе  состоит  в  том,  что
утрачиваются  контакты  с  провинциальными   чиновниками.   И   я   особенно
интересуюсь   уездными   делами.   Конечно,   это   низкий   уровень   нашей
администрации, но первостепенной важности.
   Под завистливым взглядом Ди он медленно допил свою чашку и, вытерев  усы,
продолжал, вспоминая:
   - Знаете ли, я сам начинал начальником уезда! Правда,  служил  только  на
одном посту. Потом я написал памятную  записку  о  судебной  реформе  и  был
повышен в начальники округа на юге, а затем переведен сюда,  в  этот^  самый
округ! Бурные были времена, когда Девятый князь поднял  мятеж  двадцать  лет
тому назад! А теперь мы находимся в его старом дворце! Да, Ди, время  летит.
Ну, позднее я опубликовал критические заметки о  классиках  и  был  назначен
чтецом в императорскую академию. Был допущен сопровождать его  величество  в
высочайшей инспекционной поездке по западному краю. В этой поездке я сочинил
"Оды на горах Сечуани". До сих пор, Ди, считаю их лучшими моими стихами.
   Он раздвинул ворот своей рубахи, обнажив плотную мускулистую  шею.  Судья
припомнил, что в молодые годы у  него  была  слава  борца  и  фехтовальщика.
Академик взял в руки лежавшую на столе открытую книгу.
   - Нашел это на полках у  Ло.  Сборник  стихотворений  советника  Хвана  о
пейзажах Сечуани. Он посетил те же места, что и я. Очень интересно  сравнить
наши впечатления. Этот стих очень недурен, но...
   Он склонился над страницей, потом тряхнул головой.
   - Нет, эта метафора звучит фальшиво...  Внезапно  вспомнив  о  госте,  он
поднял глаза и с улыбкой произнес:
   - Не буду вам докучать этим, Ди. У вас,  несомненно,  еще  много  дел  до
ужина.
   Судья Ди поднялся. Академик тоже встал и,  несмотря  на  протесты  гостя,
проводил его до двери.
   - Мне доставила огромное удовольствие наша беседа, Ди!  Всегда  стремлюсь
узнать мнение младшего чиновничества. Помогает свежими глазами взглянуть  на
вещи. До вечера!
   Судья Ди заторопился к правому крылу, потому что горло его пересохло и он
мечтал о чашке чая. Вдоль открытой галереи было много  дверей,  но  напрасно
оглядывался он в поисках слуги, который  бы  сказал  ему,  в  какой  комнате
поселился придворный поэт. И тут его взгляд остановился на худом  мужчине  в
выцветшей серой рубахе, кормившем золотых рыбок в гранитном водоеме в  конце
галереи. На голове он носил плоскую черную  шапку  с  тонким  красным  швом.
Похоже, один из слуг его коллеги. Судья подошел к нему и спросил:
   - Не могли бы вы мне сказать, где я могу найти достопочтенного Чан Лянпо?
   Тот поднял голову и с головы до ног окинул судью взглядом  своих  странно
неподвижных глаз под тяжелыми веками. Смущенная улыбка искривила его  тонкие
губы над редкой седеющей бороденкой. Бесцветным голосом он сказал:
   - Он перед вами. Я и есть Чан Лянпо.
   - Сударь, тысяча извинений!
   Судья Ди стремительно выхватил из рукава визитную  карточку  и  с  низким
поклоном вручил ее поэту.
   - Сударь, я пришел засвидетельствовать  свое  почтение.  Поэт  рассеянным
взглядом посмотрел на карточку, держа ее в тонкой, покрытой  синими  жилками
руке.
   - Очень любезно с вашей стороны, Ди, - механически произнес он. Показывая
на водоем, он заговорил более оживленным тоном:
   - Посмотрите на эту маленькую рыбку под водорослями в углу! Вы  замечаете
озабоченное выражение ее больших выпученных глаз?  Это  невольно  напоминает
мне нас... растерянных наблюдателей.
   Он поднял глаза:
   - Извините меня. Разведение золотых  рыбок  -  одно  из  моих  увлечений.
Заставляет меня забывать о хороших манерах. Вы надолго сюда, Ди?
   - Сударь, я приехал только позавчера.
   - Аху да. Начальник округа, я слышал, проводил  здесь  совещание  уездных
руководителей. Надеюсь, вам нравится в Чинхуа,  Ди.  Я  ведь  уроженец  этих
мест.
   - Прекрасный город, сударь. И  я  очень  польщен,  что  имею  возможность
встретить самого выдающегося и блистательного... Поэт тряхнул головой.
   - Не блистательного, Ди. К сожалению, уже нет. Он положил назад, в рукав,
коробочку из слоновой кости с кормом для золотых рыбок.
   - Я прошу прощения, Ди, но я чувствую себя не в форме сегодня.  Посещение
часовни моих предков заставило меня вспомнить о прошлом...
   Он остановился и робко посмотрел на своего посетителя.
   - Сегодня вечером за ужином я немного приду в себя. Просто обязан, потому
что мой друг  академик  всегда  втягивает  меня  в  литературные  споры.  Он
обладает  поистине  энциклопедическими  литературными  познаниями,   Ди,   и
несравненно владеет языком. Чуточку высокомерен и заносчив, но...
   И тут он обеспокоенно спросил:
   - Надеюсь, вы посетили его до того, как пришли ко мне?
   - Да, сударь.
   - Очень хорошо. Должен предупредить, что,  несмотря  на  свои  простецкие
замашки, Шао сознает свое выдающееся положение и весьма обидчив.  Я  уверен,
вам доставит удовольствие сегодняшняя встреча, Ди. В присутствии  могильщика
Лу скука исчезает. И особая честь  встретить  нашего  коллегу,  который  так
неожиданно обрел известность. Мы должны...
   Тут он закрыл ладонью рот.
   - Почти что проболтался! Наш общий друг Ло заставил меня обещать,  что  я
вам ничего не скажу. Как вы,  несомненно,  знаете,  Ло  очень  любит  делать
маленькие сюрпризы.
   Он провел рукой по лицу.
   - Ну что же. Извините меня, что я не приглашаю вас к себе на чашку чая. Я
действительно сильно устал и должен, Ди,  подремать  перед  ужином.  Прошлой
ночью я не выспался. На постоялом дворе было так шумно.
   - Конечно, сударь. Прекрасно понимаю.
   Судья  распрощался,  кланяясь  и  почтительно  скрестив  руки  в  длинных
рукавах.
   Спускаясь по длинной галерее, он решил,  что  теперь,  после  официальных
визитов, ему следует разыскать Ло, чтобы сообщить о том,  что  он  узнал  от
служанки в доме чаеторговца. И наконец получить чашку чая!
   Глава 6
   Судья Ди прошел в кабинет советника и попросил Као узнать,  не  может  ли
его принять начальник Ло. Уже через пару минут советник вернулся.
   - Сударь, мой хозяин будет рад вас видеть. В  своем  кабинете.  Сдержанно
улыбнувшись судье, он добавил:
   -   Очень   надеюсь,   сударь,   что   вам   удастся   его   приободрить!
Коротышка-начальник  сидел  на  подушках  кресла  за  письменным  столом  из
полированного черного дерева и огорченно смотрел на груду  документов  перед
собой. Увидев судью, он вскочил и крикнул:
   - Все эти самозванные знатоки календаря в нашем  министерстве  обрядов  и
церемоний должны немедленно быть уволены. Немедленно. Они  не  знают  своего
дела! Эти болваны обозначили сегодняшний день как редкостно удачливый!  А  с
полудня все идет прахом!
   Он снова опустился в кресло, надувая свои округлые щеки. Судья Ди  сел  в
кресло у стола и сам налил себе чаю из подбитой ватой корзинки. Жадно  выпив
чашку, он налил себе еще, а  потом  откинулся  в  кресле  и  молча  выслушал
рассказ своего друга об обрушившихся на него бедах.
   - Сначала нам досталось это мерзкое убийство Суна, причем сразу же  после
обильной трапезы, что испортило мне пищеварение. Затем  дама,  возглавляющая
"Сапфировый приют", известила меня,  что  ее  самая  талантливая  танцовщица
заболела.  На  сегодняшнюю  ночь  мне   пришлось   удовольствоваться   двумя
второстепенными, а для главного номера я смог заполучить только  эту  ведьму
по имени Маленькая Феникс. Мне не нравится ее внешность. Глупое  лицо  да  и
худа, как жердь.
   - Ло, пододвинь мне эту чайную корзинку, будь добр. Ло налил чаю судье Ди
и себе, сделал глоток и снова заговорил:
   - Наконец, придуманный мною для  тебя  сюрприз  срывается.  Ужасно  будут
разочарованы и академик с дворцовым поэтом. И еще это означает, что  нас  за
ужином будет пятеро. Помимо нас с тобой, только Шао, Чан и могильщик  Лу.  А
нечетное  число  за  столом  -  дурное  предзнаменование.  В  календаре   же
говорится, что сегодня удачливый день. Тьфу!
   Поставив чашку на стол, он спросил угрюмо:
   - Ну а что нового слышно об убийстве Суна? Ко мне только  что  заглядывал
начальник стражи и сообщил, что его люди ничего не слышали о  воре,  который
швырялся бы деньгами. Как мы того и ожидали!
   Судья опустошил третью чашку.
   - По словам одной из служанок, обычно прислуживавшей  Суну,  он  бывал  в
этом городе раньше. И вроде бы у него была здесь подруга.
   Ло выпрямился.
   - Черт его знает! Но не в "Сапфировом приюте". Я описал его  девочкам,  и
они никогда его не видели.
   - Во-вторых, - продолжал судья, - я подозреваю, что для приезда сюда ,  у
Суна была особая причина,  которую  он  хотел  скрыть,  а  его  исторические
изыскания были всего лишь ширмой.
   Он вынул из рукава студенческие записи и протянул их Ло.
   - За две недели он исписал заметками лишь шесть страниц!
   Ло  пробежал  записи  глазами.  Когда  он  утвердительно  кивнул,   судья
продолжил:
   - Для видимости Суй каждый вечер посещал ваш архив. Ночами  же  занимался
своим настоящим делом. Служанка видела, как он однажды ушел из дома скрытно,
по-воровски, в темной одежде.
   - И никаких данных о том, куда он направлялся или что делал?
   - Ничего. Служанка, знакома с официантом из  соседней  чайной.  Он  лихой
парень, но нище по соседству Суна не видел. Судья откашлялся.
   - Знаешь, та служанка твердо верит в  лисью  магию.  Утверждает,  что  на
самом деле подружка Суна была лисой и убила его!
   - О да, Ди! Лисы занимают немалое место в народных верованиях.  У  нас  в
резиденции есть лисья кумирня, она призвана оберегать  помещение.  А  вблизи
южных городских  ворот  есть  большая  кумирня  на  тамошнем  пустыре.  Люди
утверждают,  что   место   нечисто.   Ну   что   же,   давай   не   касаться
сверхъестественного. Дело и без того сложное!
   - Ло, целиком с тобой согласен. Ты ведь тоже учитываешь вероятности,  что
это может быть семейной историей, не так ли?
   - Да. У Мена прекрасная репутация, но, конечно, это ничего не значит.  Он
мог знать  Суна,  когда  тот  приезжал  в  уезд  раньше.  К  тому  же  после
обнаружения трупа Мен и сам занялся следственной работой. И очень настойчиво
навязывал нам свою точку зрения. Ничего не было для Мена легче,  чем  обойти
вокруг владения и постучать в собственную садовую калитку. И мне не нравится
этот рассказ о подружке, которая якобы была  у  Суна.  Совсем  не  нравится.
Девушки означают беду.
   Он тяжело вздохнул.
   - В любом случае завтра из-за праздника Середины Осени нс будет судебного
заседания. Это дает нам хотя бы небольшую передышку.
   Ло налил себе еще чаю и погрузился в угрюмое молчание.
   Судья Ди выжидательно посматривал на Ло, надеясь, что тот  объяснит,  как
он намерен вести следствие. Если бы это убийство случилось в Пуяне, он сразу
же приказал бы своим трем помощникам:  Ма  Чжуну,  Цяо  Таю  и  Тао  Гану  -
опросить соседей чаеторговца и собрать сведения о самом Мене,  его  семье  и
жильце. Поразительно, как много  сведений  опытный  сыщик  может  собрать  в
овощной, рыбной и мясной  лавках.  А  также  у  уличных  лотков,  где  любят
собираться носильщики и кули. Но коллега продолжал молчать, и тогда судья Ди
сказал:
   - Сегодня вечером из-за ужина мы сами ничего сделать не сможем. Ты никого
из своих сотрудников не посылал узнать что-нибудь дополнительно?
   - Нет, Ди. Я  прибегаю  к  сотрудникам  Ямыня  только  в  обычных  делах.
Расследования же дел исключительных ведутся моим старым управляющим.
   Увидев изумленное выражение на лице судьи, он быстро объяснил: - ...
   - Видишь ли, этот старый прохвост родился и  вырос  в  здешних  местах  и
знает город,  как  свою  ладонь.  У  него  есть  три  дальних  родственника,
скользких типа, работающих писарями  у  ростовщика,  ювелира  ив  популярном
ресторане на рынке. Я выплачиваю им из собственного кармана щедрое жалованье
за то, что они работают моими осведомителями и ведут секретный сыск. Система
действует безотказно. Помогает мне контролировать советника да  и  остальных
работников присутствия.
   Судья медленно кивнул. Он сам целиком полагался на старого советника Хуна
и его троих помощников. Но каждый начальник уезда был свободен выбирать свои
методы работы, и система Ло не казалась слишком плохой.  Тем  более  что  во
время предыдущего визита в Чинхуа он  признал  в  домоправителе  Ло  ловкого
старого мошенника.
   - Ты сказал своему домоправителю, что... - начал он. Его прервал  стук  в
дверь. Вошел начальник стражи и доложил:
   - Ваше превосходительство, барышня Юлань просит об аудиенции. '
   Лицо Ло  озарилось  широкой  улыбкой.  Он  хлопнул  кулаком  по  столу  и
воскликнул:
   - Значит, она передумала! В конце концов, может  быть,  сегодня  все-таки
удачливый день? Введите ее. Немедленно! Потирая руки, он сказал судье Ди:
   - По всей видимости, мой маленький сюрприз для вас не отменяется, старший
брат! Судья поднял брови.
   - Юлань? Кто это?
   - Дружище! Не хочешь ли ты сказать, что  ты,  один  из  наших  величайших
знатоков преступлений, не слышал об  убийстве  служанки  в  монастыре  Белой
Цапли?
   Судья Ди воскликнул:
   - Милостивые небеса! Ло, не имеешь  ли  ты  в  виду  дело  этой  безумной
даосской монашенки, которая насмерть запорола свою служанку?
   Ло счастливо кивнул.
   - Та самая женщина, Ди. Великая  Юлань.  Куртизанка,  поэтесса,  даосская
монашенка, известная... У судья покраснело лицо.
   - Презренная убийца! - гневно выкрикнул он. Начальник поднял свою  пухлую
ладонь.
   - Тише, Ди, тише, пожалуйста. Прежде всего, могу ли я тебе напомнить, что
в образованных кругах сложилось единодушное мнение, что  она  была  обвинена
ложно? Ее дело слушалось в уездном, окружном и провинциальном судах,  именно
в таком порядке, и ни один из них не  смог  вынести  приговора.  Вот  почему
сейчас ее конвоируют в  столицу,  где  она  предстанет  перед  императорским
судом. Во-вторых, она неоспоримо самая блестящая писательница в  империи.  С
ней хорошо знакомы и академик, и придворный поэт, и, узнав от  меня,  что  я
приказал конвою оставить ее на  два  дня  в  моей  резиденции,  оба  были  в
восторге.
   Он замолк, покручивая ус.
   - Однако, когда я посетил ее на постоялом дворе за "Сапфировым  приютом",
где она остановилась вместе со своим  вооруженным  конвоем,  она  решительно
отвергла мое приглашение. Сказала,  что  не  хочет  встречаться  со  старыми
друзьями, пока не  будет  установлена  ее  невиновность.  Представляешь  мое
огорчение, Ди! Я-то надеялся, что доставлю тебе удовольствие обсудить  самое
сенсационное дело об убийстве с самой обвиняемой. Угощу  тебя  головоломкой,
приведшей в замешательство три суда. Преподнесу его тебе,  так  сказать,  на
блюдечке. Я же знаю, что ты не очень жаркий  поклонник  поэзии,  Ди,  а  мне
хотелось, чтобы и тебе не было скучно.
   Судья Ди разгладил свою длинную бороду, перебирая  в  уме  обстоятельства
дела об убийстве служанки. Затем он с улыбкой заметил:
   - Ценю твою заботливость, Ло. Что же касается головоломок, то  у  нас  на
руках...
   Распахнулась дверь. Начальник стражи ввел высокую женщину в черном платье
и куртке. Не обращая внимания на судью Ди, она прошла к столу  и  мелодичным
глубоким голосом сказала
   Ло:
   - Хочу сообщить вам, что передумала, начальник. Я принимаю ваше  любезное
приглашение.
   - Превосходно, дорогая сударыня, превосходно! Шао и Чан  ждут  встречи  с
вами. Знаете, и могильщик Лу здесь. И позвольте представить вам  еще  одного
вашего поклонника! Это мой друг Ди, начальник соседнего с нашим уезда  Пуян.
Ди, представляю тебе нашу великую поэтессу Юлань.
   Окинув судью быстрым взглядом своих живых глаз, блеснувших из-под длинных
ресниц, она небрежно ему кивнула. После  того,  как  судья  наклоном  головы
ответил на ее приветствие, она  все  свое  внимание  посвятила  Ло,  который
углубился в подробное описание отведенных ей покоев, расположенных  рядом  с
покоями его жен, на заднем дворе резиденции.
   Судья Ди пришел к заключению, что  ей  около  тридцати.  В  прошлом  она,
вероятно, отличалась необычайной  красотой.  Ее  лицо  сохраняло  правильные
черты, выразительность,  но  под  глазами  появились  тяжелые  мешки,  между
длинных изогнутых бровей пролегла глубокая складка,  а  в  уголках  крупного
рта, ярко-красного на бледном, без румян и  пудры,  лице,  пробежали  тонкие
морщинки. Ее волосы были у