ка,  а
перископ.
   - Что?! - вскричала Тереска.
   - Кто-то сидел в воде под лодкой? - воскликнула Шпулька.
   - Да нет, никого там не было,  перископом  эту  штуку  мы  для  краткости
назвали. Просто с ее помощью доцент  видел  все,  что  делается  вокруг,  не
оглядываясь  по  сторонам.  Смотрит  в  катушку,  а  видит  то,  что  поверх
тростников. Доцент жутко  увлекается  подобными  изобретениями,  у  него  их
много. Представляете, как изумило меня ваше сообщение о том,  что  на  озере
плавают перископы.
   - Да ведь это тоже  были  не  перископы,  а  птицы,  напоминающие  их  по
внешнему виду, мы же тогда тебе сразу объяснили, - ответила Тереска.  -  Ну,
хорошо, а почему этому бандюге вообще позволили здесь  копаться?  Почему  не
арестовали раньше, раз все про него знали? К чему все эти сложности?
   Робин вздохнул, перестал улыбаться и очень серьезно посмотрел на девушек.
   - А сейчас вы коснулись самого больного  места.  Эта  здешняя  пирамидка,
можете себе представить, была  последней.  Тут  он  нашел  оставшуюся  часть
сокровищ,  две  другие  обнаружил  гораздо  раньше.  И  вы...   неужели   не
догадываетесь, где они могут быть?
   - Где же? - допытывалась Шпулька.  -  Говори!  Тереска  предусмотрительно
помалкивала. Она уже начала понимать, куда клонит рассказчик.
   - Вот именно, где? - повторил Робин как-то слишком уж вежливо.  -  Может,
все-таки вы знаете, где?
   Наступило  тягостное  молчание.  Нарушила  его   Тереска,   не   выдержав
напряжения.
   - И что же? - тихонько поинтересовалась она. - Так никто и не знает?
   Робин лишь печально кивнул.
   - Надо было последить за ним!
   - Еще как надо! - согласился Робин. - И сделать это незаметно. Наверняка,
забрав отсюда  последнюю  добычу,  он  направился  бы  туда,  где  припрятал
обнаруженную раньше. А там мы бы его прихватили. То есть там планировали его
и брать с поличным. Планировали... Вы нам все планы  перепутали!  Умудрились
вмешаться в это дело в самый неподходящий момент.
   Что тут возразишь?
   Девчонки чувствовали себя страшно виноватыми, справедливо их упрекали...
   Опять нависло тягостное молчание.
   - Ну, виноваты, - призналась неохотно Шпулька. - Но ведь можно  было  его
не хватать, а продолжать следить за ним. Вряд ли он думал, что именно  мы  с
Тереской охотимся.
   - Но он же не дурак. Если на человека нападают и выбивают из рук пистолет
в тот момент, когда он спокойненько выкапывает свое сокровище,  любой  идиот
сообразит, что дело не чисто.
   - Лично мы пистолета не выбивали! - обиделась Шпулька. - Сами же на  него
напали, а на нас сваливаете.
   - Виноваты, уж извините великодушно! Тем более, там и  яма  была  готова,
сразу же было где вас похоронить.
   - Нет, - рассеянно, думая о другом, возразила Тереска. - Нет, не в яме...
То есть того... Я хотела сказать... Допустим, он понял - что-то не так.  Мог
ведь с перепугу каких-то ошибок наделать, а вы бы воспользовались...
   - Может, каких-то и наделал бы, но наверняка не совершил самой  важной  -
ни за что на свете не отправился бы к своему тайнику, а лег на дно и  долго,
может целые годы, не приближался к нему. И что, все эти долгие годы  нам  за
ним следить? Да вы представляете, сколько на  это  потребовалось  бы  сил  и
средств? Ну а сейчас - и того хуже:  он,  конечно,  будет  все  отрицать,  и
многого вовсе не удастся ему инкриминировать.
   Тереска со Шпулькой впали в отчаяние, сразу позабыв о прочих неясностях в
деле и перестав донимать молодого человека. Все вышло совсем, совсем не так,
как они мечтали. И все их героические усилия оказались не только напрасными,
но прямо-таки вредными и в конечном результате облегчили преступнику жизнь!
   - Неужели так никто ничегошеньки и не знает, где он мог все спрятать? - в
отчаянии спросила Шпулька. - Ведь за  ним  же  следили...  И  аристократ,  и
милиция, наверняка, тоже. И что, никаких предположений?
   Робин был расстроен не меньше девчонок.
   - Конечно, предположения есть. Считаем - это должно быть где-то здесь, на
Мазурах. Эти края преступник знал отлично, так что, вероятнее всего,  именно
здесь присмотрел удобное место, куда в любой момент легко добраться, забрать
спрятанное - и в ноги. Но ведь это может быть где  угодно  от  Венгожева  до
Пиша.
   - Что ж, придется нам всю оставшуюся жизнь потратить на поиски, -  тяжело
вздохнула Тереска. - Ничего не  поделаешь,  надо  собственноручно  исправить
ошибку и найти спрятанное.
   До сих пор Робин спокойно и доброжелательно беседовал  с  девочками,  но,
услышав последние Терескины слова, вдруг ужасно разволновался.
   - Упаси вас Бог! Только этого еще не хватало! Даже и не думайте!  Поймите
же, это очень опасное дело, и перестаньте наконец вмешиваться!
   - Почему? - удивилась Тереска.  -  Раз  преступник  схвачен,  значит,  он
больше не опасен. А нам как жить  дальше?  Всю  жизнь  теперь  угрызаться  и
сидеть сложа руки? Как пни замшелые?
   - Уж лучше как пни, чем опять напороть невесть что. Ведь такое натворили.
   - Вот именно! И должны исправить.
   - Исправлять предоставьте другим. Хотя точно и не установлено, но  нельзя
исключить чье-либо соучастие. Преступник мог действовать не один, кто-то мог
о нем знать...
   - Ох, что-то ты крутишь.
   - Ничего я не кручу. Поймите - это серьезное дело, а вы опять  влезете  и
все испортите.
   Шпулька осторожно вмешалась в перепалку Терески с Робином.
   - Я, конечно, в этом мало понимаю, - осторожно начала  она,  -  но  чтобы
человек в одиночку ворочал такие  валуны...  Наверняка  все-таки  был  какой
помощник. Он остался на свободе и тоже теперь ищет...
   - Вот именно! - горячо подхватил Робин. Тереска недовольно посмотрела  на
подругу.
   - Ерунду городишь, - буркнула она. - Ну так и быть, сдаюсь! Раз вы  такие
трусы... Не будем по ночам подстерегать всяких подозрительных  личностей  во
всяких подозрительных местах. Поищем методом дедукции.
   Робин облегченно вздохнул и горячо поддержал идею.
   - Дедукция - это совсем другое дело. Это всегда пожалуйста. Хоть сейчас.
   - Тогда дедукцию начнем с элиминации, - продемонстрировала свою  ученость
Шпулька. - То есть с исключения. Для начала попытаемся исключить места,  где
он не мог спрятать, и постепенно придем к тем, где мог.
   В результате напряженной работы пришли к выводу, что в  качестве  тайника
преступник выбрал место доступное, во-первых; такое, где  его  посещение  не
вызовет подозрений, во-вторых;  ну  и,  наконец,  куда  можно  подъехать  на
машине. На последнем пункте Шпулька с Тереской  настаивали  особо,  позабыв,
правда, уточнить вес и объем  клада.  Робин  в  их  дедуктивные  рассуждения
предусмотрительно не вмешивался. Так что же это за место?
   Шпулька убежденно заявила:
   - Я бы в первую очередь обыскала кладбища.
   - Вот уж не  думаю,  что  могила  -  такое  уж  легкодоступное  место,  -
возразила Тереска. - Разве что склеп...
   - Именно! - горячо отстаивала Шпулька свою идею. -  Какая-нибудь  часовня
на кладбище или склеп, чья-то фамильная усыпальница. К кладбищу и  подъехать
легко, и всегда можно подделать  ключ  или  какой  отмычкой  отпереть  дверь
усыпальницы, немного повозиться с  замком,  нехитрое  дело...  Что-нибудь  в
таком духе, как, помнишь, мы с тобой видели тогда у костела? Ну помнишь, еще
человек решетку запирал там, где я на органе играла...
   Прервав на полуслове свои  воспоминания,  Шпулька,  наморщив  лоб,  вдруг
уставилась на подругу.
   - Там, где ты на органе играла, - как эхо  повторив  подруга  и,  в  свою
очередь, вытаращенными глазами уставилась на Шпульку.
   Робин сразу насторожился и внимательно посмотрел на девушек.
   - Что за склеп? - уже без тени усмешки поинтересовался он.
   - Этот человек, - оживленно заговорила  Тереска.  -  Тот  самый,  который
здесь... Я вспомнила, где мы его  раньше  видели!  Он  лодку  чинил  там,  у
костела, где ты играла на органе. Помнишь? Мы еще попросили  присмотреть  за
нашей байдаркой. Помнишь?
   - Я  вовсе  не  его  имела  в  виду,  -  ответила  Шпулька,  одновременно
энергичными кивками подтверждая слова подруги. - Помню, конечно. Я говорю  о
том, кто решетку запирал! Я вспомнила, где его второй раз  видела.  Нет,  не
так: я вспомнила, где я не могла вспомнить, где же его видела в первый  раз,
когда увидела во второй. И ты тоже не могла вспомнить, а нам  казалось,  что
мы его уже видели...
   - Но это был не тот!
   - Конечно, не тот, тот был старше. Робин взмолился:
   - А яснее вы не можете говорить? Будьте столь любезны. А  то  я  насчитал
уже четырех человек.
   Нелегко  было  упорядочить   свои   хаотичные   и   очень   эмоциональные
воспоминания, но Тереска со Шпулькой сделали над собой усилие и почти связно
сумели рассказать о костеле, органе и о незнакомце, под присмотром  которого
оставили байдарку.
   - И это точно он! - горячо убеждала Тереска. - Тот, что здесь копал и там
чинил лодку и сторожил нашу байдарку. Один и тот же человек! Железно!
   - И все сходится! Рядом с кладбищем! - радовалась Шпулька.
   - А второй? - спросил Робин.
   - Второй  -  совсем  другое  дело.  Не  какой-нибудь  там  подозрительный
оборванец,  а  очень  приличный  человек,  уже  пожилой,  солидный.  Он  там
усыпальницу запирал, а позже мы его видели в кемпинге. Как же я его сразу не
вспомнила? Просто не понимаю, как могла не узнать. Слепая тетеря...
   - Ты же котом занималась, - напомнила подруга, - не до людей тебе было. Я
бы тоже не обратила на него  внимания,  если  бы  не  Яночка.  Она  нам  его
показала, помнишь? И еще рассказала - он  вроде  какой-то  директор,  что  в
отпуске, по ее словам, ведет ночной образ жизни. А что он делал на  кладбище
- понятия не имею. Вроде бы никакой связи...
   - Погодите! - прервал ее Робин тоном, не терпящим возражений.  -  Если  я
правильно вас понял, этот здешний злоумышленник  чинил  лодку  на  берегу  у
костела, так? А склеп запирал совсем  другой  человек,  которого  вы  видели
потом в кемпинге, где он, по слухам, вел ночную жизнь. Так? Верно?
   - Верно. Два разных типа, и каждого из них мы видели в двух местах.
   - Минутку. А как выглядел тот,  у  усыпальницы?  И  что  вам  еще  о  нем
известно?
   - Прилично одетый и уже очень пожилой  -  под  семьдесят.  И  с  машиной.
Машина... машина...  Господи,  какая-же  марка...  Что-то  солидное.  Может,
"таунус"? Номер... номер... Три года после Венского  конгресса.  Это  у  нас
мнемонический прием такой, запоминать номера машин по известным историческим
событиям.  Выходит,  пятнадцать  и  три,  восемнадцать...  Тысяча  восемьсот
восемнадцать!
   - Буквы какие? - рявкнул Робин,  похоже,  совсем  позабывший  о  правилах
хорошего тона. Шпулька перепугалась.
   - Не знаю! Не помню! Ни у кого из знаменитостей или знакомых не оказалось
таких инициалов, вот я и не запомнила.
   На помощь пришла Тереска.
   - Тогда WF?. Таких ни у кого нет, легко запомнить.
   - Правильно! - обрадовалась Шпулька. - WF 1818. А в чем...
   Робин уже поднялся и на ходу бросил:
   - Сидеть спокойно!  И  не  вздумайте  менять  место!  Учтите,  вы  можете
понадобиться! И нечего на меня так смотреть. Ничего особенного не произошло,
просто кое-что надо проверить. На всякий случай...
   - Ого-го! - сказала Шпулька, когда белый парус  исчез  вдали.  -  Ого-го!
Ого-го!
   - У тебя что, пластинку заело? - раздраженно поинтересовалась Тереска.  -
Теперь так и будешь огокать?
   - Ого-го! - с  нескрываемым  восхищением  повторила  Шпулька,  ничуть  не
обидевшись на подругу. - Ого-го! Ну и орел!
   - Что ты хочешь этим  сказать?  Оторвавшись  наконец  от  созерцания  уже
пустого озера, Шпулька повернулась к подруге.
   - Видела, как он сразу переменился? Вроде всегда  такой  вежливый,  такой
заботливый и внимательный.  Такой...  информированный.  И  вдруг  нате  вам!
Совсем другой человек! Сразу показал настоящий мужской характер! Попробовала
бы ты ему не ответить! Ого-го!
   Тереска искоса взглянула на подругу и промолчала.  Теплая  волна  счастья
залила вдруг ее всю, с головы до ног.
   Под тоненьким слоем возмущения и обиды в ее душе бушевал настоящий вулкан
совсем других чувств.
   И вежливый, и заботливый, и вот же - может мужской характер проявить...
   "Фольксваген" время от времени взревывал мотором и подскакивал на  корнях
деревьев, двигаясь по лесной дороге.
   - Вот тебе и "не вмешиваться"! - ядовито шептала Тереска на ухо  Шпульке,
возвращаясь  на  машине  аристократа  на   Нидзкое   озеро.   -   Результаты
вмешательства бывают иногда чрезвычайно полезными. Сами бы они  в  жизни  не
нашли это кладбище!
   - Сами бы они себе не напортили, - заметила справедливая Шпулька.  -  Это
просто чудо, что все благополучно кончилось. И слава Богу, а то у  них  было
полное право пооткручивать нам головы! Я бы на их месте пооткручивала. Ну  и
дела. Ого-го!
   В этот день ни свет ни заря девчонок вежливо, но решительно  разбудили  и
увезли в голубую  даль.  Палатку  оставили  на  попечение  лесника,  который
привязал рядом самую  брехливую  из  своих  собак  на  самой  длинной  цепи.
Формальности заняли всего полчаса.  Заключались  они  в  том,  чтобы  ткнуть
пальцем в соответствующую усыпальницу на соответствующем кладбище и опознать
на  фотографии  соответствующую  физиономию.  Остальное  время  можно   было
посвятить подробным и исчерпывающим объяснениям.
   - Каждый раз мы опознаем каких-то  преступных  типов  по  фотографиям,  -
недовольно заметила Шпулька. - Не проще  было  бы  предъявить  их  нам,  так
сказать, в натуре? Живьем? В натуральном виде?
   - У преступных  типов  есть  одна  особенность,  -  доверительно  пояснил
знакомый капитан, вытирая огромным платком пот со  лба.  -  Они  редко  кому
желают добра. А фотографии не имеют обыкновения мстить свидетелям. За это  я
вам ручаюсь.
   К берегу озера у костела причалили на своей яхточке супруги Стшалковские.
Их чрезвычайно  заинтересовала  информация,  которую  не  преминул  сообщить
искусствовед. Еще бы, настоящая сенсация!
   Поскольку  необходимые  формальности  были  уже  выполнены,  Тереска   со
Шпулькой могли в теплой компании отправиться  в  дом  лесника,  где  их  уже
поджидал неизвестно откуда взявшийся Робин.  Девчонки  тут  же  вцепились  в
него, требуя подробнейших разъяснений.
   В этом их весьма энергично поддержала пани Стшалковская.
   - Похоже, вы - душа всего предприятия, - обратилась она к Робину. - И  не
вздумайте отказываться, рассказывайте все по порядку.
   - Душой здесь, несомненно, выступает доцент  Копшиц,  -  скромно  ответил
Робин. - Он первым уже давно обратил внимание на странное явление: различные
предметы, представляющие большую историческую ценность, таинственным образом
стали  исчезать  в  разных  местах.   Он   решил   присмотреться   к   этому
повнимательнее...
   - Кто бы мог подумать, Казик, что из тебя выйдет такой  Шерлок  Холмс?  -
уважительно заметил пан Стшалковский.
   - Поначалу исчезали картины и фарфор,  -  продолжал  Робин.  -  Предметы,
утрата  которых   легко   объяснима.   Однако   со   временем   из   музеев,
реставрационных мастерских, антикварных магазинов стали  исчезать  и  другие
вещи, причем ни о каких кражах  не  сообщалось.  Все  это  исчезало  как  бы
легально, так сказать - естественная убыль.
   Тут и аристократ вставил свое слово:
   - Я обгатил внимание на  такой  многозначительный  факт  -  отсутствовали
остатки. Совегшенно загадочно  испагялись  всякие  там  осколки  и  обломки.
Сначала я пгосто пагу гас заметил это  случайно,  а  потом  стал  специально
пговегять. И точно!
   Четверо слушателей старались не  проронить  ни  слова  из  захватывающего
рассказа.
   Робин продолжал:
   - Пожалуйста, не спрашивайте меня, каким образом милиция, куда  обратился
пан доцент, пришла к определенным выводам. Я этого не знаю. У  милиции  свои
методы, и она имеет обыкновение не раскрывать их. И правильно  делает,  ведь
подобная информация была бы на руку преступникам... Во  всяком  случае  было
установлено, что некто - это мог быть как один человек, так и целая группа -
так вот, некто разными преступными путями  добывает  предметы  искусства.  И
поставил дело на широкую ногу. Начались поиски  преступника  или  преступной
группы. Задачу усложнял тот факт, что ни один из  исчезнувших  предметов  ни
разу не появлялся на рынке. Ничего  из  похищен-ного  не  пытались  продать.
Более того, даже просто кому-либо показать.
   -  Какой-нибудь  подпольный  коллекционер-маньяк?  -  предположила   пани
Стшалковская.
   - Милиция считала - скорее уж коллекционер-торговец, - ответил  Робин.  -
Логично было предположить, что, собрав достаточно крупную коллекцию, намерен
вывезти ее за границу и продать там за хорошие деньги.
   - Вот свинья! - искренне возмутилась Шпулька.
   - Болван! - воскликнул одновременно с девочкой пан Стшалковский.  -  Ведь
он бы непременно попался на границе!
   Аристократ замахал руками, а Робин покачал головой.
   - Он не болван, у него было разработано даже несколько  вариантов  вывоза
контрабанды. Подробности нам пока неизвестны, но доподлинно знаем - все было
чрезвычайно продумано.
   - Так кто же это был? - нетерпеливо допытывалась пани Стшалковская.
   - Человек, которого никто никогда  не  смог  бы  заподозрить  в  чем-либо
предосудительном. Не какая-нибудь  там  темная  личность,  совсем  наоборот:
пожилой заслуженный сотрудник  одного  из  солидных  учреждений,  занимающий
высокий пост и часто по делам службы выезжающий за границу. Ни в чем  плохом
никогда не замеченный, чистый как слеза! Естественно, у него были  помощники
и сообщник. Одни так и оставались в неведении, для какого нехорошего дела их
использовали,  другие   действовали   вполне   сознательно,   за   приличное
вознаграждение. Всех их необходимо было выявить. А сам этот тип еще  имел  в
запасе клад, о котором, как он думал,  никто  ничего  не  знает.  Правильнее
сказать - клады, потому что ценности были зарыты в трех разных местах.  Одно
из них он сам когда-то выбрал, а другие еще предстояло отыскать...
   - Аааа... - протянула Шпулька, начиная понимать.
   - Вот именно. Теперь мы знаем, что это был тот  третий,  пропавший  сразу
после войны.
   - Головой ручаюсь, ты и вчера все это отлично знал,  -  упрекнула  Робина
Тереска.
   - Если меня тут будут третировать, больше ничего не  скажу!  -  пригрозил
Робин и демонстративно замолчал.
   Стшалковские горячо вступились  за  него,  требуя  дальнейших  пояснений.
Тереска со Шпулькой пообещали  больше  не  третировать  рассказчика  и  тоже
попросили его продолжать. Обе девчонки были горды  своим  участием  в  таком
интереснейшем деле. Еще бы: их злоумышленник оказался очень важной фигурой.
   - Собственно говоря, ваш злоумышленник поначалу не верил в наличие клада,
- пояснил Робин. - Оба преступника - бывший диверсант  и  нынешний  искатель
сокровищ - встретились как раз в тот момент, когда наш "коллекционер"  решил
завершить свою деятельность. Видимо, почувствовал,  что  становится  слишком
горячо и пора закругляться. Обеспечив пути контрабандного  вывоза  за  рубеж
своих сокровищ, он решил еще  порыться  по  берегам  озер.  Жадность  фраера
сгубила... В целях конспирации этой работой занялся младший  из  сообщников,
да и сил у него  было  побольше...  Правда,  "коллекционер"  довольно  часто
помогал ему, отсюда и ночной образ жизни. Но ни сообщник, ни, честно говоря,
милиция понятия не имели, где же припрятано добро, награбленное за последние
годы.
   - Я же говорила - кладбища! - с триумфом вставила Шпулька свое слово.
   - Ты оказалась права. Тайник и в  самом  деле  был  устроен  в  старинном
склепе. Этот тип довольно часто бывал на кладбище  под  предлогом  заботы  о
могиле друга. Церковный староста и сторож отлично его  знали,  причем  знали
как порядочного и достойного человека. Сокровища свои он прятал  в  каменных
саркофагах, стоящих в склепе. Поняв, что он  раскрыт,  "коллекционер"  решил
дей