всякого на  то смущения:  "Извините,  я изобретатель. Главное - это моя
идея, а уж как, - это пусть ваши инженеры сами придумают."
     Посмеялись. Анекдот понравился всем. И, как показалось Володе, особенно
директору.
     Жизнь  заставляла Володю задумываться над каждым шагом, этого человека.
И его крайне удивляло, почему он играет с ним в  кошки-мышки  и не закрывает
тему без всяких разговоров, одним лишь росчерком пера?
     - Нечто в том же духе и у вас, - Председатель прервал глубокие раздумья
Володи.  - И в самом  деле, извините, пожалуйста,  я  -  не  медик, но  смею
заметить следующее. Сердце нагнетает кровь в аорту, а насос в артерию где-то
на периферии.  Ну, прямо таки, лебедь, рак  и  щука по  Крылову. К какому из
органов кровь будет прибывать, и от какого убывать и в какое время?
     "  Толково, черт возьми,  возражает",  -  отметил  про  себя  Володя  и
припустился дальше  в  атаку,  не  заметив, что опасно перешел границу,  где
кончается техника и начинается медицина.
     Но тут его поддержал его коллега по медицинской части доктор Суперов, и
вместе  они  сумели  объяснить,   как  обеспечивается  согласованная  работа
искусственного и естественного сердец.
     В конце визита Председатель признал:
     - Ну, что ж, проблема на самом деле достойна внимания. Желаю успехов.
     - А  уходя, будучи  уже  в дверях, в  самой  гуще своей  многочисленной
свиты, повернулся лицом к Володе и с улыбкой сказал:
     - А вот один из трех каналов записи, который вы показывали, неисправный
у вас.
     "  Надо  же,  заметил  ведь!", подумал  Володя  со  злостью  на  своего
инженера, который так и не пришел во - время с заседания месткома.
     Однако на душе было легко и свободно. Как ни как, а сам Председатель по
науке  Совмина сказал, что работа достойна внимания. Ясно, что  директор  не
станет снимать тему. Во всяком случае, в ближайший год. И нужно торопится  с
диссертацией. Как можно быстрее защитить ее. Володя решил связаться с ученым
секретарем института и объяснить ему, какие трудности возникли с отзывами на
диссертационную работу.
     Накопилось  довольно много неотложных дел,  но  во  второй половине дня
Володя не в силах был взяться за что ни будь серьезное и он решил спуститься
в библиотеку.
     -  Привет, Левин!  - в  кресле  с  газетой  в руках,  в  развалку сидел
переводчик  из отдела  информации, отъявленный балагур  и  шутник  - рослый,
худой, молодой мужчина с короткой стрижкой, - Сколько лет, сколько  зим. Как
дела? Защищаться когда будешь?
     -  Не  скоро. Обращался в  разные организации. Не  берутся дать  отзыв.
Медиков отпугивает техника,  а  инженеров - медицина.  Собираюсь  к  ученому
секретарю Мейеру за советом.
     -  К  Мейеру!? - Левчук выразил  крайнее удивление, оглянулся кругом  и
продолжал уже шепотом.  - Ты  что, ничего не знаешь?  Институт  словно вверх
дном перевернуло от этой новости.
     - Какая еще новость?
     Левчук встал  и  увел  Володю  за руку в  сторону. Когда он намеревался
поразить собеседника  очередным своим опусом, все в его лице заострялось,  -
нос, подбородок и даже вытянутые губы и веки.
     - Ты, я надеюсь, помнишь  какой у него автомобиль.  Такой,  затасканный
"Запорожец". Инвалидный вариант. Просто посмешище. Так вот вздумал наш Мейер
на нем махнуть на Кавказ и там отдохнуть. У самой границы отказали тормоза и
он,  спускаясь  с  горы Арарат, проскочил  границу и  оказался в  Турции.  А
оттуда... куда думаешь? Прямиком махнул в Израиль.
     - Скажи, пожалуйста?! - Совершенно спокойно отреагировал Володя.
     - Я наперед знал,  что ты не  поверишь. Но, послушай конец  этой хохмы.
Встречаю  в  коридоре  Наталью  Ивановну,  небезызвестного  тебе  начальника
первого  отдела  и  рассказываю ей  эту историю,  а  она сходу в  ужасе, без
доклада  врывается  в кабинет к  Ивану Петровичу.  А тот, выслушав  рассказ,
сразу  понял, в чем дело и разразился таким хохотом, что его еле валерьянкой
откачали.
     Поняв  по  реакции  своего  собеседника,  что  все  его  номера  уже  в
достаточной мере приелись, Левчук перешел на деловой тон.
     -  Давай лучше о деле. Мы ведь, как никак, а друзья с тобой. Какую гору
материала я для  тебя  перевел.  И делал  это с душой,  потому,  что понимал
важность твоей  работы.  Так вот,  хочешь,  я попробую тебе  помочь.  Я ведь
раньше  работал  по совместительству в Институте проблем управления. Там как
раз есть отдел  с медико-техническим уклоном. Они могут тебе дать отзыв, как
головная организация.
     -  Спасибо, друг,  но для них моя  работа  - мелкота, не представляющая
особого интереса.
     -  Ну  что  ж,  тогда  валяй  к  своему  Мейеру. Вопрос то  подготовил?
Начальство ведь  за тебя думать не станет. Чудак ты эдакий. Ходить надо не к
царю, а к писарю. Понял?
     Звонкий женский голос библиотекаря прервал их беседу.
     -  Здравствуйте,  Володя. Где  это вы так долго  пропадали.  Мы уже тут
соскучились по вас. Небось, по заграницам шастали.
     -  Представьте,   Светочка,  дорогая,  совсем  наоборот.   Вернулся  из
настоящего рая, небольшой милой деревушки, что на притоке Волги и вот, хотел
бы, еще раз полистать книгу Фельдбаума.
     -  Я  сейчас занята,  но  в  виде  исключения  разрешаю  вам  пройти  в
книгохранилище. Стеллаж 9Е, на самом верху.
     Володя завернул в узкое пространство  между высокими  до самого потолка
стеллажами. Там при тусклом освещении стояла  полная тишина. Оказавшись один
в кладезе  человеческой  мудрости, им овладело  чувство,  будто  он внезапно
сменил суматошный,  кричащий  на все лады  мир на  тихое  мирное пристанище.
Здесь можно расслабиться, и дать возможность порабощенной ежечасной текучкой
душе стряхнуть с себя ненавистные  оковы, и спокойно, не торопясь, познавать
все, что ей заблагорассудится.
     Его  внимание привлек  ряд  солидно переплетенных,  объемистых  красных
томов  с настораживающим названием "Лекарственные болезни".  Совсем недавно,
при  очередном обследовании, рентгеновский снимок  легких показал наличие  у
него  небольшого  инфильтрата.  И  хотя  Володя объяснил, что это  у  него с
военных   времен  и  нисколько  его  не  беспокоит,  врач  выписал  огромное
количество лекарств и настойчиво велел их принимать.
     Перелистывая  страницы одного из томов,  где приводился  длинный список
побочных эффектов некоторых лекарств, он невольно вспомнил, как это звучит в
устах простого человека: одно лечим, а другое калечим.
     Светочка появилась совершенно неожиданно.
     Тонкий,  обвораживающий запах  дорогих французских духов пронесся вслед
за ней, усиливая привлекательность молодой женщины.
     - Володя,  вы случайно здесь  не  уснули? Здесь тихо и клонит ко сну, в
особенности,  когда работаешь за столом. Ба, вы, кажется, интересуетесь тем,
что не предназначено для широкой публики. Если  бы все  знали,  к чему ведут
некоторые лекарства!? Потерпите чуть, и я вам достану нужную вам книгу.
     Светочка вмиг притащила алюминиевую лестницу. Володя не успел опередить
ее  и сделать это самому, но во - время  оказался  рядом. Светочка в  спешке
стала взбираться наверх, пошатнулась и вскрикнула. В следующее мгновение она
оказалась в крепких мужских руках. А дальше  произошло то, что и  в мыслях у
него не могло быть. Он  держал ее вместе с книгой в тесных объятиях, целовал
и приговаривал:
     - Это, Светочка, за героический ваш поступок.


     Совершенно неожиданно  возник  шанс  получить отзыв  на  диссертацию от
довольно солидного учреждения, знаменитого Бауманского института.
     Володя позвонил  руководителю  кафедры,  которому он послал свою работу
месяца  три тому  назад  и  напомнил  о себе.  В ответ  ему  было предложено
приехать. И  это было сказано  тоном, который ничего хорошего  не предвещал.
Володя  переступил  порог  кабинета  с  глубоко  скрытым  волнением.  Принял
предложение сесть в  кресло.  Пришлось некоторое  время ждать,  пока  хозяин
кабинета беседовал по телефону.
     Наконец,  был открыт ящик стола  и оттуда извлечена  диссертация. Глава
кафедры с тяжелым вздохом взял ее в руки, раскрыл, провел большим пальцем по
торцу страниц. Замелькали текст, рисунки, схемы, таблицы.
     -  Ну что вам сказать, молодой человек, чтобы вы нас поняли. Глянешь, -
в общем  и целом,  чувствуется, проделана солидная  работа, богатый материал
подобран, живой результат  в виде опытного  образца аппарата, хорошие отзывы
врачебных учреждений...
     Наступила напряженная  длинная пауза.  За спиной у  Володи  щелкнула  и
отворилась входная дверь, и внимание руководителя кафедры  переключилось  на
нового  посетителя.  Последние  обнадеживающие  слова   повисли  в  воздухе.
Напрашивался  вполне  определенный  вывод  и  Володя  с  опаской,  чтобы  не
сглазить, не очень, но, уже было, настроился на победный лад.
     - Что у тебя Денис?
     - Хотел согласовать план проведения научной конференции.
     - Сядь и подожди минуту. Так вот, - заведующий обратился к  Володе, - я
не стану говорить о высоком уровне наших специалистов и их возможностях. Это
известно  всем.  И,  конечно,  они  вполне  могут  разобраться  в  медико  -
технических  вопросах,  хотя  это  не является  их  профилем. Но  для  этого
потребуется много времени, значительно  больше обычного. Поэтому, мы решили,
товарищ Левин, посоветовать вам обратиться в другое учреждение, имеющее опыт
инженерной работы в медицине. Сожалею, и извините нас, ради бога.
     Волна слабой  надежды отхлынула  и оставила за  собой досадную душевную
пустоту. Володя молча  взял со  стола свою работу.  Медленно заталкивая ее в
портфель, вдруг  почувствовал  чей то  взгляд на  себе. Не успел  он в  этом
разобраться,  как  посетитель по имени Денис с шумом  отодвинул свой стул  и
ринулся на  Володю с  распростертыми руками и  круглыми, полными  радостного
удивления, глазами.
     - Володя!? Володька Левин! Друг! Какая встреча!? Ты где теперь? Я часто
вспоминал тебя. Мне сказали, тебя на периферию упекли.
     В конце победного сорок пятого года Володя вернулся с войны, поступил в
Механический  институт и попал  в группу, в которой  учились  двадцать шесть
девчонок и один единственный нарасхват юноша, бывший солдат Войска Польского
Минкевич Денис. Он по-прежнему продолжал носить военную форму польской армии
с потрясающей  многоугольной  конфедераткой на  голове, которая не  могла не
будоражить  девичье  сердце  необычностью  и   таинственностью  ее  хозяина.
Стройный блондин, с ярко  выраженным мужественным лицом, вечно  улыбающийся,
со снисходительной улыбкой  относящийся  ко  всем, кто с  ним беседует, и ко
всему, что происходит. Война ушла в прошлое, какие могут быть еще  серьезные
проблемы? Впереди - заманчивые возможности, юность продолжается, и он весь в
лучах двадцати шести пар зазывающих девичьих глаз.
     Друзья жили в студенческом общежитии вместе в одной и  той  же комнате.
Учились, развлекались и даже питались вместе.
     А  сейчас перед Володей  стоял другой Денис. По углам глаз и  на  лбу -
раскинуты морщины,  несколько сутуловат,  манера  разговаривать, и  жесты не
совсем уверенны.
     Потом они  сидели на скамейке в  институтском скверике  и  обменивались
рассказами  о  своей  жизни  после окончания учебы  в  институте.  Денис был
распределен на  работу в научное учреждение  Новосибирска. За короткое время
защитил диссертацию и получил звание доцента.
     -Там же в Сибири женился,  -  продолжал он свой рассказ, - жена  родила
двух  сыновей. Казалось бы, все складывалось хорошо. Но совершенно нетерпима
была ко  мне, когда  я затевал на  стороне  дружескую  попойку. Даже,  самую
невинную. Ты,  ведь, мой характер знаешь. Без  друзей не могу.  А как с ними
встречаться, не пропустив по рюмочке. Ну вот, чем больше она скандалила, тем
больше я  отдавался зеленому змию. Оставил их там, в Сибири, и живу теперь в
Москве один. Жаль, конечно, сыночки то классные... Кончим  об этом. Давай  о
деле. Ты оставляешь мне работу, и я ознакомлюсь с ее содержанием. Через пару
недель звони. Найду возможным, напишу и согласую с начальством. Только учти,
дружба дружбой, а...
     Взволнованный этим неожиданным предложением, Володя тут же его прервал:
     -  Денис, я тебе друг и  ставить  тебя  в затруднительное  положение не
собираюсь. Если найдешь, что по чистой совести можешь написать положительный
отзыв, буду благодарен.





        "Поцелуя первого сладость"




     То,  что  произошло  на танцевальной  площадке в  деревне,  можно  было
считать  незначительным  эпизодом,  нестоящим   того,   чтобы   о  нем  даже
вспоминать.   Так,  собственно,  считал  и  Володя.   Логика   подтверждала.
Подумаешь, жена пожелала танцевать с приглянувшимся ей молодым человеком.  С
кем  такого не бывает? Тем более, - а это Володе известно было давно,  - Аня
никогда  не упускала  случая  подчеркнуть  женское  равноправие,  где только
можно.  Она  никогда не  была  ханжой и  относилась  к  возможным  слабостям
человека с  пониманием. Кому  не  свойственны  минутные увлечения? Можно  ли
считать  жизнь человека нормальной, если она фанатично  целиком и полностью,
во  всех своих  проявлениях отдана  только  одному единственному кумиру?  Не
является  ли   это   добровольным   рабством,   отрешением   от  богатейшего
разнообразия красоты, мирских радостей и страстей в нашей жизни?
     Все это так, думал Володя, но где предел искушению  и существует  ли он
вообще? По каким таким показаниям он оценивается? Что, где, когда может во -
время  и к  месту подать тревожный сигнал:  стой,  дальше нельзя! В силах ли
расчетливый  разум  в единоборстве  с вечно ищущим невообразимых приключений
сердцем предотвратить нарушение роковой границы? Он ли несет на своих плечах
основную часть нестерпимого груза противоречий и неопределенностей в порывах
чувств?  Ведомо ли в полной  мере сознанию  человека,  насколько  кровоточит
каждая нервная клетка  в сомнениях и догадках? Может, лучше довериться  зову
сердца и предоставить  душе нашей большую свободу действий? А дальше - опыт,
мудрейший  наш  учитель,  скажет  свое.  Конечно,  хорошо,  если  -  тонкий,
неназойливый,  убедительный,  а главное,  -  ко  времени. И  не  дай  бог, -
роковой, фатальный, запоздалый!?
     Стоп. Собственно, кому и зачем нужны эти приключения вообще? К чему эти
рвения, риск,  авантюра за  пределами собственного дома?  Разве недостаточно
того, что  однажды обрел  и посчитал неотделимой частью своей жизни? Однако,
опять  таки,  как  можно  отгородится  от  прекрасной  гармонии  остального,
окружающего тебя, мира? Возможно ли ходить по  земле с закрытыми глазами? Не
обедняют ли эти шоры и твою единственную, счастливую любовь?
     Ведь, без наружного воздуха, в пору, задохнуться в собственном жилище.
     Но,  как  же   тогда   быть  с   древней  народной  мудростью,  которая
настораживающе гласит: "Далеко от очей, далеко от сердца". Что это означает?
Не говорит  ли это  о том, что  в каждом человеке заложена  мина  случайного
действия, и она, нет  - нет,  да и может  сработать  где  нибудь  "далеко от
очей"?
     Мысли  одна за другой  травили душу, лишали покоя.  Возникало ощущение,
что его занесло слишком далеко за пределы разумного, откуда  невозможно  уже
выбраться.  Тогда  он делал  над  собой  отчаянное усилие,  и на  время  ему
удавалось успокоиться.
     Неоднократно он себя уговаривал:
     "  Слушай, парень,  если ты  еще  при уме, то ответь,  что, собственно,
произошло. Какого черта дурью маешься. Не будь смешон. Возьми себя в руки?"
     Однако спустя некоторое время все начиналось снова.
     Поздно  вечером после  работы,  позвонила  Полина Давыдовна и напомнила
ему,  что осталось три дня до приезда Ани с  детьми, а она собирается завтра
утром  приехать,   чтобы  заблаговременно  пополнить  семейное   меню.  Дала
инструкцию, что надо купить и, добавила полу язвительным, но веселым тоном:
     -  Немного попользовался свободой и хватит. Напоминаю, что у тебя семья
и, естественно, обязанности.
     " Свобода, говорит, - угрюмо повторил про себя Володя, положив на рычаг
трубку. Затем изобразил язвительную кривую улыбку на лице и подумал: "А что,
не преминул ведь воспользоваться случаем  и сорвать довольно таки сладенький
поцелуй в полу темном книгохранилище?!"
     Не  стал  Володя дальше вспоминать  о том,  как  он на следующий день в
мрачную дождливую погоду не захотел после  работы рано возвращаться в пустой
дом  и они со  Светочкой побывали  в консерватории на  концерте классической
музыки.
     Вместо этого, в памяти  всплывали события из прошлого. История, которой
он в свое  время  не  придавал особого значения, а  сейчас вдруг повернулась
совершенно с другой стороной.
     Два  года  тому назад, в  связи с  неотложными делами  на  работе,  Ане
пришлось  отложить  отпуск.  Володя отправился  один  в  круиз по  побережью
Черного моря из Одессы до Батуми.
     Кают кампания  большого  парохода, стены  входного  коридора и большого
круглого  зала  отделаны  красным деревом и увешаны картинами  Айвазовского.
Сотканные   грузинским   орнаментом   ковры,   удобные   кресла,   обтянутые
декоративной  шелковой тканью.  В  углу  уютный  кафетерий  с  выставленными
лучшими кавказскими винами.  Играет  небольшой  джаз  банд, слабое освещение
создает интимную обстановку для танцующих пар.
     Володя  выглядел  в этой толчее довольно  эффектно  в своей  полотняной
светло - серой украинской  косоворотке. По краю стоячего воротника и ворота,
а  также снизу  она окаймлена была желто-голубым орнаментом. Рубаха одета на
выпуск, и обтянута крупно сплетенным, шелковым, черным шнурком со свисающими
на правом боку  распушенными  двумя бомбошками. Эти, давно вышедшие из моды,
атрибуты  хранились много лет не востребованными и только  сейчас по прихоти
своего хозяина нашли успешное применение.
     Его партнерша, Люда, -  миловидная, немного полная блондинка  в строгом
голубом  платье с неглубоким  декольте, переходящее в спускающейся к низу до
самого конца  прямой  оборкой. С  заметным напряжением  она пытается попасть
своими  стройными  ногами  в  такт, но  ей  это  не  всегда удается и на  ее
напряженном лице возникает виноватая улыбка.
     Накануне ночью разыгрался сильный шторм,  и даже  те пассажиры, которые
не были подвержены морской болезни, не спали. Играли в карты, запивали вином
страх  перед стихией или просто пьянствовали по случайно подвернувшемуся еще
одному  предлогу. Володя в это время сидел на нарах и пытался читать газету.
Остальные  четверо  обитателей хором храпели на  все  лады  после очередного
ухарского  выпивона.  В каюту  после  тревожного стука ворвалась  женщина  и
попросила  помощи. Володя быстро оделся, последовал за ней. Надо было помочь
снять с верхних нар  женщину, которой стало плохо от сильной  морской качки.
Это  была Люда. Вот так они познакомились и  с тех пор часто проводили время
вместе.
     Люда  из   тех  женщин,  которые  обычно  привлекали  внимание  Володи.
Задумчивые, печальные  глаза,  во взгляде -  содержательность, разум и через
эту завесу с трудом и не так часто вырывается наружу свободная улыбка.
     Отпускное,  беззаботное  настроения, море, воздух, солнце, делали  свое
дело. Он стремился быть  остроумным, разыгрывать влюбленность, (то, без чего
невозможна  даже  простая  дружба  с  женщиной),  не  задавая  себе  вопроса
"Зачем?". Но каждый раз ни  то ни другое  сполна не  удавалось. Не было того
таинственного источника, и с теми  минеральными составляющими, которые могли
бы зародить  в нем огонь и  так, чтобы  самому  себе удивляться неожиданному
своему остроумию, галантности, изобретательности, и думать о  себе с крайним
удивлением: он ли это?
     Но  Люда  была довольно привлекательна,  красива,  женственна. Шумными,
веселыми и общительными были три ее сожительницы по каюте. Во всяком случае,
в такой компании  приятно было посетить  местный музей, которые были