Иди, питайся, детка!
   Когда их ужин поспел, они устроились  на  кухне  за  круглым  столиком  и
принялись за еду. Она ела  быстро,  словно  боялась,  что  кто-нибудь  может
отнять пищу. Он смотрел, как шевелятся ее губы,  и  опять  начал  испытывать
боль в паху, потому что невольно вспомнил, что вытворяли ее  губы  в  "Сырых
алмазах", когда лицо  ее  было  прикрыто  полумаской.  Он  поерзал,  пытаясь
устроиться  поудобнее,  и  спросил,  из  каких  конкретно  южных  краев  она
приехала.
   - Из Луизианы. Есть там такой городок -  Дериддер.  Между  Мерривиллем  и
Шугартауном. - Судя по интонации, ей не очень хотелось продолжать эту тему.
   Он опять поерзал. Опять начали болеть ноги. Он потер икры и поморщился.
   - Давай, - сказала она, как только с едой было покончено и они перешли  в
гостиную, - займемся этим не откладывая.
   - Чем займемся?
   - У тебя же мышцы ног болят, верно? Слишком много на велосипеде  катался.
Давай-давай, подъем! Он повиновался.
   - Снимай штаны, - скомандовала она и вышла в кухню.
   - Нет, послушай... Погоди... - Она уже вернулась с бутылкой "Вессона".  -
Что ты собираешься делать? - Его голос дрогнул.
   - Сделать массаж твоим мышцам, - пояснила она не моргнув глазом. -  Снять
напряжение. Ну давай, снимай штаны. Можешь лечь прямо на ковер. - Она  сняла
подушку с дивана и положила  на  пол.  Потом  присела  на  корточки  в  позе
ожидания.
   - Да у меня все нормально, - с трудом сглотнув, ответил Джон.  -  Честное
слово.
   - Ничего подобного. Я же вижу - тебе больно. Мне это известно.
   Он посмотрел на ее сильные загорелые руки, потом - на  бутыль  с  маслом.
Убирайся отсюда немедленно! - приказал он сам себе. Но  не  двинулся  ни  на
шаг, а просто сказал:
   - Не надо.
   - Я так хочу, - парировала Дебби и похлопала ладонью по подушке. А затем,
прежде чем Джон успел отреагировать,  потянулась  и  расстегнула  молнию  на
джинсах. Он дернулся, словно от огня. Дебби негромко рассмеялась и с  ноткой
удивления спросила:
   - Да ты никак стесняешься, а?
   - Слушай... Это нехорошо. Я должен сказать тебе...
   - Это я должна сказать тебе, - перебила девушка, расстегивая ему  брючный
ремень. - Это - хорошо!
   Он стоял крепко зажмурившись, пока  она  не  спустила  джинсы  до  колен.
Теперь от вечного, иссушающего душу проклятия его отделяли только спортивные
трусы.
   - Ложись и клади  сюда  голову,  -  снова  похлопала  по  подушке  Дебби.
Отвинтив крышку, она вылила на ладонь немного  масла,  отставила  бутылку  и
растерла масло между  ладонями.  Джон  почувствовал,  как  все  внутренности
сжались в тугой клейкий комок. Его сила воли  была  водой,  а  ее  -  огнем.
Сочетание должно произвести пар. Но  мышцы  ног  действительно  болели.  Что
такого  особенного  произойдет,  если  он  согласится  на  массаж,   который
продлится две, максимум три минуты? Он вполне способен себя  контролировать;
он вполне может обуздать свои чувства.
   Он на это надеялся.
   Он лег на живот и устроил голову на подушке.
   - Симпатичная попка, - хмыкнула она и принялась неторопливо  разглаживать
сведенные мускулы теплыми, скользкими пальцами. От первого прикосновения  от
чуть не подпрыгнул, и она снова рассмеялась, приговаривая:
   - Расслабься, расслабься!
   Пальцы нащупали самые болевые точки; несколько минут боль не утихала,  но
ее умелые руки упорно делали свое дело,  и  болезненные  ощущения  сменились
приятными.
   Она  чувствовала,  как  Джон  вздрагивает  от  ее   прикосновений.   Нет,
действительно очень странный парень. С такими, как он,  ей  еще  никогда  не
приходилось сталкиваться. Очень симпатичный, но отчего же такой застенчивый?
Гей, может быть? Нет, в этом она разбиралась. Ей понравилось, как он  сказал
"прошу прошения?" вместо обычного алло, когда не понял ее фразы насчет  цепи
с замком. Он... Боже, как  старомодно  это  ни  звучит,  но  Лаки  -  просто
джентльмен. Она редко встречалась с такими; эта порода людей почти вымерла.
   - Лаки? - спросила она, продолжая усердно трудиться над его мышцами. - Ты
не мог бы снять мне свитер? А то у меня руки ,в масле.
   Джон  медленно  повернулся  и  сел.  Дебби  подняла  руки.  Его   пальцы,
прикоснувшиеся к красному свитеру, вспыхнули,  словно  от  жгучего  пламени.
Торопливо, боясь передумать, он задрал свитер и стянул его через голову. Под
свитером ничего не было, кроме черного кружевного бюстгальтера. Взгляду  его
открылся плоский, мускулистый загорелый  живот.  И  живот,  и  плечи  слегка
вспотели от усилий.
   - Спасибо, - кивнула Дебби. Джон, внутренне простонав, улегся обратно. Ее
пальцы продолжили свое дело. - Расслабься  как  следует,  -  напомнила  она.
Хрипловатый голос прозвучал почти нежно. - Ты слишком зажатый какой-то.
   О Боже, подумал Джон. О Боже, Боже, Боже...
   Дебби, помогая себе всем своим весом, с силой разглаживала мышцы.
   Джон закрыл глаза. Нет, он больше не в состоянии этого вынести.  Господи,
это невозможно! Но не стал просить ее прекратить,  равно  как  и  не  сделал
попытки  встать.  Ее  руки  были  такими  нежными,   таким   успокаивающими;
удовольствие уже достигло коры головного мозга. Мышцы восстанавливали  былую
эластичность. Если это не райское наслаждение, то, как минимум, ближайшее  к
нему  состояние,  которое  можно  достичь  на  земле.  Даже  воспоминания  о
порносценах начали улетучиваться из его памяти; сознание тоже  расслабилось.
Он полностью отдался во власть ощущений - чистого, беспримесного наслаждения
теплой плотью, разминающей его податливую плоть.
   Он открыл глаза.
   И не почувствовал на себе ее рук.
   Он поднял голову от подушки - и увидел прямо перед собой морду  здорового
краба,  если  можно  назвать  мордой  то,  что  находится  впереди  у  этого
бронированного создания. Он резко сел, недоумевая, а краб в испуге  метнулся
под диван и, почувствовав себя в безопасности,  продолжал  разглядывать  его
оттуда, поблескивая бусинками глаз.
   Джон посмотрел в окно. Стемнело. На улице горели фонари. В квартире Дебби
тоже горел свет. Он ощутил запах ванили и земляники. Его испускали зажженные
ароматические свечи. Проморгавшись, он посмотрел  на  часы.  Без  семнадцати
девять! Он проспал почти четыре часа!
   Он попробовал встать и грохнулся на пол, потому  что  джинсы  по-прежнему
были спущены ниже колен.
   - Лаки! - послышался голос из другой комнаты. - Ты В порядке?
   - Да-да, все нормально. - Он подтянул штаны, застегнул молнию  и  брючный
ремень. Это безумство! Полное, совершенное греховное  безумство!  Необходимо
срочно выбираться отсюда!
   Он огляделся и увидел на полу красный свитер Дебби,  ее  голубые  джинсы,
шерстяные носки и ботинки, в которых она ходила на улицу.
   - Лаки, ты не зайдешь ко мне на минутку? - позвала она.
   Он стиснул лицо ладонями. Краб,  победив  страх,  перевалился  через  его
ступню и поковылял на кухню, видимо, доедать своего тунца.
   - Лаки? - повторила она.
   Он находился как раз посередине между дверью в ее спальню и коридором. Он
сделал два шага в  сторону  выхода  -  и  остановился.  Его  трясло,  словно
схватился рукой за обнаженный электрический провод.  По  крайней  мере  надо
хотя бы попрощаться с ней. Нельзя же вот так убегать украдкой,  как  тать  в
ночи. Развернувшись, он пошел в спальню, остановился на пороге и прислонился
к дверному косяку.
   Дебби сидела перед туалетным столиком и красила глаза, глядя  в  зеркало.
На ней были все тот же кружевной черный лифчик, черные трусики и черный пояс
с подвязками, украшенный черными розочками. Свеженакрашенные  губы  полыхали
ярко-красным, щеки покрыты густыми румянами, скрывающими загар.
   - Привет, - сказала она, откладывая в сторону тюбик с тушью для ресниц, и
повернулась к нему. Один глаз еще был не накрашен.  -  Ты,  наверное,  очень
устал.
   - Да. - Собственный голос показался ему незнакомым.
   - Дала тебе поспать. Решила, так лучше.
   - Да, спасибо. - Он бросил взгляд на ее грудь и почувствовал,  как  снова
запылали щеки.
   - Танцевать любишь?
   - Прошу прощения?
   Опять то же самое. Тоненькие морщинки вокруг ее губ стали резче.
   - Танцы, понимаешь? Или в твоем мире никто не слышал, что такое танцы?
   - Нет... То есть... Я не танцую.
   - Ну ничего, можешь сымитировать.  Хочу  тебя  кое-куда  сводить.  -  Она
вернулась  к  прерванному  занятию.  -  Клуб  "Небесная  миля".  Всего  пара
кварталов отсюда.
   - Клуб? Нет... Правда! Я не посещаю клубы.
   - Лаки, ты гей? - вынуждена была спросить Дебби.
   - Нет. - Сказано было достаточно твердо.
   - Бисексуал?
   - Нет.
   Остается третье, самое худшее.
   - Кастрат?
   Он помолчал некоторое время.
   - Может быть, - наконец услышала она.
   - Нет, ты смеешься надо мной! Такой  симпатичный  парень  не  может  быть
кастратом! Черт побери, это было бы слишком несправедливо!
   Она  закончила  красить  ресницы,  взяла  щетку  для  волос  и  принялась
расчесывать свою шикарную черную  гриву.  Джон  наблюдал  за  ней  в  полном
оцепенении; теперь ее лицо превратилось в лицо Дебры Рокс, хотя и  сохраняло
еще  какую-то  мягкость,  было  гораздо  менее  замкнутым,  чем  то  лицо  в
полумаске, которое он видел в "Сырых алмазах". Она встала, подошла к постели
и взяла разложенную на покрывале черную кожаную юбочку.  Потом  натянула  ее
через голову и застегнула молнию сзади. Юбка плотно облегла ее выразительные
бедра.
   - Толстеть стала, - вздохнула она. На взгляд Джона, фигурка  у  нее  была
весьма изящной и стройной. Потом надела блузку с серебристыми  блестками.  -
Лаки, ты не мог бы достать мой пиджак из шкафа?
   Джон открыл дверцу.  Внутри  оказалось  множество  различных  пиджаков  -
трикотажных, из пестрой  камуфляжной  ткани,  кожаных,  отделанных  перьями,
цвета леопардовой шкуры.
   - Какой?
   - Угадай!
   Он понял и снял с вешалки пиджак леопардовой раскраски. Но успел заметить
в глубине еще кое-что, а именно - мужской темно-синий  блейзер  и  полосатый
галстук, завязанный вокруг крючка вешалки, на котором висел тот.
   - Вот видишь, - сказала она, принимая из его рук выбранный пиджак. - Я же
говорила - мы с тобой родственный души!  -  Пиджак  смотрелся  на  ней  так,
словно сам Бог сотворил этого леопарда  именно  для  нее.  Она  поймала  его
взгляд, но истолковала по-своему. - Да нет, это не настоящий. Я бы не  стала
покупать настоящий. Да и этот мне кто-то подарил.
   -  А-а...  -  Наверное,  тот  парень,  которому  принадлежит  темно-синий
блейзер, подумал Джон.
   Напоследок Дебби всунула ноги в черные  туфельки  на  высоком  каблуке  и
направилась из спальни в гостиную. Джон последовал за ней.
   - "Небесная миля" тебе понравится,  обещаю,  -  проговорила  она  уже  из
кухни. - Там классно! Можешь туда прийти просто потанцевать,  и  никто  тебя
доставать не будет. - Она вынула из буфета  коробку  для  сладостей  в  виде
большого яблока и принялась вынимать из нее все содержимое. - Если не хочешь
танцевать, можно просто так поболтаться. Никаких проблем.  -  Запустив  руку
поглубже, она вынула маленький целлофановый пакетик с белым порошком. -  Мне
нравятся клубы, где крутая музыка. Помогает как  следует  оттянуться.  -  Со
сноровкой,  выработанной  долгим  опытом,  она  вынула  из  шкафа  маленькое
зеркальце, бритвенное лезвие и короткую соломинку, потом аккуратно  отсыпала
немного порошка на стекло и лезвием разделила его на две узкие полоски. -  И
публика местная мне тоже нравится. Всегда понимают,  если  хочешь  побыть  в
одиночестве. - Откинув за спину волосы, она наклонилась  в  втянула  ноздрей
полоску порошка. Джон сообразил, что это кокаин.
   - Пожалуйста... Дебби, не делай этого! - быстро произнес он.
   Она удивленно подняла голову. Под носом остался след порошка.
   - Чего не делать?
   - Вот это. То, что ты сейчас делаешь.
   - А-а... - Она усмехнулась. - Не бойся, детка. Я про тебя не забыла. -  И
протянула ему зеркальце с остатками порошка.
   - Я не употребляю наркотики, - покачал он головой.
   - Как же ты живешь? - озадаченно уставилась на него Дебби.  Потом  пожала
плечами и быстро втянула в себя вторую полоску.  После  этого  открыла  свою
черную сумочку, извлекла из нее  маленькую  коробочку  золотистого  цвета  и
отсыпала в нее еще немного белого порошка. Потом закрыла коробочку, спрятала
ее в сумку, а остальное тщательно завернула и убрала обратно в  коробку  для
сладостей.
   - Я готова! - воскликнула она. Глаза уже заблестели искусственным  огнем.
Они спустились по лестнице. В вестибюле Джон на некоторое время замешкался у
своего велосипеда, но когда Дебби взяла его под руку, трусливая мысль о том,
что он уже приблизился к самой опасной черте, вылетела из головы. Они пришли
к ее "фиату", сели, она  завела  двигатель,  который  опять  раскашлялся,  и
машина рванула вперед.
   Через пару секунд у помятого "фольксвагена"-фургона,  припаркованного  за
несколько зданий от ее дома,  вспыхнули  габаритные  огни.  Фургон  двинулся
вслед за "фиатом", сохраняя безопасную дистанцию. Судя по  номерному  знаку,
"фольксваген" прибыл из Оклахомы.

Глава 10

   Клуб "Небесная миля" представлял  собой  земное  воплощение  преисподней.
Больше всего он был похож  на  пещеру  с  кирпичными  стенами,  выкрашенными
черной краской. С потолка на  веревках  свисали  сотни  пластиковых  моделей
самолетов. От колебаний  воздуха,  производимых  извивающими,  прыгающими  и
дергающимися в танце телами, они качались и сталкивались между собой.  Джону
потребовалось несколько минут, чтобы понять  необычность  этих  самолетиков:
все они выглядели так, словно попали  в  аварию  -  обгоревшие,  с  помятыми
фюзеляжами,  обломанными   крыльями.;.   А   на   гигантских   экранах   под
оглушительный аккомпанемент ударных  и  бас-гитар  тяжелого  рока  постоянно
демонстрировались   сюжеты   авиакатастроф,   записанные,    очевидно,    из
телевизионных новостей. На экранах полыхало пламя, крупным планом показывали
обломки, трупы людей... Джон почувствовал, как Дебби взяла его за руку.
   - Хочу тебя кое с кем познакомить! -  закричала  она,  пытаясь  перекрыть
оглушительный грохот, и потащила за собой,  пробираясь  между  извивающимися
телами. Помещение освещалось точечными  пульсирующими  светильниками;  узкий
луч крутящегося прожектора под потолком выхватывал то одну, то другую пару и
бесстрастно скользил дальше.
   Джон был потрясен до глубины души. Он увидел женщин с короткой стрижкой и
мышцами, которые  заставили  бы  побледнеть  любого  бейсболиста  из  "Сорок
девятых". Он увидел мужчину в черном  женском  поясе  с  чулками  и  другого
мужчину, танцующего с ним щека к щеке.  Он  увидел  подростка  в  кожанке  с
шестью золотыми булавками в носу, который извивался на полу, как дервиш.  Он
увидел, как черная женщина целует в губы белую женщину, а когда на них  упал
луч прожектора, заметил влажный блеск их ласкающихся языков. Он  едва  стоял
на ногах, но понимал, что  упасть  -  значит  быть  немедленно  растоптанным
армейскими  ботинками,  гладиаторскими  сандалиями   и   острыми   шпильками
безумствующих танцоров. Он крепче стиснул руку Дебби, и та повлекла  его  за
собой  в  сторону,  прочь  от  беды.  По  периметру  танцевальной   площадки
располагались кабинки; во мраке каждой шевелились человеческие тела. Кабинки
тоже были размалеваны черно-белыми рисунками авиакатастроф. Она подвела  его
к одной из них и помахала кому-то рукой.
   В этой Джон смог различить четыре сплетенные в клубок фигуры.
   - Большая Джорджия! - крикнула Дебби. -  Хочу  познакомить  тебя  с  моим
новым другом! Это Лаки!
   Джон увидел перед собой  красивую  крупную  рыжеволосую  женщину  с  ярко
накрашенными губами и черными тенями под глазами. Ее  волосы  цвета  пламени
волнами спускались на плечи и грудь. Большая  Джорджия  оглядела  его  снизу
вверх, начиная от паха, и пристально  посмотрела  в  глаза.  Потом  медленно
облизнула языком пухлую нижнюю губу и произнесла:
   - Похоже, он любит  страдать.  Только  голос  оказался  хриплым,  грубым,
мужским, с сильным южным акцентом.
   - Лаки в порядке, - пояснила Дебби. - Он мой талисман удачи.
   - Друзья Дебби - мои друзья, - сказала женщина и еще раз окинула взглядом
Джона. Потом переключилась на Дебби:
   - Солнышко, ты замечательно выглядишь! Ты ешь те таблетки для  похудания,
что я дала тебе?
   - Да! Обалденные!
   - Хочешь еще немного сбросить?
   - Конечно, - похлопала она себя по животу. - Здесь.
   - Тогда попробуй вот это. - Большая Джорджия  запустила  руку  с  черными
ногтями в свою расшитую бисером сумочку и извлекла небольшой пузырек. -  Они
избавят тебя от всего лишнего дерьма, крошка.
   Джон чувствовал, что впадает в транс; сознание отключилось, как  телефон,
выдернутый из сети. Дебби немедленно закинула в рот маленькую белую таблетку
и запила глотком белого вина  из  бокала,  который  протянула  ей  Джорджия.
Мужчина, сидящий рядом с Джорджией, положил руку ей на грудь;
   Джон увидел на тыльной стороне ладони большого вытатуированного паука.
   - Ты работаешь, детка? - спросила Джорджия.
   - Да, - быстро откликнулась Дебби. - Снимаюсь в рекламных роликах. Ну  ты
знаешь. Обычная моя работа на телевидении.
   - О-о, - протянула рыжеволосая и еще раз окинула взглядом Джона. Глаза  с
тяжелыми веками понимающе прищурились. - Мне тоже нравится время от  времени
подрабатывать на телевидении.
   Джон  понял,  что  Дебби  не  хочет,  чтобы  он  узнал  о  ее  участии  в
порнофильмах, хотя Джорджия, безусловно,  была  в  курсе  того,  чем  она  в
основном занимается. Они продолжили свою болтовню - о тряпках, модах  и  так
далее.
   Внезапно Джон почувствовал, что кто-то буквально пожирает его взглядом.
   Он мог сказать об этом наверняка.  И  взгляд  исходил  не  от  обитателей
кабинки; те либо скучали, либо делали вид,  что  слушают  разговор  Дебби  и
Джорджии. Он  посмотрел  налево,  потом  -  направо.  Одни  темные  силуэты.
Двигающиеся и исчезающие.
   Затем он взглянул на танцплощадку.
   У самого ее края, освещаемая  вспышками  светильников,  застыла  высокая,
стройная фигура.
   В этот момент бегущий луч прожектора  высветил  лицо.  Мужское  лицо.  Во
всяком случае, так показалось  Джону.  Коротко  стриженные  светлые  волосы,
длинный плащ. Мужчина - предположительно мужчина - стоял  спокойно,  положив
руки на бедра. Наверное, один из приятелей Дебби, подумал Джон.  Хотя  очень
надеялся, что это не так.
   Когда он снова обратил внимание на Дебби, та уже убирала в  сумочку  свою
маленькую золотистую коробку.
   - Пойдем потанцуем! - с энтузиазмом воскликнула она. Он опять заметил  на
верхней губе остатки белого порошка.
   - Нет, действительно, я не умею... Но она  уже  потащила  его  за  собой.
Коротко стриженный блондин куда-то испарился.
   - Держи его за задницу,  Дебби!  -  громогласно  захохотала  Джорджия  и,
понизив голос, добавила, обращаясь к своей компании:
   - Я бы не отказалась!
   Дебби втащила его в самый  центр  массы  извивающихся,  сталкивающихся  и
трясущихся тел. Вспышки света слепили глаза; оглушительная  музыка  била  по
барабанным перепонкам. Дебби что-то прокричала ему, но он не смог  разобрать
ни слова. Затем она  отступила  назад,  выставила  локти,  высвобождая  себе
толику пространства,  уперла  руки  в  бока  и  начала  извиваться  в  таком
чувственном экстазе, который  способен  был,  наверное,  воскресить  Лазаря.
Джону ничего не оставалось делать, кроме как стоять и смотреть на ее  бедра,
в то время как тонкоголосый певец стонал о какой-то одетой  в  персиковое  и
черное, которую надо было видеть.
   Джон ощущал себя безумцем, оказавшимся в  самом  центре  безумия.  Бешено
мигали огни; певец  заорал  что-то  насчет  "толкаться  и  пихаться",  Дебби
обхватила Дона за талию и попыталась заставить его двигаться в такт  музыки,
но он стоял бесчувственно как колода.
   Кто-то отпихнул его в сторону.
   Его место занял мужчина, который тут же начал  энергично