Среди этих
персонажей первое место  принадлежит  Ругонам.  Сын  крестьянина,  цепкий  и
жадный до денег лавочник Пьер Ругой думал  выбиться  "в  люди"  и  некоторое
время преуспевал в делах. Однако жадность  его  осталась  неудовлетворенной.
Вечная зависть, безудержная  страсть  к  наживе,  склонность  к  авантюризму
привели супругов Ругонов в ряды бонапартистов.
     Среди персонажей, связавших свою судьбу с государственным  переворотом,
- два сына Пьера Ругона: Аристид и Эжен. Будущий министр Второй империи Эжен
Ругон мало появляется на страницах романа, и он нужен Золя для  того,  чтобы
протянуть нити между  Плассаном  и  Парижем.  Через  Эжена,  вовлеченного  в
бонапартистский заговор, посетители "желтого салона" узнают  о  происходящих
за пределами  Плассана  событиях  и  в  зависимости  от  этого  решаются  на
определенные действия. Более подробно говорит Золя об Аристиде, который  под
именем  Саккара  займет  видное  место  в  романах  "Добыча"   и   "Деньги".
Беспринципный журналист Аристид Ругон, по словам Золя,  озабочен  лишь  тем,
как "продать себя возможно дороже", "чтобы перейти на сторону тех, кто щедро
вознаградит его в час торжества". Уловки Аристида на первых порах,  приносят
ему мало пользы, но позднее,  с  помощью  брата  Эжена,  он  превратится  во
всемогущего финансиста.
     Таков лагерь реакции, лагерь бонапартистов, который Золя развенчивает и
осуждает с огромной убедительностью. Все симпатии Золя на стороне республики
и народа. Страницы, посвященные описанию восставших против Бонапарта рабочих
и  крестьян,  даже  в  стилевом  отношении  отличаются  от  разоблачительных
эпизодов романа. Золя восторженно, с романтической приподнятостью говорит  о
грозном  и  величественном  шествии  поднявшегося  на  борьбу   народа.   Он
сравнивает   этот   людской   поток   с   гигантским   водопадом;   отмечает
организованность необученных, безоружных  и  не  привыкших  к  войне  людей;
любуется их братской солидарностью и находит для них слова, полные  глубокой
любви и восторга.
     Революционный порыв масс, благородную чистоту народных стремлений  Золя
воплотил в образах юноши Сильвера и его подруги Мьетты. История их любви, их
романтическое воодушевление идеями истины и справедливости  нужны  Золя  для
того,  чтобы  еще  больше  оттенить  моральную   порочность   представителей
антиреспубликанского лагеря. В  полном  контрасте  с  гнусными,  бесчестными
поступками Рутовое, Грану, Вюйе находится драматическая  смерть  Сильвера  и
Мьетты, погибающих во время столкновения повстанцев с войсками.
     Работу над вторым романом серии  Золя  начал  накануне  франко-прусской
войны,  однако  закончил  ее  лишь  в  1871  году.  Роман  "Добыча"   (1871)
непосредственно примыкает к "Карьере Ругонов" и посвящен истории  обогащения
Аристида Саккара - младшего сына Пьера Ругона. События, о которых идет  речь
в романе, относятся к первым годам существования Второй империи и  протекают
в Париже.
     Разбрасывая подачки, поощряя финансовые аферы,  расходуя  на  украшение
фасада империи огромные деньги, Наполеон III стремился привязать к  себе  те
общественные слои, которые поддерживали государственный переворот.  Рождение
"эпохи  безумия  и  позора",  как  метко   назвал   Золя   Вторую   империю,
сопровождалось быстрым  продвижением  к  власти  всевозможных  авантюристов,
одержимых жаждой легкой добычи.  С  этой  социальной  темой  Золя  связывает
судьбу афериста Саккара. Явившись в Париж, Саккар не  может  простить  себе,
что в решающий час он не сумел предугадать победы Луи Бонапарта и примкнул к
империи только после 2 декабря. Не надеясь сделать политическую карьеру,  он
намечает объектом своих вожделений  сферу  финансовых  спекуляций  и  быстро
достигает цели. Воспользовавшись  перестройкой  Парижа,  Саккар  придумывает
хитроумную комбинацию с покупкой домов, предназначенных на слом, и с помощью
подлогов, сговоров, прямого  жульничества  становится  богатейшим  человеком
империи, одним из ее столпов. Саккар в изображении Золя - собирательный тип,
в котором воплотились черты десятков и  сотен  сподвижников  Наполеона  III.
Типичность Саккара становится еще более убедительной, когда мы знакомимся  с
другими персонажами романа, как  бы  дополняющими  этот  центральный  образ.
Среди них колоритна фигура  барона  Гуро,  получившего  баронский  титул  от
Наполеона I и сумевшего быть пэром Франции при Людовике  XVIII,  Карле  X  и
Луи-Филиппе. Благосклонностью в Тюильри пользовался и другой столп общества,
Тутен-Ларош, - "ограниченный ум, способный  только  на  темные  коммерческие
махинации". Таковы и другие: чиновник Мишлен,  продвигающийся  по  служебной
лестнице с помощью жены; проходимец Ларсоно с манерами князя  и  приветливой
внешностью, "способный своим преследованием довести  должника,  подписавшего
вексель,  до  самоубийства";  госпожа  Лоуренс,  которая,  сохраняя  высокое
положение в обществе, наживается на сводничестве; сестра  Саккара,  Сидония,
эксплуатирующая человеческие слабости. Среди  этого  окружения  Саккар,  как
рыба в воде. Такова опора империи, и не случайно во время бала в Тюильри, на
котором присутствует император, мы видим многих из перечисленных персонажей.
Как величайшую национальную трагедию изображает Золя торжество  всего  этого
сброда, расточающего народное богатство, утопающего в бессмысленной роскоши.
Будущий министр при Наполеоне III, брат Саккара, Эжен Ругон, так формулирует
причины, побуждающие правительство опираться на людей, безудержно рвущихся к
богатству и наслаждениям: "У нас всегда  будет  накрыт  стол,  и  мы  сумеем
удовлетворить самые большие аппетиты.  Это  наиудобнейший  метод  для  того,
чтобы царить..."
     Большое место  в  романе  Золя  заняла  интимно-бытовая  тема,  которая
теснейшим образом переплетается с социальной темой и  дополняет  ее.  Вторая
империя порождала не только  цепких  и  жизненно  активных  хищников,  но  и
расслабленных, изнеженных паразитов, способных лишь на удовлетворение  своих
изощренных и болезненных прихотей.  Эта  линия  романа  связана  с  образами
молодой супруги Саккара, Рене, и его сына Максима.
     Образы Рене  и  Максима  должны  были  свидетельствовать  о  внутренней
дряблости и бесплодности Второй империи.
     Золя  выступает  в  романе  "Добыча"  как  объективный  и  справедливый
историк,  тщательно  изучивший  многочисленные  материалы,   относящиеся   к
характеристике общественных нравов в период царствования Наполеона  III.  Он
жгуче ненавидит этот режим и со страстью клеймит позором врагов французского
народа.
     В следующем своем романе, "Чрево  Парижа"  (1873),  Золя  обращается  к
жизни мелкой буржуазии, к тем ее представителям, которые сумели урвать  свою
долю от щедрот империи. Его внимание приковано на этот  раз  к  центральному
рынку Парижа, к самодовольным, разжиревшим торговцам, удовлетворенным  своим
положением  "среднего  класса",  боготворящим  режим  "твердой   власти"   и
"общественного спокойствия".  Создавая  большое  количество  жанровых  сцен,
ставя своих персонажей в разнообразные  жизненные  ситуации,  Золя  помогает
читателю  глубоко  познать  мирок  этих  "порядочных   людей",   у   которых
пищеварительные органы заменили душу и ум.
     В  центре  романа  -  супруги  Кеню,  размеренный  ход  жизни   которых
нарушается неожиданным вторжением бежавшего с каторги республиканца Флорана.
Кеню, обязанный  Флорану,  который  приходится  ему  братом,  воспитанием  и
благополучием,  встречает  нежданного  гостя  с  неподдельной  радостью.  Но
требуется не много времени, чтобы эта братская любовь подверглась  испытанию
и испарилась. И Золя тонко показывает, что дело  не  в  дурных  человеческих
качествах Кеню. Перед нами  конфликт  двух  непримиримых  социальных  начал,
борьба "толстых и тощих",  столкновение  людей  самодовольных,  эгоистичных,
сытых  с  человеком,  безразличным  к  собственности  и  "жирным  радостям",
способным к тому же, правда, в мечтах, уничтожить это "прочное  благополучие
и счастливое изобилие".
     Наиболее полно олицетворяет в  себе  психологию  "толстых"  Лиза  Кеню.
Рисуя портрет Лизы, Золя отмечает ее "очень благопристойный вид", "блаженное
спокойствие", медлительность в движениях, серьезность ("веселость  светилась
только в ее взгляде"), опрятность. Полнота Лизы, сияющая белизна ее одежды -
все как бы говорило о благополучии, сытости, удовлетворенности. Любовь  Лизы
к Кеню спокойна, рассудительна, расчетлива.
     Колбасная лавка, которой владеют супруги Кеню, - "целый  мирок  вкусных
вещей, жирных и таявших во рту". Здесь сосредоточились все их интересы,  все
помыслы.
     Супругам  Кеню  и  их  окружению  Золя  противопоставляет   неудачника,
"невольного" республиканца Флорана. Школьный учитель. тишайший  и  добрейший
Флоран был всегда далек  от  политики,  но  в  декабрьские  дни  переворота,
безмятежно  двигаясь  с  толпою  по  бульвару,   он   попал   под   выстрелы
правительственных солдат и, запачканный чужой кровью, был схвачен полицией и
присужден к каторжным работам. Пребывание в Кайенне, издевательства, которые
чинили над ссыльными тюремщики,  лишения  и  голод  всколыхнули  во  Флоране
свободолюбивые чувства и заставили поклясться в отмщении палачам. Вернувшись
в Париж по подложным документам и поселившись  у  Кеню,  Флоран  втянулся  в
политику.
     В  годы  Второй  империи   существовало   множество   тайных   обществ,
большинство которых не шло дальше громких фраз и  за  деятельностью  которых
полиция легко устанавливала слежку. Одно из  таких  мертворожденных  обществ
сатирически изображает Золя в своем романе.  Люди,  собирающиеся  в  кабачке
Лебигра и сотрясающие воздух революционными фразами, меньше всего способны к
решительным действиям.
     Золя с сочувствием говорит  о  честности  и  убежденности  Флорана,  но
множеством деталей показывает всю его наивную доверчивость, оторванность  от
жизни и неспособность к каким-либо практическим делам. Хотя Флоран готовится
к кровопролитным боям,  один  вид  крови  заставляет  его  терять  сознание.
Выделяя  Флорана  из  массы  шумливых  политиканов,   противопоставляя   его
бескорыстие расчетливому эгоизму лавочников, Золя отнюдь не склонен видеть в
нем какую-либо реальную силу, способную в чем-то изменить жизнь.

     Изображение  общественных  нравов  Второй  империи   остается   главной
творческой целью Золя. Однако в "Чреве  Парижа",  как  позднее  и  в  других
романах серии, читатель находит отклики  автора  на  волнующие  его  события
современности. Так, в  истории  Флорана,  бежавшего  с  каторги,  отразилось
сочувствие автора к судьбе защитников Коммуны, которых правительство Третьей
республики подвергало  жестоким  репрессиям.  Для  первых  читателей  "Чрева
Парижа"  злободневным  оказывалось  также  изображение   мелкой   буржуазии,
напуганной  днями  Парижской  Коммуны,  трусливо  и  подло  выражавшей  свою
ненависть к деятелям революционного движения.
     Еще больше откликов на современные политические события  находим  мы  в
романе "Завоевание Плассана"  (1874).  Золя  создавал  свое  произведение  в
обстановке усилившейся реакции, в  пору  серьезной  угрозы  республиканскому
режиму со стороны клики монархистов и клерикалов.  В  борьбу  с  реакционным
клерикализмом включались все прогрессивные силы страны, и  выступление  Золя
приобретало в силу этого боевой политический характер. История политического
интригана и авантюриста Фожа оказывалась в равной степени типичной  как  для
Второй империи, так и для Третьей  республики  в  пору  избрания  президента
Мак-Магона.
     В своем новом  произведении  Золя  продолжал  разработку  темы  "дележа
добычи", которой он  посвятил  первые  романы  серии.  Он  вновь  возвращает
читателя в городок Плассан, где развертывались  события  "Карьеры  Ругонов".
Именно сюда приезжает аббат Фожа с  тайным  поручением  от  властей  империи
покончить с оппозицией плассанских  роялистов,  которым,  не  без  поддержки
церкви, удалось провести на последних выборах своего депутата.  Задача  Фожа
осложнена его скромным положением, безызвестностью и далеко  не  безупречным
прошлым. Его первые шаги в Плассане  осторожны.  Мастерски  изображает  Золя
превращение  этого   неприметного,   встреченного   всеобщим   недружелюбием
священника в  человека,  подчинившего  своей  власти  город.  Фожа  обладает
недюжинным умом и сильной волей, он умеет владеть собой и подчинять все свои
желания единой цели. К концу романа мы видим  торжество  Фожа.  Ему  удалось
примирить две  враждующие  партии  -  легитимистов  и  сторонников  империи,
провести на выборах нужного ему  депутата.  Так  вырастает  перед  читателем
"Ругон-Маккаров"  еще  один  выразительный   социальный   образ   -   темная
авантюристическая фигура Фожа, олицетворяющего  собой,  как  до  этого  Пьер
Ругон и Саккар, опору бонапартистской монархии.
     Золя изображает беспринципность враждующих партий. Здесь больше зависти
и склок, чем политических убеждений. Салоны Ругонов, супрефекта,  Растуалей,
где группируются представители различных  партий,  только  внешне  враждебны
друг другу. Конечные интересы у них общие, и  Фожа  умело  пользуется  этим,
чтобы примирить все силы реакции  в  интересах  империи.  Одинаково  гнусны,
морально  нечистоплотны  плассанские  легитимисты  и   сторонники   империи.
Инспектор лесного  ведомства  де  Кондамен  отвратителен  своим  цинизмом  и
развращенностью; жалок своей посредственностью мэр города  Делангр,  будущий
депутат; отвращение  вызывают  озлобленные  супруги  Палок;  с  удивительной
легкостью меняет своих хозяев епископ Русело, "всегда  переходя  на  сторону
сильного".
     Историю продвижения аббата Фожа Золя связывает с другой сюжетной линией
романа  -  драмой,  которая  разыгралась  в  доме  Муре.   Добродушный,   но
ограниченный Муре далек от политических интриг Плассана. Его дом на  окраине
города полон буржуазного  довольства  и  тихих  семейных  радостей.  Но  эта
изолированность от внешнего мира, от событий плассанской  жизни  оказывается
весьма иллюзорной. Фожа ловко привязывает к  себе  супругу  Муре,  Марту,  и
служанку Розу, заставляет их поверить в его добродетели  и  в  конце  концов
окончательно порабощает. Марта становится послушным орудием в планах Фожа, и
с ее помощью он одерживает свою первую победу над плассанскими  прихожанами.
Пассивный по натуре,  Муре  ищет  полного  уединения  и  быстро  опускается.
Постепенно обыватели Плассана решают,  что  Муре  рехнулся,  и  общественная
молва способствует заточению его в сумасшедший дом. И на этот раз, как  и  в
"Чреве Парижа", Золя с большой реалистической силой изображает душу  мелкого
буржуа, неспособного заглянуть дальше забора  своего  дома,  неспособного  к
активному сопротивлению и протесту. С социальной точки зрения именно  это  и
является источником драмы Муре.
     Роман  "Его  превосходительство  Эжен  Ругон"  (1876)  завершает   цикл
произведений Золя, посвященных первым годам империи. В нем звучит все та  же
тема дележа добычи. Однако, показывая в предыдущих романах больших  и  малых
хищников, жадно делящих власть и богатство,  Золя  лишь  косвенно  изображал
императорский двор со всем сложным механизмом его государственного аппарата.
На этот раз Золя вторгается в самое логово зверя,  и  перед  нами  вырастают
подлинные  вдохновители  политической  жизни  страны:  депутаты,   министры,
приближенные императора и сам Луи Бонапарт.
     Центральный персонаж романа Эжен Ругон - большая удача  Золя.  Создавая
этот образ, писатель имел в виду нарисовать политического деятеля, типичного
для Второй империи, но объективно он достиг значительно  большего.  В  Эжене
Ругоне  воплотились  черты,  свойственные   многим   политическим   деятелям
буржуазного  общества,  которые  рассматривают  свое  участие  в  управлении
государством как средство для осуществления корыстных целей. Эжен Ругон,  по
существу, глубоко безразличен к каким-либо идеям и принципам.  Его  идеал  -
"властвовать, держа в руках хлыст, быть  выше  других".  Когда  изменившаяся
обстановка заставила Эжена Ругона уйти  в  отставку,  он  легко  отрекся  от
недавних своих убеждений и в один час отверг всю  свою  политическую  жизнь,
имея в виду под покровом  парламентаризма  удовлетворить  неистовое  желание
власти. Эжен Ругон окружил себя людьми, которые  открыто  похваляются  своей
подлостью и способны на любые преступления. Это опора не только Эжена, но  и
всей монархии. Для политических интриг у Ругона всегда наготове такие  люди,
как Делестан, г-жа Коррер, Жилькен, - люди без чести, без совести. Но так же
действует соперница Ругона, Клоринда, на тех же  принципах  зиждется  власть
самого императора. Борясь друг с  другом,  ненавидя  друг  друга,  эти  люди
согласны лишь в одном - в своей дикой ненависти к народу.  Когда  напуганная
оппозиционным  движением  империя  обратилась  к  террору,  Ругой   оказался
незаменимым человеком, ибо в его лице  все  увидели  политического  деятеля,
способного "управлять при помощи кнута, как каким-нибудь стадом".
     Роман Золя явился превосходной  иллюстрацией  к  словам  Маркса  о  Луи
Бонапарте и его политическом окружении: "...Бонапарт  чувствует  себя  шефом
Общества десятого декабря, представителем  люмпен-пролетариата,  к  которому
принадлежат он сам, его приближенные, его правительство и армия  и  которому
прежде всего хочется  жить  в  свое  удовольствие  и  тянуть  калифорнийские
выигрыши из казенного сундука..." {К. Маркс и Ф.  Энгельс.  Соч..  т.  VIII,
стр. 413.}.

     Образ рабочего, образ труженика неоднократно появляется в произведениях
Золя 60-х годов.  Ему  он  посвящает  несколько  ярких  страниц  в  "Карьере
Ругонов". В 1864 году  в  "Альманахе  трудящихся"  был  опубликован  рассказ
"Кузнец", в котором Золя поведал читателю о том, как он  учился  у  простого
народа оптимизму, мужеству и энергии. Но  все  это  были  беглые  зарисовки,
далекие от подлинно реалистического изображения простого народа,  и  лишь  в
романе "Западня" (1877) Золя впервые дает широкое полотно народной жизни.
     Роман из жизни рабочих был задуман Золя еще в конце 60-х  годов,  когда
он только приступил к созданию своей эпопеи "Ругон-Маккары". "Рабочих, как и
солдат, изображали доныне в совершенно "ложном свете. Было  бы  мужественным
поступком сказать правду и открытым изображением фактов потребовать воздуха,
света и образования для низших классов", - писал Золя в 1869 году.  Стремясь
к всестороннему изображению социальной жизни Франции времен Второй  империи,
решив осветить в своих романах темы и  факты,  "запретные"  с  точки  зрения
официального  буржуазного  искусства,  Золя  пришел  к  мысли   о   создании
произведений, посвященных социальным низам, и, в частности, произведений,  в
которых главными действующими лицами были бы рабочие.
     Золя был прав, говоря, что  рабочих  "изображали  доныне  в  совершенно
ложном свете". Не понимая исторических процессов, происходивших в буржуазном
обществе середины и конца XIX века, не понимая  исторической  роли  рабочего
класса, многие писатели, независимо от  своих  политических  и  литературных
симпатий,  оказались  неспособными  не  только  разрешить,  но  и  правильно
поставить в своих произведениях проблему пролетариата.
     Работая над "Западней", Золя также  оказался  не  в  состояний  придать
своим наблюдениям глубокий, обобщающий характер. Он говорил об  эстетических
трудностях, возникающих  перед  художником,  изображающим  жизнь  социальных
низов. "От пошлости интриги меня может спасти  лишь  величие  и  правдивость
изображенных мною картин народной жизни. Поскольку я беру глупую,  пошлую  и
грязную обстановку, я должен дать рисунку большую рельефность. Сюжет  беден,
поэтому надо постараться сделать его  настолько  правдивым,  чтобы  он  явил
чудеса точности" ("Набросок" к роману "Западня").