укреплять
еще не оторвавшуюся.
   - Ты смотри-ка, Егоров, у тебя и карман оторвался, - заметил  Зайцев  и
опять захохотал. - Ты что, в переделке был?
   - Да так, глупость  одна  получилась,  -  смутился  Егоров  и  пошел  в
дежурку, где, наверно, уже сердится Жур.
   - Ты погоди, - задержал его  в  дверях  Зайцев.  -  Ты  Воробейчика  на
"Золотом столе" не видел?
   - Видел. А что?
   - Я хотел тебя предупредить, но не успел. Они  хотели  тебя  разыграть.
Для этого и послали на "Золотой стол", выбрали  вроде  легкое  задание.  Я
слышал, они тихонько сговаривались в  дежурке,  Воробейчик  и  Усякин.  Ты
Усякина не видел?
   - Видел.
   - Ну вот, они сговаривались,  чтобы  тебя  разыграть.  Они  многих  тут
разыгрывают новичков. Я хотел тебя предупредить, но не успел. Значит,  они
тебя разыграли?
   Егоров утвердительно мотнул головой.
   - Ну и как? - спросил Зайцев.
   - Ничего. Вот видишь, карман оторвали...
   - А ты?
   - А я ничего.
   - Жалко, что они не на меня напали, - сокрушенно пожалел Зайцев. - Я бы
им показал кузькину маму... Не Воробейчику - он мужик в общем неплохой,  -
а этому Усякину. Он дрессирует тут служебных собак, ну и пусть дрессирует.
А комсомольцы - это ему не служебные собаки. Я бы его сразу отучил от этих
штук...
   - Он больше, наверно, не будет разыгрывать нас, - сказал  Егоров.  -  Я
думаю, что он больше не будет. Это они еще по старинке делают...
   - Но тебя-то они правда разыграли?
   - Разыграли, - опять мотнул головой Егоров.
   - А как? - загорелся Зайцев. - Ты расскажи мне все подробно. Воробейчик
был в маске?
   - Ага.
   - Я видел у него эту  маску  на  столе.  Вот  такие  большие  глаза.  И
фосфором намазанные, чтобы светились в темноте.  Это  действительно  можно
испугаться с непривычки. А Усякина ты раньше не видел?
   - Никогда.
   - Усякин - он и без маски страшный, - засмеялся Зайцев. - Он походит на
сумасшедшего. Я его сам тут, в коридоре, чуть не испугался, когда увидел в
первый раз. Он многих пугает. Ты мне расскажи, как  это  они  начали  тебя
разыгрывать. Я сам хотел пойти за тобой  на  "Золотой  стол",  чтобы  тебя
предупредить и посмотреть. Но меня  Жур  послал  на  происшествие.  Я  уже
сегодня на два происшествия съездил. А мне было бы  интересно  посмотреть,
что они с тобой будут делать...
   - Ты понимаешь, я дал слово никому про это не рассказывать, -  вздохнул
Егоров. - Тебе-то, конечно, можно. Но меня сейчас вызывает Жур...
   В дежурку он вошел заметно повеселевший. Все-таки это  большое  дело  -
хорошо укрепить подметки.
   Жур сказал ему, куда ехать, как ехать и кого взять с собой.
   - Да, еще вот что, самое главное: я тебя так и не успел  поздравить,  -
остановил Жур Егорова уже в дверях. - Ты приказ-то видел?
   - Какой?
   - Да вон висит. С нынешнего числа ты зачислен в штат...
   - А Зайцев как же?
   - И Зайцев зачислен. Я его еще час назад поздравил. А  тебя  не  успел.
Поздравляю. - И Жур протянул ему левую руку.
   - Спасибо, - сказал Егоров очень тихим голосом,  стараясь  не  выказать
радости. Да и радость как бы не дошла еще полностью до его сознания.
   Никогда не думал  он,  что  это  долгожданное  событие  произойдет  так
просто. Ему казалось, что его еще долго  будут  испытывать,  проверять.  А
вот, оказывается, уже проверили и вывесили приказ. И наверно, сам  Курычев
подписался.
   Егорову  хотелось  своими  глазами  прочитать  приказ.  Но  он  не  мог
задержаться. Надо было ехать.
   - Поздравляю, - повторил Жур. - Это очень приятно, что ты уже  закончил
испытательный срок. Но все главные испытания впереди. Нас теперь  с  тобой
будет испытывать сама жизнь. До самой смерти, однако, будет испытывать. Со
всей строгостью...
   Жур еще что-то говорил, но Егорова сильнее всего тронули слова  "нас  с
тобой".
   Жур, казалось, приобщал  его  этими  словами  к  чему-то  необыкновенно
значительному и важному - более важному, чем уголовный  розыск,  куда  так
старался поступить Егоров. Вот он и поступил. Но это еще не все. Далеко не
все.
   Жур вышел с Егоровым во двор.
   Во дворе уже трещал, кряхтел и пофыркивал старенький автобус "Фадей".
   - Ты сейчас едешь, Егоров, на происшествие в первый раз не как  стажер,
а как работник. Ты это учти, - сказал Жур во дворе. - Вся  ответственность
на тебе. Кузнецов и Солдатенков должны слушать тебя. Я их предупредил. Ну,
счастливо тебе, Саша...
   Автобус уверенно зафыркал и, медленно набирая скорость, выехал из ворот
в темную ветреную ночь.

   Переделкино, ноябрь 1955 г.