свалив в одну  кучу
и  заклеймив  совокупно.   В   сущности,   использовать   новояз   для
неортодоксальных целей можно было не иначе как с  помощью  преступного
перевода некоторых слов обратно на старояз. Например, новояз  позволял
сказать: "Все люди равны", - но лишь в том  смысле,  в  каком  старояз
позволял сказать: "Все люди рыжие". Фраза не содержала  грамматических
ошибок, но утверждала явную неправду, а именно: что все люди равны  по
росту,  весу  и  силе.  Понятие  гражданского  равенства   больше   не
существовало,  и  это  второе  значение  слова  "равный",  разумеется,
отмерло. В 1984 году, когда старояз еще был обычным средством общения,
теоретически существовала опасность того, что, употребляя новоязовские
слова, человек может вспомнить их первоначальные значения. На практике
любому, воспитанному в двоемыслии, избежать  этого  было  нетрудно,  а
через поколение-другое должна была исчезнуть  даже  возможность  такой
ошибки. Человеку, с рождения не знавшему другого языка, кроме новояза,
в голову не могло прийти, -что "равенство" когда-то имело второй смысл
- гражданское равенство, а "свобода" когда-то означала свободу  мысли,
точно так же как человек, в жизни своей не слыхавший  о  шахматах,  не
подозревал бы о другом значении слов "слон" и "конь". Он был бы  не  в
силах совершить многие преступления и ошибки просто  потому,  что  они
безымянны, а следовательно,  немыслимы.  Ожидалось,  что  со  временем
отличительные особенности новояза будут проявляться все  отчетливей  и
отчетливей - все меньше и меньше будет оставаться слов, все уже и  уже
становиться их  значение,  все  меньше  и  меньше  будет  возможностей
употребить их не должным образом.

    Когда старояз окончательно отомрет,  порвется  последняя  связь  с
прошлым.

    История уже была переписана, но фрагменты  старой  литературы,  не
вполне подчищенные, там и сям  сохранились,  и,  покуда  люди  помнили
старояз, их можно было прочесть. В будущем такие  фрагменты,  если  бы
даже они сохранились, стали бы  непонятны  и  непереводимы.  Перевести
текст со старояза  на  новояз  было  невозможно,  если  только  он  не
описывал  какой-либо  технический  процесс  или   простейшее   бытовое
действие или не был  в  оригинале  идейно  выдержанным  (выражаясь  на
новоязе - благомысленным).  Практически  это  означало,  что  ни  одна
книга, написанная до 1960 года,  не  может  быть  переведена  целиком.
Дореволюционную   литературу    можно    было    подвергнуть    только
идеологическому переводу, то есть с заменой  не  только  языка,  но  и
смысла. Возьмем, например,  хорошо  известный  отрывок  из  Декларации
независимости:


    Мы полагаем самоочевидными следующие истины:  все  люди  сотворены
равными,  всех  их  создатель  наделил   определенными   неотъемлемыми
правами, к числу которых принадлежат жизнь,  свобода  и  стремление  к
счастью.

    Дабы обеспечить эти права, учреждены  среди  людей  правительства,
берущие на себя справедливую власть с согласия подданных. Всякий  раз,
когда какая-либо  форма  правления  становится  губительной  для  этих
целей, народ имеет право изменить или уничтожить ее и  учредить  новое
правительство...

    Перевести  это  на  новояз  с  сохранением  смысла   нет   никакой
возможности.

    Самое большее, что тут можно сделать, это вогнать весь  отрывок  в
одно слово: мыслепреступление. Полным переводом мог  стать  бы  только
идеологический перевод, в котором слова Джефферсона превратились бы  в
панегирик абсолютной власти.

    Именно таким образом и переделывалась, кстати, значительная  часть
литературы  прошлого.  Из  престижных  соображений   было   желательно
сохранить память о некоторых исторических лицах, в то же время приведя
их труды в согласие с учением ангсоца. Уже шла  работа  над  переводом
таких писателей, как

    Шекспир, Мильтон, Свифт, Байрон, Диккенс, и некоторых  других;  по
завершении этих работ первоначальные тексты, а  также  все  остальное,
что сохранилось от литературы  прошлого,  предстояло  уничтожить.  Эти
переводы были делом трудным и кропотливым; ожидалось,  что  завершатся
они не раньше первого или второго десятилетия двадцать  первого  века.
Существовало,  кроме  того,  множество  чисто  утилитарных  текстов  -
технических руководств и т. п., - их надо было  подвергнуть  такой  же
переработке. Окончательный переход на новояз был отложен до 2050  года
именно с той целью, чтобы оставить время для предварительных работ  по
переводу.

 ____________________________________________________________________

    Перевел с английского В. ГОЛЫШЕВ.