Нужно произнести тост,- требует она.
     Я оглядываюсь по сторонам.
     - Что ты смотришь?- говорит она.- Ищешь тему?
     - Да нет, просто смотрю, как у вас тут уютно.
     - Это потому что ты выпил.
     - Нет, это потому что я с тобой.
     - Это признание?- говорит она, помолчав.
     - Да,- говорю я и притягиваю ее к себе.
     Она отвечает моим губам.
     - У тебя мягкие губы,- говорит она.
     - У тебя тоже,- говорю я, и мы снова целуемся.
     Она ставит свою рюмку на пол, и я ставлю свою, и мы целуемся.
     Я обнимаю ее и ласкаю  ее грудь. Она  вздыхает.  Я  покусываю  ее ушко,
ласкаю губами шею, поглаживаю ее ноги, забираясь все дальше под юбку.
     Она учащенно дышит.
     - Все. Не надо,- шепчет она.- Не надо...
     Я расстегиваю на ней платье...



10



     Она встает первой и, подняв с пола рюмку, протягивает ее.
     - Наливай.
     Я не двигаюсь. Она тихонько пихает меня ногой.
     - Это было что-то,- тяжело поднимаясь с пола, говорю я.- Жаль, что я не
умею писать порнуху. Получилась бы потрясающая сцена.
     Я наливаю ей, пролив немного - руки почти не слушаются.
     - А ты попробуй,- советует она, отпивая.- Может быть, ты умеешь, просто
не знаешь об этом?
     - Я уже пробовал,- говорю я.- Ничего не получилось.
     - Может быть, ты просто не знал, что такое настоящий секс?
     - Да нет, почему же,- говорю я,- знал. Но только понаслышке.
     - Давай выпьем, -  предлагает  она.-  А  потом  пойдем покурим. Так  ты
пишешь книги?
     Мы выпиваем.
     - Удивительно, как быстро  ты соображаешь,-  говорю я.- Слушай, я снова
тебя хочу. Это безумие какое-то.
     - Давай сделаем паузу,- шепчет она, приблизив свое  лицо к моему лицу.-
Я хочу курить.
     Мы выходим из ванной. В квартире темно.
     - Иди за мной,- тихо говорит она, взяв меня за руку.
     Я иду за ней.
     Мы входим на кухню, и она включает свет.
     - Ну конечно,- говорит она, увидев в моей руке бутылку и рюмки.- Это ты
не забыл. А зачем нужна водка, ты помнишь?
     Я молчу, задумавшись. Потом говорю:
     - Для того чтобы ее пить.
     - Неправильный ответ, - говорит она и хлопает меня ладонью по лбу.- Для
того чтобы продезинфицировать твою рану! Марш за ватой!
     Я иду в ванную и возвращаюсь.
     Она сидит на табуретке, прислонившись спиной к стене, и курит.
     - Вот,- я протягиваю ей вату.
     Она кивает.
     -Положи пока.
     Я сажусь на табуретку и беру сигарету.
     Мы молча курим.
     Потом она гасит окурок и, оторвав кусок ваты, пропитывает его  водкой и
прикладывает к моей щеке.
     Я наполняю рюмки.
     - Пьянствовать, так пьянствовать,- говорю я, завинчивая крышку.
     - Сиди спокойно, не дергайся!- говорит она.
     - Ну все, хватит!
     - Нет еще. Сиди спокойно!
     Я терплю еще несколько секунд.
     - Ну все!- отняв у нее вату, я выбрасываю ее в раковину.
     - Ну что это за лечение!- сердится она.
     - Пей лучше,- говорю я, кивнув на ее рюмку.
     - Может быть, ты хочешь поесть?
     И, не дождавшись ответа, она достает из холодильника салатницу.
     - Селедка "под шубой". Остальное в комнате.
     - У нас что, Новый Год?
     - Нет, всего лишь новоселье.
     - Да? Но вы уже неплохо обжились,- замечаю я.
     - Ты же еще не видел квартиры,- говорит она.- Ты видел только ванную.
     - Еще прихожую,- напоминаю я.- А теперь и кухню.
     - Ну и как тебе?
     -  Выглядит аппетитно,-  говорю  я, с удовлетворением  глядя на стоящую
передо мной салатницу.
     - Ну так чего ты ждешь?
     Я приступаю к еде.
     Она наблюдает за мной.
     - А ты?- говорю я.
     Она отрицательно качает головой.
     - Нравится?
     - Потрясающе,- говорю я.- Надо же, майонез настоящий, а не какая-нибудь
обезжиренная дрянь.
     - Ну конечно,- говорит она.
     - Значит, в этом мире осталось хоть что-то настоящее. Это обнадеживает.
     Она смеется.
     Я наливаю еще водки.
     - А  ты  знаешь,  - задумчиво говорит  она, наблюдая за тем, как я  это
делаю.- Я ведь уже выпила сегодня с гостями.
     -  Ну  и что,-  говорю  я.-  А  мне еще  ехать на  машине. Но я  же  не
комплексую.
     - А кто тебе сказал, что я комплексую?
     - Ты сама.
     - Вовсе нет.
     - Нет?
     - Нет.
     - Тогда давай выпьем,- я поднимаю рюмку.
     Мы выпиваем.
     - Селедка превосходная,- говорю я, отодвигая салатницу.- Но если я съем
еще хоть немного, мне будет плохо, потому что  я не  успокоюсь, пока не доем
все без остатка.
     Она вопросительно смотрит на меня.
     - И что?
     - Убери, пожалуйста.
     Она задумывается на секунду-другую, потом  кивает и убирает салатницу в
холодильник.
     - Хорошо бы попить кофе,- говорю я.
     - Хорошо бы,- соглашается она.
     - А у тебя есть кофе?
     - Есть,- говорит она.- Ты даже можешь его сварить.
     - Нет. Не могу. Если я встану, то немедленно упаду.
     - Я тоже,- говорит она.
     - А кто же из нас сделает вылазку в комнату?
     - Зачем?- не понимает она.
     - За салатами,- говорю я.- Там ведь еще есть салаты?
     - А,- говорит она.- Ну да. Наверное, есть. Если только мой муж  не съел
их во сне. Но раньше я за ним этого не замечала.
     - А может быть, он и не спит вовсе?- осторожно предполагаю я.
     - Может быть,- равнодушно отвечает она.- Но он так напился, что это уже
все равно.
     - Ну и ладно,- говорю я.- А водка у тебя еще есть?
     - Есть,- говорит она.- Но по-моему, ты уже пьяный.
     - С тобой мне это не грозит,- возражаю я.
     - Да?- говорит она.- Ты так меня хочешь?
     - Спрашиваешь.
     Она отставляет свою рюмку.
     - Ну так чего же мы ждем?
     Она встает и садится мне на колени.


11



     Я открываю глаза.
     За окном светает.
     Я лежу на полу кухни. Один.
     Мне холодно, потому что открыта форточка.
     Я закрываю глаза.
     Я снова открываю глаза. Открытая форточка. Я лежу на полу.
     Я пытаюсь пошевелиться.
     Мне холодно.
     Что со мной было?
     Я вспоминаю.
     Постепенно к  моему телу возвращается способность двигаться,  и  вот, я
уже могу подняться с пола.
     Я добираюсь до окна и закрываю форточку.
     Потом беру табуретку  и, поставив  ее  возле газовой плиты, включаю все
четыре конфорки.
     Мне нужно согреться.
     И еще выпить. На столе стоит почти допитая бутылка.
     Я беру ее и, сев на табуретку у огня, пью из горлышка.
     Сейчас, сейчас я согреюсь.
     В квартире тихо.
     Я один. Уже почти рассвело, и мне холодно, но сейчас я согреюсь.
     Я  допиваю  бутылку и ставлю  ее на пол.  Я  почти  согрелся.  Остается
вопрос: что она со мной сделала?
     Нужно еще выпить.
     Мне нужно еще выпить. В комнате. Там что-то должно быть.
     Я медленно поднимаюсь с табуретки и иду в комнату.
     Здесь  темнее,   потому  что  задернуты  шторы,  но  в  расщелину  штор
пробивается жиденький серый свет.
     На  столе,  заставленном  грязной  посудой,  стоят какие-то бутылки,  и
кажется, там есть что-то. И еда.
     Я ищу вилку.
     Вилок много, но все грязные.
     Я беру блюдечко из-под кофейной чашки и, зачерпнув ей салат, ем.
     Боже, что я делаю?
     Я опускаю блюдце на стол. Так нельзя.
     Либо я  сошел с ума, либо я умер. Либо она так меня вымотала, что я уже
не соображаю, что делаю.
     Я беру бутылку и пью водку из горлышка.
     Тепло медленно разливается  по  телу, и способность  мыслить постепенно
возвращается ко мне - я чувствую это, но связно думать еще не могу.
     На диване  спит мужчина и  рядом  с ним лежит женщина, которая запросто
могла меня прикончить.
     Спасибо, что не прикончила. А может быть, наоборот. Я пью еще.
     Потом  ухожу  на кухню и, вернувшись с вилкой, набрасываюсь на салаты и
закуски.
     Я ем, стараясь жевать тише.
     Потом  пью водку.  Главное,  влить  в себя  первые двести грамм,  а там
пойдет легче.
     Допив  бутылку, я опускаюсь на пол  и, обхватив  голову  руками  и тихо
покачиваясь, пытаюсь вспомнить, как я здесь оказался.
     Я  пришел  сюда  за какой-то сумочкой, но что  это была  за  сумочка...
Вспомнил!
     Я поднимаюсь,  иду в  прихожую  и, взяв  сумочку и обувшись,  выхожу из
квартиры.
     Ее зовут Оля.
     А  как  зовут  женщину,  которая спит сейчас в машине? И где  я оставил
машину?
     Я выхожу из подъезда и вижу, что оставил машину у подъезда.
     Елена спит.
     Я закуриваю и, сев  на мокрый от росы капот, но еще  не чувствуя сквозь
плотные джинсы сырости, сижу и курю, бессмысленно глядя перед собой.
     Со мной еще никогда такого не  было. Теперь я минимум на месяц свободен
от каких-либо женщин, и в первую очередь, от этой, что спит за моей спиной в
машине.
     Я докуриваю, но вставать лень.
     Оживленно галдят проснувшиеся птицы. День, кажется, будет ясным.
     Мне зябко несмотря на алкоголь, или я уже не пьянею?
     Кажется, я абсолютно трезв.
     Надо  идти в машину. Рядом со мной на  белом капоте лежит  сумочка -  я
ходил за ней, хотя, может быть, это и не та сумочка, а  какая-нибудь другая,
но не все ли теперь равно.
     Мне  становится смешно, и я смеюсь, потом достаю еще сигарету, но  едва
закурив, выбрасываю ее и иду в машину.
     Женщина на сиденье рядом со мной спит.
     Я раздумываю, стоит ли ее будить.
     Наконец,  решаю, что не  стоит и, бросив  сумочку  на  заднее  сиденье,
включаю зажигание.
     Зачем я ходил за этой сумочкой?
     Я отпускаю сцепление и давлю на газ. Машина рывком трогается с места.
     Так не годится.  Нужно пристегнуться и  не  дергать  машину. Если  меня
остановят, то окажется,  что я пьян,  да к тому же не могу предъявить права.
Только эту женщину, но она-то уж точно мне не поможет.
     Но зачем же я все-таки ходил за этой сумочкой?
     Ее зовут Оля.
     Теперь я знаю, что она есть.



12



     Мы  выезжаем  из города.  Над  полями  туман. Солнце еще не взошло,  но
светло, и во всем мире вокруг зябко и сыро.
     Меня ни  разу  не остановили, значит,  я  веду машину хорошо, только не
могу понять, с какой скоростью я еду.
     Форточка открыта, и я почти непрерывно курю.
     Женщина рядом со мной спит.
     Я останавливаю машину у обочины. Мне нужно выйти  отлить -  кажется,  я
все-таки много выпил.
     Не  могу  понять, в чем дело - я остановил  машину,  а  она  продолжает
ехать. Наконец, до  меня доходит,  что дорога идет  под уклон, и мы медленно
съезжаем по склону.  Меня охватывает легкая  паника - я забыл,  что  нужно в
этом случае делать.
     Поставить машину на  ручной тормоз. Машина  останавливается, я выхожу и
отбегаю в кусты.
     Облегчившись, я возвращаюсь.
     Елена спит.
     Вокруг щебечущий птичьими голосами мир встречает  утро, и, зачарованный
его красотой, я медлю вернуться в машину.
     Но нужно ехать.
     Я сажусь за руль. Елена что-то невнятно бормочет во сне и кладет голову
мне на плечо.
     Я отстраняю ее.
     Мы сидим в неподвижной машине на  склоне.  Мир залит лучами восходящего
солнца, и туман над зеленой травой стал прозрачен.
     Я совсем не хочу спать.
     Но  нужно  было  захватить  с  собой  выпивку,  потому  что  когда утро
кончится, и настанет день, мне будет не так хорошо как сейчас, и эта женщина
рядом со мной проснется.
     Может быть, разбудить ее?
     Я колеблюсь.
     "Пусть лучше спит",- думаю я, и тут она открывает глаза.
     - Привет,- говорю я.- С добрым утром. Посмотри, как вокруг красиво!
     Она смотрит на меня ничего не понимающим взглядом.
     - Ты кто?- хрипловато говорит она.- А. Понятно.
     Она трет лицо ладонями.
     - Хорошо выспалась?
     - Что?- говорит она.- Где мы?
     - Все еще в этом мире. Но день, кажется, уже новый. Если только  это не
вчерашний день.
     - Бензина мало,- неожиданно говорит она.
     - Да,- говорю я.- Я принес твою сумочку.
     - Где мы?
     - Мы выехали из города,  и ворвавшись из ночи  в день, из плена цепей в
мир  совершенной свободы на  златой колеснице  счастья, решаем,  куда  ехать
дальше.
     - Ты что, выпил?
     -  Ну  вот,-  обиженно  говорю  я.-  Как  просто оказывается  разрушить
идиллию!
     - Ладно,- говорит она, окончательно проснувшись.- Поехали.
     - А почему ты не спрашиваешь меня, почему разбита машина?
     -  Я  помню,  - говорит  она.-  Мы  врезались в  столб.  Я хочу кофе  и
что-нибудь съесть.
     Я киваю.
     - Будет исполнено.
     - Чего ты ждешь?- говорит она, видя, что я остаюсь сидеть неподвижно.
     - Сейчас,- говорю я.- Кажется я кое что понял.
     - Что ты понял?
     - У  меня была странная встреча сегодня. Или уже  вчера? Как быстро все
становится прошлым...
     - С кем?- говорит она.- С моей подругой?
     - Нет. С ее мужем.
     - Да? И что он сделал странного?
     - Да ничего. Он, вообще, спал.
     - Не понимаю,- говорит она.
     - Тут нечего понимать. Я хотел пошутить, но неудачно.
     - А,- говорит она.- И что же ты там делал?
     - А я долго отсутствовал?
     - Этого я не знаю,- говорит она.- Я спала.
     - Да ничего особенного. Ел салат, то есть, сначала селедку "под шубой",
а  потом салат. Представляешь,  я  был в  комнате, ел  и пил, а  он  даже не
проснулся.
     - Кто, Олег?
     - Так его зовут Олег? Что за идиотское сочетание - Олег и Оля!
     - А кто это, Оля?- спрашивает она.
     - Его жена.
     - Ее зовут вовсе не Оля - с чего ты это взял? Ее зовут Нина.
     - Ну конечно!- говорю я.- Она  же сказала,  что это не настоящее имя. И
именно так ее и должны звать, именно так - Нина...
     - Так что ты там делал?
     - Я же сказал, ел салаты, пил водку. А до этого трахался с Ниной.
     - И ты так спокойно об этом говоришь?
     -  Я  сейчас в  таком состоянии, когда  можно  говорить  спокойно о чем
угодно. Но  это не значит, что я так  же спокойно отношусь ко  всему тому, о
чем говорю, и вообще, почему это тебя так радует?
     - А разве я сказала, что меня это радует?
     - Нет, но ты как-то странно усмехнулась...
     - Тебе все кажется странным,- резко говорит она, показывая своим видом,
что не намерена продолжать эту тему.
     Я завожу машину.
     - Может быть,- не спорю я.- Но некоторые странности разрешаются. Я ведь
о чем подумал...
     - Ну и как?
     - Что?- вздрогнув, говорю я.- Что "ну и как"?
     - С Ниной.
     - Не знаю. Мне не с чем сравнивать.
     - У тебя что, это в первый раз?
     - Все,  что было раньше,  не в счет. Это несравнимо. Но я-то подумал не
об этом, а вот о чем. Перед  тем как вы с твоим спутником,-  не знаю, муж он
тебе, или нет, да меня это и не касается,- врезались в столб, я разговаривал
с одним человеком. И вот теперь я подумал, а не нарочно ли он меня дожидался
там, на  скамейке.  Что-то показалось мне странным тогда, и я не мог понять,
что  же именно, а  теперь понял - он сидел так, как будто  нарочно дожидался
меня...
     -  Ну хватит. У меня  уже голова  заболела от твоей болтовни,- обрывает
она.- Вон, впереди, заправка. Там можно будет и поесть.
     Я удивленно смотрю на нее - она явно раздражена.
     Наверное,  я  сказал что-то не  то. Но мне это уже неважно - я перестал
видеть  в ней  сексуальный объект, и теперь мне все  равно, что она обо  мне
думает.
     - А если я все расскажу ее мужу?
     - Об этом я не подумал,- говорю я.




13



     Уже совсем рассвело, но воздух еще не прогрелся, и прохладно.
     Мы залили бензин и  теперь перекусываем,  сидя  под навесом заправочной
станции.
     Я не мог расплатиться, потому  что денег у меня не оказалось. Я перерыл
все  карманы  и,  в очередной раз  не обнаружив  в  них ничего кроме мусора,
вернулся  к  машине и сообщил, что  у  нас проблема.  Елена поджала губы  и,
захватив сумочку, вышла из машины и направилась к кассе.
     Теперь она со мной не разговаривает.
     Ну  и пусть. Я  не  просил ее покупать  эти бутерброды. К  тому же, они
подозрительно смахивают  на гамбургеры,  а я ненавижу "Макдональдс",  потому
что эти новые неандертальцы, которые их понастроили, присваивают себе теперь
право решать,  кому жить, а кому умереть, не научившись даже  толком читать.
Они складывают два и два,  и результат у них каждый раз  получается разный -
так они разнообразят свою убогую жизнь. А впрочем, ведь они же  как  дети...
Дети, вооруженные ракетами,  самолетами и ядерными бомбами,  которые они уже
успели применить.
     А все потому что  моя нация истекла кровью,  и мир превратился в дерьмо
еще прежде, чем  я  успел родиться. Так была проиграна  война в  Боснии, а я
даже не успел записаться добровольцем.
     Но  теперь проще  -  можно  просто сидеть на  скамейке  и  наслаждаться
свежестью этого летнего утра,- и я жую бутерброды, подозрительно смахивающие
на гамбургеры, запивая их пивом. А то, что женщина, жующая рядом со мной, не
желает со мной разговаривать, так что ж...
     Пусть сердится. Сначала  я был  виноват в том,  что у меня не оказалось
денег, потом - в том, что ей захотелось в туалет, а он  оказался неисправен,
потом еще в чем-то... ах, да. В том, что захотел пива.
     На  самом деле  она  злится  на меня совсем  не за это, а  почему ей не
безразлично, с кем я провел эту ночь, пусть это решает история.
     - Сейчас мы поедем в город,- заявляет она, не поворачиваясь ко мне.
     Я не отвечаю.
     - Ты меня понял?
     - Да,- говорю я.- Извини, что не взял с собой деньги.
     - Можно подумать, они у тебя были.
     - Это самый главный вопрос, да?
     -  А  разве  нет?-  говорит она и в  первый  раз за  последние  полчаса
удостаивает меня взгляда, впрочем, полного презрения.
     -  Нет,-  говорю  я.-  Есть  то,  что  не купишь  за  деньги. Случайное
знакомство, роковое стечение обстоятельств, судьбу, талант, наконец...
     - Хватит,- с неприязнью говорит она.- Надоело.
     - Мы еще и не говорили с тобой об этом, а тебе уже надоело.
     - Наверное, я слышала это от других.
     - Нет,- говорю я.- В этом-то все и дело. Ты просто раздражена.
     - Ты мне надоел, понятно? Так что пей свое пиво и молчи.
     - Я уже выпил,- говорю я.
     - Что, купить тебе еще, чтобы ты заткнулся?
     - Это вовсе необязательно. Желание красивой женщины для меня - приказ.
     - У меня большое желание оставить  тебя здесь и  уехать одной,- говорит
она.
     - Что же тебе мешает?
     - Если  бы  у меня  были права,  или если бы я, хотя  бы,  умела водить
машину, я бы так и сделала.
     - А,- кивнув, говорю я.- Понятно.
     - Что тебе понятно?
     Я пожимаю плечами.
     К нам подходит служащий заправки - молодой, коротко  остриженный парень
в оранжевом комбинезоне.
     - Вы напрасно закурили,- говорит он, кивнув на мою сигарету.- Теперь  я
вынужден оштрафовать вас.
     - Я не буду за него платить,- заявляет Елена.
     - А вам недостаточно будет, если я просто затушу ее?- говорю я.
     - Нет,- говорит он.- Платите штраф.
     - Ну  что ж,- говорю  я, вставая.- Тогда  вам придется со мной драться.
Хотя и это ничего вам не даст, потому что денег у меня все равно нет.
     - Правильно,- говорит Елена.- Это все, что ты можешь придумать.
     Я оборачиваюсь к ней и тут же пропускаю удар в голову.
     Я  падаю  на  асфальт  и получаю еще удар -  ногой в  живот,  и еще.  Я
закрываю руками голову  и  пытаюсь подняться. Но  удары  сбивают  меня с ног
прежде, чем я успеваю это  сделать. Я чувствую  приступ тошноты. Сейчас меня
вырвет.
     Меня рвет.
     Удары прекращаются. Я поднимаю голову.
     Вокруг  меня  пусто.  Поодаль  на  скамейке сидит  женщина,  критически
наблюдая за мной.
     - Ты дрался как лев,- с сарказмом говорит она.
     Я с трудом поднимаюсь и иду к ней.
     - У тебя нет платка?
     - Нет,- говорит она.- Он у меня единственный.
     - Ну хватит уже!- умоляюще говорю я.- Пойдем в машину и поедем отсюда.
     Я иду к машине и сажусь за руль.
     Она садится на свое сиденье. Изучающе смотрит на мое лицо.
     - Ты сможешь вести машину?
     - Да,- говорю я.