Стемнело. Пошел спать. Ночью пришел медведь и доел остатки моего ужина,
которые  я  надеялся  съесть  на  завтрак.  Проснулся среди ночи и слышу как
зверюга по-хозяйски ходит вокруг зимовья.  Не  дождавшись,  пока  он  уйдет,
заснул. Просто больше хотелось спать, чем страшиться хищника.
     Утром мыс Рытый стал выглядеть еще мрачней: он нахмурился и посерел еще
больше.  Небо  покрылось  низкими  свинцовыми  облаками.  Дождь.  Холодно. Я
поспешил убраться отсюда.
     До самой оконечности мыса шел без приключений, а дальше  началось.  Еще
вечером  довольно  отчетливо слышался странные звуки, которые напоминали шум
горной  реки.  Обогнув  мыс,  понял,  в  чем   причина.   Здоровенные   валы
обрушивались на берег. Ветра не было. Откуда взялись волны - непонятно.
     Вошел  в зону толчеи. Двигаться вперед очень тяжело - лодка не набирает
скорость. Весла трудно воткнуть в воду, часто машу ими  в  воздухе.  За  три
часа преодолел всего лишь четыре километра, пока не вышел на спокойную воду.
     Только  прекратилась толчея - дунул встречный ветер. Стараюсь выгребать
изо всех сил, но ничего не получается: стою на месте. Хочу отдохнуть. А  вот
и  берег,  к  которому можно пристать и перевести дух. Но на нем разгуливает
здоровенный  медведь.  Почуяв  меня,  он  встал  на  задние  лапы  и   начал
внимательно и неторопясь меня разглядывать. Я тоже встал в рост и тоже начал
его разглядывать. Не верилось, что все это происходит со мной. Казалось, что
сплю   или   зверь  ненастоящий,  дрессированный.  Медведь  упал  на  четыре
конечности и не торопясь пошел в  чащу.  Усилился  ветер  и  мне  ничего  не
осталось, как пристать к берегу.
     Сижу  на  берегу  и  жду  появления  зверя  из  лесу.  Пляж, на котором
расположился, узкий, всего несколько метров, а чаща совсем рядом, и  медведь
может  появиться  неожиданно.  Только  через  пару часов ветер немного стих.
Решаю продолжить путь.
     Вскоре небо покрылось сплошь черно-серыми облаками, которые  совсем  не
казались  воздушными,  а  скорей производили впечатление крыши, сделанной из
твердого  вещества.  Я  как  будто  очутился  в  огромном   зале   какого-то
циклопического фантастического дворца.
     Надежды  на улучшение погоды лопнули. С севера задул ветрюган и потащил
меня назад. Прижался к берегу - стало  легче,  но  все  равно,  выкладываюсь
полностью,  продолжая  продвигаться с черепашьей скоростью. Надо обязательно
пройти километров 10-ть до мыса Шартлай, где должно быть зимовье. Но в таких
условиях это немыслимо. Вся надежда на то, что ветер стихнет,  но  этого  не
произошло. Еще кое-как продвигался вперед под прикрытием мыса Анютха, но как
только  высунулся  из-за  него, тотчас же сдуло назад. Надо искать место для
ночлега.
     На  мысу  обнаружил  разрушенное  зимовье,  но,   к   счастью,   только
наполовину.  Остов  кое-как  переоборудован: крыши нет - вместо нее галечная
насыпь, но главное есть стены и дверь, так что  можно  не  опасаться  ночных
визитеров.
     Перенес  необходимые вещи в зимовье и занялся приготовлением ужина. Рис
с тушенкой - пища богов. Еще немного моркови, было бы совсем здорово.
     Надо мной нависла огромная черная туча. Она очень необычная, и  чернота
ее  какая-то  особенная.  У  меня  создалось  впечатление, что произошла она
исключительно чудесным образом...
     ...Буря налетела во время чаепития. Посередь  тучи  образовалась  дыра,
похожая  на  вход  в  чернильницу, и сразу же налетел ветер чудовищной силы.
Бросаюсь спасать свою лодку, которую запросто могло унести в  море.  Хорошо,
что на пляже достаточно крупных камней, которые уложил на дно лодки.
     Избавившись от обязательного труда, распрямился и посмотрел на природу.
Все, что  вокруг  творилось, с трудом поддается описанию. Происходящее можно
сравнить разве что с тайфуном. Знаю, что это. Работая  на  Курилах,  ни  раз
попадал.
     Порывы  ветра  иной  раз  были настолько сильны, что с трудом удавалось
устоять на ногах. Дождь хлестал как плетью. Уже собрался было  пойти  спать,
как  вдруг  во  мне  что-то  екнуло,  и я почувствовал присутствие какого-то
магического  внутреннего  содержания  стихии  или  чего-то  еще,  не  совсем
понятного.  Я  вдруг  увидел  в  туче  не  атмосферный  катаклизм,  а вполне
одушевленное существо, обладающее дьявольской силой.
     Зачем-то скинул с себя всю одежду и остался стоять голым  на  пустынном
байкальском   пляже,  поливаемый  обжигающим  ледяным  дождем  и  обдуваемый
ураганным ветром. Кажется, схожу с ума. Что я здесь делаю? Кто  я  ?  Ошибка
природы или выдуман нарочно для чего-то важного?
     Стихия,   похоже,   всерьез  решила  произвести  на  меня  впечатление,
демонстрируя свою мощь. Налетел шквал, и Байкал тотчас  же  покрылся  пеной.
Дыра в туче, находящаяся до этого чуть в стороне, расположилась точно у меня
над  головой  и  принялась  сосать в себя воздух, отчего за атмосферу у меня
возникли серьезные опасения. Казалось, что она вся до конца улетит в тучу, и
скоро нечем будет дышать.
     Чувствую, что тело мое начинает жить как бы отдельно от меня.  Перестаю
что-либо толком соображать. Набрал полные легкие воздуха и заорал на тучу со
всей  дури.  Орал  не  переставая,  пытаясь  высказаться, как будто все мной
пережитое можно высказать  только  так.  Я  ревел,  как  раненый  зверь,  и,
кажется,  начал понимать волков, которые воют на луну. Я рвал глотку от всей
души  да  так,  что  от  моих  воплей,  наверное,  вся  живность  в   округе
перепугалась и разбежалась.
     Непривычные  чувства  завладели  мной:  я  готов  был  возненавидеть  и
полюбить весь мир, я хотел жить вечно и умереть навсегда.
     Дальше началась чертовщина - до сих  пор  поверить  не  могу.  Я  вдруг
увидел на берегу кучу тел разного возраста. Тела были бледные и мертвые, они
лежали  друг  на  дружке  как  попало,  в  разных неправильных положениях. У
одного, самого старого, был открыт рот, и я мог  разглядеть  там  мертвецкую
черноту  пустого  пространства.  Сою,  будто  загипнотизированный и смотрю в
трупный рот, как вдруг до меня доходит, что все тела в куче - это мои  тела,
они  словно  скорлупы  от вылупленных яиц, оказались брошены мною на обочине
жизни как пережиток. Тел в куче, наверное, около тридцати, причем  некоторые
из них старше меня. Лицо одного из них похоже на то, что я в детстве рисовал
просто  так,  от  нечего  делать. Это лицо старца с впалыми щеками, длинными
волосами и бородищей. Тогда я и не подозревал, что рисую  себя  через  много
лет.  Тела  смирно  и  бесполезно  валялись, как будто запаслись бесконечным
терпением в ожидании волшебной оживляющей силы.
     Чудесное  видение  представилось  лишь  на  миг  и  дальше   продолжило
существовать,  как  впечатление.  Но  это  было  не  все. За спиной я почуял
присутствие медведя гигантской величины, около  100  метров  и  стоящего  на
задних лапах. Я обернулся и действительно увидел его: он стоял, открыв пасть
и  кажется  хотел  зарычать.  Глаза  его  были  кровяные. Гигантский медведь
показался тоже только  раз,  но  очень  отчетливо  и  в  тот  момент,  когда
повернулся, полыхнула молния (как в кино). Я снова заорал и продолжал вопить
пока силы не покинули меня. Я почувствовал себя пустым, как большой барабан.
     Соображать  не  могу.  Побрел  до зимовья и забрался в спальник. Стоило
только закрыть глаза, как моментально провалился в бездну.
     Пробуждение после ночного приключения очень необычное и состояние  свое
могу  сравнить  разве  что  с  первым  днем жизни на Земле. Во мне произошел
какой-то перелом. Я спокоен очень необычно. Кажется, ничто не может  вывести
меня из этого удивительного состояния, даже если прямо сейчас наступит конец
света. Слов нет - не хочу говорить и думать словами, не хочу никуда, не хочу
к  людям,  я  хочу  жить  здесь  вечно  в  состоянии первозданного гробового
молчания.
     Чую тишину, она как бархатистое нежное существо находится везде  вокруг
и во мне внутри. Я могу ощупать ее. Такое чувство, как будто высунул руку из
несущегося авто и ощутил тяжесть скоростного воздушного вещества.
     Тишина  - она главное, все из нее произошло. Она безмолвна, но вместе с
тем от нее исходит странный звук, который я слышу не ушами, а мозгом. Тишина
гораздо интересней, чем звук. В звуке нет глубины и содержания тишины, в  то
время  как  в  тишине  содержатся  все звуки. Звуками можно наслаждаться, но
любить можно только тишину.
     Тишина, свобода, любовь,  вечность  -  неразделимые  понятия.  Истинное
бесстрашие  есть  бесстрашие  перед  вечностью  и  тишиной.  Из этого должна
возникнуть любовь и свобода. По-моему, так.
     То место, где я оказался - чудесное до невозможности. Каждую  минуту  с
окружающим  пейзажем что-то да происходит. Вот только что был виден Байкал и
горы, как вдруг воздух подернулся, словно водная гладь  собралась  покрыться
рябью, и сразу же все вокруг исчезло в тумане.
     О   существовании  гор  и  Байкала  можно  только  догадываться.  Туман
настолько густ, что с трудом различаются предметы всего в нескольких метрах.
Он, кажется, завладел миром раз и навсегда, и я даже успел настроиться  жить
на  ощупь  и  наугад долго, как вдруг пелена пришла в движение, по ней пошли
гулять волны, как по морю, и вскоре все опять замерло, но уже по-другому: из
тумана образовались острова, а между ними - чистейший воздух. Потом  острова
все  разом взмыли вверх и, повисев немного, исчезли, но не насовсем, а всего
лишь минут на десять. За это время я успел налюбоваться окрестностями,  даже
разглядел  противоположный  берег  Байкала,  а до него километров пятьдесят.
Вскоре туман появился снова, потом опять исчез, потом опять появился. Словно
нахожусь на планете в доисторические времена и не удивлюсь, если обнаружу  в
небе  птеродактиля,  а  из  лесу  выйдет  непуганый  динозавр. Планета Земля
превратилась в сказку.
     Как только вижу горизонт, так во мне сразу просыпается неудержимая тяга
- вперед!  Никогда  раньше  подобного   не   было.   Мне   просто   хотелось
путешествовать,   видеть  разные  места,  людей,  но  никогда  не  испытывал
настоящей страсти по отношению к  передвижению.  А  сейчас  я  полностью  во
власти чар пути. Во мне поселился неукротимый зверь, и не позволяет спокойно
жить  на одном месте. Я хочу только вперед - не могу по-другому. Лишь только
в пути чувствую себя. Это величайшая страсть.
     Погода дрянь: только отплыл -  пошел  дождь  и  задул  встречный  ветер
сначала  потихоньку,  а  затем  резко  без  предупреждения  усилился. Туман.
Непонятно как все это может существовать одновременно.
     Промок и продрог. Курс на  мыс  Шартлай.  До  него  километров  десять.
Ничего  не  загадываю  наперед.  Шартлай могу достигнуть через час, а могу и
через несколько дней.
     Странные ощущения. Не хочу  в  уют.  Это,  по-моему,  самое  правильное
состояние. Хочу, чтобы так было всегда.
     Собрал,  кажется,  самую  богатую  в  мире  коллекцию  облаков. Плыву в
направлении мыса Тытэри, любуясь облаками,  которые  гигантскими  водопадами
стекают  по  горам  вниз  к  Байкалу.  Но так не везде: другие горы стоят не
шевелясь, облепленные ослепительно белыми кучеряшками, и похожи на баранов.
     Прохожу мыс Тытэри. Байкальский  хребет  начинает  сторониться  моря  и
берег постепенно выполаживается. Встречный ветер немного ослаб, но все равно
двигаюсь очень медленно. Остатки сил покидают меня. Отдыхаю несколько минут,
и  снова  в  путь.  Прохожу мыс Покойники. Какое душевное название! Так и не
узнал, за что его так обозвали. В мыс врезается просторная лагуна,  а,  чуть
дальше,  примерно  в  двух  километрах  -  метеостанция. Держу курс на нее в
надежде попасть в баню - очень хочется.
     Место в районе  мыса  Покойники  имеет  мощное  внутреннее  содержание.
Недалеко   отсюда,  по  другую  сторону  Байкальского  хребта  берет  начало
Лена-река - эта гигантская водяная змеюка длиной 4400 км. Захватывает дух от
того, что такая мощная речища берет начало здесь  неподалеку  и  что  именно
отсюда  я  могу  достигнуть Ледовитого Океана. Это же другой край земли! Мне
вдруг захотелось попробовать совершить такое путешествие. Как  здорово.  То,
что  река  берет начало именно тут - не случайность. Место - явно особенное,
это чувствуется. Трудно сказать  почему.  Может  быть,  глубоко  под  землей
происходит какой-то важный для планеты таинственный процесс?
     Все  вокруг находится в неустанном движении. Суша то исчезает в тумане,
то неожиданно появляется снова.
     Обессиленный, догреб до метеостанции, вытащил лодку и  упал  на  землю.
Похож  я  на кашалота, который приплыл издалека, выбросился на берег и решил
умереть. Каждый сердечный удар кажется последним.
     Что-то подобное со мной уже произошло раньше,  когда  я  чуть  было  не
отдал  концы,  замерзая  в  сахалинской  тайге.  Тогда тоже было удивительно
хорошо и покойно. Холод не ощущался, единственным желанием  было  сесть  под
дерево,  облокотиться  спиной  и  заснуть.  Спасла  меня  от верной погибели
спиртовая настойка  дальневосточного  лимонника.  Малюсенькая  бутылочка  со
снадобьем случайно оказалась в рюкзаке.
     Сейчас  лимонника  у  меня  не  было  и  я мучился, восстанавливая силы
естественным путем.
     Чудодейственный бальзам - Байкал, от него исходит мощный флюид, который
восстанавливает силы очень нежно, но быстро.  Минут  через  десять  я  начал
приходить  в  норму.  У  себя  на  родине  в  самом казалось благодатном для
человека климате я бы ни за  что  так  быстро  не  очухался.  Страшная  сила
исходит  здесь  ото  всюду,  и  я  очень хорошо чувствую, как наполняюсь ей.
Ощущения необычные, наверное, оттого, что природа самой  силы  необычна.  Но
сначала  тело  наполняется  чувством  предвкушения  восторга и как бы звенит
изнутри. После чего хочется сделать что-нибудь  грандиозное,  соизмеримое  с
масштабами   окружающей   природы.   Хочется   танцевать,  кричать,  хочется
превратиться в птицу и летать над горами и лесами, и еще много чего хочется.
     То  место,  где  я  оказался,  по  здешним   меркам   считается   очень
цивилизованным.  Селение  состоит  аж  из пяти (может быть четырех, точно не
помню) деревянных домов. Порожних строений, каких обычно полно в байкальских
селах, нет - все заселены либо семьями, либо бобылями, либо кем-то еще.
     Ко мне подошел мужик лет 45-ти с  лопатообразной  бородой,  точь-в-точь
как из фильмов застойных времен про Сибирь или про допетровскую Россию. Я не
подозревал,  что людей с такой колоритной наружностью можно встретить в наше
время вот так запросто. Оказывается - можно. Не имею в виду  только  длинную
бороду,  которую  можно  найти, если захотеть, и в большом городе, в Москве,
например. Но там длинобородый человек смотрится неестественно  и  надуманно,
как  клоун.  Здесь  же  в  глухомани все по-другому - как будто так и должно
быть. Я смотрел на бороду,  на  дикие  горы,  обросшие  дремучим  лесом,  на
Байкал, и мне казалось, что вот сейчас девятнадцатый век.
     Нет,  все-таки  знал  раньше одного такого по фамилии Воронин, имени не
помню. Работал он тогда, в 80-е годы, там  же,  где  и  я  -  в  Сахалинском
комплексном  научно-исследовательском  институте.  Отличался  от всех прочих
сотрудников учреждения бородищей до пояса. Бороду брить перестал после того,
как упал в тайгу вместе с вертолетом. Спасатели прибыли  не  сразу,  а  лишь
через  несколько дней. За это время пострадавшие схоронили одного пассажира,
а главный пилот, сильно ударившись головой при посадке, сошел с  ума  и  все
время  грозился  лишить  жизни  научного  сотрудника Воронина. Намаялся он с
летчиком, и когда вернулся домой, решил больше бороду не брить.
     Мужчина, который стоял передо мной, скорей всего в  авиакатастрофах  не
участвовал.  Он  выглядел  так колоритно по естественной причине длительного
существования в глуши. Его звали  Виктор,  но  сначала  он  представился  по
имени-отчеству  и  даже  произнес  название  своей  должности, что-то вроде:
"старший государственный инспектор заповедника Берег Бурых Медведей".  Я  не
запомнил  ни  отчества,  ни  точного  названия  должности,  которой он очень
гордился. Мне ни к чему. Не  люблю  гордиться  ничем,  а  тем  более  чужими
званиями,  поэтому  окрестил  его  просто  лесником. На что Виктор попытался
обидеться и начал втолковывать мне, что между инспектором и лесником большая
разница.  Так  и  не  сообразил  в  чем  эта  разница  заключается,  но   мы
подружились.
     Надежды  попариться  рухнули.  На  территории  поселения  мыс Покойники
банька всего одна, и та не Виктора, а метеоролога, но он уехал в  Кочериково
отвозить  немца-путешественника,  который  сломал  ногу. Вернется наверное к
вечеру. Но баня мне все равно не  светит,  потому  что  топить  ее  надо  12
часов!..
     - Такого  еще  не  встречал.  Может,  здесь  не принято дверь в парилку
закрывать, или воздух сильно разрежен, или еще чего?.. - недоумевал я.
     - Народ на Байкале встречается обычно странный и каждый по-своему: одни
без ружья в одиночку путешествуют, другие - баню по 12 часов протапливают, -
быстро нашелся Виктор.
     Мне сразу  стало  легко  на  душе  оттого,  что  я,  со  стороны  такой
необычный, ничего особенного из себя по здешним меркам не представляю а даже
наоборот, очень гармонично вписываюсь в байкальскую жизнь.
     Но  наполовину мне все-таки повезло: баню недавно топили и там осталось
немного горячей воды. Не кости погреть - так хоть помыться.
     Все равно здорово. Вода, разогретая с помощью  дров,  обладает  дивными
свойствами:  она  радует  тело  и  придает необычайную легкость дыханию. Как
только умоюсь такой водой, то голова кружится, будто перед засыпанием.
     Можно ли испытать счастье с помощью двух ведер горячей воды? Очень даже
запросто - надо  в  холодном  климате  преодолеть  полтысячи  километров  на
весельной лодке, а затем помыться - и ты в раю.
     Виктор  позвал  в  гости  и кажется задался целью закормить. На столе -
изобилие яств, блюда в  основном  рыбные.  Начали  с  копченой  щуки,  потом
перешли на омуля, который оказался совершенно сырым (жена Виктора перепутала
бочку  и  достала  только  что выловленную рыбу), но меня это не смутило и я
съел несколько рыбин. За омулем последовал хариус, потом бутерброды с его же
икрой, через некоторое время на столе появилось мясо нерпы  и  только  потом
чай. Я объелся, разомлел и вспомнил Дальний Восток.
     Моему  сахалинскому  корешу  старшему  электромеханику  НИС  "Искатель"
Валерке Булычеву понравилась девушка,  которая  подошла  и  начала  на  него
смотреть  в  то  время,  как  он  в  центре  дальневосточного городка Ванино
раздаривал детишкам конфеты "Косолапый мишка". Валерка стоял  на  площади  и
разбрасывал конфеты в разные стороны подобно сеятелю. Заприметив девушку, он
запустил  в  небо остаток конфет вместе с кульком, подошел к ней и произнес:
"Девушка, глядя на Вас, мне хочется жить!".
     Мне тоже хотелось жить,  как  тогда  Валерке  Булычеву,  но  только  от
общества Виктора и его жены. За время моей жизни на материке, после того как
покинул  замечательный остров Сахалин, я успел отвыкнуть от душевных людей и
даже начал сомневаться в их всамделишном существовании. А здесь  на  Байкале
не могу им нарадоваться.
     Я  был  странником  и  встречали  меня  как  странника. От этого в душе
происходит праздник, самый настоящий праздник, а не тот, который  отмечен  в
календаре.
     Не  люблю  календарные торжества - мне на них скучно. Мне скучно видеть
пьяные морды, отпускающие плоские шутки. Даже Новый Год не люблю, оттого что
должен радоваться по расписанию. Праздник - это радость, радость  для  души.
Если этого нет - все остальное не имеет смысла.
     Когда  уехал  с  Сахалина  и сделался материковым жителем, то разучился
радоваться жизни. Я уже забыл что это такое  -  настоящая  радость  общения.
Когда только собирался на Байкал, то мен