, как делать соус. Приготовил соус. Очистил его
от  комочков,  процедив  через дуршлаг. Накрыл на стол,  подал  ужин,  помыл
посуду. Поставил отмокать пригоревшие кастрюли.  Достал из стиральной машины
вещи. Все  синее,  даже  белое  белье  и носовые  платки.  Развесил  сушить.
Накормил пса. Погладил физкультурную форму. Сделал урок. Выгулял пса, принял
ванну. Вымыл  ванну. Сделал три чашки  чая. Вымыл  чашки. Лег  спать. Что за
невезуха - иметь самоутверждающуюся маму.

Вторник, 10 марта.

     День рождения  принца Эдуарда (1964 год). И почему  только я не родился
принцем Эдуардом, а он - Адрианом Моулом? Живу как крепостной.

Среда, 11 марта.

     Разнес  газеты,  сделал  все  по дому,  еле  доплелся  до  школы.  Мама
отказалась дать записку преподавателю, чтобы меня освободили от физкультуры,
поэтому просто  не  взял с  собой физкультурную форму. Не могу я  бегать  на
таком холодном ветру.
     Этот  садист, Джоунз, заставил меня бежать за формой домой. Пес, должно
быть,  выскочил вместе со мной за калитку,  потому  что ждал  меня у входа в
школу.  Я пытался его не пускать, но он пролез  сквозь прутья ограды и дунул
за мной на  спортплощадку.  Я юркнул в раздевалку, захлопнув  дверь  у  него
перед  носом.  Пес  разлаялся  на  всю   школу.  Затем  я  пытался  украдкой
проскользнуть на футбольное поле, но пес опять увязался следом. Увидел мяч и
решил вступить  в игру!  Оказалось, он здорово играет в футбол; хохотал даже
Джоунз, пока пес не прокусил мяч.
     Скратон, наш  пучеглазый  директор, видел  все  из  окна. Приказал  мне
отвести  пса домой.  Я объяснил, что пропущу  завтрак, а  он сказал, что это
отучит меня впредь приводить собак в школу.

Вторник, 12 марта.

     Проснувшись утром,  обнаружил,  что все лицо  пошло  огромными красными
прыщами. Мама  говорит, что  это нервное,  но по-моему - от плохого питания.
Последнее  время  только разогретыми в упаковке блюдами и пробавляемся. А  у
меня, может, аллергия на упаковку. Мама позвонила доктору Грэю записать меня
на прием, но  запись только на  следующий понедельник! Ничего себе! А если у
меня проказа, и я ею весь район заражу,  что тогда? Я попросил маму сообщить
врачу,  что  у меня  - неотложный  случай,  но она  ответила, что  я  "вечно
преувеличиваю". От  прыщей,  говорит, еще никто не  умирал. Я  ушам своим не
поверил, когда  услышал, что она,  как  ни  в чем не бывало,  собирается  на
работу. Неужто работа ей дороже собственного сына?
     Я позвонил бабушке. Она приехала на такси, увезла меня к себе и уложила
в  постель,  где я сейчас  и. блаженствую. Здесь  так  чисто и уютно.  Надел
пижаму  покойного  дедушки. Съел  овсянки и  бульона. Впервые  за  несколько
недель поел по-человечески.
     Мама, наверное,  войдет в раж, когда не обнаружит меня дома, вернувшись
с работы. Но,  сказать по правде, милый  мой дневничок,  мне глубоко  на это
наплевать.

Пятница, 13 марта.

     Луна в первой четверти.
     Вчера в полдвенадцатого  ночи бабушка  вызвала неотложку. Врач поставил
диагноз:  acne  vulgaris *. Для  подростка, говорит,  самое обычное дело. На
проказу, говорит,  никак  не похоже, поскольку  в  Африку  в этом  году я не
ездил.  Велел бабушке снять с дверей  и окон продизенфицированные  простыни.
Бабушка  заявила,  что  хотела  бы услышать мнение еще  одного  специалиста,
Тут-то врач и психанул. Орать  начал: "О господи  боже! Да у мальца всего-то
навсего прыщи повысыпали, как у всех подростков!"
     Бабушка пригрозила  пожаловаться  на него в управление здравоохранения,
врач лишь  рассмеялся  и ушел, громко хлопнув  дверью.  Перед работой заехал
папа, завез  задание  по  обществоведению  и  пса.  Пообещал спустить с меня
шкуру, если я не подымусь с постели к тому времени, как он заскочит в  обед.
Потом заперся с бабушкой на кухне и долго орал. Я слышал:  "У  нас с Полиной
полный раскосец, вот  только не  можем решить, кому не брать Адриана". Папа,
конечно, оговорился. Он, безусловно, имел в виду, кому брать.
     Итак,  случилось самое страшное  - кожа моя окончательно запаршивела, а
родители расходятся.

     * Прыщи обыкновенные.


Суббота, 14 марта.

     Да, расходятся. Официально оформляют развод. Оба не хотят покидать дом,
поэтому  гостевая  комната переоборудуется в  папину спальню. Все  это может
отрицательно сказаться на мне, даже помешать выучиться на ветеринара.
     Мама  дала мне пять фунтов, велела не говорить папе. Купил себе биокрем
для кожи и новую пластинку "Аббы".
     Позвонил  мистеру Черри, сказал,  что ввиду  личных  проблем  не  смогу
некоторое время  у него работать. Мистер  Черри  ответил, что уже понял, что
мои  родители  расходятся,  потому  что  папа  отменил  мамину  подписку  на
"Космополитен".
     Папа дал мне пять фунтов, велел не  говорить маме. Потратил часть денег
на  пурпурную бумагу и  конверт, чтобы в Би-би-си впечатлились  и прочли мои
стихи.  Остальное  придется  отдать  Барри Кенту. Ну есть ли  кто  на  свете
несчастнее меня? Если бы не моя поэзия, лишился бы рассудка.

Воскресенье, 15 марта.

     Второе воскресенье поста.
     Дома  тихо. Папа  курит в своей новой спальне, мама курит в старой. Оба
почти ничего не едят.
     Маме три раза звонил мистер Люкас. Она ему  только и говорит: "Нет,  не
сейчас,  еще рано".  Он, наверное,  приглашал  ее  выпить, чтобы отвлечь  от
забот.
     Когда я  принес  маме  чай, она перебирала  старые  письма,  написанные
папиной рукой. Спросила меня: "Хотела  бы я  знать, что  ты  о  нас думаешь,
Адриан?" Я объяснил, что Рик  Лемон,  руководитель нашего молодежного клуба,
считает развод виной общества.
     - Шло бы это общество... - ответила мама.
     Постирал и погладил на завтра школьную форму. Я уже вполне управляюсь с
домашним хозяйством.
     Прыщи  мои так  ужасны,  что  и  писать  о них невмоготу.  Буду в школе
всеобщим посмешищем.
     Читаю "Человека  в железной маске". Уж кто-кто,  а я-то понимаю, каково
ему приходилось.

Понедельник, 16 марта.

     Поплелся в школу. Приплелся, а  она  закрыта. К ужасу  своему вспомнил,
что начались каникулы. Домой не хотелось,  отправился к Берту Бакстеру. Берт
сказал,  что  приходил чиновник  из службы социального  обеспечения.  Обещал
предоставить Сабле новую конуру, но сиделку предоставить  не может (Берту то
есть, а не Сабле).
     В  мойке  гора  грязной  посуды  за  всю  неделю.  Берт  объяснил,  что
специально копил  ее  к моему приходу, потому что  я хорошо  мою.  Пока мыл,
рассказал Берту о разводе родителей. Берт разводов не признает. Говорит, раз
он тридцать пять лет был женат, то почему же остальные  не  должны страдать?
Сказал, что у  него четверо детей, и ни один  не придет навестить. Ну двое в
Австралии, так что понятно, но остальным, по-моему, должно быть стыдно. Берт
показал  фотографию покойной  жены.  Сразу видно,  что тогда  еще  не  знали
пластической хирургии.
     Вернулся  домой,  дома  никого. Поставил  "Аббу"  на полную  мощность и
слушал, пока глухая соседка не забарабанила в стенку (у нас  общая стенка  с
ее домом).

Четверг, 19 марта.

     Мистер Люкас продает  дом. Мама говорит, что он хочет за  него тридцать
тысяч!
     На что  ему  такая  куча денег? Мама  говорит, что  купит  другой  дом,
побольше. Вот дурак-то!
     Будь  у меня  тридцать  тысяч, объездил бы  весь мир  в  познавательных
целях. Наличных брать бы с собой не стал: читал,  что все иностранцы - воры.
Вместо наличных  зашил  бы в  брюки на три  тысячи дорожных  чеков. А  перед
отъездом я бы:
     1. Послал Пандоре три дюжины красивых роз.
     2. Нанял за полсотни громилу вздуть Барри Кента.
     3.  Купил лучший  в мире гоночный велик  и ездил  кругами  вокруг  дома
Найджила.
     4. Заказал большой  ящик  лучших собачьих  консервов, чтобы  пса хорошо
кормили в мое отсутствие.
     5. Нанял сиделку Берту Бакстеру.
     6.  Дал  тысячу фунтов  родителям (по  тысяче  каждому),  чтобы  они не
разводились.
     Объездив весь  свет,  я бы  вернулся домой  высокий, загорелый,  полный
ироничных  наблюдений, а  Пандора ревела бы по ночам в подушку от  отчаянья,
что упустила шанс стать миссис Пандорой  Моул.  Я незамедлительно получил бы
диплом  ветеринара, а  затем  купил бы ферму. Одну комнату  превратил  бы  в
кабинет, чтобы иметь тихий уголок, где быть интеллектуалом.
     А тратить тридцать  тысяч на  дом  с  общей стенкой с соседским  -  это
извините!

Суббота, 21 марта.

     Родители едят разные блюда в  разное время, поэтому мне приходится есть
по шесть раз на дню, чтобы их не обидеть.
     Телик  перенесли ко мне, потому что они никак не могли решить, кому  из
них   он   принадлежит.   Никто   теперь   не   мешает   смотреть   допоздна
страсти-мордасти  лежа  в  постели.  У меня начинают  появляться  подозрения
насчет маминых чувств к Люкасу. Я нашел его записку маме: "Полина, нельзя же
столько тянуть. Ради бога, уезжай со мной. Твой навеки, Бимбо".
     Хоть и подписано "Бимбо", но я понял, что записка от Люкаса, потому что
она  нацарапана  на  обороте  его  красного  счета  за  электричество.  Надо
поставить  в известность папу.  Спрятал записку под матрац вместе с журналом
"Биг энд Баунси".

Воскресенье, 22 марта.

     Третье воскресенье великого поста, переход на летнее время в Британии.
     Сегодня день рождения бабушки. Ей  семьдесят шесть, и по ней это видно.
Подарил ей поздравительную открытку и цветок в горшке. Называется "Пятнистая
лилия",  а по-научному  -  "Диффенбахия" *. На горшке пластиковый  ярлычок с
надписью: "Осторожно, яд". Бабушка спросила, кто выбрал  цветок. Я  ответил,
что мама.
     А  бабушка,  оказывается,  рада-радешенька,  что  родители  расходятся!
Говорит, что всегда подозревала  в  маме склонность  к распутству, и  теперь
видит, что была права.
     Мне стало неприятно, что  она  так отзывается о маме, и  я пошел домой.
Соврал  бабушке, что меня ждет  друг.  Но  на самом деле  у  меня больше нет
друзей. Наверное, потому, что я - интеллектуал. Все, должно быть, испытывают
почтительное  смущение,  общаясь  со  мной. Посмотрел в  словаре,  что такое
"распутство". Не очень-то приятное слово!

     * Растение из семейства ароидных, его родина - Бразилия
     Ядовитые  вещества,  содержащиеся   в   стеблях  и  листьях,  оказывают
парализующее воздействие на мышцы языка и гортань.Названо по имени немецкого
ученого Эрнста Диффенбаха.


Пятница, 27 марта.

     Между  Пандорой  и Найджилом  - разрыв. Вся  школа только и  говорит об
этом. Давно  не получал таких хороших известий. Читаю "Мадам  Бовари", роман
какого-то лягушатника.

Суббота, 28 марта.

     Только что  от  меня ушел убитый горем Найджил. Я  пытался его утешить,
говорил, что девчонок кругом  пруд  пруди, вагон  и маленькая тележка. Но он
был так огорчен, что даже не слушал.
     Я поделился с ним подозрениями насчет мамы и Люкаса, а он сказал, что у
них это уже давным-давно. Все знали, кроме меня и папы!
     Завтра  - День матери. Никак не решу, покупать маме  подарок или нет. У
меня осталось всего шестьдесят восемь пенсов.

Воскресенье, 29 марта.

     Четвертое воскресенье великого поста. Материнское воскресенье.
     Папа  дал  мне  вчера  три  фунта,  сказал:  "Купи,  сынок,  что-нибудь
достойное маме, быть может - это в последний раз".
     Ну не переться же мне из-за нее в  город!  Пошел в лавку мистера Черри,
купил коробку  конфет  и  открытку  с  надписью:  "Чудной  мамочке".  Видно,
изготовителям  открыток все мамы  кажутся чудом. В какую  открытку ни глянь,
везде "чудная" да "чудная". Хотел вычеркнуть "чудной" и вписать "распутной",
да не стал. Подписал:  "От твоего сына Адриана", и поднес ей сегодня  утром.
Она говорит: "Ой, что ты, Адриан, ну зачем". И впрямь - зачем?
     Вынужден  прерваться. Мама решила, что они все  должны  "поговорить как
цивилизованные  люди". Мистер Люкас придет к нам. Меня, конечно, участвовать
не пригласили! Буду подслушивать под дверью.

Понедельник, 30 марта.

     Ужас, что вчера было. Отец и Люкас подрались в палисаднике, и вся улица
сбежалась смотреть! Мама пыталась их разнять, но оба только и рычали ей: "Не
лезь".  Мистер О'Лири хотел помочь папе, он все орал: "Навешай этому поганцу
за меня, Джордж!" Миссис  О'Лири кричала что-то ужасное в мамин  адрес. Судя
по  ее  словам,  она  следила  за  мамой еще  с  рождества. Разговор утратил
цивилизованный характер где-то около  пяти, когда  папа понял,  как  давно у
мамы начался роман с мистером Люкасом. Потом, часов в семь, у них состоялась
было еще одна "цивилизованная встреча", но когда мама  сообщила, что уезжает
с  мистером Люкасом  в  Шеффилд, папе не хватило  цивилизации, и он  полез в
драку.  Мистер Люкас пытался улизнуть в кусты, но папа прижал его футбольным
приемом у лаврового  деревца, и понеслось.  В порядке вышла драчка, я сверху
из окна  видел все как на ладони. Когда миссис О'Лири сказала:  "Ребенка вот
только  жаль", все  взглянули наверх и заметили  меня, так что я  постарался
принять  вид  попечальнее.  Полагаю,  что  пережитое  меня   травмирует,   и
последствия травмы не замедлят сказаться  в будущем. Пока не сказываются, но
кто ж знает, каким боком они мне еще выйдут.

Вторник, 31 марта.

     Мама уехала в Шеффилд с Люкасом. Вести машину  пришлось  ей, потому что
Люкас  не  мог  разлепить  глаз  из-за  синяков.  Я сообщил о мамином  уходе
секретарше  школьной  канцелярии.  Секретарша  была со мной очень ласкова  и
передала  папе  заполнить  бланк на оформление бесплатных завтраков. Папа-то
теперь отец-одиночка. Найджил попросил Барри Кента не вымогать у меня деньги
некоторое время. Барри Кент обещал подумать.

Среда, 1 апреля.

     День всех дураков.
     Утром позвонил Найджил,  будто из  похоронного бюро, и  спросил,  когда
приезжать за покойничком. А трубку взял папа. Ну, ей-богу, ни на грош у него
чувства юмора!
     В  школе  я от души похихикал - говорил  всем  девчонкам, что у них  из
платьев  нижние юбки  торчат. Барри Кент принес на искусствоведение  пакетик
едкого  порошка, от  которого  вся  кожа  зудитг и  чешется. Сыпанул  миссис
Фоссингтон-Гор за отвороты  сапог.  Она тоже,  оказывается,  лишена  чувства
юмора. Потом  Барри Кент насыпал  этой  дряни  мне за  шиворот.  И  вовсе не
смешно. Пришлось идти к нянечке, чтобы помогла вытряхнуть.
     Дом  приходит  в  полное  запустение,  потому  что  папа  и  не  думает
убираться. Пес все воет - скучает по маме.
     Я родился  ровно  тринадцать лет  и триста  шестьдесят  четыре дня тому
назад.

Четверг, 2 апреля.

     Сегодня  мне  четырнадцать!  Получил: тренировочный костюм и футбольный
мяч от папы. (Папа глух к  моим потребностям.) "Пособие по столярным работам
для мальчиков" от бабушки Моул. (От комментариев воздержусь.) Открытку - и в
ней фунт стерлингов от дедушки Сагдена. (Последняя широкая  натура!)  Лучший
подарок: десять фунтов от мамы и  пять - от мистера Люкаса  (видать, совесть
замучила - откупаются).
     Найджил  прислал открытку. На первой  странице  напечатано: "Кто у  нас
сексапилен,  обаятелен, умен  и красив?"  А  внутри:  "Ну  уж  точно  не ты,
дружок!" И приписка от Найджила: "Не сердись, приятель!"  А в конверт вложил
десять пенсов.
     Берт  Бакстер прислал поздравительную открытку в школу,  потому  что не
знает, где я  живу!  Здоровский у  него  почерк  -  просто каллиграфический.
Открытка  с овчаркой,  а внутри  надпись: "Наилучшие  пожелания  от  Берта и
Сабли.
     P.S. Мойка снова засорилась".
     Берт вложил  в конверт купон  на приобретение  книг  стоимостью  десять
шиллингов.  Купон, правда, годен только до декабря  1958 года, но все  равно
мило с его стороны.
     Итак, наконец-то  мне  четырнадцать!  Как  следует  рассмотрев  себя  в
зеркале, нашел, кажется, явные  признаки зрелости.  (Помимо  этих  гадостных
прыщей.)

Пятница, 3 апреля.

     Сегодня  писали  контрольную по географии, огреб  высший  балл,  да еще
похвалили  за   аккуратность.   Знаю   все  до   тонкостей   про  кожевенную
промышленность Норвегии. Барри Кенту,  похоже, по  душе быть  невеждой. Мисс
Элф  спросила его, где по отношению  к  Британии расположена Норвегия, а  он
ответил:  "У черта на куличках". Весь класс так и  лег. С прискорбием должен
отметить,  что  Пандора - и  та  смеялась  вместе  с  остальными.  Сохранили
выдержку лишь мисс Элф и я.
     Сходил к Берту, прочистил ему мойку, забитую мослами и заваркой от чая.
Посоветовал Берту пользоваться чаем в пакетиках - в двадцатом  же веке живем
все-таки! Берт  обещал попробовать. Рассказал ему, что мама  сбежала из дому
со страховым агентом. А  он в  ответ: "Форс-мажорные обстоятельства, да?"  И
хохотал до слез.

Суббота, 4 апреля.

     Новолуние.
     Мы с  папой  навели в доме  порядок. А  куда денешься - завтра  на  чай
придет бабушка.  После обеда поехали в универсам "Сейнсбери". Папа  никак не
мог найти кредитную карточку, кассир отказался принять без нее чек, пришлось
звать заведующего, чтобы уладить конфликт.  Был вынужден дать папе взаймы из
деньрожденных денег. Теперь он мне должен  восемь  фунтов  тридцать восемь с
половиной пенсов. Взял с него расписку на обороте кассового чека.
     Но, надо сказать, перед "Сейнсбери" можно снять  шляпу - умеют привлечь
клиента и более  высокого  пошиба.  Видел там викария, выбиравшего туалетную
бумагу: взял упаковку из  четырех рулонов трехслойной розовой. Видать, денег
- куры  не  клюют! Мог же обойтись простой белой, а разницу  пожертвовать на
бедных. Вот ведь лицемер!

Воскресенье, 5 апреля.

     Страстное воскресенье.
     Утром  заскочил Найджил. Все сходит с ума  по  Пандоре. Пытался отвлечь
его  кожевенной  промышленностью Норвегии, но он почему-то не  проявил к ней
интереса.
     В час  дня поднял  с постели  папу.  С  чего это  он должен валяться  в
постели, когда  я давно на ногах. Он встал и пошел мыть машину. Нашел мамину
сережку,  завалившуюся за сиденье, и долго сидел, уставившись  на нее. Потом
спросил:
     - Ты скучаешь по маме, Адриан?
     - Скучаю, - говорю. - Но жить-то надо!
     - А на кой? - спросил папа.
     Я  решил, что  он подумывает о самоубийстве, поэтому немедленно  махнул
наверх и убрал из ванной все опасные для жизни предметы.
     Когда я  мыл  посуду после  ужина (разогретый  ростбиф), он завопил  из
ванной,  где, мол, его бритва? Я  лживо проорал в ответ,  что не знаю. Затем
убрал  из  кухонного  стола  ножи  и другие острые  предметы.  Папа  пытался
побриться  электробритвой  на  батарейках,  но  батарейки  давно  потекли  и
покрылись какой-то зеленой дрянью.
     Я  себя  считаю  человеком  терпимым и  широко мыслящим, но  выражения,
употребляемые папой, просто ни в какие ворота не лезут. И всего лишь навсего
из-за того, что не смог побриться! Чаепитие вышло довольно занудным. Бабушка
все поносила маму, а папа все стонал, как ему без нее  плохо.  А  на меня  и
внимания  никто  не  обращал,  будто меня и  в  комнате не было!  Псу  и  то
уделяется больше внимания, чем мне!
     Бабушка отчитала папу за небритое лицо. Говорит:
     -  Ты, может, находишь забавным выглядеть под большевика, Джордж,  но я
этого забавным не нахожу.
     И  добавила, что  дедушка ежедневно  брился даже в траншеях  под Ипром,
хотя ему там  приходилось  отбивать мыло от  крыс.  Даже, говорит,  в  гробу
дедушку и то побрили, так что если  покойники уходят бритыми, живым уж никак
непростительно небритыми ходить.
     Папа пытался ей объяснить,  но бабушке объяснять трудно, потому что она
говорит без пауз.
     Мы  оба  облегченно вздохнули, когда она ушла. Я потом разглядывал "Биг
энд Баунси:". Страстное все же таки воскресенье!

Четверг, 9 апреля.

     Вчера говорили с папой по душам. Он спросил, с кем я предпочту жить - с
мамой или с  ним.  Я  сказал:  "С обоими".  Папа  подружился  с  одной своей
сослуживицей, зовут ее Дорин Слейтер. Папа хочет меня с ней познакомить. Вот
вам и уби