Его  энергичное  лицо
показалось Евгению  знакомым.  "Натан  Поляковский,  -  веско  и  дружелюбно
представился породистый господин, которого просто язык не  позволял  назвать
гражданином или, того хуже, товарищем. - Рад быть вашим сожителем,  если  вы
не возражаете..." "Тот...  самый?  -  глупо  улыбался  Евгений.  -  Народный
артист?" "И именно поэтому - вс„  ещ„  Натан,  -  пристально  вглядывался  в
собеседника знаменитый маг.  -  А  вы?"  "Я  -  простой  научный  сотрудник.
Евгений..." "Евсей, короче говоря, так? Вы не возражаете, если я вас по ва
   шему возрасту буду называть просто Женей?"  "Что  вы,  Натан..."  "Просто
Натан.  Можно  Толей,  как  было  принято...  у  нас..."  -  помрачнел   он.
Ре-репатриант, понял Евгений. "Я как раз сидел тут и думал, - засмеялся  он,
- кого мне Бог пошл„т в соседи. Знаете, как в поезде..." "Ещ„ бы! - страстно
перебил его  великолепный  Натан,  не  привыкший,  как  все  питомцы  нашего
племени, дослушивать собеседника. - Мне ли не знать! Полжизни в пути. Но  на
судне я впервые. Итак, вы уч„ный? И в какой  же  это  области?"  "Прикладная
математика. Я разрабатываю..." "А хобби? Я ведь  ясновидящий,  знаете  ли...
Как-то выступал на закрытом концерте для... Так там все только  и  думали  о
том, как одной, ну  очень  красивой  красивой  даме  досталось  от  грозного
мужа!.. Уж не вы ли нашалили с вот этой фотографией?"  Он  вдруг  достал  из
портфеля злополучный номер "Плейбоя" со знакомой фигуркой на  обложке.  Жена
генерала  радостно  сияла  голубыми  наивными  глазками  на  любующихся   е„
прелестями мужчин, раскинувшись на просторном голубом покрывале  с  пушистым
кот„нком на главном месте. Одной  рукой  она  словно  готовилась  отшвырнуть
живые трусики прочь, а другой пощипывла себя за розовый сосок.  До  чего  же
хороша неверная  боевая  подруга,  и  не  захочешь,  а  простишь  е„  подлое
бесстыдство!.. Что мы, в  самом  деле,  чекисты  какие-нибудь,  чтобы  такую
прелесть так грубо обидеть?.. Даже в мыслях, верно? Ну сфоталась тайком,  ну
переправили негатив  классовым  врагам  на  радость...  У  не„  что,  убыло?
Наоборот, сам же, коз„л с Лубянки, этой же фоткой любуешься.  За  что  же?..
Во, зараза беспардонная, генерал этот хренов, правда?  "Ещ„  бы!  -  тут  же
согласился ясновидящий Натан. - Ему бы наоборот гордиться, что  его  супругу
на первую страницу такого неприступного издания поместили. У кого ещ„  такая
мировая знаменитость в постели? Тем более, вс„ очень даже  пристойно,  опять
же, пока кот„нок на месте. Он е„ там не поцарапал ненароком? Я имею  в  виду
кот„нка..." "Не помню, - совсем смутился беспардонный фотограф  под  вес„лым
взглядом мага. - И вообще... с  чего  вы  взяли...  Там  был  совсем  другой
фотограф." "Я-то знаю, что другой, - захохотал Поляковский,  -  а  вот  вам,
математику, откуда  эта  история  известна?  Ну-ну,  не  хмурьтесь...  Меня,
знаете, столько раз закладывали, что я сам просто  не  могу  себе  позволить
выдавать кого-то. Позавтракать, кстати, не желаете? Ведь,  как  ни  странно,
утро уже. А первыя трапеза бесплатно. Ох, и воспользуемся же, а?"
   Ближайший из ресторанов был почти рядом. Здесь была  застекл„нная  стена,
за которой сверкал и переливался огнями Владивосток с восходным заревом  над
Орлиной сопкой, тенями у е„  подножья,  змеящимися  и  мерцающими  световыми
дорожками от береговых фонарей на  воде.  В  центре  зала  тоже  за  стеклом
плескалась вода - там был палубный бассейн. Новых друзей тут же проводили  к
свободному столику у самого окна. Теперь они словно  парили  на  высоте  над
озабоченными буксирами и ч„рной водой  бухты.  В  глубине  полут„много  зала
Евгений увидел уже знакомую семью. Их тоже встретили и проводили за соседний
столик. "Ваша старая знакомая, - без вопросительных интонаций тихо  произн„с
маг. - А с ней субъект, которого я бы не хотел встретить никогда в жизни..."
"Этот еврей? - удивился Евгений. - Вы же, насколько я знаю,  ленинградец,  а
он местный. Где могли пересекаться ваши пути?  Он  акт„р  что  ли?"  "И  ещ„
какой!  -  сжал  зубы  Поляковский.  -  Из-за  этих  акт„ров  рухнула  такая
замечательная страна, с таким светлым будущим, с такими надеждами всех наших
соплеменников по всему свету... Он не еврей, Женя. Он - израильтянин.  И  не
просто израильтянин, а так  называемый  левый  интеллектуал.  Именно  они  и
распустили  наших  арабов,  не  дали  нам,  едва  вступившим  в  израильское
общество, но сразу  почувствовавшим  смертельную  опасность,  исходившую  от
двоюродных братьев, принять активное участие  в  защите  своей  исторической
родины. Они сделали вс„, чтобы отсечь нам путь в общество той  страны,  куда
мы переселились...Его папаша был главным идеологом интеграции в  израильское
общество не алии из СССР, а арабов из Иордании, Сирии и прочих, претендующих
на Эрец-Израель и называющих себя палестинцами. Когда же выяснилось, что  мы
на стороне правых и что правые с  нашей  помощью  набирают  силу,  они,  эти
еврейские большевики, начали просто стрелять в нас. И  первыми  побежали  из
страны, когда восстали их подопечные,  взорвали  все  двухъярусные  дорожные
развязки, парализовав  тем  самым  движение  в  стране,  отравили  источники
водостнабжения, начали теракты, перешедшие в массовый погром по в
   сем городам..." Евгений едва слушал  акт„ра.  Вс„  это  его  вообще  мало
касалось, какие-то там где-то там разборки. Ну, нет больше Израиля, мало  ли
малых стран и народов исчезли с карты мира в наш динамичный  век?  Проехали,
как говорится, чего ворошить старое? Вернули тебя, Натан ты наш Поляковский,
на истинную твою Родину, билет дали на турбоход  "Родина",  сиди  и  радуйся
жизни. Тем более, что твои вожделенные израильтяне на своей, а не на  твоей,
родине сразу сделали тебе глубокий клистир. Чтоб не забывал, чей ты народный
артист! И чего ты после  всего  этого  так  волнуешься,  дурак  старый,  вон
козлиные губы дрожат, Мефисто ты наш доморощенный... А  меня  совсем  другое
беспокоит: Света не сводит глаз с нашего столика, но  смотрит  не  на  меня,
своего бывшего оракула  и  возлюбленного,  а  на  того  же  что-то  вс„  ещ„
возбужд„нно толкующего мне знаменитого  Поляковского.  Наконец,  она  что-то
шепнула своему изящному мужу,  тот  блеснул  одновременно  очками  в  тонкой
оправе и приятной улыбкой, кивнул, благожелательно глядя на Натана. Девочка,
напротив, таращилась почему-то только на Евгения. Света  поднялась,  красиво
изогнувшись над стулом дочери. Евгений почувствовал знакомый  жар  в  груди,
как  тогда,  когда  каждое  е„  новое  движение  вызывало  его   восхищение.
Полузабытой своей  восхитительно  л„гкой  походкой  она  приблизилась  к  их
столику и сказала своим неповторимо приятным голоском: "Вы не помните  меня,
Натан Маркович?" И - никакого внимания своему бывшему Жене,  надо  же...  "Я
всегда помню вс„, - важно ответил маг.  Он  поднялся,  приложился  губами  к
смуглой узкой ручке и жестом пригласил даму  сесть  с  ними,  предварительно
отодвинув стул. - Мы как-то ехали с  вами  в  одном  купе  из  Ленинграда  в
Одессу, верно? Я был в отчаянии: вы вс„ внимание уделяли  моему  спутнику  и
коллеге по Ленконцерту Муслиму Саидову. Это знаменитый такой певец, -  начал
он  было  пояснять  Евгению,  но  осекся,  внимательно  взглянув  на   своих
собеседников. - Вам  Света  рассказывала  эту  историю,  Женя?"  "Откуда  вы
знаете?" - почти хором спросили бывшие возлюбленные. "Я - Натан Поляковский,
- спокойно ответил он. - Этот Муслим, представляете, тут же  в  купе  сделал
Светочке предложение руки и сердца..." "А я  чуть  было  не  согласилась,  -
смущ„нно засмеялась Света, мило покраснев. - Но Жене, насколько я  помню,  я
эту историю не рассказывала." "Вам было не до того, верно?  -  тихо  спросил
Поляковский, кладя обе ладони на руки Жени и  Светы  под  тревожным  блеском
очков с соседнего столика. Впрочем, у вас будет время  для  воспоминаний.  А
пока следует из вежливости пригласить вашего мужа  и  вашу  дочь,  так?"  Он
поднялся, отош„л к чужому столику, потом сделал жест  официанту  и  вернулся
обратно уже с Дани  и  Катей.  Дмитрий  Козлов  настороженно  вглядывался  в
классически  мужественного  Евгения,  пока   Катька   возбужд„нно   шепнула:
"Спокойно, Дани, ты лучше... Самец какой-то, не  более  того...  Я  таких  в
классе даже не замечаю. Одна извилина и та ниже пояса. Но осторожн
   о - бабам такие нравятся!" "К-катька!.." "Да брось ты, Дани!  Ты  же  сам
меня учил, что по твоему любимому  Споуку  у  человека  нет  возраста,  есть
только возрастная ролевая функция. Вот я временно и перешла на другую  роль,
чтобы самец у тебя маму не ув„л. Савланут, хавер..." "Тихо  ты,  Поляковский
знает иврит. Тут наш с тобой номер не пройд„т..."
   "Я рад, что  вы  уцелели,  -  сказал  Дани,  когда  закончились  взаимные
представления. - Как вам это удалось?" "Я жил на Адаре,  в  Хайфе,  -  глухо
сказал Натан. - А там не то с постройки, не то потом каждый дом устроен  как
крепость против ваших милых друзей-  арабов,  Дани.  Мы  не  впускали  их  в
подъезд почти неделю, без воды и еды, почти без оружия, пока не  увидели  на
улице морскую пехоту Ч„рноморского флота. Они  проводили  обитателей  нашего
дома, включая меня и мою семью, в  порт  и  посадили  на  "Грузию",  которая
стояла у разбитого причала. Я едва на потерял свою семью из-за ваших,  Дани,
глупых иллюзий, в то время, как вы..." "Все родные Дани были  растерзаны  во
время погромов, все, Натан Маркович, - тихо сказала  Света.  -  Неужели  вы,
Натан Поляковский, этого не чувствуете? Если же вы,  вс„  зная,  можете  ему
напоминать это в такой..." "Простите, Бога ради, - густо  покраснел  маг.  -
Просто  ваш  Дани  обладает  интеллектом,  как  минимум  равным  моему.  Это
случается крайне редко, но с людьми такого склада я всегда попадаю  впросак.
Простите меня Дани... Мне очень жаль, беэмет, ани  мицтаер  меод,  -  горячо
добавил он на иврите. - Слях ли..."  Дани  молча  вытирал  салфеткой  сл„зы,
положив на скатерть очки. Света держала свои  пальцы  на  его  руке.  "Мама,
папа, по-моему, мы движемся, - звонко сказала Катя. -  Слушайте!  Точно,  мы
едем! Ура!!" За окном  величественно  разворачивался  всей  своей  панорамой
огромный город. Буксиры внизу  с  ревунами  разбегались  от  торпедообразных
корпусов. Турбоход набирал скорость,  оставляя  позади  причал  за  причалом
необозримого порта, прош„л под  подвесным  мостом  над  Босфором  Восточным,
обогнул Русский остров, вош„л в  сплошные  льды  и  мягко  просел,  погружая
корпуса. Тотчас те же сопки острова  понеслись  назад,  льды  засверкали  на
восходящем  солнце   тысячами   огней,   разворачиваясь   назад   зам„рзшими
фарватерами, пока не  сменились  ослепительно  синим  морским  простором  за
окном, постепенно охватившим весь мир до горизонта. Все молчали, не в  силах
оторвать глаз от великолепия Японского моря  с  его  неповторимым  цветом  и
величественной панор
   амой волн. Между тем, принесли заказанные блюда. Дани „жился, глядя,  как
за их еврейским столом Женя мажет свиной печ„ночный паштет на хлеб с маслом,
клад„т сверху сыр и запивает это безобразие кофе с молоком. Натан тоже и  не
думал соблюдать кашрут, а Света  вообще  увлеклась  икрой,  то  красной,  то
ч„рной. Женя с изумлением наблюдал,  как  Дани  и  Катя  прочитали  короткую
молитву, как Дани перед трапезой надел кипу, а Катя  л„гкую  косынку.  Натан
заставлял себя не морщиться, глядя на это полузабытое  "мракобесие",  но  не
удержался, чтобы  спросить:  "И  давно  вы  так?.."  "Левые  тоже  соблюдали
традиции, - спокойно ответил Дани. - В конце концов, мы  ничуть  не  меньшие
евреи, чем ваши ортодоксы..." "Ещ„ бы.  Арабы  тоже  обратили  на  это  сво„
пристальное внимание, - не удержался Поляковский.  -  Нет,  чтобы  вам  всем
понять это чуть раньше! Плыли бы мы сейчас на теплоходе ЦИМа куда-нибудь  на
Майорку..." "А ты, Женя, чем занимаешься? - обратила, наконец не  него  сво„
благосклонное внимание Света. - Ты женат, есть дети?" "Сын,  Олег,  ровесник
вашей Кати. Я математик, работаю в МГУ, в Институте  прикладной  математики.
Занимаюсь шагающими роботами для Сибири." "Ой, - взвизгнула Катька.  -  Дядь
Жень, расскажите  нам.  Знаете,  как  нам  интересно!  Мы  с  папой  заядлые
изобретатели. Робот у вас и по  лестницам  шагает?"  "Что  ты,  Катенька,  -
засмеялся Евгений, увидев, как содрогнулась Света от звука его смеха.  -  Он
огромный, двести тонн нес„т  на  себе.  Имеет  две  ноги  -  смоделирован  с
человека. Бедро имеет длину десять метров,  а  телескопически  выдвигающаяся
голень - семь метров. Так что  его  шаг  в  автоматическом  режиме  -  около
пятнадцати метров. При одном шаге в  секунду  его  номинальная  скорость  по
тундре около сорока километров в час." "А дороги? Или он прыгает с кочки  не
кочку? - горела Катя. - Или ему надо делать искусственные кочки из бетона? "
"Вечная мерзлота прочнее бетона, а потому..." "А твоя жена? - спросила вдруг
Света. - Она красивая?" "По-моему, очень даже, -неожиданно ответил маг. -  Я
думаю, и е„ пора позвать за наш столик, а то бедная Юленька сов
   сем извелась там одна, высматривая, кто  тут  у  нас  сидит  с  е„  таким
импозантным мужем." "Что? - поразился Евгений. -  Юлия?  Здесь?  Инкогнито?"
"И, как мне кажется, не в первый раз, - наслаждался собою Натан Поляковский.
- Ведь, если я не ошибаюсь, все ваши  семейные  беды,  любезнейший  Женечка,
начались с того, что она вас застукала в Одессе с вот этой самой  Светочкой.
Мало  того,  по-моему,  вам  Дани,  тоже  будет  что   вспомнить   на   этом
турбоходе..." Дани,  только  начавший  было  бурно  ревновать,  похолодел  и
поддался назад, напряженно следя за скользящим сценической  походкой  магом.
Поляковский уже склонился над дальним столиком, где ему улыбалась  эффектная
дама. Он взял е„ поднос и двинулся в обратный путь,  ухитряясь  поддерживать
Юлию под локоть.
   "Глазам не верю, - севшим голосом  произн„с  Евгений,  поцеловав  жену  в
щеку. Уже по тому, как он это сделал, Света поняла, что это за  любовь...  -
Как ты успела?.. И - почему не сказала?.." "Не бойся, -  проворковала  Юлия,
поправляя мех на обнаж„нных плечах. - Раз уж вы тут все  и  вс„  знаете,  то
могу тебя, Женя, успокоить: на этот раз вс„ вышло действительно не  по  моей
воле и достаточно случайно. Томка втравила меня в этот круиз, всучила  билет
и едва не вытолкала из дома. И выходит не зря... Опять ты  со  своей...  Как
тебя хоть зовут, счастье ты мо„?" "Света, - ошеломл„нно ответила  несчастная
Ора Козлова. - Но я, собственно, ничего не понимаю..." "Мало того,  -  мягко
прервал разговор Поляковский. - Боюсь, что и вы, Юленька, пока далеко не вс„
понимаете.  Вы  бы  хоть  взглянули  сначала  на  мужа  этой  вашей  роковой
соперницы. Пока ваш гнев не разгорелся..." Тут пришла очередь грозной  Юлии,
всю  жизнь  мечтавшей  "выцарапать  той  е„  бесстыжие  глаза",  ошеломл„нно
опуститься на стул. Рядом с "роковой соперницей" ей  смущ„нно  улыбался  тот
самый Дани, ради которого она и не выкинула пут„вку -  тайком  от  настырной
Томки... Света,  в  свою  очередь,  похолодела,  переводя  взгляд  с  такого
положительного своего иностранца, на эту мегеру, как  она  тотчас  окрестила
Юлию. Ни-че-го себе, толчки,  думала  она.  Из  огня  да  в  полымя.  Сейчас
выяснится, что и этот ужасный маг тут не случайно...
   "Дядь Жень, - вдруг  встряла  в  напряжение  Катька,  обгладывая  куриную
косточку. - А ваш Олег красивый? Похож  на  маму,  да?"  "Да.  -  растерянно
ответила Юлия. - Пожалуй, больше не меня, чем на отца, а  что?"  "Да  не,  я
имею в виду на мою маму." "Чего это вдруг?.. Она у  вас  что,  дефективная?"
"Не надо, Юленька, - коснулся  е„  дрожащей  руки  Поляковский.  -  Девочка,
конечно, придуривается. Или намеренно провоцирует, в е„ возрасте  это  самый
смак, но, между прочим, если у них были сильные чувства, то  реб„нок  одного
из,  скажем  так,  возлюбленных..."  "Любовников,  -  мстительно   поправила
"дефективная" Катька. - Дядя Женя был маминым любвовником, так?  А  потом  у
него родился сын, верно?" "Замолчи, Катя,  тебе  не  пять  лет,  -  отчаянно
пыталась взять себя в руки Света. - Люди действительно подумают,  что  ты  у
нас дурочка..." "Тогда и дядя Натан дурак, - парировала  девочка.  -  Он  же
только что сказал, что..." "Дани, вы действительно знакомы? - неожиданно для
себя спросила Света при всех то, что решила было выяснить наедине.  -  Ты  с
ней... встречаешься во время твоих бесчисленных командировок  в  Москву?!  -
понесло вдруг скромную Свету, мгновенно превратившуюся в одесскую  гултайку.
- Ты меня водишь за  нос?.."  "Отвечай,  Юлия!  -  вызверился  весь  красный
Евгений. - Коль уж вопрос задан..." "Вот это  цирк!  -  восторженно  визжала
Катька. - Прям лучше, чем в  кино  -  любовник  на  любовнике  и  любовником
погоняет! Колись, Козлов, а то тебя мамка сейчас прямо сквозь окно  в  океан
вышвырнет, смотри, у не„ аж ноздри побелели, а ты  знаешь,  что  такое  наша
тихая мама на боевой тропе... Юля эта от не„  будет  весь  круиз  в  туалете
прятаться! Так было или не было, папа? А то т„тка она симпатичная,  бюст  не
хуже маминого, а для тебя в этом нашем органе  -  смысл  жизни."  "Катька!!"
"Стойте, - каким-то не своим, сценическим голосом перебил ссору Поляковский.
- Всем - молчать... Сцепите руки... Кому я сказал, Катя? Вот так...  Дыхание
через нос... Катя, закрой рот!" "У меня  полипы."  "Я  те  дам  полипы.  Все
готовы? Выступает народный артист СССР Натан Поляковский. Психологическа
   я картинка "Рокеры и герой..."
   "Дани... Неужели это действительно был ты? Ни за что бы не подумала,  что
ты способен на такой мужской поступок! И вс„ это было задолго до  знакомства
со мной... И больше ты не видел е„ ни разу?.."- Света и не заметила, что  во
время гипнотического сеанса они с Катей повисли на бледном  Дани,  до  крови
вцепившегося ногтями в свои кисти. "Простите меня,  т„тя  Юля...  -  гладила
Катя руку потряс„нной воспоминаниями Юлии. - Я не дурочка,  я  действительно
придуривалась, чтобы мою  маму  от  вас  защитить...  А  вы  такая...  такая
красивая, такая беззащитная! И  такая  гордая...  Я  бы  так  не  смогла.  А
папа..." "Я тобой горжусь, Дани, - повторяла Света, целуя мужа так,  что  он
только успевал ловить очки. - Но вы действительно  больше  не  встречались?"
"Увы, - бледная до синевы после вновь пережитого ужаса  Юлия  свер-кнула  на
мужа глазами. - И рада бы, да надо и честь  знать..."  "Честь,  -  прохрипел
пораж„нный увиденным Евгений. - Честь... Так вот ты на какую  пилу  села!  Я
сразу понял, что это след от нагайки, только не мог и вообразить, кто бы это
мог тебя так стегнуть, до мяса, и даже  бель„  не  подпортить  и  кровью  не
запачкать. Я вс„ тайком проверил. Но чтобы Юлия позволила себя так сечь,  да
ещ„ голую... Дани, спасибо вам большое. Жаль, что меня там не было."  "Тебя!
- истерически захохотала Юлия. - Тебя!? Тебе жаль, что тебя там  не  было!..
Да ты бы тут же вступил с ними в мирные переговоры,  после  чего  эти  парни
запросто бы тебя распяли на второй палке - рядом со мной! У каждого  из  них
рука толщиной с тво„ бедро... Дани  только  потому  отбил  меня,  что  УМЕЕТ
УБИВАТЬ, ЕСЛИ НАДО! Сначала убить, а потом думать, что было бы, если  бы  не
решился... Мы все против него - щенки. Включая моего могучего мужа. Это были
такие монстры, что любое колебание, секунда промедления означала мучительную
смерть любому другому. Любому, но - не Дани!" - она вдруг выхватила его руку
и поцеловала е„ прямо над столом. "Она  права,  -  поспешил  Поляковский.  -
Но... Если я вам не очень надоел, то вот вам второй  сеанс.  Психологическая
картинка "Роковая ошибка." Посвящается Юлии
   Краснокаменской..."
   "Реб„нок тоже видит эти сны? - прошептала ошеломл„нная Света, вытирая без
конца салфеткой вспотевшее багровое лицо. - По-моему, ей  вс„-таки  рано..."
"Ничего подобного, - до всеобщего ужаса серь„