а дразнилка звучит смешно.
   Она поцеловала его, и сразу пришел конец игривости  и  шуткам.  Когда
она оторвалась от него и посмотрела ему  в  лицо,  у  него  не  осталось
сомнений насчет того, что последует дальше. Теперь ему ужасно  хотелось,
чтобы ничто не нарушало их покоя, даже предполагаемый визит Николь.
   Джордж дотронулся до лица Ким, провел пальцами по нежному  изгибу  ее
щеки.
   - Детка, ты меня совсем замучила.
   Ким улыбнулась. Улыбка ее была такой юной,  невинной  и  застенчивой,
что у него сжалось сердце. Боже! Когда она так смотрела на него...
   - Почему тебя интересует Майкл Тротта? Она отвернулась, и  улыбка  ее
померкла, - Не знаю. Я много слышала о нем. Он опасен. Меня пугает мысль
о том, что он может навредить тебе.
   - Неужели все дело в этом? - спросил Джордж. - Других причин нет?
   Ким посмотрела на него и глубоко вздохнула, будто  собралась  сказать
что-то важное.
   В это время в дверь позвонили.
   - Черт! - выругался Джордж.
   - Ты кого-нибудь ждешь?
   - Нет.
   "Лжец!" - тут же обругал он себя и огляделся в поисках костылей.
   Ким побежала к двери:
   - Я открою.
   - Нет!
   Она замерла на месте.
   - Я хотел сказать - позволь открыть мне. Пожалуйста! Уже поздно, мало
ли что...
   - Господи, Джордж! С тобой я всегда чувствую себя в безопасности.
   Ким заглянула в глазок и удивленно обернулась.
   - Да это твой босс!
   - Николь? Что ей здесь понадобилось?
   "Лжец!" Он открыл дверь.
   - О, вот так сюрприз! - Он говорил преувеличенно громко.  -  Ким,  ты
была права, это Николь. Что привело тебя сюда так поздно?
   Ники выглядела отлично - черное платье чрезвычайно шло ей,  делая  ее
на удивление женственной. Волосы ее казались пышнее обычного, к тому  же
она надушилась его любимыми духами.
   Николь лениво подняла бровь и покачала головой.
   - Как хорошо, что я не воспользовалась своим ключом,  -  сказала  она
едва слышно.
   На лице Джорджа она прочла смущение и боль.
   - Мне жаль, - почти не разжимая губ, прошептал  он.  Ким,  появившись
из-за  плеча  Джорджа,  тут  же   продемонстрировала   приветливость   и
гостеприимство.
   - Николь, хорошо, что вы не заглянули минут  на  пять  раньше,  а  то
застали бы нас голыми. А вы выглядите  просто  прелестно.  Должно  быть,
постарались привести себя в надлежащую форму и преуспели на славу.
   - Откровенно говоря, я была поблизости и увидела,  что  у  вас  горит
свет. У меня тут компьютерный файл, который мне надо сбросить. Он  очень
чувствителен, чтобы посылать его электронной почтой. - Николь достала из
сумки небольшую коробочку  с  дискетами,  открыла  ее  и  передала  одну
дискету Джорджу. - Посмотри, когда найдешь время, ладно?
   - Завтра вечером, непременно.  У  Ким  двойная  смена,  она  начинает
работать... Когда ты начинаешь, детка?
   - В шесть тридцать.
   - Ну, я не уверена насчет своего расписания, - протянула Николь, - но
если буду свободна, обязательно позвоню тебе.
   - Отлично. Ким не будет дома, и  ты  уже  не  сможешь  прервать  наши
бурные объятия.
   Какого черта? Он ведь обещал себе больше не дразнить Ники и вовсе  не
хотел оттолкнуть ее. Ему необходимо поговорить с ней.
   - Гм! Пожалуй, ты сказал мне больше, чем я хотела бы знать. -  Николь
принужденно улыбнулась. - Доброй ночи, и прошу простить за вторжение.
   Джордж сунул дискету в карман рубашки, потом закрыл дверь и запер  ее
на замок.
   - Тебе не кажется, что ее приход не случаен? - спросила Ким.
   Она стояла, скрестив руки на груди, глаза ее были чуть прищурены.
   - Ну... - не сразу нашелся Джордж. - Нет!
   "Ты лгунишка, шалунишка! На тебе горят штанишки!"
   - Просто начальница оказалась поблизости, - вслух размышляла Ким, - и
решила, что самое время заглянуть к тебе и вручить дискету.
   Джордж смущенно улыбнулся.
   - В целом ты рассудила верно: она работает круглые сутки. Вот  почему
босс она, а не я.
   - Нет, - решительно возразила Ким. - За этим  кроется  нечто  гораздо
большее. И знаешь, что я думаю?
   - Что же ты думаешь?
   - Она положила на тебя глаз.
   Джордж чуть не поперхнулся.
   - Ну, это уже чистое безумие.
   - Нет, я серьезно. Твой босс хочет тебя. Я же видела, как она на тебя
смотрела! Много ли найдется боссов, готовых  проехать  полгорода,  чтобы
посетить своего подчиненного? - Ким покачала головой. - Нет,  Джордж,  я
совершенно уверена. Будь осмотрителен. Она только и мечтает о том, чтобы
поймать тебя в лифте одного и изнасиловать.
   - Не думаю, - ответил Джордж, опираясь на костыли, чтобы добраться до
дивана. Значит, Ким не имела  ни  малейшего  представления  о  том,  что
когда-то Ник и он были женаты и что  вспыхивавшие  между  ними  искры  -
проявление гнева,  а  не  вожделения.  От  вожделения  там  было  совсем
чуть-чуть - у него и Ник лучшие минуты в постели наступали после  бурной
ссоры.
   - Думаю, она пришла сегодня в надежде на то, что не встретит меня.
   - А я думаю, ты  не  права,  -  снова  солгал  Джордж.  Внезапно  Ким
повернулась к нему и прокричала:
   - Ты лгунишка, ты лгунишка, на тебе горят штанишки!
   Ее улыбка стала лукавой и загадочной:
   - Кажется, ты хотел сделать так, чтобы  и  у  меня  в  штанишках  все
запылало?

***

   - Ну, снова начинается! - Миссис Герти стояла у окна, глядя на улицу.
- Одна из этих маленьких японских машин цвета маренго. Шофер - настоящий
бандюга.
   Алессандре не требовалось подходить к окну, чтобы узнать,  кто  сидит
за рулем машины, остановившейся возле дома миссис Герти.
   - Это Гарри.
   Он не давал ей прохода уже целую неделю.
   - Выслеживает, караулит вас, - продолжала настаивать миссис Герти.  -
Не задергивайте  занавески,  иначе  этот  человек  поймет,  что  мы  его
заметили.
   - Не бойтесь, он не шпион, а что-то вроде телохранителя.
   Гарри никогда не выходил из машины; он сидел сгорбившись за  рулем  и
сопровождал ее, куда бы она ни поехала.
   Теперь  ее  жизнь  обрела   некоторую   упорядоченность.   Алессандра
просыпалась рано, уходила из своей  крошечной  меблированной  квартирки,
расположенной над гаражом Юргенса, и отправлялась  в  агенство  "Веселые
горничные". Владелица  заведения  Натали  Макгрегор  сколотила  недурной
капиталец, потому что у нее не было отбоя от  заказов.  В  ее  крохотном
офисе вечно царило оживление.
   Каждое утро Алессандра  проводила  полчаса,  регистрируя  требования,
поступавшие от тех,  кто  жил  поблизости,  потом  проверяла,  насколько
загружены фургоны.
   После этого она работала до семи часов, проверяя выполнение  заказов,
потом, вернувшись домой, принимала душ и валилась с книгой на кровать.
   На прошлой неделе Гарри не подошел к  ней  и  не  сказал  ни  единого
слова. Да и она все еще была зла на него: в супермаркете ей  встретилась
Мардж, которая рассказала, что Гарри не живет с ними. Он не  приходил  к
ним, не  заглядывал,  даже  избегал  проезжать  мимо  их  дома,  а  жить
устроился в мотеле возле шоссе. Должно  быть,  его  главной  целью  было
удостовериться, что Алессандра жива и  здорова.  А  вот  ей  ужасно  его
недоставало - не хватало их  нескончаемых  разговоров,  не  хватало  его
соленых  шуточек  и  специфического  юмора.  Ей  не  хватало  даже   его
скабрезного языка. Большую часть времени Алессандра проводила  в  полном
одиночестве - отсутствие общества было для нее обычным  делом,  за  семь
лет жизни с Гриффином она к этому привыкла. Тогда день проходил быстро -
мужа постоянно не бывало дома,  а  когда  он  возвращался  вечером,  они
говорили очень мало - большую часть своего досуга  Гриффин  проводил  за
чтением и телевизором.
   Семь лет они прожили, почти не разговаривая и,  конечно,  без  всяких
споров и раздоров. Может быть, поэтому после столь краткого знакомства с
Гарри она так сильно скучала по нему.
   И все же Алессандра не собиралась первой подходить к  нему.  Если  бы
Гарри подошел сам и извинился, тогда другой разговор, но сделать  первый
шаг... Нет, на это  она  не  согласна.  Позволить  себе  с  Гарри  нечто
большее, чем обычную дружбу, было бы для нее просто несчастьем.
   Она не даст себе полюбить его. Никогда и ни за что.
   - Я купила в булочной сливочного  печенья.  -  Миссис  Герти  открыла
жестянку с печеньем как раз тогда,  когда  Алессандра  заканчивала  мыть
посуду. - Вам надо съесть не менее сорока  штук,  чтобы  хоть  чуть-чуть
поправиться.
   - О нет, я не смогу, потому что я не голодна, - произнесла Алессандра
не очень убежденно. Миссис Герти не поверила ей.
   - Тогда положу вам немного в сумку. Я ведь  не  смогу  уговорить  вас
выпить со мной кофе. Да?
   - Сожалею. И все же я благодарю вас.
   Алессандра закончила мыть посуду и сняла резиновые перчатки,  которые
миссис Герти настойчиво убеждала ее надевать, чтобы не  испортить  руки.
Пора  было  бежать  по  следующему  заданию,  в  другой  дом,  потом   в
следующий... Она жалела, что не сможет  остаться  и  составить  компанию
пожилой даме: миссис Герти поговорить  с  кем-то  было  необходимо  даже
больше, чем навести чистоту.
   - Боюсь, мне также не удастся соблазнить вас прогуляться  со  мной  и
Хантером, - вздохнула миссис Герти.
   - К сожалению, это так.
   Миссис Герти весила около восьмидесяти фунтов  и  очень  походила  на
птичку. Ее огромная собака Хантер весила  примерно  на  двадцать  фунтов
больше. Алессандре приходилось каждый раз с осторожностью проходить мимо
обнесенного оградой внутреннего дворика, чтобы попасть в дом. Когда  она
шла туда в первый раз, то при виде собаки  остановилась  как  вкопанная,
потом повернулась и бросилась  в  офис  "Веселых  горничных",  чтобы  ее
направили в другое место.  Но  тут  ей  пришло  в  голову,  что  за  ней
наблюдает Гарри из своей машины; она должна была доказать ему, что может
справиться  с  любыми  обстоятельствами,  и,  набрав  в  грудь  воздуха,
прошла-таки мимо Хантера  и  осталась  жива.  К  настоящему  моменту  ей
удалось пережить это потрясение уже семь раз.
   - Миссис Герти, сегодня вечером я иду в гости на обед к подруге.  Это
Мардж Новик. Вы ее знаете? Она преподает в колледже английский язык.  Мы
собираемся заказать пиццу и салат,  а  потом,  возможно,  возьмем  фильм
напрокат. Уверена, она будет в восторге, если вы составите нам компанию.
   Пожилая дама отвернулась, делая вид, что совершенно  поглощена  своим
занятием: она обирала воображаемые сухие лепестки  с  куста  африканских
фиалок.
   - Право, я даже не знаю...
   -  Почему  бы  нет?  -  Алессандра  хорошо  представляла,  что  такое
одиночество. - Я не приму вашего  отказа.  Заеду  за  вами  около  семи,
договорились?
   Миссис Герти прослезилась:
   - Это так мило. Благодарю вас, Элис.
   - Мои друзья называют меня Элли, - сказала Алессандра.
   Она вышла и, проходя мимо двора, где обитал  Хантер,  заставила  себя
остановиться и посмотреть собаке  в  глаза,  темно-карие  и  умные.  Пес
вопросительно  склонил  голову  набок  и,  затрусив  к  ограде,  помахал
обрубком хвоста. Похоже, он узнавал ее  и  она  ему  нравилась.  Но  как
только  Хантер  залаял,  Алессандра  отпрыгнула  и  сердце   ее   бешено
заколотилось. Она помчалась  по  подъездной  аллее,  вскочила  в  кабину
фургона, на котором развозила продукты,  и  стремительно  захлопнула  за
собой дверцу.
   Внезапно она почувствовала, что сидит на чем-то очень неудобном.  Это
оказался пухлый конверт, внутри  которого  Алессандра  обнаружила  карту
социальной помощи с именем Элис Плоткин и около четырех тысяч долларов в
хрустящих новых стодолларовых купюрах.  К  внутренней  стороне  конверта
была пришпилена записка: "Не пользуйся старым номером своего  страхового
полиса". Ни "Дорогая Элли", ни "С любовью, Гарри", но она и так  поняла,
что деньги от него. В  боковое  зеркало  Алессандра  видела,  что  Гарри
припарковался примерно на сорок футов дальше  ее  грузовика.  Она  взяла
страховой полис и аккуратно уложила вместе с  бумажником  в  футляр  для
перчаток, потом вышла из машины  и,  подойдя  к  машине  Гарри,  бросила
конверт сквозь открытое окно машины ему на колени.
   - Мне не нужны твои деньги,  -  небрежно  сказала  она.  Гарри  пожал
плечами:
   - Как угодно. Я думал, тебе будет приятно  снять  квартиру  в  лучшей
части города.
   - Представь, мне очень нравится моя квартира. Но все равно благодарю.
   Эта квартира принадлежала ей, и только ей. Она сама ее выбрала и сама
оплачивала.  Приятное  чувство  -  чувство  независимости,  пусть   даже
квартира и не походила на Тадж-Махал.
   - Было бы лучше, если бы ты имела немного денег и поставила несколько
дополнительных надежных замков, а также надежные запоры на окна.
   Гарри выглядел ужасно - под глазами мешки, лицо серое  от  усталости.
Казалось, он не спал целую неделю и столько же времени не брился.
   - Да, верно. - "Я по-прежнему чувствую себя в опасности, но  это  мой
кошмар, а не твой".
   Гарри поднял глаза, осмотрел ее форменную майку с короткими  рукавами
и символом "Веселых горничных", грязные джинсы и цветной платок, которым
она повязывала голову, чтобы волосы не лезли в глаза.
   - Ты слишком много работаешь и скверно выглядишь.
   - Да, но это мое прикрытие, разве ты забыл? Господи, Гарри, ты всегда
умеешь сказать что-нибудь приятное и к месту.  Я  действительно  слишком
много работаю, но это не твое  дело.  -  Алессандра  скрестила  руки  на
груди. - Лучше скажи, когда ты перестанешь преследовать меня?
   - Дело не в том... Просто мне нужно знать,  что  ты  в  безопасности.
Прости, но я обязан хорошо выполнять свою работу.
   - Я перестала  быть  твоей  подопечной,  как  только  мы  выехали  из
Нью-Йорка.
   Гарри провел рукой по лицу.
   - Я должен туда  вернуться,  но...  -  Он  покачал  головой  и  издал
какой-то странный звук, означавший, должно быть, крайнее раздражение.  -
Не  знаю,  почему  меня  преследует  какое-то  непонятное,   мистическое
чувство. Должно случиться что-то скверное, и  это  сводит  меня  с  ума.
Тротта никак не может знать, что ты здесь. Я это понимаю, и все-таки...
   - Может быть, это чувство  не  имеет  отношения  ко  мне,  -  сказала
Алессандра. - Может быть, ты подсознательно ощущаешь, что  если  уедешь,
то уже никогда не  восстановишь  отношений  с  Шоном.  Послушай,  Гарри,
сегодня вечером я обедаю у Мардж. Почему бы нам не...
   Он предостерегающе поднял руку:
   - Не начинай сначала. Занимайся своими делами и не суй нос в мои.  Ты
не можешь меня спасти. Я определенно решил уехать в понедельник, а  пока
побуду здесь четыре дня.
   - Ты  собираешься...  -  Алессандра  сглотнула  и  попыталась  начать
сначала:
   - Я надеюсь, ты скоро вернешься повидать своих ребятишек.
   "И меня", - подумала она, но не смогла произнести этих слов вслух.
   Гарри улыбнулся:
   - Это то, что больше всего мне в тебе нравится: даже  когда  ситуация
становится  совсем  безнадежной,  ты  находишь  в  ней  крошечный  лучик
надежды.
   - Гарри, твоя ситуация не...
   - Нам пора прощаться, - перебил он. - Думаю, так будет лучше.

***

   Пока Джордж спал, Ким металась по гостиной.
   Он ушел подремать в спальню более трех  часов  назад  и  все  еще  не
выходил.
   Она собиралась разбудить его. У нее оставалось всего несколько  часов
до работы, и ей необходимо было поговорить с ним. Она должна  рассказать
ему о Майкле Тротта, о том, как Тротта подстроил их знакомство  в  клубе
"Фэнтэ-зи". Вначале для нее в этом не было ничего особенного, но  теперь
все изменилось и она полюбила его.
   Джордж поймет - Ким знала, что поймет и нежно поцелует, как только он
один умеет, улыбнется ей, и первый раз в  ее  жизни  все  будет  хорошо.
Джордж найдет способ избавить ее от Майкла.
   Она снова сделала круг по комнате,  медленно  приближаясь  к  книжной
полке. У Джорджа были тонны книг, вероятно, раз в двадцать  больше,  чем
она прочла за всю свою жизнь. У него были книги на все темы: о медицине,
об оружии, о войне, все аккуратно подобраны по тематике. Ким улыбнулась.
У Джорджа оказалась целая полка книг  о  "Стар  трэк".  Следующая  полка
посвящалась семейным реликвиям - на ней стояли фотоальбомы.  Дальше  шли
книги,  касавшиеся  здорового  образа  жизни,  физических  упражнений  и
правильного питания. Одно из заглавий привлекло  внимание  Ким:  "Лучший
зад за тридцать дней". Действительно ли Джордж купил  эту  книгу,  чтобы
любоваться    женским    телом,    или    он     собрался     заниматься
самоусовершенствованием?
   Ким сняла книгу с полки и открыла ее.
   Книга,  несомненно,  была  написана  для  женщин,  а  фотографии   не
представляли ничего  примечательного  -  каталог  викторианских  времен,
таящий затхлые секреты женского очарования.
   Неожиданно ее внимание привлекла надпись на обложке.
   Она поднесла книгу к свету.
   "Ник, обладательнице лучшего зада в нашем Бюро, по случаю  счастливой
годовщины. Твой муж. Дж.".
   Ким уставилась на книгу, отчаянно желая, чтобы эта  надпись  исчезла.
Или она не правильно поняла ее смысл?
   Ник - Николь. Дж. - Джордж. Годовщина.  Муж.  О  нет!  Наверное,  это
ошибка. Конечно, ошибка.
   И вдруг что-то словно щелкнуло в ее мозгу  и  все  встало  на  место.
Николь, появляющаяся в любое время дня и ночи.  Колкости,  которыми  они
постоянно обменивались. Напряжение, то и дело возникавшее между ними.
   И последняя ночь...
   Последняя ночь, когда Николь явилась в надежде  на  то,  что  Ким  не
будет дома, потому что Джордж обещал ей это.
   Джордж обманывал Ким со своей бывшей женой, с женщиной, в  чувстве  к
которой он никогда не признался бы, но которую до сих пор любил.
   И все-таки - вдруг она действительно ошиблась...
   Ким протянула руку к фотоальбомам в надежде узнать правду.  В  первом
были снимки, сделанные во время отпуска. Природа, горы и  долины.  Зачем
вообще делать такие снимки? Она постаралась задушить  готовые  пролиться
слезы и положила  альбом  на  место,  потом  вытащила  другой,  в  белой
обложке.
   Здесь фотографии  оказались  отделенными  друг  от  друга  папиросной
бумагой. Ким перевернула страницу... Вот они - Джордж и Николь,  смотрят
в глаза друг другу. Джордж, сногсшибательно красив  в  черном  смокинге,
Николь в белом платье и вуали.
   Итак,  Джордж  все  еще  влюблен  в   Николь.   Их   отношения   были
исковерканными, противоестественными, и ему пришлось  использовать  Ким,
чтобы вызвать ревность, заставить бывшую жену захотеть вернуть его.  Ким
он никогда не любил и никогда не полюбит.
   Она принялась дальше рассматривать фотографии, и ее  надежды  на  то,
что на этот раз все закончится хорошо, таяли как дым.

***

   Шон нашел Минди на баскетбольном поле возле школы - она  бросала  мяч
одна-одинешенька и,  к  его  удивлению,  по  большей  части  попадала  в
корзину. Без сомнения, она его заметила, потому что начала мазать. С тех
пор как он наговорил ей гадостей, прошла неделя, а она так ни разу и  не
показалась у них в доме. Теперь в школе Минди старалась избегать  его  и
скрывалась, как только он оказывался в поле ее зрения.
   Шон знал, что погубил их дружбу. Он перешел черту. Нельзя было делать
того, что он сделал, и теперь уже не исправить положение.
   И все же он должен извиниться. Шону была невыносима мысль о том,  что
через всю оставшуюся жизнь  Минди  пронесет  впечатление  о  нем  как  о
черством грубияне.
   Она продолжала бросать мячи и  промахиваться,  пока  он  ставил  свой
велосипед и приближался к ней.
   - Посмотри по сторонам, - не оглядываясь, посоветовала ему Минди. - А
то кто-нибудь может увидеть, что ты разговариваешь со мной.
   - Наплевать.
   - Да, но, возможно, мне не наплевать, если увидят, что я разговариваю
с таким никчемным парнем, как ты. Ну что ответить на это?
   - Я...
   - Чего тебе надо? - Минди замахнулась мячом, будто собиралась метнуть
его в голову Шона. Впрочем, едва ли это было так. - Если хочешь сказать,
что жалеешь, то говори, а потом отправляйся ко всем чертям  и  не  мешай
мне.
   - Я принес н