кретарше.
   - Какого же черта вы тратите здесь свое драгоценное время?
   Скорсони одарил меня насмешливой  улыбкой,  в  которой  чувствовалось
плохо скрытое раздражение, и проговорил:
   - О Господи, как же вы мнительны! А  почему  бы  мне  и  не  захотеть
встретиться с вами? Если Никки действительно не убивала Лоренса,  я  так
же, как и другие, заинтересован в том, чтобы  нашли  настоящего  убийцу,
вот и все.
   - Но ведь вы ни секунды не верите в ее невиновность, - возразила я.
   - Зато вижу, что вы в этом абсолютно уверены, - сказал он.
   Внимательно взглянув на него, я заметила:
   - В любом случае своей информацией я с вами  поделиться  не  могу.  И
надеюсь, вы понимаете. Рада слышать, что вас это задело за  живое,  и  с
удовольствием приму помощь, но в данном случае  наше  сотрудничество  не
может стать улицей с двусторонним движением.
   - Вы что, собираетесь читать  профессиональному  адвокату  лекцию  по
вопросам прав и обязанностей клиентов? Боже  праведный,  уважаемая  мисс
Милхаун, пощадите меня.
   - Ладно уж, примите извинения,  -  сказала  я,  окинув  взглядом  его
мощные руки и снова посмотрев ему в глаза. - Просто не люблю, когда  мне
пудрят мозги.
   После этих слов он расслабился и улыбнулся уже намного добродушнее.
   - Но помнится, вы говорили, что пока у  вас  маловато  информации  об
этом деле, - заметил он. - Что именно вы  собираетесь  здесь  раскопать?
Ведь вы дотошная ищейка.
   Усмехнувшись, я ответила:
   - Послушайте, сейчас и правда довольно трудно сказать,  каковы  шансы
на успех. Да,  я  еще  плохо  представляю  общую  картину,  и  это  меня
беспокоит.
   - Угу, понятно, ведь вы занимаетесь расследованием уже целых два дня,
не так ли?
   - Да, около того.
   - В таком случае имеете право сделать небольшой перерыв. -  Он  отпил
глоток пива, с легким стуком поставил бутылку  на  журнальный  столик  и
произнес:
   - Должен признаться, я был вчера с вами неискренен.
   - О чем вы?
   - О Либби Гласс.  Я  действительно  не  знал,  кто  она  такая,  хотя
подозревал, что у Лоренса что-то с ней было.
   И мне в тот момент просто  показалось,  что  это  не  очень  касается
предмета вашего расследования.
   - Не понимаю, с чего вы так решили, - удивилась я.
   -  А  вот  теперь  хочу  кое-что  рассказать.  Может  быть,  это  вам
пригодится - кто знает? Мне кажется, с тех пор как он умер, я все  время
пытаюсь представить его лучше, чем он был на самом деле. Лоренс  заводил
немало любовных интрижек. Но вкус  всегда  безошибочно  приводил  его  к
состоятельным подругам.  Обычно  это  бывали  дамы  уже  немолодые.  Как
говорится,  если  хочешь  выглядеть  элегантно  сам,  то   подыщи   себе
аристократку.
   - А что собой представляла эта Либби Гласс?
   - Толком я так и не знаю. Доводилось встречаться с ней  пару  раз  по
делам, когда она оформляла наши  налоговые  платежи.  Выглядела  девочка
довольно привлекательно. Молодая, лет двадцати пяти - двадцати шести.
   - Он никогда не рассказывал вам, что у него была с ней связь?
   - Чего нет, того нет.  Вообще  не  припомню,  чтобы  он  когда-нибудь
трепался по поводу своих похождений.
   - Настоящий джентльмен, - похвалила я.
   Скорсони пристально взглянул на меня.
   - Я вполне серьезно, -  поспешила  я  исправить  свою  оплошность.  -
Насколько мне известно, в вопросах своих отношений с женщинами он всегда
держал рот на замке. Только это и имелось в виду.
   - Ну да, на замке. Но каждый свой роман он принимал  очень  близко  к
сердцу. Кстати, это помогало ему и в его адвокатской деятельности. Кроме
того, Лоренс не оставлял никаких  писем,  никаких  телеграмм.  Последние
полгода перед смертью он был одинок и избегал  новых  приключений.  Одно
время я даже думал, что бедняга заболел, но это было,  если  хотите,  не
физическое  расстройство,  а  что-то  психическое.  Надеюсь,   вы   меня
понимаете.
   - В тот вечер перед смертью Лоренса вы с ним выпивали, не так  ли?  -
спросила я.
   - Да, мы вместе обедали. В "Бистро", это в центре города. Никки в тот
день куда-то отлучилась, а мы с ним сначала  слегка  загуляли,  а  потом
решили перекусить.
   Насколько помню, выглядел он вполне здоровым.
   - А у него был с собой в тот день антиаллергенный препарат?
   Скорсони помотал головой:
   - Он не очень увлекался лекарствами. При  себе  у  него  всегда  был,
пожалуй, только тайленол на случай головной боли, но он редко прибегал к
помощи это лекарства. Даже Никки  обратила  внимание,  что  он  принимал
атиаллергенные пилюли только  дома.  Должен  быть  еще  кто-то,  имевший
доступ к его лекарствам.
   - Либби Гласс когда-нибудь наведывалась сюда?
   - Что касается деловых визитов,  то,  насколько  я  знаю,  нет.  Она,
может, и приезжала в город, чтобы повидаться с ним, но сам  он  об  этом
молчал. Да и зачем?
   - Пока не знаю. Я просто прикидываю, кто бы мог  подсыпать  им  обоим
отраву и примерно в одно и то же время. Она умерла лишь через четыре дня
после него, но это легко объяснить тем, что каждый из  них  принял  свои
пилюли, когда сам счел нужным.
   - О ее смерти мне мало что известно. По-моему, в местных  газетах  об
этом тоже ничего особенного не сообщалось. Зато я совершенно точно знаю,
что он наведывался в Лос-Анджелес  примерно  за  десять  дней  до  своей
смерти.
   - Любопытно. В любом случае я тоже собираюсь  туда  съездить.  Может,
удастся что-нибудь выяснить.
   - Думаю, мне пора, - сказал он, взглянув на часы и поднимаясь. Я тоже
встала и  проводила  его  до  дверей,  отпуская  с  какой-то  внутренней
неохотой.
   - Как вам удалось так похудеть? - поинтересовалась я на прощание.
   - Ах вот вы о  чем!  -  оживился  Чарли,  похлопав  себя  по  животу.
Склонившись ко мне поближе, он поведал чрезвычайно интимную информацию о
жесточайших мерах по самоограничению и самоконтролю:
   - Во-первых, я выбросил к черту все  конфеты  и  шоколадки,  которыми
были  завалены  ящики  моего  стола,  -  проговорил  он   мне   на   ухо
конспиративным тоном. - Все эти "Сникерсы", "Три  мушкетера"  и  "Хершез
киссез" - знаете, такие пирамидки в золотистой  фольге  и  с  маленькими
ярлычками на конце? Я их поглощал не меньше сотни в день...
   Мне хотелось весело рассмеяться, потому что рассказывал  он  все  это
таким напыщенным  и  серьезным  тоном,  словно  исповедовался  в  тайной
страсти  к  ношению  женских  колготок.  Повернув   лицо   и   испытывая
подсознательное удовольствие от того, что стою почти вплотную к нему,  я
шутливо продолжила начатую тему:
   - И даже батончики "Марс" и "Крошка Руфь"?
   - Да, в огромном количестве и каждый день, - подтвердил он. Я ощущала
жар, исходящий от его разгоряченного лица, и искоса наблюдала за ним. Он
заразительно  рассмеялся  сам  над  собой,  продолжая  сбивчиво   что-то
рассказывать, и вдруг его глаза встретились  с  моими,  задержавшись  на
одно мгновение дольше положенного. - Еще увидимся,  -  торопливо  сказал
он.
   Мы как-то очень долго пожимали друг другу  руки  на  прощание,  я  не
сразу  понял  почему,  -  наверное,   чтобы   избежать   более   опасных
прикосновений. Даже от этого дружеского рукопожатия волоски на моей руке
встали дыбом. А моя система раннего оповещения не среагировала,  оставив
меня в недоумении, как же все это понимать. Похожее ощущение я  испытала
когда-то, стоя у распахнутого окна на двадцать первом  этаже,  -  жуткое
желание броситься вниз головой. В моей  жизни  мужчины  всегда  занимали
довольно видное место, и, судя по всему,  история  грозила  повториться.
Хотя, как всегда, не вовремя, подумалось мне.

Глава 8

   Когда в шесть вечера я подкатила к входу в "Корнере  К-9",  Гвен  как
раз закрывала дверь  на  ключ.  Опустив  стекло,  я  высунула  голову  и
окликнула ее:
   - Может, поедем вместе на моей машине?
   - Лучше я поеду за вами, -  ответила  она.  -  Вы  ведь  знаете,  где
находится "Палм-Гарден"? Кстати, не возражаете против этого местечка?
   - Нет, оно меня вполне устраивает.
   Она направилась к автостоянке и уже через минуту выкатила  оттуда  на
ярко-желтом "саабе".
   Ресторан  был  всего  в  нескольких  кварталах  езды,  и  вскоре   мы
припарковали свои автомобили бок о бок рядом с "Палм-Гарден".
   Гвен скинула с себя комбинезон и поспешно отряхнула подол юбки.
   - Ничего не поделаешь, собачья шерсть, -  извинилась  она.  -  Обычно
сразу после работы я принимаю ванну.
   "Палм-Гарден"  располагался  в  самом  сердце  Санта-Терезы,   позади
торгового центра. Столики здесь были установлены прямо на тротуаре между
большими деревянными  кадушками  с  декоративными  пальмами.  Мы  заняли
свободный столик  с  краю,  я  заказала  бокал  белого  вина,  а  она  -
минеральную воду перье.
   - Вы что, совсем не пьете?
   - Немного. После развода я практически завязала с выпивкой. Но в свое
время здорово ударяла по виски.
   Как движется ваше расследование?
   - Пока трудно сказать что-либо определенное, - честно ответила  я.  -
Скажите, вы давно занимаетесь этим делом - уходом за собаками?
   - Дольше, чем мне самой хотелось бы, - сказала она, рассмеявшись.
   Мы немного побеседовали о всяких мелочах. Я надеялась  таким  образом
узнать ее поближе и попытаться понять, что же у нее общего с Никки Файф,
если в конце концов и та, и другая разорвали свои браки с  Лоренсом.  Но
именно Гвен повернула наш разговор к главной теме.
   - Ладно, валяйте. Что вас еще интересует? - взяла она быка за рога.
   Мысленно  я  ей  даже  поклонилась  за  такое  предложение  -   своей
сообразительностью она здорово облегчила мою миссию.
   - Не думала, что вы так быстро пойдете мне навстречу, - заметила я.
   - Вы, кажется, уже беседовали с Чарли Скорсони? - спросила она.
   - Да, пожалуй, можно начать и с этого, - согласилась  я.  -  Он  что,
входит в ваш список подозреваемых?
   - Вы имеете в виду возможных убийц Лоренса? Нет, не думаю. А  меня  в
его списке, случайно, нет?
   Я мотнула головой.
   - Вот это уже странно, - удивилась она.
   - А почему вы так считаете?
   Слегка склонив голову вперед, она спокойно объяснила:
   - Он считает, что я слишком  ожесточена  против  Лоренса  Файфа.  Мне
многие говорили об этом. Все-таки городок у нас  небольшой.  Стоит  лишь
немного  набраться  терпения,   и   вы   получите   свою   исчерпывающую
характеристику.
   - В общем-то у вас достаточно веские причины считать себя обделенной.
   - Через все это я  прошла  много  лет  назад.  Да,  кстати,  вот  вам
координаты, если  понадобится  найти  Грега  и  Диану,  -  сказала  она,
доставая из  сумочки  листок  с  именами  своих  детей,  их  адресами  и
телефонами.
   - Благодарю. Очень вам признательна. Не посоветуете ли еще, как лучше
наладить с ними контакт? Не хочется их лишний раз расстраивать.
   - Ничего особенного советовать не буду. Они не умеют  лукавить  -  ни
тот, ни другая. Может, лишь иногда немного пускают пыль в глаза.
   - Как я понимаю, они не поддерживают отношений с Никки.
   - Да, похоже, что так. И очень жаль.  Это  все  дела  давно  минувших
дней, и мне хотелось, чтобы они их забыли. Надо сказать, она была  очень
добра  к  ним.  -  Откинувшись  немного  назад,  Гвен  стянула  ленту  с
подвязанных волос, слегка их взбила, и они пышной волной рассыпались  по
плечам.
   Ее волосы очень интересного  пепельного  оттенка,  которого,  на  мой
взгляд,   невозможно   добиться   с   помощью   красителей,    изысканно
контрастировали с темно-карими глазами.
   Я отметила широкие скулы, твердо очерченный рот,  прекрасные  зубы  и
здоровый естественный загар.
   - А как вы сами относились к Никки? - спросила я, продолжив беседу  в
том направлении, которое она сама предложила.
   -  Трудно  что-то  сказать  определенно.  Одно  время  я  ее   просто
проклинала, но позже мне захотелось с ней встретиться  и  поговорить  по
душам. Было ощущение, что это помогло бы нам лучше понять друг друга.  А
хотите знать, почему я вышла за него замуж?
   - Интересно...
   - У него был  большой  член,  -  шаловливо  выпалила  она  и  тут  же
рассмеялась. - В самом деле, в постели это был просто чемпион. Настоящая
машина для траханья.
   До чего же тоскливо заниматься любовью с бездушным автоматом!
   - Меня тошнит от таких занятий, - сухо согласилась я.
   - То же самое произошло и со мной, когда я наконец поняла, с кем имею
дело. Ведь я выходила замуж девственницей и была совсем неопытной.
   - О Господи, - вздохнула я. - Вам не  позавидуешь,  это  не  секс,  а
настоящая каторга.
   - Особенно когда этот автомат  проделывал  то  же  самое,  но  сзади.
Кстати,  в  этом  и  заключалось  все  разнообразие,  которым  он   меня
удостаивал. И долгое время мне казалось, "то я просто чего-то не понимаю
в сексе... - Тут она замолчала, и щеки у нее слегка покраснели.
   - И что же заставило вас передумать? - рискнула уточнить я.
   -  Мне  тоже  захотелось  вина,  -  проговорила  она,   и,   подозвав
официантку, я заказала для нее бокал.
   - Эта любовная связь приключилась, когда мне было около  тридцати,  -
продолжала Гвен.
   - И между вами возникли какие-то чувства?
   - Ни да, ни нет. Наш роман продолжался всего  шесть  недель,  но  это
были лучшие дни моей жизни. В какой-то мере я даже была рада, когда  все
закончилось, но эта вспышка  перевернула  всю  мою  жизнь.  Я  оказалась
совсем не готова к последствиям. - Она сделала паузу и  задумалась,  как
бы перебирая свои  воспоминания.  -  Лоренс  непрерывно  критиковал  мои
недостатки, и, казалось, заслуженно. И вдруг мне  повстречался  мужчина,
считающий, что я не  способна  ни  на  что  дурное.  Он  мне  откровенно
нравился, но вначале я колебалась и не  решалась  переступить  черту.  В
конце концов я ему отдалась. Через  какое-то  время  у  меня  неожиданно
появилось чувство,  что  это  весьма  благотворно  сказывается  на  моих
отношениях с Лоренсом. Наконец-то у меня  появилось  то,  чего  мне  так
долго не хватало, и я перестала чувствовать себя подавленной. Но двойная
жизнь не могла продолжаться бесконечно. Я водила Лоренса за нос, сколько
могла, но он начал что-то подозревать,  потому  что  мне  уже  с  трудом
удавалось выдерживать малейшее его прикосновение, - приходилось  слишком
много притворяться и лгать. Ведь со своим другом я  получала  неизмеримо
больше удовольствия. Лоренс, должно быть, почувствовал  эти  перемены  и
начал за мной следить и контролировать, требуя, чтобы  я  сообщала  ему,
где бываю в ту или иную минуту. Неожиданно звонил посреди рабочего  дня,
и, естественно, меня часто не оказывалось на месте. Даже находясь  рядом
с Лоренсом, мысленно я была совсем с другим. Он пригрозил мне  разводом,
и я, дура, так напугалась, что решила во всем признаться. Это была самая
идиотская ошибка в моей жизни, потому что он решил развестись во что  бы
то ни стало..
   - Чтобы проучить вас?
   - Да, как  это  умел  делать  только  Лоренс  Файф  -  безжалостно  и
наверняка.
   - А где теперь тот мужчина?
   - Мой любовник? А зачем это вам?  -  быстро  спросила  она,  внезапно
насторожившись.
   - Возможно, Лоренс сумел его вычислить. Несли он рассчитался с  вами,
почему бы ему не разобраться и с тем парнем?
   - Не хочу, чтобы на него падала даже тень подозрения, - ответила  она
решительно, - Его причастность к этому делу практически равна нулю. Ведь
смерть Лоренса ему ничего не давала. Могу дать вам письменную гарантию.
   - С чего вы так  в  этом  уверены?  Сами  знаете,  людям  свойственно
ошибаться, и  Никки  уже  заплатила  за  это  своей  свободой,  -  резко
возразила она. - И еще, послушайте, ведь Никки защищал  один  из  лучших
адвокатов штата. Не знаю, возможно, это было просто несчастное  стечение
обстоятельств, но не  вижу  смысла  пытаться  сейчас  опорочить  другого
человека, не имеющего к этому никакого отношения.
   - Я не собираюсь искать виновных. Мне необходимо просто выяснить, как
обстояло дело. И я не вправе заставить вас рассказать, кто он...
   - Вот и хорошо. Думаю, вам лучше не тратить время попусту и  поискать
в другом месте.
   - Послушайте, я здесь не для того,  чтобы  искать  повод  для  ссоры.
Простите, и давайте успокоимся.
   На шее у нее от волнения появились два красных  пятна.  Она  пыталась
подавить раздражение и снова взять себя в руки. В какой-то момент я даже
боялась, что она смоется.
   - Не станем зацикливаться на этой теме, - продолжила я. - Нам с  вами
о многом надо поговорить. Не хотите об этом - не возражаю.
   Некоторое время еще казалось, что она собирается уйти,  и  поэтому  я
замолчала, дав ей время  спокойно  все  обдумать.  Наконец  она  немного
пришла в себя. При этом я неожиданно осознала, что и сама  напряжена  не
меньше Гвен. Наша беседа имела для меня слишком большое значение,  чтобы
прерывать ее на середине.
   - Давайте тогда вернемся к Лоренсу. Расскажите о нем  поподробнее,  -
попросила я. - И прежде всего о его изменах.
   Не удержавшись,  она  рассмеялась,  отпила  глоток  вина  и  покачала
головой:
   - Прошу прощения. Я редко смущаюсь, но вы застали меня врасплох.
   - Да уж, это со мной бывает. Нередко сама себе удивляюсь.
   - Так вот, на мой взгляд, он не любил женщин. Считал, что  им  нельзя
доверять, и все время ожидал от них предательства. Поэтому  и  старался,
как мне кажется, их опередить. Подозреваю, что и в своих любовных связях
он действовал исключительно с позиции  силы,  как  тот  кобель,  который
всегда сверху.
   - Так сказать, заберись на другого, пока не оседлали тебя  самого,  -
заметила я.
   - Вот именно.
   - И все-таки кто же, на ваш взгляд, был готов с ним расквитаться? Кто
настолько сильно его ненавидел?
   Гвен пожала плечами и, похоже, снова овладела собой.
   - Я целый день после вашего ухода думала об этом, но ничего путного в
голову так и не пришло, - ответила она. - У него со многими людьми  были
натянутые отношения. Это и понятно: адвокаты по делам о разводе нигде не
пользуются  особым  расположением,  хотя  большинство  из  них  все-таки
умирают своей смертью.
   - А что, если это не касалось впрямую его адвокатской деятельности? -
предположила  я.  -  Это  мог  быть,   скажем,   не   разъяренный   муж,
приговоренный судом к уплате алиментов на содержание детей, а, например,
женщина, которую Лоренс когда-то оклеветал.
   - Ну таких-то больше чем достаточно. Но насколько  мне  известно,  он
был очень изворотлив в таких делах и не доводил их до прямого конфликта.
Или женщины сами понимали, с кем связались, и тихо отчаливали. Правда, у
него была довольно неприятная история  с  супругой  местного  судьи,  ее
звали Шарлотта Мерсер. Она при малейшей  возможности  и  на  всех  углах
поливала его грязью.
   По крайней мере так мне рассказывали. Она не из  тех  особ,  от  кого
можно легко отделаться.
   - А откуда вы об этом узнали? - поинтересовалась я.
   - Она сама мне позвонила, когда он с ней порвал.
   - До вашего развода или после?
   - Увы, после Я еще, помню, очень тогда жалела, что она  не  позвонила
раньше, потому что на суде у меня не было никаких веских доказательств в
свою защиту.
   - Не понимаю, - удивилась я. - Что бы это вам дало? Ведь вы все равно
не смогли бы доказать его измену.
   - Конечно, он ни за что бы этого не допустил, но я  по  крайней  мере
одержала бы чисто  психологическую  победу.  У  меня  было  тогда  такое
непереносимое чувство вины, что на суде я почти не сопротивлялась,  пока
дело не коснулось детей Но и здесь он добился своего. А ведь  стоило  ей
захотеть, она могла бы  доставить  ему  чертову  кучу  неприятностей.  И
неизвестно, удалось ли бы ему сохранить сухой свою репутацию. Во  всяком
случае, Шарлотта Мерсер лучше меня просветит вас в этом вопросе.
   -  Прекрасно.  Должна  сказать,  что  теперь  в   моем   списке   это
подозреваемая номер один, - отреагировала я.
   Гвен расхохоталась:
   - Если она спросит, кто вам рассказал, то можете  спокойно  ссылаться
на меня. Вот, собственно, и все, чт