о я могу сообщить.

***

   Когда мы с Гвен расстались,  я  разыскала  адрес  Шарлотты  Мерсер  в
телефонном  справочнике.  Оказалось,  что  они  с  судьей  проживали   в
предгорном районе сразу за Санта-Терезой  в  длинном  одноэтажном  доме,
справа от которого располагались конюшни. Вокруг дома простиралась дикая
степь,  поросшая  пыльными  сорняками  и  кустарником.  Солнце  как  раз
клонилось к закату,  и  вид  сверху  открывался  просто  фантастический:
розово-голубое  небесное  полотно,  окаймленное  ярко-сиреневой  полосой
океана.
   Вышедший на  звонок  привратник  в  черной  униформе  провел  меня  в
прохладную  просторную  приемную,  где  попросил   подождать   "миссюс".
Откуда-то из дальних комнат послышались легкие шаги, и в  первый  момент
показалось, что передо мной стоит взрослая дочь  Мерссров  (если  у  них
вообще таковая имелась), а не сама хозяйка дома.
   - Слушаю вас, - сказала она.
   Голос у нее был низкий, с хрипотцой и довольно грубый, так что первое
впечатление о ее молодости сразу улетучилось.
   - Вы Шарлотта Мерсер?
   - Совершенно верно.
   Передо мной стояла довольно миниатюрная  женщина  ростом  около  пяти
футов и четырех дюймов, а весом не больше ста фунтов. Она была  босиком,
в футболке без рукавов и  белых  шортах,  открывавших  взгляду  стройные
загорелые ноги. На лице ни единой морщинки, коротко  остриженные  волосы
приятного бледно-желтого оттенка и просто потрясающий  макияж.  Ей  было
лет пятьдесят пять, и она бы ни за  что  не  смогла  поддерживать  такую
форму, если бы не целая команда специалистов,  колдовавших  над  ней.  В
линиях подбородка и щек чувствовалась какая-то  неестественность,  такой
идеальной гладкости можно добиться  только  с  помощью  самых  последних
достижений косметики и макияжа. Но на шее  у  нее  я  все-таки  заметила
морщинки, а на руках - вздувшиеся бугорки вен,  что  явно  противоречило
нарочито свежему и юному облику. Умело  наложенная  на  ресницы  тушь  и
жемчужно-серые  тени  на  веках  придавали  живой  блеск  светло-голубым
глазам. Картину довершали золотые браслеты на запястьях.
   - Меня зовут Кинси Милхаун, - представилась я. - Частный детектив.
   - Добро пожаловать. Что же вас привело сюда?
   - Я расследую дело о смерти Лоренса Файфа.
   Дежурная улыбка на ее лице дрогнула и слегка утратила  приветливость.
Бегло окинув меня ленивым взгляд дом, Шарлотта произнесла:
   - Надеюсь, наша встреча не займет много времени.
   Пройдемте на веранду, я оставила там свой напиток.
   Я последовала за ней в глубину дома. Все комнаты,  через  которые  мы
проходили, поражали своим простором, элегантностью  и  каким-то  нежилым
духом: искрящиеся, словно зеркала, окна, пышные голубоватые  паласы,  на
которых  еще  виднелись   следы   щетки   пылесоса,   свежесрезанные   и
профессионально подобранные букеты цветов на полированных тумбах.  Обои,
шторы и даже  обивка  мебели  были  частью  бесконечно  перекликающегося
цветочного орнамента, написанного в изысканной голубой гамме, и все  это
источало лимонный аромат. Я еще  подумала,  что,  возможно,  этот  запах
призван заглушить исходивший от хозяйки слабый перегар дорогого виски.
   Проходя через кухню, я успела насладиться запахом  молодого  барашка,
нашпигованного чесноком.
   Террасу закрывала густая тень от решетчатой ограды, полностью  увитой
растениями. На  плетеных  стульях,  креслах  и  белом  диванчике  лежали
ярко-зеленые  пуфики.  Взяв  свой  стакан  со  стеклянного   журнального
столика, Шарлотта удобно устроилась в кресле, машинально протянула  руку
за сигаретой и достала изящную  позолоченную  зажигалку  "Данхилл".  Она
вела себя так непринужденно, как будто я прибыла сюда специально,  чтобы
позабавить ее во время коктейля.
   - Так кто вас ко мне направил? Никки или  малышка  Гвен?  -  спросила
она, отведя взгляд в сторону и, похоже, не нуждаясь в моем ответе. Потом
зажгла  сигарету,  придвинула   поближе   пепельницу,   уже   наполовину
заполненную окурками, и махнула мне рукой:
   - Присаживайтесь.
   Я выбрала стул неподалеку от нее. За кустами,  обрамляющими  террасу,
виднелся голубой овал плавательного бассейна. Шарлотта  перехватила  мой
взгляд:
   - Неужели вы хотите сделать перерыв и немного поплавать?
   Я решила не обращать внимания на  колкость.  У  меня  возникло  такое
ощущение, что сарказм присущ ей  от  природы  и  это  чисто  машинальная
реакция, наподобие кашля курильщика.
   - И все-таки кто вас сюда направил? - повторила она свой вопрос.  Это
послужило уже вторым намеком на то, что миссис Мерсер  совсем  не  столь
трезва, как пыталась выглядеть, особенно учитывая довольно ранний час.
   - Слухами земля полнится, - ответила я.
   - О да, клянусь, это так, - согласилась она, выпуская дым. - Вот  что
я тебе скажу, моя сладкая. Для этого парня я была не  просто  еще  одной
"дыркой". Я не была у него первой, как не стала и последней, но осталась
лучшей среди всех, с кем он когда-либо трахался.
   - Именно поэтому он вас и бросил?
   - Не будь такой стервой, крошка, - проговорила  она,  кинув  на  меня
пронзительный взгляд и  одновременно  расхохотавшись  низким,  гортанным
смехом, из чего я заключила, что несколько выросла в ее глазах.  Похоже,
передо мной был искусный и опытный игрок, который не  прочь  передернуть
карты, чтобы добиться нужного результата. - Да, он меня бросил.  К  чему
теперь скрывать? Мы с ним здорово схватились, когда он еще был женат  на
Гвен, а потом, за несколько месяцев до  своей  смерти,  он  вдруг  опять
объявился. Словно тот блудливый  кот,  что  всегда  обнюхивает  знакомое
заднее крыльцо.
   - А что у вас произошло во время этой последней встречи?
   Она лениво посмотрела на меня, словно мой  вопрос  не  имел  для  нее
значения, и сказала:
   - Он тогда опять с кем-то спутался.  И  очень  боялся,  что  об  этом
узнают. Подруга у него была очень уж страстная и просто затрахала его. А
меня так и отбросил, точно грязное белье.
   - Удивляюсь, как это на вас не пало  подозрение  в  его  убийстве,  -
заметила я.
   Она вскинула брови я почти выкрикнула:
   - На меня?! На супругу известнейшего в округе  судьи?  Меня  даже  ни
разу не допрашивали, а уж они-то прекрасно знали, что  я  спала  с  ним.
Копы ходили вокруг меня на цыпочках, как возле спящего  младенца.  Да  и
кто бы им позволил? Я бы многое могла рассказать. Но черт побери, сумела
удержаться от  этой  глупости.  А  кроме  того,  у  них  уже  была  одна
подозреваемая.
   - Никки?
   - Ну да, Никки, - сказала она, слегка запинаясь. Ее жесты  стали  уже
довольно неуверенными, а рука с зажженной сигаретой  непрерывно  чертила
воздух перед моим носом. - Что до меня, то, на мой взгляд, эта Никки  уж
слишком порядочная, чтобы кого-нибудь прикончить. Но  кому  какое  дело,
что я тут думаю? Ведь это пустая болтовня старой пьяницы. Что она  может
знать и кто ее послушает? А хочешь открою, как я  все  узнаю?  Расскажу,
потому что тебе  будет  интересно,  ведь  ты  сама  этим  занимаешься  -
копаешься в людишках, точно?
   - Более или  менее,  -  пробормотала  я,  стараясь  не  прерывать  ее
словесный поток. Шарлотта Мерсер относилась к типу людей, которые,  если
их не сбивать, несутся напрямик. Сделав глубокую затяжку, она  выдохнула
дым через ноздри двумя могучими  струями  и  вдруг  сильно  закашлялась,
тряся головой.
   - Прошу прощения, я здорово поперхнулась, -  объяснила  она,  наконец
откашлявшись, и продолжила с того, на чем остановилась:
   -  Просто  делитесь  с  кем-нибудь   своими   секретами.   При   этом
рассказываете самые грязные подробности, какие только знаете, и в девяти
случаях из десяти сами получите в ответ что-нибудь еще  похлеще.  Можете
проверить. Я, например, все  вываливаю,  все  свои  приключения,  только
чтобы дождаться ответной информации. Тебе нужны сплетни, милочка,  тогда
ты попала в нужное место.
   - А что вы скажете о Гвен? - спросила я, прощупывая почву.
   Шарлотта громко расхохоталась.
   - Это несерьезная  торговля,  -  сказала  она.  -  Тебе  ведь  нечего
предложить на обмен.
   - И в самом деле нет. Я бы недолго продержалась  в  своей  профессии,
если бы не держала рот на замке.
   Она снова засмеялась. Похоже, мои слова пришлись ей по душе, и, кроме
того, она явно понимала важность той информации, которой располагала.  Я
еще надеялась, что она приоткроет хотя бы краешек того, что знает.  Она,
вероятно, была неплохо осведомлена и о любовной связи Гвен, но я боялась
ее спугнуть своей настойчивостью, поэтому просто выжидала, надеясь,  что
удастся узнать еще что-нибудь.
   - Гвен - величайшая дура из всех  живущих  на  земле,  -  бесстрастно
проговорила Шарлотта. - Мне самой такие люди не по нутру, и я вообще  не
пойму, как они с Лоренсом умудрились прожить так долго вместе.  Ведь  он
был холоден как лед, почему я и втюрилась в него так, что тебе  даже  не
снилось. Терпеть не могу мужиков, которые ведут  себя,  словно  оленята.
Понимаешь, о чем я?
   Мне противны мужчины, которые только облизывают тебя, как  телята,  а
вот Лоренс мог завалить и трахнуть женщину  прямо  на  полу  и  даже  не
посмотреть в ее сторону, когда, уходя, застегивал молнию на брюках.
   - Но это довольно оскорбительно, - заметила я.
   - Секс вообще грубая штука, вот почему все люди этим занимаются,  вот
почему и мы с ним так подошли друг другу. И если уж  он  хотел  добиться
своего, то бывал нахрапист и груб, это истинная правда. А Никки какая-то
уж слишком чистенькая, этакая сю-сю-сю. Да и Гвен такая же.
   - Так, возможно, он любил крайности? - предположила я.
   - Сейчас-то я в этом не сомневаюсь. Вероятно, все  было  именно  так.
Может быть, он специально женился  На  благовоспитанных  особах,  а  сам
рыскал на стороне.
   - Вы слышали что-нибудь  о  Либби  Гласс?  Если  да,  то  что  о  ней
скажете?
   - Нет, никогда не слышала этого имени. Кто это еще такая? - удивилась
Шарлотта Мерсер.
   О Господи, я уже жалела, что не прихватила для встречи с ней  полного
списка подозреваемых. И быстро прикидывала, как мне ее разговорить, пока
она еще что-то соображает. Я  чувствовала,  что  могу  упустить  удачный
момент и Шарлотта опять замолчит.
   - А Шарон Нэпьер? - продолжала я, словно играя в слова.
   - О да. Этой маленькой гадиной я сама заинтересовалась. И, увидев  ее
в первый раз, сразу поняла: что-то здесь не так.
   - Думаете, у нее была с ним связь?
   - О нет. Не у нее, а у ее матери. Я наняла частного агента  выяснить,
что там произошло. Так вот, родители этой самой  Шарон  развелись  из-за
Лоренса; мать, пережив нервный срыв, пристрастилась к алкоголю,  а  это,
должна тебе сказать, очень опасное занятие. Не знаю  всех  подробностей,
только мне известно: пока он трахал всех подряд, Шарон многие  годы  все
это фиксировала.
   - Она что, шантажировала его?
   - Да, но не за деньги. А за реальные жизненные  блага.  Она  ведь  не
умела даже печатать и с трудом  выговаривала  собственное  имя.  Но  она
решила отомстить и вот, заявляясь каждый день на работу, занималась  чем
заблагорассудится и все время следила за ним. А он безропотно  оплачивал
все ее счета.
   - А не могла она его убить?
   - Конечно, почему бы и нет?  Может,  нервы  сдали,  а  может,  просто
жалованье показалось маловато, - Шарлотта замолчала, стряхнула  пепел  с
сигареты и хитро улыбнулась. - Надеюсь, ты не сочтешь меня невежливой, -
проговорила она, поглядывая на дверь, - но наши занятия  закончены.  Мой
досточтимый муж и уважаемый судья должен вот-вот вернуться с  работы,  и
мне бы очень не хотелось объяснять, что ты делаешь в нашем доме.
   - Все ясно, - сказала я. - Исчезаю. Вы мне очень помогли.
   - Надеюсь.
   Она со стуком опустила стакан на стеклянную столешницу и поднялась  с
кресла. Все, кажется, обошлось, и миссис Мерсер постепенно  приходила  в
себя, а ее лицо при этом выражало явное облегчение.
   Она бросила на меня внимательный взгляд и заметила:
   - Через несколько лет тебе придется гораздо  больше  времени  уделять
глазам, но пока все в порядке.
   -  Мне  идут  морщины,  -  рассмеявшись,  сказала  я,  -  Они  честно
заработаны. Но все равно спасибо.
   Оставив Шарлотту на террасе, я обогнула дом сбоку и подошла  к  своей
машине. Наша  беседа  мне  не  очень  понравилась,  и  я  была  рада  ее
закончить. В Шарлотте Мерсер накопилось слишком много злобы, и,  похоже,
опьянение тут совсем ни при чем. Может, она говорила правду, а может,  и
нет. Если ее послушать, то самая подходящая кандидатура на роль убийцы -
Шарон Нэпьер. Но этот вывод уж слишком напрашивался. С другой стороны, и
полицейские  нередко  оказываются  правы.  Убийцы,   как   правило,   не
отличаются особой изобретательностью, и чаще всего подтверждаются  самые
незамысловатые версии.

Глава 9

   Полтора дня у меня ушло только на то,  чтобы  разыскать  адрес  Шарон
Нэпьер.   Путем   невероятных   ухищрений   удалось-таки   пробиться   в
компьютерную картотеку Управления автоинспекции  и  выяснить,  что  срок
действия  ее  водительских  прав  истек  еще  шесть  лет  назад.  Быстро
смотавшись в центр, я заглянула в Отдел регистрации автотранспорта,  где
отыскала зарегистрированный на ее имя темно-зеленый "кармангиа" и адрес,
совпадавший с ее последним местом проживания, который был мне известен и
раньше. Но сбоку имелась пометка, что данная машина теперь  числится  за
штатом Невада, из чего можно сделать вывод, что вместе с ней  Калифорнию
покинула и хозяйка.
   Я позвонила частному детективу из Невады,  некоему  Бобу  Дитцу,  имя
которого отыскала в Национальном справочнике. Объяснив, что мне от  него
нужно, я получила в ответ обещание  перезвонить,  что  он  и  сделал  на
следующий же день. Оказывается, Шарон Нэпьер действительно подала заявку
на права и получила их в Неваде; какое-то время она проживала  в  городе
Рено. Но, как удалось узнать Бобу, в марте прошлого  года  она  внезапно
смоталась из города, оставив с носом кучу кредиторов. Получалось,  Шарон
в бегах  уже  почти  четырнадцать  месяцев.  Боб  предположил,  что  она
по-прежнему где-то в их штате, и обещал продолжить поиски. Расположенная
в  Рено  фирма,  занимающаяся  ссудами,  показала  запросы   на   Шарон,
поступившие к ним из Карсон-Сити и несколько раз из Лас-Вегаса, что,  по
мнению Боба, могло бы навести на ее след.
   Я от души поблагодарила его за столь эффективную и быструю  помощь  и
попросила  прислать  счет  за  выполненную  работу,  но  он   отказался,
объяснив, что предпочитает расплату  по  принципу  "услуга  за  услугу".
Тогда я дала ему свой домашний телефон и адрес и сказала,  чтобы  он  не
стеснялся обращаться,  если  ему  вдруг  что-нибудь  понадобится.  Потом
просмотрела  адресный  справочник  Лас-Вегаса,  но  ее  имени   там   не
обнаружила и позвонила своему приятелю из Невады, чтобы  он  поискал  по
другим каналам. Сообщив, что  в  начале  следующей  недели  собираюсь  в
Лос-Анджелес,  я  дала  ему  номер  телефона,  по  которому  меня  можно
разыскать, если все-таки удастся выйти на ее след.
   На следующий день было воскресенье, которое я целиком посвятила себе,
занявшись стиркой, уборкой и  покупками.  И  Даже  побрила  ноги,  чтобы
продемонстрировать, что я  еще  очень  даже  ничего.  Утро  понедельника
целиком ушло на канцелярскую работу: составила очередной отчет для Никки
и  позвонила  в  местный  отдел  кредитования,   чтобы   еще   раз   все
перепроверить. Судя по  полученной  информации,  Шарон  Нэпьер  покинула
город, прихватив с собой взятые взаймы денежки и облапошив немало людей.
У них не было никаких ее координат, и я сообщила  то,  что  сама  успела
узнать. Потом у меня состоялась долгая и  нудная  беседа  в  "Калифорния
фиделити" по поводу Марсии Треджилл. Страховая компания была уже  готова
смириться с потерей жалких пяти тысяч баксов и прекратить расследование,
и  мне  пришлось  переубеждать  их,   призвав   на   помощь   всю   свою
изобретательность. Моя работа не стоила  им  ни  гроша  из  собственного
кармана, а они, наплевав на все мои труды, почти согласились замять  это
дело.
   Мне пришлось  даже  прибегнуть  к  довольно  примитивному  аргументу,
который обычно мобилизует инспекторов по исковым заявлениям. "Она просто
считает вас за идиота", - повторяла я, но инспектор  лишь  лениво  мотал
головой, словно в этом деле было нечто такое, чего мне не дано понять.
   Разозлившись, я попросила его все-таки сообщить мой доводы начальнику
и отвалила.
   А в два пополудни уже мчалась в Лос-Анджелес. Еще  одним  кусочком  в
моей головоломке была Либби Гласс.
   Мне предстояло выяснить, каково же ее место  во  всей  этой  истории.
Доехав до Лос-Анджелеса, я разыскала в районе улиц Банди и Уилшир мотель
"Асиенда". Эта самая  "Асиенда"  -  стандартное  двухэтажное  Г-образное
строение с тесной автостоянкой и плавательным бассейном - даже отдаленно
не  напоминала  настоящую  асиенду.  Ее  опоясывали   жалкий   газон   и
металлическая сетчатая ограда. Меня принимала весьма  дородная  дама  по
имени Орлетт, совмещавшая здесь сразу  две  должности  -  управляющей  и
портье.
   Прямо за регистрационной стойкой располагался ее  кабинет.  Насколько
мне было известно, обставлен он был на средства, полученные от активного
сотрудничества  с  фирмой  "Таппсрвэр"  .  Орлетт  явно  имела
склонность к мебели в средиземноморском стиле, особенно  обитой  красным
плюшем.
   -  Все-таки,  Кинси,  здорово  быть  толстушкой,   -   поведала   она
доверительно, пока я  заполняла  регистрационную  карточку.  -  Глянь-ка
сюда.
   Я  взглянула.  Она  приподняла  руку,  чтобы  я   могла   насладиться
колыханием ее пышной плоти.
   - Не думаю, Орлетт, - сказала я с некоторым сомнением. - Я, например,
стараюсь избавиться от лишнего веса.
   - И тратишь на это массу  времени  и  энергии,  -  возразила  она.  -
Проблема  лишь  в  том,  что  наше   общество   непрерывно   придумывает
какие-нибудь табу. И полные люди все время испытывают дискриминацию.
   Даже сильнее, чем инвалиды. Для тех,  куда  бы  ты  ни  пошла,  всюду
развешаны специальные таблички. Специальные места для  парковки,  особые
сортиры. Тебе ведь  знакомы  эти  знаки  на  автостоянках  -  скрюченная
фигурка на инвалидной коляске. Но покажи  мне  хоть  один  международный
знак для людей с избыточным весом. Полное бесправие.
   У  Орлетт  было  круглое  как  луна  лицо  и  по-мальчишески  коротко
стриженные волосы соломенно-желтого цвета. А  щеки  всегда  горели  так,
будто она опасно перевозбуждена.
   - Но это вредно  для  здоровья,  Орлетт,  -  заметила  я.  -  Высокое
кровяное давление, опасность сердечных приступов...
   - Ну, такие проблемы могут возникнуть у каждого и от чего угодно. Тем
более к нам должны относиться внимательнее.
   Я подала ей свою кредитную карточку, и, списав данные, она  протянула
мне ключ от комнаты номер два.
   - Это совсем рядом, - заметила она. - Ты ведь терпеть не можешь  жить
где-то на задворках.
   - Весьма признательна.

***

   Во втором номере я останавливалась уже раз двадцать и всегда находила
его обставленным с  тоскливыми  потугами  на  комфорт:  двойная  кровать
королевских размеров, потертый палас неопределенного грязно-серого цвета
и колченогий стул из оранжевого пластика. На столе красовалась  лампа  в
форме шлема игрока в американский  футбол  с  крупной  надписью  "UCLA".
Ванная комната была совсем крошечная, а  в  душе  постелена  дешевенькая
циновка.  В  таких  апартаментах  нередко  можно  найти   под   кроватью
чьи-нибудь трусы. Зато номер  обходится  мне  в  межсезонье  в  какие-то
одиннадцать долларов и девяносто пять центов плюс налоги, и в  стоимость
включен фирменный завтрак "Континенталь" -  растворимый  кофе  и  свежие
пончики, большую часть которых поглощает сама хозяйка. Как-то  ночью  на
пороге моей каморки устроился пьяный в стельку охламон и провел там часа
полтора, пока за ним наконец не приехали полицейские. А  останавл