оры в офисе.
     - Вы сами услышите, как пройдет, - усмехаясь, проговорил Колби, - вас забросают вопросами. Лучше обратите внимание, что у вас было на завтрак; журналисты наверняка захотят знать это и все другие подробности о вас. Я подам новость, но мисс Фэрчайлд гораздо прекраснее меня, поэтому ей отведут куда больше места. Но потом я буду снят в кино. Верно?
     - Возможно, - рассмеялся Поль.
     Он поговорил с Колби еще несколько минут, затем положил трубку.
     - Мне побыть с тобою сегодня? - спросил он у Лоры. Я не дозвонился до нескольких кузенов, чтобы пригласить их на встречу акционеров. Я мог бы позвонить из твоего офиса.
     - Да, я была бы рада.
     Он провел у нее в офисе весь день, затем другой, стоя около Лоры, пока она повторяла журналистам то, что они уже слышали от Колби, отметая вопросы, касавшиеся ее чувств по отношению к брату.
     - Расстроена и скучаю, - коротко сказала она, не добавив больше ни слова. - Они не поместят мою скорбь в свои вечерние информации, - рассерженно сказала она Полю после общения с прессой, а телерепортеры были более рассеянны, чем в случае, когда б Лора дала волю слезам перед телекамерами.
     На третий день после заявления, сделанного Колби, когда Поль опять находился в кабинете Лоры, начали поступать и другие телефонные звонки. Днем позвонила Келли; появились заявки. В пять часов позвонили менеджеры из Чикаго в Филадельфии с аналогичными сообщениями. А в пять тридцать позвонила Флавия Гварнери.
     - Лора, моя дорогая, - проговорила она голосом, напоминающим сироп, - я чувствую себя так, словно мне позволили снова возвратиться домой.

ГЛАВА 35

     Феликс расположился за столом Оуэна и ждал, молчаливый, с каменным лицом, пока остальные двадцать акционеров собирались в библиотеке. Вошли Лора и Поль. Он посмотрел на них с противоположного конца комнаты - какого черта, она... с Полем? - а через несколько минут, когда в комнату вошла Ленни, облаченная в жакет, отделанный мехом, он сначала не узнал ее. Последними вошли Кэрол, жена Асы, а следом за ней он сам, избегавший встречаться взглядом с Феликсом. Феликс встал.
     - Аса, мне хотелось бы переговорить с тобой, прежде чем мы начнем.
     - Н-н-не думаю... - глаза Асы беспокойно метнулись по комнате, наконец остановились на Томасе Дженсене, срочно прося помощи.
     - Нет никакой нужды ждать, - сказал Томас, - все собрались, и можно начинать.
     - Начнем через минуту, - отрезал Феликс. - Аса, - и показал жестом на дверь. Аса двинулся к двери, затравленно озираясь, Феликс шел следом.
     С их уходом в комнате повисла неловкая тишина. Бен и Поль тихо беседовали; они расположились на стульях около стены, рядом с ними на двухместном кресле, над которым новые картины заменили украденные полотна Роуалтса, расположились Эллисон, Ленни и Лора. Другие члены семьи, находившиеся в комнате, приглядывались к ним, но не приближались. Осторожно приветствовав Лору, предпочитали держаться в стороне, желая осмотреться, чтобы знать, как себя держать при общении с ней. Не вызывало сомнения, что сейчас она сидела вместе с Эллисон и Ленни, но невозможно было забыть последнюю семейную встречу, происходившую здесь же, в библиотеке, когда читали завещание Оуэна, когда в их присутствии разоблачили Лору и заставили покинуть дом.
     В последние дни произошло много событий: многочисленные встречи и обсуждения возможности отстранения Феликса с занимаемого поста, развод Ленни, появление Лоры - к тому же известие, что они с Беном брат и сестра! - снова что-то между ней и Полем. Эмилия находилась в Калифорнии и, судя по тому, что они слышали, собиралась там остаться; и вот сейчас Ленни и Эллисон сидели рядом с Лорой, это означало, что они простили ее. Никто не знал, что и думать. Они решили ждать, надеясь на некий сигнал, который подсказал бы им, как следует повести себя.
     - Мне хотелось, чтобы Уэс был здесь, - сказала Ленни, обращаясь к Лоре.
     Эллисон беседовала с одной из кузин, и Лоре казалось, что они с Ленни одни, их плечи соприкасались.
     - Но мы знали, что Феликс устроил бы скандал, поэтому он остался.
     - У тебя такой счастливый вид, - сказала Лора.
     - Да, - просто ответила Ленни. - Не правда ли, странно, с какой легкостью я беседую с тобой о нем? Словно то, что каждый из нас сделал до того, как я покинула Феликса, не имеет ничего общего с тем, что происходит сейчас. Дела обстоят словно мы совершенно другие люди.
     Лора кивнула, не сказав ни слова. Если Ленни хотелось думать, что прошлое исчезло легко и безболезненно, зачем она станет противоречить ей?
     - Уэс сильно отличается от Феликса, - сказала она.
     - Не настолько сильно, как ты думаешь, - Ленни улыбнулась с нежностью и некоторой долей изумления. - На самом деле он очень похож на Феликса. Уэс такой, каким мог бы быть Феликс, будь он хорошим человеком. Уэс стремится доминировать и контролировать; ему необходимо находиться в центре событий; он не выносит дураков и нетерпелив с людьми, действующими медленнее его. Но Уэс верит в любовь и личные отношения, а Феликс - нет. Уэс готов склонить голову перед теми, кого любит, даже учиться у них. Феликс не способен на это; в нем слишком много раздражительности. В нем доминирует потребность контролировать действия людей, а если не удается этого достичь, то он стремится уничтожить их. Но когда он не может взять верх или все оказывается гораздо труднее, злость начинает бить через край, и ему приходится прилагать усилия, чтобы держать себя в руках, не сорваться при людях. Вся жизнь Феликса напоминает постоянное балансирование, отнимающее у него так много энергии, что практически ничего не остается на любовь и семью.
     Лора кивнула. Наверное, так и было. Ленни, имевшая возможность пожить с обоими мужчинами, видела их отчетливее, чем кто-либо.
     - Но в самом важном они совершенно не похожи. - Ленни улыбнулась. - Вот поэтому я и выхожу замуж за Уэса. На самом деле я вовсе не против, чтобы обо мне заботились - в действительности я к этому привыкла, и мне это нравится - но я хочу, чтобы меня любили, а не владели, как вещью.
     Она замолчала, задумавшись.
     - Давным-давно, до знакомства с Феликсом, я любила одного человека. Когда он отказался от меня, то на прощание пожелал: ?Найди сильного и могущественного мужчину, который сможет воспользоваться твоей силой, тогда ты станешь счастливой?. Потребовалось более двадцати восьми лет, чтобы наконец-то это произошло.
     Она немного помолчала.
     - Вы с Полем придете к нам в гости? Они тихо разговаривали, к ним присоединилась Эллисон, так они беседовали втроем, сидя рядом. Это трио было первым, что бросилось в глаза Феликсу, когда он вошел в комнату. Он пересек комнату, за ним по пятам шел Аса. Поль пытался прочитать выражение лица Асы, но не мог; это скорбное лицо выражало широкую гамму чувств: от раздражения до стыда на самого себя за собственную трусость. Поль взглянул на отца и Коула Хэттона. Они не могли рассчитывать на Асу; он был слишком напуган.
     ?Эта семья держится на страхе, - подумал Поль. - Все опасаются, словно некто может у нас что-то отнять. Если бы у нас было меньше денег, вероятно, мы меньше бы беспокоились?. Ему было интересно, где находится переломная точка: есть определенная сумма, которая делает людей счастливыми, но если у них оказывается хотя бы на доллар больше, то они создают вокруг себя бастионы и живут в постоянном страхе, что другие могут приблизиться к их богатству слишком близко. ?Нам необходимо научить своих детей быть щедрыми, - подумал он, - верить в себя, чтобы они не боялись рисковать, чтобы могли понять, что подлинная трагедия заключается не в потере денег, а в потере доверия и любви?.
     Поль взял Лору за руку. Она слушала Эллисон, не поворачиваясь, в глазах Лоры светились тепло и нежность, улыбка была открытой, такой же, как во время цветения их первой любви.
     Раздалось покашливание Феликса. Он поднялся из-за стола Оуэна, обвел взглядом собравшихся и объявил собрание открытым.
     - Томас, ты требовал проведения этого заседания. Сказал, что у тебя имелись вопросы относительно компании ?Сэлинджер-отель?.
     - Да. Но сначала...
     Поль почувствовал, как при этих словах рука Лоры, зажатая в его руке, напряглась.
     - Существуют документы, которые могли бы оказаться полезными для нас. Если ты предоставишь их нам, Феликс... Я думаю, они находятся в твоем сейфе.
     Феликс, не понимая, о чем идет речь, уставился на него:
     - Мой сейф? О чем ты говоришь? Там нет ничего, представляющего хоть малейший интерес для собравшихся.
     - Думаю, что есть, - проговорил Томас,
     Глаза Феликса сузились в щелки. Он заметил, что Поль и Бен пристально наблюдают за ним, также внимательно за ним следил и Коул Хэттон. Взгляды остальных выражали простое любопытство. ?Они что-то замышляют, - подумал Феликс, и вновь внутри его прозвучал сигнал тревоги. Феликс принял меры, привел Асу в надлежащую форму. - Все же, видимо, здесь плетутся интриги. Что, черт возьми, они замышляют?? Он решительно качнул головой:
     - Если хочешь сказать, Томас, возьми слово. Если же ты прибегаешь к маневрам, чтобы скрыть тот факт, что у тебя недостаточно голосов для проведения хоть какого-нибудь решения, мы можем закрыть собрание прямо сейчас.
     Коул Хэттон сказал небрежным тоном:
     - Если в сейфе есть что-то такое, что нам следует увидеть, то я за то, чтобы посмотреть.
     - Я тоже, - сказала Барбара Дженсен.
     - Большого вреда не будет, если открыть этот сейф. Феликс чувствовал, что попадает в западню. Ситуация не случайна - ее явно разыгрывали.
     - В самом деле, а почему бы нет? - спросил один из кузенов. - По крайней мере, мы могли бы продолжить заседание.
     - Феликс отлично знает, что у него в сейфе, - запротестовал другой кузен. Третий пожал плечами:
     - Не лучше ли открыть сейф и убедиться; иначе мы ни к чему не придем.
     - Правильно, - сказали несколько голосов. - Почему ты не хочешь, Феликс? Если мы не правы, то чтобы установить это, требуется совсем немного времени.
     - У меня ничего там нет, что за чертовщина? Окруженный нарастающим шумом, Феликс рассерженно заявил:
     - В сейфе ничего нет, но если вы настаиваете на этой загадке...
     Он прошел в угол комнаты и сдвинул в сторону большую картину, набрал шифр и открыл дверцу сейфа, даже не подумав заглянуть внутрь.
     - Как вы хорошо видите. За исключением одного или двух документов, касающихся покупки этого дома...
     - Это что за конверт? - спросил Томас. Он поднялся на ноги и смотрел внутрь сейфа. - Что? - спросил Феликс.
     - Внутри лежит объемный конверт. Там, в дальнем углу, под бумагами. Мне кажется, в нем больше, чем один-два документа.
     Не раздумывая, Феликс распахнул дверцу и, засунув руку внутрь сейфа, вытащил оттуда толстый конверт. Сидевшие близко от него разглядели, что поперек конверта большими черными буквами от руки было написано имя Лоры.
     Феликс узнал этот конверт. Он смотрел на него так, словно он был живым.
     - Его там не было; его выбросили с мусором, много лет назад...
     Внезапно он замолк.
     - Очевидно, его не выбросили, - сказал Томас.
     - Это же почерк дедушки! - воскликнула Эллисон. - И адресовано Лоре!
     Потрясенная, она смотрела на конверт, зажатый в руке Феликса.
     - Как у тебя оказалось письмо, адресованное Лоре? Ленни смотрела на Феликса, сдвинув брови, и вспоминала прошлое.
     - Лора, помнится, говорила нам о письме, написанном ей Оуэном много лет назад. Она пошла искать его, чтобы принести и показать его нам, но не нашла.
     Как бы продолжая воспоминания, Ленни оглядела комнату.
     - Это то самое письмо? - спросила Барбара. Лора протянула руку:
     - Можно мне посмотреть, пожалуйста?
     Феликсу казалось, что ему сдавило голову и с каждой секундой сжимало все сильнее и сильнее; стало трудно дышать. В его собственном доме происходили вещи, о которых он не имел ни малейшего представления. Конверт выпал у него из рук. Он никак не мог понять, каким образом конверт мог перекочевать из кабинета Оуэна в его запертый сейф.
     - Пожалуйста, - повторила Лора.
     Феликс тупо смотрел на нее. Его вид был настолько необычен, что собравшиеся смотрели на него в шоке и с чувством презрения. В повисшей тишине Томас вышел вперед, поднял конверт, пересек комнату и отдал его Лоре.
     Лора закрыла глаза и провела пальцами по прочному конверту, вспоминая, что Оуэн всегда с сомнением относился к непрочным конвертам. Один угол был слегка порван. Заветный конверт вновь оказался у нее в руках. Под закрытыми веками невольно навернулись слезы. Открыв глаза, она увидела, как Поль протягивал ей носовой платок. Она улыбнулась ему, взяла платок и, обращаясь к собравшимся в комнате, сказала:
     - Прошу прощения...
     Конверт был вскрыт; кто-то, несомненно, читал письмо. Все, не отрываясь, наблюдали за Лорой, кроме Феликса, который поочередно с недоумением смотрел на пол, на сейф, на стол, затем снова на пол. Лора вынула письмо, написанное на многих страницах, плотно заполненных крупным почерком Оуэна, и провела по ним дрожащими пальцами; ей казалось, что сам Оуэн был рядом, сидел за своим столом, глядел прямо на них и улыбался ей, нанося на линованные листы бумаги строчки букв.
     - Может быть, ты прочитаешь нам это письмо? - предложил Поль.
     - Оно длинное, - сказала Лора, - думаю, большая часть письма касается планов модернизации отелей.
     - Прочти, - сказала Эллисон. Она плакала. - Мне так стыдно. Так стыдно. Я не верила в то, что письмо действительно существовало; я думала, ты все выдумала, не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь простить нас. Мы были невероятно жестоки с тобой; не думаю, чтобы мы всегда вели себя таким образом. Как мы могли так обойтись с тобой?
     - Я же обманула вас, - мягко проговорила Лора.
     - Что ж, можем принести взаимные извинения, - сказала Ленни. - А сейчас мне хочется, чтобы Лора прочитала нам письмо, по крайней мере, некоторые выдержки из него. Если, конечно, ты не считаешь это письмо сугубо личным.
     - Не знаю; я никогда его не читала, - Лора взглянула на его начало. - Но я не возражаю.
     - Пожалуйста, - сказал Поль, и она начала читать.

     Возлюбленная Лора, за окном чудесный день, такой же чудесный, как и мое душевное состояние. Но в моем возрасте благоразумный человек должен предвидеть свою кончину, а также то, что есть дела, завершить которые у него может не оказаться шанса. Поэтому сегодня, когда разум мой чист, а рука все еще сильна, когда сердце, возможно, спокойнее, чем когда-либо, я доверяю бумаге в краткой форме те планы, которые мы обсуждали вместе с тобой, о будущем моих отелей, потому что ты лучше, чем кто-либо, знаешь, что они для меня значат. Но сначала хочу, чтобы ты знала, что я намерен изменить свое завещание и оставить тебе небольшую часть семейной компании...

     Поднялся шум голосов.
     - Феликс, когда ты прочитал это? - спросила Барбара.
     Феликс ничего не ответил; как завороженный он смотрел на письмо Оуэна.
     - Продолжай, - сказал Поль Лоре.

     ...небольшую часть семейной компании, этот дом и всю мою собственную корпорацию. Это означает, что, когда я умру, отели будут твоими и поэтому ты будешь свидетельницей их возрождения, если этого не увижу я.

     - И ты исполнила его волю, - сказала Ленни. - Как замечательно. Он оказался прав, поверив в тебя.
     Лора просматривала письмо, пробегая страницы.
     - Здесь говорится о наших планах; я помню большую часть из того, что он хотел сделать. О, он хотел поменять внешнее освещение; я совершенно об этом забыла.
     В комнате висела тишина, все боялись ее нарушить. Затем она резко вздохнула.
     - В чем дело? - спросил Поль.
     Лора посмотрела на него:
     - Он знал...
     Она наклонила голову и низким голосом прочитала:

     Я уважал твою личную жизнь, дорогая Лора, но должен тебе сказать, что иногда нахожу это трудным. Некоторое время назад я узнал о твоих юношеских прегрешениях и привлечении к суду за ограбление. Я полагал, что ты достаточно хорошо меня знаешь, дорогая, я не люблю тайн; мне нравится мир, в котором я знаю ответы. Я навел кое-какие справки в нью-йоркском департаменте полиции и узнал твой секрет. Мне очень грустно, что ты не доверилась мне даже теперь, спустя годы, проведенные вместе. Это указывает мне на глубину твоих опасений, что ты не можешь рассказать правду и покончить с прошлым. Надеюсь, что, когда ты добьешься собственного триумфа, станешь мудрой, сильной и очень красивой женщиной, ты сможешь справиться со своим прошлым и сделать его частью своего будущего. Боюсь, у меня мало шансов оказаться рядом, когда это произойдет, но уверен, что так будет. Я горжусь тобой, драгоценная Лора; долгое время я думал о тебе как о своей дочери, которой у нас с Айрис никогда не было. Поэтому в добавление к тем изменениям, которые я сделал в своем завещании, я оставляю тебе: мою гордость за тебя, мою любовь, которая будет сопровождать тебя после моей смерти.

     Последние слова прозвучали невнятно. Лора плакала. Поль обнял ее
     - В этом заключено величие Оуэна, - мягко произнес он. - Однажды, если я буду работать над этим, надеюсь, и я смогу стать почти таким же человеком, как он.
     В комнате стояла тишина. ?Нет, не только о мести я мечтала, - подумала Лора сквозь слезы. - Нет, я не стремилась одолеть противника и победить. Я стремилась быть достойной любви, доверия и ожиданий, которые Оуэн возлагал на меня. Я знала, что хотела воплотить его мечту, но не догадывалась, как сильно хотела быть достойной его?.
     - Не понимаю, - тихо вступила Кэрол. - Если письмо было у Феликса, когда Лора пыталась отыскать его, почему он не показал его нам? Почему, Феликс?
     - Он не хотел, - нетерпеливо сказал один из кузенов.
     - Это правда, Феликс? - спросил другой кузен. - Ты не желал, чтобы Лора получила наследство?
     - Это даже нельзя назвать... - возразил другой кузен. - Это было бы... что это было бы?
     - Мошенничество, - тихо произнес Томас.
     Феликс резко поднял голову, словно очнувшись от сна, он внутренне встряхнулся и сконцентрировал внимание на Томасе.
     - Что это было?
     - Мошенничество, - повторил Томас. - Обман с целью сокрытия документа, подлежащего представлению для рассмотрения в суде. Суд никогда бы не решил дело в твою пользу, если бы знал о существовании этого письма.
     - Я не изымал его, - резко сказал Феликс. - Я никогда его не видел.
     - Да, но ты сам заявил, что оно было выброшено с мусором, - напомнил Коул Хэттон. - Откуда тебе было известно?
     Помолчав, Феликс пожал плечами:
     - Я видел письмо раньше. Оно лежало на столе отца.
     - На столе? - спросил Томас.
     Он пожал плечами еще раз:
     - Какая разница? Лежало в ящике. Я что-то искал и наткнулся на него. Когда позже я пришел, оно исчезло. Поэтому я предположил, когда... - он сделал жест в сторону Лоры, - не показала его членам семьи, что его выбросили. Очевидно, кто-то другой взял это письмо. И потом засунул в мой сейф. Это подсудное дело - подбрасывать доказательства, дающие основания подозревать в совершении преступления.
     - Дело обстояло бы именно так, если бы ты мог доказать свои слова, - сказал Хэттон. - У тебя есть доказательства?
     - Это что, допрос? Письмо подброшено! Кому-то хочется, чтобы дело выглядело так, словно оно находилось у меня все эти годы. У меня его не было! И с этим покончено!
     - Скажи мне лишь одну вещь, - сказал Томас. - Если ты видел это письмо в столе Оуэна, почему не сказал нам об этом, когда Лора заявила о существовании письма? Я помню, как мы ждали в библиотеке Оуэна, пока она ходила его искать. Почему тогда ты ничего не сказал? А позднее, почему ты не сказал о нем на суде? В сущности, почему ты вообще обратился в суд? Ты знал, это видно из текста письма, что Оуэн полностью отдавал отчет своим действиям, когда изменил завещание, но ты ничего не сказал при чтении завещания, и именно ты затеял дело по лишению Лоры наследства, когда узнал, что Оуэн хотел, чтобы она его получила. Думаю, что