вновь  почувствовала
твердую почву под ногами. Корнише уничтожил ее людей, не  говоря  уже  о
том, как он обошелся с ней, и потому он  заслуживал  наказания.  Она  не
рассчитывала, что английский полковник и его люди ввяжутся ни с того  ни
с сего в схватку с французами - правила ведения  войны  запрещали  такую
самодеятельность, - но они могли бы помочь ей хотя бы пощекотать Корнише
нервы.
   -  Английский  милорд  просит,  чтобы  я  немного  поговорила  с  его
командиром.  Я,  в  свою  очередь,  хотела  бы  послушать,  что   скажет
Веллингтон, конечно, ни на что не соглашаясь заранее. Но не бесплатно.
   Габриэль промолчал, и Джулиан понял, что решение принимал  не  он.  В
обществе телохранителя Джулиан чувствовал себя в  постоянной  опасности,
но что касалось лидерства - это была область Фиалки.
   - И какова цена, хотелось бы узнать поточнее? - спросил он, стараясь,
чтобы его голос звучал бесстрастно.
   Она пожала плечами:
   - Ничего не могу пока обещать насчет темы разговора  с  Веллингтоном,
но от  вас  я  потребую  слова  чести  корнуолльского  джентльмена...  -
Каким-то образом ей удалось вложить в эти слова немалую толику яда. - Вы
должны обещать мне не пытаться ни к чему принуждать меня силой. Я  поеду
с вами добровольно и оставлю вас, когда захочу.
   Джулиану хотелось схватить ее  за  плечи  и  вытряхнуть  из  нее  это
презрение, сквозившее  в  ее  взгляде,  заставить  проглотить  насмешку,
которую источал ее голос.
   - И если я дам эти гарантии, - сказал он ледяным тоном, - насколько я
понял, ты согласишься сопровождать меня по доброй воле?
   Тэмсин улыбнулась.
   - Да, за одну небольшую услугу. Я даю  слово.  Мое  слово,  полковник
Сент-Саймон, я даю редко, и потому оно особенно ценно.
   ...Вероятно, было нечто такое в ее прошлом, что заставило недоверчиво
относиться ко всем военным людям, и это подозрение рикошетом ударило  по
нему. Многого  в  ней  он  не  понимал...  Хотя  ему  и  не  требовалось
разбираться в этой сомнительного происхождения девице,  чтобы  выполнить
свою задачу.
   - И что это за услуга, сеньорита?
   Ее улыбка стала шире, а в глазах заплясали смешинки;
   - Эполеты Корнише, милорд.
   Снова зазвучал громоподобный смех Габриэля:
   - Девочка, у тебя одной больше трюков, чем у всех  обезьян  на  Скале
Гибралтара.
   Тэмсин хихикнула, но глаза ее не отрывались от лица Сент-Саймона:
   - Ну, сэр? У вас двадцать человек. Мы  с  Габриэлем  присоединимся  к
вам. В таком составе мы легко лишим французского полковника  его  знаков
отличия.
   Джулиан был изумлен.
   - Боже милосердный,  девушка,  это  война,  а  не  забава.  Ее  глаза
засверкали,  а  на  губах  появилась   улыбка.   Решительно   вздернутый
подбородок  и   стальной   блеск   в   глазах   противоречили   показной
шаловливости.
   - Я отдаю себе в этом отчет, полковник, - сказала она. Улыбка  словно
стерлась с ее губ, и его обдало холодом, когда он увидел, каким  жестким
может быть ее лицо и какая холодная решимость может звучать в голосе.
   - Ведь и Корнише не считает войну забавой, каково же ему будет, когда
он предстанет перед своими людьми в мундире разжалованного офицера?
   Да, это было  достойной  местью.  Подобное  унижение,  такую  горькую
пилюлю с трудом бы проглотил надменный и грубый Корнише. Но как  он  мог
объяснить своим людям необходимость участия в  подобной  затее?  Джулиан
уставился на реку, мозг его лихорадочно работал.
   Он обещал Веллингтону доставить Фиалку в Эльвас через пять дней.  Что
ж, они уложатся в срок, если отправятся в путь теперь же.  Его  двадцать
человек были нужны при осаде Бадахоса.  Ввязаться  в  безумную  авантюру
ради того, чтобы унизить Корнише, было пустым расточительством времени и
сил. Но если он не согласится. Фиалка не поедет в Эльвас, а  Сент-Саймон
впервые в жизни не выполнит поставленной перед ним задачи.
   Гордость полковника не допускала такой возможности.
   Значит, и раздумывать не над чем. Все козыри  оказались  на  руках  у
девушки, и ему приходилось играть только теми картами, которые  она  ему
сдала. И если бы Джулиан позволил  себе  признаться  в  этом,  то  мысль
перехитрить варвара Корнише и сыграть с ним хорошую шутку, была  ему  по
душе. Хотя такое поведение скорее было бы естественным для  мальчишеских
забав  какого-нибудь  младшего  лейтенанта,  а  не  зрелого  полковника,
входившего в ближайшее окружение Веллингтона. Но все знали, что  Джулиан
Сент-Саймон обладал причудливым складом ума  и  предпочитал  хитрость  и
уловки тайной войны грубой силе на поле боя.
   Вероятно, Корнише и его люди, находившиеся в полудне езды  отсюда,  у
стен Оливенцы, занимались  сейчас  тем,  что  приводили  свой  лагерь  в
порядок после пожара. Если бы с Корнише  удалось  справиться  достаточно
быстро, то, приложив усилия, Джулиан с товарищами  мог  бы  вернуться  в
Эльвас к обещанному сроку.
   Его ум лихорадочно  работал,  прикидывая  план  действий.  Надо  было
каким-то образом попытаться отрезать Корнише от его солдат.
   - Что ж, хорошо, - сказал он. - Эта затея не по  мне,  но  козыри  на
руках у тебя. Только, если мы вместе, Виолетта, ты  поступаешь  под  мое
начало. Согласна?
   Тэмсин тряхнула головой.
   - Нет, господин полковник. Габриэль  и  я  -  вольные  пташки,  и  мы
действуем, как и все партизанские отряды, когда они вступают  в  союз  с
вашей армией. Но, уверяю вас, у нас одна цель.
   Она  говорила  правду.  Отряды  герильи  иногда,  если  считали   это
целесообразным, оказывали  услуги  Веллингтону,  но  всегда  действовали
независимо.  Правда,  миниатюрную  Фиалку  и  ее  исполина-телохранителя
трудно было назвать "отрядом", но, по-видимому, девушка считала, что это
не имеет значения.
   - Я думаю, мы  застанем  Корнише  врасплох,  если  нападем  ночью,  -
продолжала Тэмсин, даже не подумав о том, что  англичанин  может  что-то
возразить ей. - Обычно он  отправляется  на  покой  около  полуночи.  Он
осторожен и  всегда  проверяет  пикеты.  Мы  можем  устроить  засаду.  И
тогда.., раз.., раз!
   Со смехом она сделала два  резких  движения  рукой,  будто  разрубала
воздух.
   - Это совсем небольшая месть за то,  как  он  обошелся  со  мной,  не
говоря о том, что он еще собирался сделать. Но не такая уж я злобная,  -
добавила она с веселой улыбкой.
   - Да, - пробормотал  Сент-Саймон.  -  Ты  оставила  меня  в  дураках.
Большинству людей показалось бы достаточно  того,  что  он  остался  без
пленницы в сожженном лагере.
   - Но я же здесь ни при чем, - заметила Тэмсин, удивленная тем, что он
не понял разницы. - Захватить меня было вашей задачей. А теперь  Корнише
должен заплатить за то, что сделал со мной и моими людьми. Не говоря  уж
о Габриэле.
   - О, меня можете не  считать,  -  сказал  Габриэль  благодушно.  -  Я
отомстил, девочка. На пути сюда проломил несколько голов. Им  не  забыть
Габриэля Мак Фи, особенно когда он спешит.
   - Но ведь еще остаются Жиль и Педро, Джозеф и Стефан...
   - Да, конечно. - Гигант поднял руку, как бы ставя точку в этом списке
павших товарищей. - Я с тобой, девочка.
   - Ну если вопрос решен, - Джулиан  нетерпеливо  поглядел  на  солнце,
которое уже поднялось достаточно высоко, - может  быть,  мы  двинемся  в
путь? Вот только где найти коня для вас, Габриэль? Ты, Виолетта,  можешь
ехать вместе со мной. Но у нас не найдется лошади,  способной  выдержать
ваш вес.
   - Пусть это вас не волнует, - сказал Габриэль с  улыбкой.  -  У  меня
есть конь, у девочки тоже - они  привязаны  вон  там.  -  Он  показал  в
сторону холма.
   - Ты привел Цезаря? - воскликнула Тэмсин. - Тебе удалось его  вывести
оттуда?
   - Конечно, я это сделал, девчушка.  Я  нипочем  бы  его  не  оставил.
Грешно тебе было так думать.
   Тэмсин встала на цыпочки и поцеловала его.
   - Не знаю,  как  тебе  это  удалось,  но  ты  просто  чудо  сотворил,
Габриэль. Пойдем, приведем его. Она повернулась к полковнику:
   - Встретимся в вашем лагере.
   Сент-Саймон  заколебался:  ему  не  хотелось  отпускать  ее  одну   с
гигантом-телохранителем, но он понимал, что не в силах им помешать.
   - Я дала слово,  -  сказала  она,  вздергивая  подбородок.  Глаза  ее
засверкали. - Вы во мне сомневаетесь, милорд полковник?
   Он вспомнил, как вызывающе она его спросила накануне,  как  он  может
доверять слову  разбойницы.  Девушка  не  убеждала  его,  что  ее  слово
достойно доверия, и он предпочел недоверие. И теперь он тоже не понимал,
почему должен верить ее обещаниям. Джулиан пожал плечами.
   - Верю я или нет, разница  невелика.  Он  повернулся  на  каблуках  и
зашагал в лес, к своему лагерю.
   - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, малышка, - сказал Габриэль, идя  с
Тэмсин по берегу реки. - Эль Барон не водился с солдатами. Отправиться в
ставку Веллингтона! Да это черт знает  что!  -  Он  покачал  головой,  и
косица его заметалась по спине.
   - Я же не сказала, что все расскажу им, - заметила она.
   - А почему ты думаешь, что они сами не выжмут  из  тебя  то,  что  им
надо?
   - О, я надеюсь, что милорд полковник сдержит  слово,  -  сказала  она
небрежно и бросилась бежать. - О, вот он. Цезарь!  Кстати,  у  тебя  мое
ружье и нож. Как тебе удалось их получить обратно?
   Габриэль фыркнул:
   - Пустяки,  девчушка.  Как  только  я  разбил  несколько  голов,  они
предпочли уйти с моей дороги.
   Он рывком поднял и  посадил  ее  на  спину  мелочно-белого  арабского
скакуна, затем сел на лошадь сам. Массивные плечи  и  мощные  ноги  коня
были под стать габаритам хозяина.
   - У меня есть еще один план, -  продолжала  Тэмсин,  будто  ее  и  не
прерывали. Она уселась в седло и нежно  потрепала  жеребца  по  ушам.  -
Думаю, этот милорд полковник может оказаться полезным, если мне  удастся
заручиться его доверием.
   - В чем полезным? - Тон Габриэля был настороженным. Он знал по опыту,
что ее планы редко бывали простыми. - Чем ты можешь его подкупить?
   Тэмсин улыбнулась и сказала загадочно:
   - Всему свое время, Габриэль.
   Неубежденный, он все-таки сдался, успокоился, и они поскакали  легким
галопом вдоль реки и вскоре оказались под деревьями.

Глава 4

   Солдаты шестой бригады  стояли  возле  своих  лошадей.  Они  погасили
костры, собрались и были готовы выступить. Джулиан  присвистнул,  увидев
великолепного скакуна Фиалки. Его повадки  явно  обнаруживали  выучку  у
мамлюков, а также принадлежность к лошадям арабских кровей.
   - Уверен, что вы  выдержали  бой,  прежде  чем  вырвать  его  из  рук
Корнише, - заметил он Габриэлю, когда они тронулись.
   -  Можно  сказать  и  так,  -  ответил  Габриэль,  как   бы   отметая
воспоминание о схватке с шестью дюжими французскими  пехотинцами.  -  Но
при мне были моя дубинка и палаш. И, спасибо вам,  там  было  достаточно
дыма, чтоб они потеряли ориентацию.
   Джулиан провел рукой  по  сливочного  цвета  шее  арабского  жеребца,
оглядел его знающим взглядом кавалерийского офицера.
   -  Цезарь  -  подарок  отца  по  случаю  моего  восемнадцатилетия,  -
похвасталась Тэмсин, польщенная восхищением знатока.
   - Великолепное животное, - отозвался Джулиан с  иронической  улыбкой.
Он заметил нож в ножнах, притороченный к  ее  седлу,  и  длинноствольное
ружье на луке, грудь ее обвивала перевязь  с  патронами.  Он  много  раз
видел женщин, вооруженных  таким  образом  в  партизанских  отрядах,  но
контраст между обилием оружия и хрупкой красотой Фиалки был разительным.
Однако непринужденность, с которой она сидела на лошади, вооруженная  до
зубов, свидетельствовала о том, что  ей  не  впервой  восседать  в  этом
высоком  седле  из  великолепно  выделанной  кожи,   и   полным   боевым
снаряжением ее тоже не удивишь.
   - Должно быть, этот жеребец был украден  у  какого-нибудь  испанского
гранда, - добавил Сент-Саймон все с той же иронической улыбкой.
   -  Так  уж  случилось,  что  у  турка,  -  ответила  Тэмсин,   -   он
переправлялся через Сьерра-Неваду с целым  караваном  лошадей  и  мулов,
груженных золотом и изумрудами. Я подозреваю, что отец  сильно  облегчил
их ношу.
   - О малышка, какая ложь! - воскликнул  Габриэль.  -  Эль  Барон  имел
своего собственного жеребца, англичанин. Он был известен по всей Испании
и Португалии, и люди приезжали отовсюду, чтобы купить жеребенка от него,
но Барон продавал жеребят только тем,  кому  хотел.  Я  видывал  мужчин,
которые плакали и дождем сыпали золото, чтобы заполучить  хоть  одну  из
его лошадей, но Барон и виду не показывал, и  ухом  не  вел,  если  имел
что-то против человека.
   - У вас живое  воображение,  сеньорита,  -  пробормотал  Сент-Саймон,
бросив взгляд на Тэмсин, раздосадованную вмешательством Габриэля.
   - Не столь живое, как у вас, полковник, - огрызнулась она.
   Он пожал плечами.
   - Я советую тебе поберечь его для  противоборства  с  Корнише.  Может
быть, тронемся? Мне не хочется растрачивать на  эту  нелепую  экспедицию
больше времени, чем необходимо.
   Полковник взлетел в седло и крикнул:
   - Сержант, отдайте  приказ  выступать.  Кавалькада  поскакала  рысью,
удаляясь  от  прогалины.  Пылая  негодованием,  Тэмсин  ехала  рядом   с
Габриэлем. Если б ей вздумалось пришпорить Цезаря и галопом  унестись  в
противоположную  сторону,  не  нашлось  бы   под   солнцем   ни   одного
кавалерийского офицера, способного  ее  догнать.  Но  зачем?  Со  старой
жизнью было покончено, когда произошло  побоище  в  Пуэбло-де-Сан-Педро.
Следующая страница ее уже самостоятельной  жизни  завершилась  пленом  у
Корнише.
   Теперь следовало подумать о будущем. И в этом будущем,  пока  еще  не
совсем понятно в какой роли,  настойчиво  маячил  английский  полковник.
Каким-то боком он вписывался в этот сюжет. Конечно,  без  него  было  не
обойтись в  этом  небольшом  деле  с  Корнише.  Но  в  ее  мозгу  начала
вырисовываться другая картина,  и  полковник  лорд  Джулиан  Сент-Саймон
гарцевал на этом полотне. Корнуоллец, по-видимому, не случайно в  нужное
время и в нужном месте ворвался в ее жизнь, но понимал ли  это  он  сам?
Ответ на этот вопрос она узнает не раньше, чем Корнише заплатит ей  свой
долг и они доберутся до Эльваса.
   Через шесть часов отряд оказался на окраине Оливенцы. За  всю  дорогу
Тэмсин и полковник не обменялись ни единым словом.  Она  ехала  рядом  с
Габриэлем и, как это принято у партизан, держалась в стороне от  солдат,
предпочитая окаймлявшие дорогу холмы. Габриэль с меланхолией  привыкшего
к чудесам факира извлек из седельных сумок хлеб,  сыр,  сухие  финики  и
бурдюк красного вина. Они поели, как привыкли, не слезая с седел.
   Джулиан, пока они ехали в отдалении, наблюдал за этой странной  парой
в подзорную трубу. Но, как только отряд добрался до города,  Габриэль  и
Тэмсин присоединились к солдатам.
   - Прошу прощения, полковник,  но  чудно  это  как-то,  -  пробормотал
сержант. - Не хотелось бы мне встретиться с этим чертовым типом в темном
месте.
   - Да уж, что верно, то верно, -  согласился  Сент-Саймон  и  добавил,
чувствуя, что обязан дать сержанту какое-то объяснение:
   - Фиалка ведь ничего не делает  бесплатно,  и  если  этот  пустяк,  о
котором она нас просит, и есть цена за ее поездку  в  штаб-квартиру,  то
нам следует ее заплатить.
   Он не стал объяснять сержанту, как случилось, что, уходя  с  бивуака,
он вел с собой пленницу, обремененную лишь веревкой, крепко  связывающей
ноги, а вернулся с девицей, вооруженной до зубов, с арабским скакуном  и
исполином-телохранителем. Его люди могли  думать  все,  что  им  угодно.
Солдаты привыкли к фантазиям своих офицеров и  готовы  были  подчиняться
любым, даже не выдерживающим критики, приказам.
   - - Мы должны подождать темноты, а потом уж пробираться к  лагерю,  -
заявила подъехавшая к ним Тэмсин. Она скосила глаза  на  тускнеющий  шар
заходящего солнца. - Габриэль отправился разузнать, как обстоят  дела  и
там ли еще Корнише.
   - Дело хозяйское, Виолетта. Но мои люди и я  проведем  разведку,  как
считаем нужным, -  ответил  Сент-Саймон  ледяным  тоном.  -  Я  не  могу
рисковать своими людьми на основании полученных от кого-то сведений.
   Тэмсин пожала плечами.
   - Как пожелаете, милорд полковник. Но,  по-моему,  это  бессмысленная
трата сил. Бьюсь об заклад,  что  в  этом  деле  Габриэль  лучше  любого
английского солдата.
   - Каждый вправе иметь свое мнение, Виолетта. Джулиан повернул  своего
коня и сделал солдатам знак следовать за ним. Они поскакали в сторону от
дороги и углубились в лес, окружавший город.
   "Самодовольный осел!" - Тэмсин в сердцах покачала головой, но  вместе
с Габриэлем последовала вдогонку.  Отряд  остановился  на  прогалине,  в
прохладном  и  темном   лесу.   Полковник   вполголоса   отдал   команды
разведчикам, двое из них спешились и исчезли в кустарнике.
   - Да пусть сами делают эту работу, -  сказал  Габриэль  благодушно  и
вытащил мех с вином. Он  запрокинул  голову,  и  темно-красная  жидкость
потекла ему в рот. - Полковник? - Видя, что Джулиан на него смотрит,  он
любезно предложил мех и ему.
   - Благодарю. - Сент-Саймон сделал хороший глоток крепкого вина.
   Когда он передавал мех обратно Габриэлю,  Тэмсин  перехватила  сосуд.
Она  запрокинула  голову,  открыла  рот,  и  ее  зубы  засверкали  белым
жемчугом. Джулиан поймал себя на том, что как зачарованный  разглядывает
изящный изгиб  ее  шеи,  глаз  отвести  не  может  от  рубиновой  струи,
непрерывно льющейся в ее рот. В сгущавшемся сумраке шапочка ее  коротких
волос казалась почти белой по контрасту с золотом кожи и темной бахромой
ресниц. Великолепный белый конь, ружье, перевязь  с  патронами,  смуглая
рука державшая поводья, бриджи и рубашка, заляпанные глиной  потертые  и
поношенные сапоги из мягкой кордовской кожи... Дикарка да и только!
   И все же в ней было что-то изящное, что-то  делавшее  ее  похожей  на
цветок.
   Досадливо   тряхнув   головой,   он   отвел   глаза    и    попытался
сосредоточиться.
   -  Сержант,  пока  мы  ждем  разведчиков,  люди  могут  спешиться   и
отдохнуть. Поешьте, но костров разжигать нельзя.
   - Да, сэр.
   Сержант отдал команду, и люди с облегчением спрыгнули  с  коней.  Они
провели шесть часов в седле, шесть часов тряски по ухабистой  дороге.  И
теперь солдаты потягивались и сквернословили, открывали  свои  седельные
сумки, доставали припасы и готовили нехитрый походный ужин.
   Но Габриэль и Виолетта остались в седле и, казалось, чувствовали себя
там так же удобно, как в креслах. Уже не в первый раз Джулиан подумал  о
том, что жесткие английские  седла  с  низко  расположенной  лукой  и  в
подметки не годятся высоким и мягким испанским.
   Через час вернулись разведчики. Французы, возглавляемые Корнише,  все
еще были в лагере, расположенном примерно в получасе езды в глубь  леса,
и занимались  починкой  пострадавших  от  огня  хижин.  Были  выставлены
двойные пикеты, что отнюдь не облегчало следующей  вылазки.  Тем  более,
ночь обещала быть ясной и тихой в отличие от первой встречи  с  Корнише,
когда союзниками англичан были проливной дождь и густые тучи.
   Джулиан нахмурился. Он не собирался терять хотя бы  одного  из  своих
кавалеристов из-за глупой выдумки этой девчонки. Надо  было  действовать
потихоньку, украдкой. Силой, как в открытом бою, тут не возьмешь...
   - Сержант, оставайтесь здесь, слушайте и будьте готовы в любую минуту
прийти на помощь. Он повернулся к Фиалке.
   - Ты, - сказал он властно, - и Габриэль пойдете со мной. Если мы трое
не сможем этого сделать, этого не сделает никто.
   Тэмсин  раздумывала.  Это,  конечно,  нарушало  условия  сделки,   но
ярко-голубые глаза сверкали, как осколки алмазов, волевой рот был крепко
сжат, мощный подбородок выпячен, и она решила, что, пожалуй, он подойдет
в компаньоны, полковник не из тщедушных - она еще помнила свое  чудесное
спасение. И хотя он не мог сравниться с Габриэлем,  все  же  представлял
собой внушительную фигуру, с которой пришлось бы считаться противнику. К
тому  же  оставались  его  лю