ди,  готовые  в  случае  чего  прикрыть  их
отступление.
   Она кивнула головой в знак согласия, спрыгнула с  коня  и  перекинула
ружье через плечо.
   - Нам лучше подкрасться пешком.
   Они поползли сквозь кустарник.  Красный  мундир  Джулиана  снова  был
скрыт под черным морским плащом. Его изумило, как Габриэль, несмотря  на
свой вес, бесшумно перепархивал с места на место и растворялся во мраке,
среди кустов. Тэмсин обладала походкой фавна. Ее ноги чуть прикасались к
земле, едва приминая траву, по которой она пробегала.
   Сент-Саймон, не привыкший к партизанским действиям,  чувствовал  себя
рядом со своими товарищами неуклюжим быком.
   Они остановились примерно в пятидесяти ярдах  от  лагеря,  когда  уже
стал  виден  патрульный  пикет.  Через  некоторое   время   к   часовому
присоединился второй синий мундир. Патрульные  поговорили  и  продолжили
обход, разойдясь в разные стороны.
   Устраивать засаду возле пикетов, пожалуй, было рискованно.
   - А как насчет отхожего места? - прошептала Тэмсин, злорадно  блеснув
глазами в теперь  уже  почти  полной  темноте.  -  Когда  Корнише  будет
совершать свой  ежевечерний  обход,  мы  будем  его  ждать.  Он  человек
привычек - каждый вечер около одиннадцати подходит к нужникам.
   - Откуда ты знаешь? - спросил  из  темноты  Джулиан,  уже  зараженный
азартом этого рискованного предприятия.  Его  вдохновлял  боевой  задор,
исходивший от легкой, почти неразличимой во мраке фигурки.
   Тэмсин скорчила гримаску:
   - Я, связанная, провела два с половиной дня в его хижине,  полковник.
У меня была прекрасная возможность изучить его образ жизни.
   - Ты знаешь, где офицерское отхожее место? Она кивнула.
   - Мне разрешили его посещать дважды в день, - добавила она,  и  в  ее
голосе прорвалось шипение. Она  вспомнила  о  неудобствах  и  унижениях,
испытанных во время плена.
   Джулиан не откликнулся: если ведешь игру  в  грязном  мире,  рискуешь
угодить в грязь. Ему и в голову  не  пришло,  что  Фиалка  ищет  у  него
сочувствия.
   - Так где же нужники?
   - В дальней части лагеря, вырыты примерно в  десяти  футах  от  линии
пикетов, но в стороне от главных строений.
   - Веди, Виолетта.
   На лице лорда появилось нечто похожее на ухмылку.  Из  всех  безумных
затей,  в  которых  ему  доводилось  участвовать,  эта   была   особенно
сумасшедшей. Дочь испанского  разбойника  и  корнуолльской  аристократки
обладала довольно изощренной фантазией, если речь заходила  о  моральном
уничтожении врага. Положение Корнише  должно  было  оказаться  не  менее
плачевным, чем его собственное нынче утром, и столь же нелепым. Подумать
только: быть  пойманным  в  момент,  когда  он  черпал  наслаждение  меж
шелковистых бедер столь страстной бандитки!
   Ухмыльнулся и Габриэль - его позабавил план Тэмсин, и он был не прочь
отомстить Корнише за себя и своих людей.
   Компания двинулась вперед, огибая линию пикетов. Под сапогом Джулиана
хрустнула ветка, и ему показалось, что в тишине леса этот звук отозвался
эхом. Тотчас же  Тэмсин  прикрыла  рот,  сложив  руки  чашечкой,  и  лес
огласился жутким криком козодоя. Габриэль одобрительно кивнул, а Джулиан
чертыхнулся, проклиная свою неуклюжесть.
   Запах дыма и горящих угольев еще  чувствовался  в  воздухе.  Лес  был
очень тихим - все лесные твари бежали от людей и  огня.  Деревья  стояли
без листьев, а лунный серп  светил  сквозь  ветви  с  внушавшей  тревогу
яркостью, но Габриэль  и  Тэмсин  скользили  на  животах  сквозь  кусты,
обнимая посеребренные луной стволы деревьев, а Джулиан следовал за ними.
Они переползали или  стрелой  проносились  из  одного  темного  места  в
другое, столь же темное, до тех  пор,  пока  не  обогнули  лагерь  и  не
повеяло слабым запахом гнили. За линией пикетов были вырыты траншеи  для
нужников.
   - Офицерские - в дальнем конце, они ближе всего к лагерю, - зашептала
Тэмсин голосом,  похожим  на  дуновение  ветерка.  -  У  них  полотняная
занавеска, будто  они  там  занимаются  иным,  чем  простые  солдаты,  -
добавила она с презрением.
   - Я думаю, ты была рада некоторому уединению, - сухо заметил Джулиан,
и  был  вознагражден  быстрой  невеселой  усмешкой,  подтвердившей   его
правоту.
   "Она полна предрассудков, эта девушка, - подумал он, - и это странно,
но по крайней мере она умеет признавать свои ошибки".
   От линии пикетов послышался дробный и звучный окрик, и они припали  к
земле  за  терновым  кустом.  Тэмсин,  зажатая  между  двумя  мужчинами,
медленно вытянула шею, чтобы  оглядеться.  Из  лагеря  снова  послышался
крик, и полковник резко наклонил ее голову вниз, в грязь.
   -  Они  нас  не  видят,  -  запротестовала  она   яростным   шепотом,
сопротивляясь нажиму его руки. - У них смена пикетов.
   - Твои волосы в лунном свете сияют, как факел, черт бы их  побрал,  -
зашипел он ей в ухо. - Прикрой их этой повязкой.
   Тэмсин сорвала темный платок с шеи и повязала им голову.  Не  хватало
еще выслушивать нотации об элементарных мерах предосторожности от  того,
кого она считала новичком в игре. Но она не стала вступать в пререкания.
   - Патрульным достаточно трех минут, чтобы обойти эту часть лагеря,  -
прошептал Габриэль. Пока полковник и Тэмсин препирались, он сосредоточил
свое внимание на действиях пикетов.
   - Достаточно, чтобы нам перебежать эту линию.
   - Я побегу первой, - сказала Тэмсин. - Ты пойдешь за мной,  Габриэль,
а полковник будет последним.
   - Нет, - заявил  Джулиан.  -  Ты  пойдешь  между  нами.  Тогда,  если
что-нибудь произойдет и тебя схватят, мы сможем напасть с обеих сторон.
   - А если схватят вас?
   - Корнише нужна ты, - огрызнулся он. - Однажды я тебя уже  проморгал,
и будь я проклят, если соглашусь потерять тебя  снова.  Я  не  собираюсь
ради того, чтобы доставить тебе удовольствие, подвергать нашу и без того
нелегкую миссию большему риску.
   Тэмсин быстро посовещалась сама с собой. Англичанин не  остановил  бы
ее, если бы  она  бросилась  через  линию  пикетов.  Габриэль,  конечно,
последует за ней, и они  прекрасно  справятся  и  без  этого  надменного
полковника. Но все-таки он был прав, и здравый смысл победил.
   Она не ответила, только  переместилась  на  корточках  под  прикрытие
куста. Джулиан кивнул Габриэлю, и, когда патрульный  повернулся  спиной,
чтобы идти в обратную сторону, гигант  прыгнул  вперед.  Он  вжимался  в
голую землю, но в течение нескольких  страшных  секунд  его  можно  было
разглядеть в лунном свете, потом он исчез в тени за линией пикетов.
   Двое замерли, боясь пошевельнуться. Патрульный вернулся и ушел снова.
Тэмсин не стала ждать знака полковника. Низко пригнувшись,  она  стрелой
пронеслась через дорогу,  ее,  крошечная  летящая  фигурка  мелькнула  и
исчезла в тени.
   Сент-Саймон  остался  один,  не  задумываясь  больше  о  смысле  этой
вылазки. Теперь, когда они уже заварили эту  кашу,  все  его  силы  были
направлены на то, чтобы все успешно завершилось. Наступила его  очередь,
и он выбежал из укрытия, чувствуя, как сабля бьет  его  по  бедру.  Нога
задела  о  камень,  и  Джулиан  чуть  не  споткнулся,  ругая   себя   за
неуклюжесть,  но  в  полной  форме  кавалерийского  офицера,  со   всеми
регалиями, ему приходилось труднее, чем его спутникам.
   - Сюда, - прошипела Тэмсин, делая ему знаки из темноты, и он упал  на
землю около них, рядом с поленницей дров.
   Лагерь был на удивление тихим  для  этого  времени,  хотя  до  них  и
доносились приглушенные голоса и редкие взрывы смеха из палаток и хижин.
   - Давайте-ка займем позиции. - С этими словами Тэмсин шагнула вперед,
но Джулиан схватил ее за руку  -  пальцы  его  были  сильными,  а  глаза
светились в темноте.
   - Порядок такой же, как и раньше.
   Она молча подчинилась, и они остались ждать,  пока  Габриэль,  петляя
между деревьями, проделал путь до выступавшего горбом полотняного навеса
над офицерским нужником и исчез за этим сооружением.
   - Теперь ты.
   Кажется, англичанин вообразил, что командует здесь он... Но  не  было
времени останавливаться  и  спорить.  Тэмсин  метнулась  вперед,  вся  в
предвкушении забавы, думая только о мести Корнише. Чтобы совершить  это,
можно  было  даже  примириться  с  командирскими  манерами   английского
милорда.
   Ровно в одиннадцать часов из хижины  появился  полковник  Корнише  со
стаканом коньяка в руке. Он остановился  и  посмотрел  на  небо,  вдыхая
свежесть вечернего воздуха. Теперь, когда  дождь  прекратился,  Бадахосу
вновь грозила осада. Его отряд был слишком малочисленным,  чтобы  прийти
на помощь осажденным горожанам и гарнизону. Вот если бы  он  не  упустил
Фиалку, то мог бы теперь стереть с  лица  земли  несколько  партизанских
отрядов и составить карту перевалов, которые люди  герильи  использовали
для  перехода  через  горы.  Это  было  бы  бесценным  вкладом  в   дело
французской армии.
   Корнише уже составил план  и  чуть  было  не  ударил  по  врагу,  что
принесло бы ему похвалу и поздравления  начальников  и  почти  наверняка
продвижение по службе. Тогда бы он, возможно, выбрался из  этой  забытой
Богом  страны  до  того,  как  начнется  лето  и  все  связанные  с  ним
неприятности. Но  теперь  перехитрившие  его  англичане,  вероятно,  уже
вытрясли всю ценную информацию из Фиалки.
   Пребывая в таком мрачном настроении, полковник Корнише  шествовал  по
лагерю, совершая обычный обход  пикетов  в  суровом  молчании,  прервать
которое  не  решался  никто  из  подчиненных.  Потом  он  повернулся   и
направился к нужникам.
   - Идет, - тихонько заметил пехотинец,  обращаясь  к  приятелю.  -  По
старику часы можно проверять.
   Скабрезный  ответ  товарища  вызвал  у  обоих  приступ  хохота:   они
наблюдали за полковником, откинувшим полотняную занавеску и  исчезнувшим
из виду.
   Он  уже  собирался   комфортабельно   расположиться   на   деревянной
перекладине, сооруженной над ямой, когда острие ножа прорвало полотно.
   Полковник уставился на него, не вполне  понимая,  что  бы  это  могло
значить.  Раздался  резкий  треск  рвущейся  ткани,   дыра   в   полотне
увеличилась,  и  в  образовавшемся  отверстии,  к  безмерному  удивлению
француза, появилось личико Фиалки.
   - Полковник Корнише, -  ее  белые  зубы  блеснули  в  улыбке,  весьма
далекой от дружелюбия, а острие ее ножа оказалось прижатым к его  горлу,
- у нас с вами осталось  одно  незаконченное  дельце...  Не  кричите,  -
добавила она тихо, видя, что он пытается собраться с мыслями. - Если  вы
откроете рот, мой друг вышибет к чертовой бабушке ваши мозги.
   Ошеломленный Корнише встретился  взглядом  с  обманчиво  бесстрастным
взором  Габриэля,  стоящего  за  спиной   девушки.   Сквозь   отверстие,
прорезанное в полотне, на Корнише было нацелено дуло ружья.
   При виде этого призрака полковник чертыхнулся.
   - Дьявол! - пробормотал он, отчаянно ощупывая свои спущенные штаны  и
стараясь не шевелиться, чтобы нож не вонзился ему в горло.
   - Не очень приятное ощущение, верно, полковник?  -  сказала  девушка,
все еще улыбаясь, но глаза ее были твердыми и холодными, как  фиолетовые
камни. Нож проколол кожу, и на шее появилась  капелька  крови,  круглая,
как бусинка, и стекла вниз, запачкав складки его белого шарфа.
   Адамово яблоко Корнише судорожно задвигалось, и кончик ножа скользнул
вверх и прижался к мягкой коже под подбородком. Француз уже  не  пытался
привести в порядок свою одежду, по лбу у  него  катились  крупные  капли
пота.
   - Есть старая пословица, полковник.  Поступайте  с  людьми  так,  как
хотите,  чтобы  поступали  с  вами,  -  продолжала  Фиалка.  -  О,  еще,
припоминаю, говорят о сладости мести.
   Кончик ножа очертил круг на его коже.
   - Ради Бога, -  прошептал  он  хрипло.  -  Если  вы  собираетесь  это
сделать, не мешкайте.
   Она покачала головой, и, увидев выражение ее глаз, он содрогнулся. Но
прежде чем Фиалка успела продолжить, вмешался  Сент-Саймон.  Его  слова,
полные нетерпения, донеслись откуда-то из темноты.
   - Ради Бога, девушка! Ты с ним играешь,  как  кошка  с  мышью.  Давай
покончим с этим и уберемся отсюда.
   Онемевший Корнише не  сводил  глаз  с  высокого  закутанного  в  плащ
англичанина, оттолкнувшего мучительницу и шагнувшего  вперед.  В  правой
руке тот держал кавалерийскую саблю.
   - Простите меня, Корнише, но мне  от  вас  кое-что  надо.  Его  сабля
дважды блеснула, движения были столь быстрыми, что  француз  едва  успел
перевести дыхание, как  богато  украшенные  золотым  галуном  эполеты  с
всплеском упали в яму.
   - И пуговицы, - потребовала Фиалка из темноты. Джулиан вздохнул.
   - Еще раз прошу прощения,  Корнише,  но  я  заключил  сделку  с  этой
мстительной бабенкой.
   Снова блеснула сабля, и золоченые пуговицы с выгравированным  на  них
наполеоновским орлом одна за другой последовали за эполетами в отверстие
нужника. Корнише остолбенел. Глаза  его  выкатились  из  орбит,  челюсть
отвисла, но прежде чем он  сумел  взять  себя  в  руки,  незваный  гость
отпрыгнул в сторону,  и  полковник  остался  один  в  крохотном  вонючем
закутке. Если бы не дыра в полотне  и  его  мундир,  лишенный  эполет  и
пуговиц, он был бы готов поверить, что весь этот унизительный кошмар ему
приснился.
   Полковник схватился за штаны, подтянул их к поясу, завопил:
   - Ко мне! - и рванулся к ограде.
   Со всех сторон к нему бежали  люди,  а  разгневанный  командир  сыпал
распоряжениями и что-то сбивчиво объяснял, не  переставая  сражаться  со
своими штанами, а его лишенный пуговиц мундир все время распахивался.
   Когда маленький партизанский отряд  добрался  до  леса,  преследуемый
воплями французов, Джулиан вдруг понял, что Габриэль исчез.
   - Нам надо разделиться. - закричала Тэмсин, когда они голова к голове
мчались сквозь кустарник.  -  Если  мы  разделимся,  нас  будет  труднее
преследовать.
   - Я не выпущу тебя из виду, - сквозь зубы пробормотал Джулиан,  успев
схватить ее за запястье, когда она попыталась нырнуть в сторону.
   - Я дала вам слово!
   - И все же я не выпущу тебя из поля зрения. А теперь беги.
   - А что же я, по-вашему, делаю? - спросила она сердито. - И,  если  у
вас есть мозги, а не одни только уши, милорд  полковник,  вы  должны  бы
сообразить, что Цезарь остался с вашими людьми, и будь я проклята,  если
подарю свою лошадь вам.
   - Подстраховаться всегда не вредно, - последовал холодный ответ.
   - Вы не знаете главной заповеди  партизанской  войны...  И  это  были
последние слова, которыми они обменялись, пока  продирались  вперед,  не
обращая внимания на шум и на то,  что  оставляют  следы,  -  сейчас  все
решала скорость.
   Сзади  доносились  неразборчивые  крики   и   трещали   беспорядочные
выстрелы. Послышался крик боли, за ним последовал полный ярости вопль.
   - Похоже, они перестреляют друг друга, - задыхаясь прошептала  Тэмсин
и злорадно ухмыльнулась. - Они не знают, кого искать.  Представьте  себе
Корнише, пытающегося объяснить, что случилось...
   - Прекрати зубоскалить  и  замолчи,  -  приказал  Джулиан,  хотя  его
собственные губы подергивались в усмешке при мысли об обычно безупречном
полковнике  с  нафабренными  усами,  стоящем  в  оскверненном   мундире,
подтягивающем спущенные штаны и пытающемся описать  странную  встречу  в
сортире.
   Над их головами просвистела пуля, и желание смеяться их оставило. Они
теперь старались держаться поближе  к  опушке  леса,  где  расположилась
шестая бригада, но эта относительная близость  не  могла  спасти,  когда
пули свистели у самого уха.
   Тэмсин петляла из стороны в сторону и тащила за  собой  Сент-Саймона,
продираясь  сквозь  колючие  кусты,  казавшиеся  ему  непроходимыми.  Но
каким-то образом им удалось пробраться сквозь заросли, хотя шипы и рвали
одежду, и перед ними открылась тропинка.
   Наконец им удалось  добраться  до  прогалины.  Услышав  шум  и  звуки
выстрелов, сержант отдал команду, и двадцать солдат шестой бригады  сели
на коней и с обнаженными  саблями  в  руках  ждали  следующего  приказа.
Тэмсин вскочила на своего Цезаря, как только Габриэль появился на поляне
с обнаженным палашом. Он поднял руку в знак приветствия - при этом  лицо
его было, как всегда, благодушным и безмятежным  -  и  взгромоздился  на
лошадь.
   - Люди  истомились  в  ожидании  хорошей  потасовки,  сэр,  -  сказал
сержант, поглаживая рукоять сабли. - Думаю, они заслужили потеху.
   Полковник Сент-Саймон покачал головой;
   - В Бадахосе этого будет хоть отбавляй. Он повернул  коня  и,  подняв
руку, дал знак к  выступлению.  Отряд  уже  тронулся,  когда  на  поляне
показалась группа преследователей. Но французы были пешими и могли  лишь
в бессильной ярости наблюдать, как их добыча скрывается в темноте.
   Сент-Саймон поравнялся с молочно-белым арабским жеребцом  Тэмсин.  Он
заметил на щеке у нее большую царапину,  оставленную  колючими  кустами,
через которые они продирались при отступлении. Но это, как  видно,  мало
тревожило ее.
   Какого черта она претендовала на  родство  с  какой-то  корнуолльской
семьей? По правде говоря, это не лезло ни в какие ворота. Он поймал себя
на том, что разглядывает Фиалку, ища признаки английской крови.  Она  не
обладала оливковой кожей,  черными  волосами  и  глазами  -  признаками,
свойственными типичным представителям испанской расы. Напротив,  кожа  у
нее была белая, волосы светлые, а глаза фиалковые, что чаще  встречается
у англичан. Но это еще ни о чем не говорило. В общем, ее внешность  вряд
ли могла  помочь  установить  ее  истинное  происхождение.  Эта  девушка
смешанных кровей несомненно обладала яркими чертами не только внешности,
но и характера. Хотя скорее унаследовала их от разбойничьего  барона,  а
не от смиренной английской  девы...  Ну  хотя  бы  ее  безжалостность  и
высокомерие.
   - Полагаю, ты довольна, что я выполнил свою часть сделки? - с иронией
поинтересовался Джулиан.
   - Вполне, милорд полковник, - ответила Тэмсин. - И не  притворяйтесь,
что вам это не доставило  удовольствия.  Я  видела,  как  блестели  ваши
глаза.
   - Я совершенно уверен, что мои глаза никогда  не  блестят,  -  Сказал
полковник.
   - О! Но они сверкают, - уверила она его с усмешкой, блеснув в  лунном
свете великолепными зубами. - Просто вы никогда не смотрели в зеркало  в
подходящий момент.
   Он не нашелся, что сказать, и потому сменил тему.
   - Мы остановимся, лишь когда это окажется совершенно  необходимым,  -
заметил Сент-Саймон. - Больше я не намерен  задерживаться,  пока  мы  не
доберемся до Эльваса.
   - Цезарь очень вынослив, - ответила  она  спокойно.  -  И  он  хорошо
отдохнул в лагере Корнише.
   - Но ты давно не спала, - заметил он.
   - Я могу поспать и в седле. Мне частенько случалось это делать. - Она
искоса бросила на него взгляд. - Не беспокойтесь,  милорд  полковник.  Я
готова выполнить свою часть сделки. И я  еще  никогда  не  отставала  на
марше.
   И снова он  почувствовал,  какая  сила  скрывается  в  этом  стройном
теле... Она вся была воплощением целеустремленности и  решительности,  и
внезапно Джулиану стало не по себе.
   Он чувствовал, что энергия Фиалки направлена не на доброе дело.

Глава 5

   Непрерывный треск ружейных  выстрелов,  доносившийся  от  осажденного
Бадахоса,  поглощал  все  остальные  звуки,  и  под  этот  аккомпанемент
кавалькада приблизилась к городу, стоявшему посреди равнины.
   Небо металлического цвета, облака, низко нависшие над  серой  землей.
Весь пейзаж был уныл и  бесцветен.  Цветовую  гамму  разнообразили  лишь
красные мундиры кавалеристов.
   Джулиан, ехавший впереди отряда, наблюдал за Габриэлем  и  Виолеттой,
как обычно, державшимися обочины дороги. Он не мог слышать,  о  чем  они
говорили, но, судя по  жестикуляции,  было  понятно,  что  они  спорили.
Девушка ожесточенно размахивала руками, видимо, пытаясь что-то доказать.
Гигант Габриэль,  напротив,  казался  выточенным  из  цельной  гранитной
глыбы. Он лишь иногда качал головой,  тем  самым,  видимо,  демонстри