- Нет, господа, это чудовищно! - Богораз всплеснул руками и рухнул на
стул. - Ведь если мы погибнем, все сорвется!
     Арцеулов удивился. Оказывается, студент  Петербургского  университета
боится вовсе не за свою шкуру.
     - Нет-нет, господа, - продолжал тот, - надо что-то придумать... Мы не
можем погибать!
     Ему никто не ответил. Семен вскочил со стула и  забегал  по  комнате,
натыкаясь на стулья.
     - Если так, - наконец заявил он, -  мы  должны  немедленно  отпустить
господина Арцеулова. Он не в нашей группе и не обязан рисковать жизнью.
     Ростислав поразился еще больше.
     - Действительно, Ростислав Александрович, - заметила Берг. - Вы и так
сделали для нас все, что только могли. Вы переоденетесь, в  конце  концов,
вас можно даже загримировать...
     Арцеулов  лишь  пожал  плечами.  Обсуждать  это  предложение  он   не
собирался. Капитан подошел к окну и бросил взгляд на привычную уже картину
- двор, высокий забор, за которым видна такая же пустая улица. Внезапно он
заметил серую тень,  промелькнувшую  по  заснеженной  мостовой.  Ростислав
всмотрелся - вторая тень пронеслась возле самого забора.
     - Собаки, - наконец понял он, - возле самого дома...
     - Ясное дело, батенька, - ничуть  не  удивился  Семирадский.  -  Этих
горемык бездомных сейчас в Иркутске полно. Одичали за войну.
     В Иркутске, наверно, и в самом деле было  полно  бродячих  собак,  но
Арцеулов почему-то встревожился. Он  вспомнил  других  собак  -  таких  же
серых, с глазами, горящими красным огнем.
     - Господа, - в конце концов решился он. - Я вам сейчас расскажу  одну
историю. Только очень прошу мне поверить...
     - А что случилось, Ростислав Александрович? - встревожилась Берг.
     - Я сейчас увидел собак. Конечно, собак здесь много, но...
     Арцеулов старался рассказывать без лишних эмоций. Дойдя до эпизода  с
перстнем - о том, как и где он его нашел, капитан предпочел умолчать, - он
вдруг подумал, что со стороны это может показаться бредом. Тем более,  его
собеседники, люди науки, к подобным историям - Арцеулов был в этом  уверен
- относились с очевидным скепсисом. Его, впрочем, никто  не  перебивал,  и
Ростислав завершил рассказ при полном молчании.
     - Вот... - он развел  руками.  -  Дико  это  все,  конечно,  господа.
Впрочем, вчерашняя история, которой многие из вас свидетели, пожалуй,  еще
нелепей. Вы, наверно, сейчас будете говорить  о  нервах  и  о  воспаленном
воображении...
     - Да отчего же? - пожал плечами Казим-бек. - По-моему, все логично  -
псы дрессированные, а вы их разогнали. Бог весть, может, ваш  перстень  их
отчего-то напугал...
     - Считается, что серебро отгоняет нечистую силу, - вскользь  заметила
Берг.
     - Вот-с! - поднял палец Семирадский, - прошу  полюбоваться,  господа!
Наталья  Федоровна   Берг,   блестящий   физик-экспериментатор,   начинает
преподносить  нам  концепции  господина  Стокера!   Замечательно!   Упыри,
господа! Лешие! Домовые! Стыдитесь, сударыня!
     - Я согласна сгореть со стыда, -  спокойно  ответила  девушка,  -  но
только после того, Глеб Иннокентьевич, как вы сами объясните эту  историю.
А заодно и то, что случилось с вами ночью.
     -  Охотно-с!  -  кивнул  профессор.  -  Итак,  относительно  собак  я
полностью  согласен  с   мнением   господина   Казим-бека   и   Арцеулова.
Собаки-ищейки, смею напомнить, применялись еще в допотопные  времена.  Что
касаемо вашего  перстня,  молодой  человек,  то  вы,  вероятно,  допустили
типичную ошибку людей, не имеющих  научного  склада  ума  -  рассудили  по
принципу "после того - вследствие того". Собак  могло  напугать  вовсе  не
ваше кольцо, а что-то иное. Совпадение-с! Ну,  а  насчет  вчерашнего  смею
предположить, что мы имели дело с какой-то  очень  ловкой  -  и  новой!  -
научной  выдумкой.  Я   лично   считаю,   что   это   было   использование
высокочастотных полей! Да-с!
     - Господин Арцеулов, - внезапно подал голос молчавший все  это  время
Богораз. - Можно на минуту ваш перстень?
     Ростислав,  сняв  перстень,  передал  его  студенту.  Тот   осторожно
покрутил его, взвесил на ладони, затем отдал обратно:
     - Благодарю вас... Господин профессор, прежде  всего  хочу  напомнить
вам один постулат Секста Эмпирика...
     Тут он  закашлялся.  Семирадский  несколько  иронически  поглядел  на
Семена, бормоча нечто вроде: "Нуте-с, нуте-с..."
     - Секст  Эмпирик  писал,  что  в  случае  недостатка  данных  следует
воздержаться от суждения. Я не присутствовал при случае, описанном  только
что господином Арцеуловым, но я был сегодня ночью при  эпизоде,  нам  всем
памятном. Конечно, я плохо помню детали.  Глотнул  газа,  к  тому  же  мой
бронхит... Но я заметил следующее. Во-первых перстень господина  Арцеулова
привлек  внимание  того   странного   господина,   который   пытался   нас
задержать...
     - Ерунда! - не выдержал  профессор.  -  Этот,  как  вы  его  назвали,
господин, тоже начитался Стокера...
     -  Во-вторых,  когда  господин   Арцеулов   пытался   разорвать   это
препятствие, мне показалось, что перстень светился...
     - Обман зрения, - фыркнул профессор. - Или отсвет фонарей.
     - Фонари были далеко. Сейчас я осмотрел  перстень  -  обычное  старое
серебро очень высокой пробы. Оборудования у меня нет, но я  почти  уверен,
что внутри у него нет никаких сюрпризов.  Светиться  он  не  может,  но  я
склонен в данном случае верить своим глазам. Итак, мы имеем дело с чем-то,
его понять пока не можем. А значит, воздержимся от выводов...
     Тут он снова закашлялся. Профессор не  перебивал,  но  весь  его  вид
выражал несогласие.
     - И в-третьих, - заключил Семен. - Насколько  мне  известно,  никакое
поле не способно иметь твердость стекла. Вчера  мы  столкнулись  с  чем-то
другим...
     - С бесовским заговором! - охотно согласился Семирадский. - И вы туда
же, Семен Аскольдович!
     - А отчего нет? - вдруг подняла голову Берг. - Наши  предки  называли
это "нечистой силой", но может, что-то в самом деле существует?
     - И это надежда российской науки!  -  профессор  взмахнул  руками  и,
возмущенно сопя, выскочил из комнаты.
     - Мне не повезло, - внезапно заговорил Лебедев, слушавший этот долгий
спор молча. - Я не видел ничего, а значит, могу судить лишь с чужих  слов.
Но вот что я придумал... Этой ночью вас могли задержать куда более простым
способом, ни к полю, ни к нечистой силе, отношения не имеющему.
     - То есть? - голова профессора показалась в дверном проеме.
     - Гипноз. Этот тип в шинели - сильный гипнотизер. Он внушил вам,  что
вокруг преграда.  Кстати,  это  же  касается  стрельбы  -  пули  господина
поручика в него попросту не попадали.
     - Ну уж нет! - возмутился Казим-бек.  -  Господин  полковник,  вы  же
знаете, как я стреляю! А там и десяти шагов не было...
     - Это не так трудно, - заметил Лебедев. - Ну а перстень...  Почему-то
он действует на этого типа отрицательно. Достаточно  легкого  раздражения,
чтобы разрушить силу гипноза...
     - А что? - Арцеулов с интересом поглядел  на  перстень,  а  затем  на
Лебедева. - Господин полковник, по-моему, вы правы!
     -  Три  вида  истины!  -  прокомментировал  Семирадский.  -  Научная,
ненаучная и обывательская! Гипноз  -  типичное  объяснение,  когда  других
объяснений нет! Вот так-с...
     - А собаки уже во дворе, - внезапно заметила Берг, выглянув на улицу.
     - Черт! Неужели мы не закрыли калитку! - Арцеулов вскочил, выхватывая
револьвер. - Я сейчас, господа...
     - Погодите,  господин  капитан!  -  крикнул  Казим-бек,  вскакивая  и
хватаясь за винтовку, но Ростислав  уже  сбегал  по  лесенке,  ведущей  со
второго этажа к сеням. Там было морозно, и он успел подумать, что  зря  не
накинул полушубка.
     Собаки и в самом деле были уже во дворе. При виде капитана они тут же
отбежали в сторону и  беззвучно  оскалились.  Знакомые  красноватые  глаза
недобро мерцали затаенным огнем.
     -  Гипноз,  значит,  -  пробормотал  Арцеулов,  осторожно  подходя  к
калитке. - Поглядим, какой тут гипноз...
     К его удивлению  калитка  была  заперта.  Арцеулов  вспомнил  высокий
глухой забор, окружавший дом  и  поневоле  присвистнул.  Как  серые  твари
попали во двор,  можно  было  только  догадываться.  Впрочем,  размышления
следовало отложить на более удобное время.  Первой  мыслью  капитана  было
попросту перестрелять незванных  гостей,  но  он  тут  же  сообразил,  что
стрельба средь бела дня неизбежно привлечет внимание патрулей или соседей,
которые вполне могут обратиться к  властям.  Оставалось  попросту  выгнать
странных зверей. Арцеулов распахнул калитку и в ту же секунду почувствовал
резкое движение воздуха, как будто рядом пронесся сильный порыв ветра.  Он
взглянул во двор и обомлел -  собак  не  было.  Не  удержавшись  Ростислав
выглянул на улицу. Там тоже было пусто, лишь на  снегу  темнело  несколько
собачьих следов.
     - Ну и ну, - Арцеулов, покачав головой, хотел было  закрыть  калитку,
но внезапно ему показалось, что рядом  кто-то  стоит.  Это  было  странно,
поскольку секунду назад на улице не было ни души. Ростислав, еще не  веря,
повернул голову и вздрогнул.  В  глаза  бросился  зеленый  цвет  шинели  и
красные офицерские нашивки.
     - Как дела, брат-вояк?  -  странный  чех  стоял  у  самой  калитки  и
улыбался.  Правда,  глаза,  как  и  тогда,  в   Нижнеудинске,   показались
Ростиславу какими-то тусклыми и неподвижными.
     - Здравствуйте, - выдохнул Арцеулов. - Заходите...
     - Нет времени, брат-вояк, - чех вновь  усмехнулся,  но  тут  же  лицо
стало серьезным. - Вас нашли...
     - Собаки?
     - Это не собаки... - лицо чеха дернулось, казалось, он  хотел  что-то
добавить, но сдержался. - Вам не уйти, брат-вояк. Он уже знает...
     "Кто это - он?" - мельком подумал  Арцеулов,  лихорадочно  соображая,
как действовать дальше.
     - Ты можешь уйти один. У твоих товарищей своя судьба. Учти  -  им  не
грозит смерть. Смерть грозит тебе.
     - Я не уйду, - Арцеулов хотел было объяснить, но потом решил, что это
не имеет смысла. - Я не уйду, подпоручик...
     - Хорошо, - кивнул легионер. - В подвале дома есть подземный ход.  Он
давно замурован, но кладка там новее и камни  другие.  Вы  можете  успеть.
Спеши, они уже идут...
     Арцеулов автоматически посмотрел  на  улицу,  но  не  заметил  ничего
опасного. Он повернулся к странному чеху, чтобы спросить, наконец, кто  он
такой и что все это значит, но спрашивать  оказалось  некого  -  там,  где
только что стоял  странный  подпоручик,  было  пусто,  и  даже  снег,  как
показалось капитану, был не смят.
     Разбираться было некогда. Арцеулов захлопнул калитку, задвинул  засов
и поспешил в дом.
     Его встретили тревожные вопросительные взгляды. Казим-бек уже возился
с пулеметом, заправляя ленту.
     - Вы видели? - не выдержал Арцеулов.
     - Что? - недоуменно спросила Берг. - Мы ничего не заметили...
     - Собаки... - Ростислав попытался  объяснить,  но  слова  не  шли.  -
Калитка... Они исчезли...
     - Странно, - заметил профессор. -  Я  наблюдал.  Вы  вышли  во  двор,
собаки отбежали...
     - Да-да, - кивнул капитан, - а потом...
     - Я смотрел на вас, сударь, - продолжал  Семирадский.  -  Вы  открыли
калитку... Я не заметил никаких собак.
     - Я тоже, - согласилась Берг. - Я смотрела на  вас,  а  затем  собаки
исчезли.
     - Это не важно, - прервал ее Лебедев. -  Что  вы  увидели  на  улице,
господин Арцеулов? Вы там стояли минуты три...
     - Я разговаривал... - хотел было пояснить очевидную истину Ростислав,
но вдруг понял, что не все так просто. - Вы... Никого не видели  рядом  со
мною?
     - Вы были один, - немного растерялась Берг. - Вы постояли,  поглядели
по сторонам...
     - Ладно, - капитан понял, что пересказывать эту странную историю  (не
менее странную, чем все, происходившее с ним в  последние  дни)  не  имеет
смысла. - Нас, похоже, обнаружили...
     - Вы что-то видели? - уточнил Казим-бек.
     - Да. Видел! - отрезал Арцеулов. -  Господа,  прошу  занять  позиции.
Господин Казим-бек, вы идете ко второму  пулемету.  Всех  остальных  прошу
покуда перейти во внутренние комнаты.
     - Я не уйду, - негромко возразил Лебедев.  -  Вы  правильно  намекали
относительно моего боевого опыта. Я просто  летчик,  это  верно...  Но  из
винтовки стреляю не хуже Казим-бека.
     - Господин полковник, можно вас на минуту?
     Арцеулов отвел Лебедева в соседнюю комнату.
     - Я не буду вас  уговаривать,  -  начал  он.  -  Вы  старше  меня  по
званию...
     - Да, - кивнул полковник. - И я отвечаю за всю  группу.  Я  не  успел
увести их из Иркутска...
     - Я не о том, - прервал его  капитан.  -  Слушайте...  Очевидно,  они
окружат дом. До темноты нам не уйти, а это еще час-полтора...
     - Я это понял,  капитан,  -  по  лицу  Лебедева  мелькнула  невеселая
улыбка. - Я не стратег, но это доступно и штатскому...  Жаль,  я  не  имею
права просто сдать в плен  нас  всех.  Может,  большевики  не  тронули  бы
мадемуазель Берг...
     - Погодите, - вновь перебил Арцеулов. - Вашу адскую машину мы  всегда
успеем использовать. Я о другом. Здесь, в  подвале  может  быть  подземный
ход.
     - Да, - так же невесело улыбнулся Лебедев. - И пара призраков...  Это
не готический замок, капитан.
     - Там должна быть другая кладка,  -  упрямо  продолжал  Ростислав.  -
Более поздняя. Идите  вниз  и  посмотрите.  Простучите  стены...  В  конце
концов, мы ничего не теряем.
     - Я не уйду, - покачал головой полковник. - Я буду вместе со всеми.
     - Пока вы  не  нужны.  Возьмите  с  собою  этого  юношу...  Богораза.
Простучите стены. Я вас прошу...
     - Вы серьезно?  -  полковник  недоуменно  поглядел  на  Арцеулова.  -
Хорошо, капитан. Мы это сделаем, но тотчас же вернемся...
     -  Возьмите  лом  или  что-нибудь  потяжелее,  -  добавил  Ростислав.
Полковник кивнул  и,  кликнув  Семена  Аскольдовича,  стал  спускаться  по
лестнице.
     ...В комнате между тем были заметны перемены.  Профессор  Семирадский
притащил  откуда-то  несколько  больших  керамических  емкостей  и  теперь
заботливо расставлял их возле окон.
     - Против папуасов? - усмехнулся Арцеулов.
     - Да-с, - согласился Семирадский. - Дикари боятся огня, электрических
фонарей и шума огнестрельного оружия.
     - Боюсь, здесь понадобятся пулеметы, - заметил Казим-бек.
     - Ну вот, и вы туда же, - покачал головой профессор. - Вы тоже  стали
смотреть на все происходящее, как на войну...
     -  Это  война,  профессор,  -   твердо   заявил   Арцеулов,   занимая
наблюдательный пост у окна.
     - С вами все ясно! Но господин Казим-бек, вы ведь готовились все  эти
годы совсем для другого. И должны уже научиться смотреть правильно...
     - А как тут смотреть?  -  удивился  поручик.  -  Сейчас  нас  атакует
противник...
     - Не противник!  Не  противник,  юноша!  А,  скажем,  вырвавшиеся  из
сумасшедшего дома больные...
     - Буйнопомешанные, - уточнил Арцеулов.
     - Именно так. Но нельзя же без крайней нужды применять против больных
людей оружие! Жаль, у меня почти не осталось "Кикиморы"... Они бы  у  меня
разом пришли в чувство! Ну  ничего,  подпустим  хлорпикрину.  Господа,  не
забудьте маски...
     - Вот они, - прервала его Берг.
     На улице послышался шум, Около  калитки  затормозил  грузовик,  затем
другой.  Из  кузова  сразу  же  начали  спрыгивать  вооруженные  парни   в
полушубках и шинелях.
     -  Самое  время  выпускать  кошку,  -  усмехнулся   Арцеулов,   вновь
почувствовав себя в привычной обстановке.
     - Да, вы правы, -  Берг  подозвала  ничего  не  подозревавшую  Шер  и
вопросительно посмотрела на капитана.
     - Сейчас, - кивнул  тот,  -  я  выпущу  ее  через  дверь...  Господин
поручик!
     -  Да!  -  отозвался  из  соседней  комнаты  дежуривший  у   пулемета
Казим-бек.
     - Замените меня на минуту. Полезут через забор - стреляйте!
     - Только, господа, - заволновался профессор.  -  Ведь  это  же  люди,
пусть и ненормальные!
     - А что же делать, Глеб  Иннокентьевич?  -  поинтересовался  поручик,
открывая окно и выдвигая пулемет.
     - Ну, не знаю... Шапки у них сбивайте, что ли... А  лучше  подпустите
поближе...
     И он аккуратно поднял  с  полу  заранее  подготовленный  керамический
цилиндр...


     К  особняку  на  Трегубовской  Пров  Самсонович  прибыл   лично.   Он
проследил, чтобы дружинники заняли позиции  вдоль  забора  и  приготовился
командовать.
     - Товарищ Чудов, они нам нужны живыми, - напомнил  Венцлав,  стоявший
тут же.
     - Живыми... Хрен бы им живыми, контра... - просипел  Пров  Самсонович
и,  вытащив  из  кобуры  огромный  морской   бинокль,   стал   пристальней
разглядывать дом.
     - Ишь, пулемет выставили, гады! - через минуту добавил  он.  -  А  вы
говорите - живыми! Давить эту контру!
     - Не забывайте, у нас приказ! - негромко напомнил Венцлав.
     - А что - приказ! - не выдержал Чудов. - Подумаешь, приказ! Научились
там в столице приказывать, ровно как при старом режиме! Вот Белобородов на
Урале приказа не сполнил - и порешил Романова! И я  тоже  дурных  приказов
сполнять не буду! Привезут завтра белого гада Колчака - лично порешу!  Это
по-нашему, по-большевистски!
     - Плевать на Колчака, - дернул щекой Венцлав. - Но если мы не возьмем
живым Лебедева, я вас тоже порешу - лично. По-большевистски!
     Чудов мрачно поглядел на Венцлава, но предпочел смолчать.  Дальнейший
спор был прерван появлением  запыхавшегося  Степы  Косухина.  Насупившийся
Пров Самсонович сделал вид, что не обращает на него  внимания,  а  товарищ
Венцлав улыбнулся уголками рта.
     - Так что, разведал! - начал ободренный улыбкой начальства Степа. - С
четырех  сторон  забор,  окна  на  первом  этаже  забиты.  Два   пулемета,
чердынь-калуга, - у главного входа и слева, там, где пустырь...
     - Что предлагает,  товарищ  Косухин?  -  поинтересовался  Венцлав.  -
Только помните - живыми!
     - А че? - пожал плечами Степа. - Бить по окнам,  чтоб  головы  не  не
подняли, а сами - к двери. Высадить - и вперед, чердынь-калуга!
     - Стрелять пока не будем! - отрезал Венцлав.
     - Как? - поразился Косухин. - Да они же нас...
     - Ничего... Сейчас подойдут мои ребята.
     - А чего ждать! - просипел Чудов, не желавший уступать  чести  поимки
опасных врагов революции. - Тут  и  наших,  сибирских,  хватит!  А  ну-ка,
товарищ Косухин, загляни-ка во двор...
     - Как хотите, - Венцлав пожал плечами и отошел в сторону.
     Степа тихо подтянулся и заглянул за забор. Двор был пуст, дом молчал,
словно мертвый, но пулеметное дуло в окне не спеша двигалось. Косухину это
очень не понравилось, но он решил продолжить наблюдение. И  тут  дверь  на
секунду приоткрылась, во двор выскочила худая пятнистая кошка.
     - Ух ты! - ахнул Степа, узнавая подарок  странной  девушке,  искавшей
своего Шера. Вообще-то он не мог  поручиться,  что  кошка  именно  та,  но
сходство  было  несомненным.  От  удивления  Косухин  позабыл   о   всякой
осторожности - и напрасно. На втором этаже дернулось  пулеметное  рыло,  и
короткая очередь сбила со Степы шапку. Пришлось приземляться прямо в сухой
колючий снег.
     - Ах, они так, контры! - просипел товарищ Чудов и взмахнул ручищей. -
Вперед, товарищи! Выжжем вражье гнездо!
     К сожалению, потеря голоса сыграла с товарищем Чудовым дурную шутку -
пламенный призыв был услышан  далеко  не  всеми.  Пришлось  повторяться  с
прибавлением  дополнительных  словесных  аргументов.  Наконец  дружинники,
осознав свой революционный долг,  без  особой  резвости  стали  перелазить
через забор, с опаской поглядывая на пулемет.
     Степа поднялся, помотал головой, сбрасывая залепивший волосы снег,  и
принялся искать  шапку.  Лишь  найдя  ее  и  нацепив  на  голову,  Косухин
сообразил, что атака, собственно, уже началась, а он остался в тылу. Стало
стыдно. Степа хотел вместе со всеми лезть через забор, н