ние все это имеет ко мне? - недоумевала Тхайла. -  И  почему
Хранительница не говорит о Лиибе?"
   - Мне нужна твоя помощь, Тхайла. Весь Тхам взывает к  тебе  о  помощи.  Я
прошу тебя пойти сегодня ночью в Теснину. Ты сделаешь это ради меня?
   О, это ужасное, зловещее ущелье!
   - Это недоброе место.
   - Это необходимое Зло.
   -  Мне  нужен  Лииб!  Последовала   первая   напряженная   пауза,   затем
Хранительница недобро усмехнулась:
   - Ты идешь  неверным  путем.  Но  тебе,  несомненно,  нельзя  отказать  в
смелости. Хорошо,  я  заключу  с  тобой  соглашение,  хотя  буду  первой  из
преемников Кииф за тысячу лет, унизившейся до того, чтобы вступать в  торги.
Да, ты любила человека по имени Лииб, и он тоже любил тебя.
   Тхайла ощутила большие сомнения:
   - Любил?
   - Он думает, что ты мертва, и горько  тебя  оплакивает.  Но  я  дам  тебе
следующее обещание: пойди сегодня в Теснину, как я прошу, и завтра вы  вновь
обретете друг друга. Я верну тебе память,  а  он  забудет,  что  видел  тебя
мертвой. Из его воспоминаний исчезнут всего несколько дней, он этого даже не
заметит.
   Тхайла недоверчиво посмотрела на таинственный капюшон, ища  подтверждения
словам в измученных глазах, сверкающих в его тени.
   - Вы действительно сделаете это?
   - Сделаю... если ты пожелаешь.
   Так это ловушка? Конечно ловушка!
   - А что происходит в Теснине?
   - Тебе же объясняли.
   - Но Мист...
   -  Мист  слабак!  А  ты  нет.  Обитатели  Колледжа  проходили  Теснину  в
полнолуние. Завтра  ты  постигнешь,  зачем  мы  это  делаем,  и  если  потом
по-прежнему пожелаешь покинуть Колледж  и  вернуться  к  Лиибу,  я  согласна
исполнить твое требование. Клянусь в этом всеми Богами и могилой Кииф.
   На мгновение Тхайла почувствовала, что у нее так пересохло  во  рту,  что
невозможно говорить. Девушка кивнула и наконец прошептала:
   - Спасибо.
   Она победила! Победила!
   - Теперь ступай в дом, - мягко сказала Хранительница. -  Ты  найдешь  там
пищу. Когда стемнеет, оденься потеплее и иди в Теснину. Тропа приведет тебя.
Или хочешь, чтобы тебя кто-нибудь проводил?
   Тхайла отрицательно покачала головой.
   - Итак, я верю в твою смелость. И помни предостережение: не  оглядывайся.
Я встречу тебя на другом конце ущелья.
   Тхайла проводила взглядом Хранительницу,  которая  с  трудом  добрела  до
магической Тропы и вскоре исчезла среди деревьев, затем неуверенно поднялась
с колен и вошла в дом.
   Она победила! Завтра она увидит Лииба, человека, которого любила, который
любил ее. Она победила!

6

   Тропа взбиралась по  крутому  склону,  поросшему  мрачным  лесом.  Вскоре
Тхайла пересекла горную долину, которую обнаружила  в  свою  первую  ночь  в
Колледже. Каменистое ущелье резко обрывалось вниз справа  от  нее,  а  слева
вздымалось стеной, скрытой кустарником и деревьями.  Сквозь  туманную  дымку
облаков пробивался лунный свет. Знание того, что  она  уже  побывала  здесь,
придавало Тхайле гораздо больше уверенности, чем было у нее  в  первый  раз.
Белая Тропа вилась под ногами, рев потока внизу  становился  все  громче.  В
этот раз Тхайла не пыталась повернуть назад и не встретила на  пути  никаких
мостов  и  препятствий.  Вскоре  горловина  ущелья  сузилась,  склоны  стали
отвесными,  лишенными  какой-либо  растительности.  Тхайла  миновала  резкий
поворот Тропы, и впереди уже показался проход.
   Девушка остановилась, тяжело дыша  и  поеживаясь  от  холодного  воздуха,
проникающего сквозь ее тяжелый плащ. Освещение на этот раз  было  другим,  и
окутанные сумраком руины выглядели менее  зловеще,  сливаясь  с  утесом,  на
котором возвышались. Ей  не  мерещилось  воображаемое  лицо  на  них.  Мост,
перекинутый через ущелье, сейчас не казался пастью, пустые окна  над  ним  -
глазами, а низкорослые деревья на вершине  -  волосами.  Она  видела  только
развалины здания  из  белого  камня  -  старые  и  печальные,  но  вовсе  не
угрожающие.
   Убедившись в этом, Тхайла поспешила вперед. Даже  достигнув  самой  арки,
она не споткнулась и не сбавила шага. Сразу  за  небольшим  темным  отрезком
пути, куда эхо доносило гул водопада, виднелся выход. Минута - и Тхайла  уже
на противоположной стороне.
   Горловина расширилась, словно  сменили  декорации.  Луна  ярко  сияла  на
черном хрустальном небе. Справа, чуть поодаль, небольшая речка мирно убегала
по камням вниз, в непроглядную тьму, но простиравшаяся впереди  долина  была
ровной и голой; с обеих сторон  ее  обрамляли  каменные  стены.  Тропа  вела
вперед, извиваясь между нагромождениями скал, а  по  обе  стороны  в  вышине
сияли огромные горы - ледяные призраки под серебряным  диском  луны.  Только
бледный лунный свет, тьма да редкие пятна снега.
   Тхайла поспешила вперед. Вскоре шум потока растаял вдали,  и  она  шла  в
полной тишине. Даже ветер стих, словно ночь затаила дыхание. Тхайла  слышала
только слабый скрип гравия под ногами и ровный стук своего сердца.
   Конечно, все будет не так просто. Даже госпожа Мирн признала, что теснина
сродни Страшному Суду. Мист испугался  до  умопомешательства.  Тропа  лежала
перед Тхайлой, пустая и ровная. Ничто больше не напоминало о  реке.  В  этой
глуши, казалось, не росло ничего, кроме разбросанных кое-где пучков  бледной
травы, едва ли более темной, чем снежные наносы.  Изгибы  Тропы  -  вот  где
могла  подстерегать  опасность,  а  Тропа  хоть  и  была  ровной,  но  резко
извивалась между зубчатых монолитов, а потому впереди просматривалась  очень
небольшими отрезками.
   Скрип, скрип, скрип - раздавались ее шаги по камушкам. Странное освещение
- призрачное мерцание серебра и агата... Казалось, даже  камни  просвечивали
насквозь, а тени лежали неясные и зыбкие. Воздух едким  холодом  обжигал  ее
разгоряченное лицо, дыхание вырывалось  клубами  окрашенного  всеми  цветами
радуги пара.
   Скрип. Скрип. Скрип.
   Страшный Суд - испытание не из легких, и, следуя здравому смыслу,  Тхайла
решила прибегнуть к маленькой предосторожности: замедлять шаг  перед  каждым
крутым поворотом на тот случай, если за ним таилось  что-либо  страшное.  Но
Тропа по-прежнему оставалась пустой в мертвенном свете луны.
   "Лииб! Надо думать о Лиибе! Кто бы ты ни был,  мой  милый,  я  вернусь  к
тебе".
   Далеко ли ей еще идти? Остроконечные вершины мерцали  в  вышине.  Ущелье,
несомненно, не может насквозь прорезать горную цепь, потому что,  оказавшись
позади, она попала бы во внешний мир, а пиксы никогда  не  ходят  туда,  где
подстерегают демоны.
   Она спорила с Хранительницей! Рассуждала как  дерзкий  ребенок...  Тхайла
приостановилась перед очередным поворотом Тропы возле скалы  и,  ухватившись
за шершавый камень, осторожно заглянула сначала одним глазом,  потом  двумя.
Только скалы, грязь да несколько снежных пятен - больше ничего.
   Отойдя от стены, она заметила тень.
   Две тени!
   Взвизгнув, Тхайла бросилась бежать. Она  не  смотрела  назад,  подчиняясь
повелению Хранительницы!
   Но краешком глаза видела вторую тень, сразу за своей собственной. Да нет!
Это, должно быть, просто игра света. Или темные полосы на  камне.  Прутья...
Может быть, тень дерева. Но тут нет деревьев!
   С развевающимися волосами Тхайла стремительно  неслась  по  Тропе,  жадно
хватая ртом холодный воздух.
   Скри-ип. Скри-ип.
   Что-то изменилось в звуке ее шагов. Казалось, им вторят  еще  одни  шаги.
Кто-то шел за ней по пятам.
   Сдержать шаг.
   Скри-ип, скри-ип, скри-ип...
   Этот некто остановился одновременно с ней, прямо  за  спиной.  Кустарник?
Качающиеся ветви? Просто каприз лунного света... Вовсе не кости!  Только  не
смотреть назад! Тхайла бежала, пока у нее не закололо  в  боку.  Шатаясь  от
изнеможения, она перешла на шаг. Никто не наскочил на нее с  разбегу.  Никто
ее не схватил. Но сквозь стук своего сердца она слышала чьи-то шаги - след в
след, прямо за ее спиной.
   "Здесь никого нет!" - сказала она себе твердо, отлично зная при этом, что
лжет. Некто неведомый был позади нее, так близко, что дышал  ей  в  затылок,
если, конечно, мог дышать. Он вот-вот схватит ее, если способен хватать.
   Все в Колледже прошли через это - преодолели Теснину. И никого  не  съели
чудовища! Все это только мираж, чтобы запугать ее!
   - Кто ты? - резко крикнула она, не решаясь обернуться.
   Ни ответа, ни ветерка. Только бешеный стук ее сердца и неверно отдающиеся
шаги.
   - Скажи мне, кто ты?! - крикнула  она  громче.  -  Именем  Хранительницы,
скажи!
   И на этот раз не последовало ответа, только движение ночного воздуха  или
мысль, пронесшаяся у нее В голове, - точно она не разобрала.
   "Я твой провожатый".
   - Мне не нужен провожатый! Уходи!
   Ответа вновь не последовало, но Тхайла чувствовала, что призрак,  кем  бы
он ни был, никуда не ушел, а по-прежнему двигался за ней, стараясь шагать  в
ногу. Она пошла быстрее. Потом медленнее. Невидимка тенью скользил  за  ней.
Тхайла резко остановилась, заранее съежившись  в  ожидании:  нечто  сухое  и
тяжелое сейчас ткнется ей в спину. Но  ничего  подобного  не  случилось.  Ее
невидимый спутник остановился одновременно с ней и дожидался, пока она снова
двинется в путь.
   Там никого нет! Ей стоит только обернуться, и она увидит за собой  пустую
тропинку.
   - Ты не можешь причинить мне вред!
   "Но другие могут".
   Она так и не поняла, голос это или только ее собственная мысль.
   - Я все равно этому не верю!
   Вскинув голову и решительно размахивая руками, Тхайла пошла вперед.
   - Госпожа Мирн говорила, что проходила здесь.  Мист  проходил.  Думаю,  и
Джайн прохо...
   Она застыла как вкопанная.
   Бесформенная фигура стояла в отдалении, заслоняя  Тропу.  Такая  неясная,
что ее с трудом можно было разглядеть,  -  игра  лунного  света  и  тени  на
скалах, подобие человека. Это был обман зрения,  мираж,  увиденный  ночью  в
догорающей золе костра или  днем  среди  облаков.  Но  чем  пристальнее  она
всматривалась, тем определеннее выглядело видение. Вдруг ее  страх  сменился
гневом  -  одни  обманы  и  миражи!  Сама  Хранительница  полагалась  на  ее
храбрость. Она не позволит так по-дурацки пугать себя. Большой и  изнеженный
Мист, тот ударился бы в панику при одном намеке на чью-то тень,  но  она  не
собирается. Она все преодолеет ради любви, ради Лииба.
   Тхайла сделала еще два или три шага, и  фигура  стала  видна  отчетливее.
Тогда девушка снова остановилась и спросила:
   - Кто это?
   "Это етун - один из белокурых демонов".
   Ее зубы вдруг принялись выстукивать дробь.
   - Он... он живой?
   Пожалуй, ей все-таки не помешает провожатый. "Умер во  время  Войны  Пяти
Колдунов". Голос - если это был голос - звучал бесстрастно: ни  веселья,  ни
гнева, ни печали. Просто ответ. Тысячу лет, как умер?!
   - Тогда он не может повредить мне! - вслух заявила Тхайла, как для  самой
себя, так и для невидимки, скрывавшегося  у  нее  за  спиной.  И  решительно
двинулась по Тропе в сторону этого... этого видения.
   Он исчезнет, когда она подойдет ближе, если это игра света. Он не  исчез.
Даже увеличился  в  размерах,  хотя  по-прежнему  оставался  только  светлым
пятном, серебрившимся во тьме, - призрачная  фигура  в  лунном  свете  среди
скал. Тхайла,  сама  того  не  желая,  принялась  высматривать  подробности.
Человек был огромного роста, ее голова едва доставала ему до груди.  На  нем
блестящий шлем, сапоги и  штаны.  Ниспадающая  борода  и  усы  видны  весьма
отчетливо. Но еще ярче светились глаза, следившие  за  ее  приближением.  Он
знал, что она здесь, ждал ее и даже заулыбался. Лунный свет отражался в  его
глазах, играл на шлеме и мече. Тхайла снова  остановилась:  ей  не  хотелось
приближаться. Теперь девушка знала, зачем у нее за спиной призрак. Ей нельзя
отступать - только вперед!
   - Чего он хочет? - спросила она. "Он хочет тебя убить".
   - Пусть не надеется! - И она шагнула  вперед  на  ставших  вдруг  ватными
ногах.
   Белокурый демон сделался еще больше.  Лунное  сияние  играло  на  длинном
клинке, серебристой бороде и  огромных  волосатых  конечностях.  Зубы  хищно
сверкали.
   Тхайла остановилась.
   Но теперь демон пошел  на  нее  и,  широко  оскалившись  в  ухмылке,  уже
приподнимал свой меч. Она видела, как его грудь вздымается от дыхания.
   Она чуть не шагнула назад и тут же вспомнила, что там ее, возможно,  ждет
нечто гораздо худшее.
   - Прочь! - крикнула она. - Именем Хранительницы!
   Демон засмеялся, словно уже не раз слышал такое. Он  шагал  к  ней,  было
слышно, как хрустят камни под его сапожищами.
   - Что он собирается сделать?! - взвыла она.
   "Он собирается убить тебя".
   - Нет!
   "Да. Ты Стим. Сейчас ты умрешь".
   Она почувствовала в воздухе странный соленый  запах.  Стиму  было  только
шестнадцать, он пас овец, и никто никогда  не  показывал  ему,  как  владеть
мечом, но на побережье Дикого мыса  высадились  етуны,  и  Великий  Господин
созвал всех юношей с холмов  и  вручил  им  мечи  и  щиты.  Стиму  приказали
оставаться у причала, на случай, если прибудут другие корабли.
   Он не мог сражаться с таким гигантом!
   Отбросив свой громоздкий щит, Стим бросился к скалам. Там не было  тропы.
Он стал карабкаться вверх так быстро, как  только  был  способен,  но  через
мгновение понял, что его загнали в угол.  Тяжелые  кованые  сапоги  царапали
камни у него за спиной.
   Тогда он обернулся:
   - Пожалуйста! Я не хочу умирать!
   Усмехающееся чудовище с льняными волосами нависло  над  ним,  капли  пота
блестели на его плечах и обветренном лице, сумасшедший огонь ненависти пылал
в нечеловеческих голубых глазах. Наверное, он не понимал слов. А если  бы  и
понимал, то не услышал.
   Играючи, от ткнул Стима мечом. Юноша инстинктивно взмахнул своим клинком,
но гигант выбил его, как прутик, одним  ударом,  и,  с  гримасой  отвращения
вонзив свой меч в живот Стима, погрузил его глубже и несколько раз  повернул
внутри. Острие заскрежетало о камень за спиной Стима.
   Невообразимая боль! Юноша упал  на  землю,  зажимая  руками  кровоточащее
месиво, вывалившееся из него. Он хотел застонать,  но  от  этого  стало  еще
больней. О Боги! Какая боль! Стим кричал,  как  животное,  чувствуя  горячую
кровь, струящуюся между пальцами. Вражеский воин  пнул  его  несколько  раз,
чтобы перевернуть на спину, и ликующе посмотрел вниз со  злобным  презрением
во  взоре.  Он  плюнул,  и,  несмотря  на  ужасную  боль  в   кишках,   Стим
почувствовал, как холодный плевок потек по его щеке. Етун ушел, оставив свою
жертву корчиться в предсмертной агонии. Она была долгой, и никто  не  пришел
на помощь.
   Тхайла лежала на тропинке вниз лицом, холодный гравий вонзился ей в щеки.
У нее сильно кружилась голова, тошнило. Значит, она  не  мертва.  Она  снова
женщина, Тхайла.
   - Я жива? - прошептала она в землю. "Ты жива".
   - Я думала, он убил меня.
   "Он убил Стима".
   Тхайла подняла голову. Пустая Тропа простиралась перед ней.  Жуткий  воин
исчез. Дрожащими пальцами она ощупала живот, но не нашла раны. Ужасная  боль
тоже исчезла.
   Дрожь сотрясла ее тело, словно  предупреждая,  что  она  замерзнет,  если
останется лежать. Тхайла с трудом встала на колени, прямо на  острые  камни,
затем поднялась на ноги - но не посмотрела  назад!  -  и  неверной  походкой
снова пошла сквозь морозное безмолвие ночи. Ее тень тоже шла у ног, иногда -
две тени.
   Это все? Может быть, это все? Она уже пережила Страшный Суд? Тогда почему
все  еще  видит  две  тени?  То,  что  отбрасывало  вторую  тень,  не   было
человеческим существом. Но довольно ли подобного представления, чтобы свести
Миста с ума?
   Впереди, в темноте, что-то двигалось,  и  ее  сердце  дико  заколотилось.
Опять! Неужели опять? О нет!
   Да. Она снова заметила движение. Намек обретал форму,  форма  становилась
субстанцией. Игра света превращалась в воинов. Три фигуры ждали е„  с  одной
стороны Тропы и еще две - с другой, Тхайла попыталась сделать шаг в  сторону
и уперлась в стену. Скалы возвышались, словно углы зданий и высокие  дощатые
заборы. Теперь лунный свет стал  неярким  и  слегка  желтоватым,  словно  от
лам-пы в окне, но они увидели ее. На этот  раз  у  нее  вовсе  отсутствовало
оружие. Она была женщиной, попавшей в западню посреди темного двора.
   Ее окружили тени, но она видела, как они уплотняются, приближаясь к  ней;
вот уже стали  слышны  их  голоса.  Воины  преградили  ей  путь  к  воротам,
посмеивались  и  шутили,  перебрасываясь  такими  словами,  которых  она  не
понимала и не хотела понимать. Она стояла,  прижавшись  спиной  к  стене,  к
грубым холодным камням. На этот раз ее ожидала не смерть, по крайней мере не
сразу.
   - Остановите их! - пронзительно крикнула она.
   "Ты Хун, - словно  вздох,  раздался  слабый  нечеловеческий  голос  в  ее
сознании. - А они импы, темноволосые демоны".
   - Но это же люди!
   Да, уже не тени, а живые люди из плоти и крови - загорелые, темноволосые,
бородатые мужчины в доспехах. Они были ниже етунов, но каждый  куда  крупнее
Хун. Она слышала, как ее  сестра  пронзительно  кричит  наверху  в  детской,
слышала ржание лошадей и скрип телег  на  улице.  Застыв  от  ужаса,  хотела
позвать на помощь, и тут легионеры бросились на  нее.  Она  метнулась  между
ними, но грубые руки схватили, не  давая  уйти.  Громкий  смех  возбужденных
мужчин раздавался над ней. Другие руки вцепились  ей  в  волосы  и  насильно
притянули ее лицо к заросшим бородой губам, к отвратительному  липкому  рту.
Еще чьи-то руки крепко держали ее за лодыжки и запястья, рылись в ее одежде,
срывали ее, ощупывали и обшаривали тело... Боль  и  унижение.  Потом  просто
боль. И наконец, когда все они удовлетворили свою похоть, - смерть.
   И снова Тхайла очнулась на холодных, промерзших камнях Тропы. Луна стояла
на том же месте.
   - Ну сколько же еще? - простонала она.
   "Столько, сколько выдержишь, а потом еще".
   На ней не оказалось ран, только руки немного расцарапала о дорогу. На  ее
теле не оказалось ран. Но душа была поругана, душа может обратиться в ничто,
если все это не  прекратится.  Тхайла  снова  заставила  себя  подняться  и,
спотыкаясь, пошла вперед. Обратной дороги не было. Она не сделала  и  дюжины
шагов, но уже была Киимом, который тонул в болоте, а грубый сапог  стоял  на
ее лице и погружал в грязь до тех пор, пока она не захлебнулась.
   Потом она была Друмом. Потом Шайлой.
   "Что подстерегает во внешнем мире?"
   Смерть, мучение и рабство.
   Все это и еще больше.
   Она умирала во тьме и при солнечном свете. Ее  закалывали,  как  овцу,  и
забивали дубинками, истязали до смерти и насиловали.
   Она была солдатом в отряде, попавшем в лапы к дракону, неистовствующему в
поисках бронзы. Люди  в  отчаянии  срывали  с  себя  доспехи  и  швыряли  их
обжигающему, огнедышащему чудовищу. Пламя с ревом пылало,  слизывая  с  мяса
обуглившуюся кожу, а потом пожирало мясо и кости.
   Риин присматривал за  отцовским  стадом,  когда  мимо  пробиралась  шайка
беглых джиннов. Он не сразу  понял,  что  ему  грозит  опасность,  иначе  не
заговорил бы с ними. Его разложили на пне и по несколько  раз  изнасиловали.
Он потерял много крови и через два дня скончался в лихорадке.
   Кволь кричала и звала на помощь, пока еще  могла  кричать.  Но  никто  не
пришел. Крепко прижав к груди свое дитя, она забилась в угол погреба.  Гномы
знали, что теперь она попалась. Они  медленно  подползали  к  ней  во  тьме,
попискивая от возбуждения. В тусклой полутьме был едва заметен только жадный
блеск их горевших глаз и бесчисленные острые зубки и  когти.  Впрочем,  сами
гномы отлично видели в темноте, они были крохотные и  не  имели  оружия,  но
обезумели от голода.
   Рыжие демоны - это джинны, жестокие и безжалостные. Золотоволосые  демоны
- эльфы, чьи стрелы, вонзаясь в живые тела, сколачивали  их  вместе,  словно
две деревяшки.
   - Пусть это наказание послужит назиданием остальным, -  сказал  центурион
импов. - Возьмите вот этого. Распните на дереве и засеките до сме