мы уедем сегодня? Инос, кто вас такому научил?
   Наконец-то ее оценили по достоинству. Это очень, очень приятно!
   - Я сама придумала. Это просто логическое развитие  феномена  предвидения
Гэта. Интересно, а сработает ли эта уловка в обратном направлении?
   - Уф! - Распнекс вздрогнул. - Вы имеете  в  виду,  пойти  и  сделать  это
вчера? Даже пытаться не буду! Но не вижу причин, почему бы не  появиться  на
заседании Директората завтра или через две недели.
   - И меня тоже вы сможете взять с собой? - неуверенно спросил Шанди.
   - Вы не пойдете! - сказала Инос. - Я уже говорила,  вы  выбрали  неверный
путь. Простите меня, ваше всемогущество, но я думаю, что смиренные просьбы -
не лучший способ воздействия на сборище э-э... владельцев шахт и как там еще
вы их назвали.
   Распнекс вновь пристально смотрел на нее. Фрацкр и старый Вирэкс, как она
заметила, тоже. Должно быть, они сейчас читали ее мысли.
   Очевидно, делала это  и  Джарга,  потому  что  она  с  ядовитой  ухмылкой
добавила:
   - Банда упрямых, жадных, твердолобых, непробиваемых дварфов.
   - О, я не сказала бы столь  резко,  -  благодарно  улыбнулась  волшебнице
Инос. - Но не забывайте, что Двониш и Империя находятся в  состоянии  войны.
Если Ша... если его величество появится перед  ними  и  объявит,  что  он  -
настоящий император, это отвлечет... Ну, скажем так,  дебаты  могут  уйти  в
сторону от интересующего нас предмета.
   Последовала пауза, затем Шанди тактично сказал:
   - Догадываюсь, что обсуждение  весьма  затянется  -  продлится  несколько
часов - и не даст желаемого результата.
   - И что вы предлагаете? - проворчал Распнекс,  но  в  его  суровом  взоре
внезапно промелькнула хитринка.
   - Мне кажется, ваше всемогущество, их нужно не тянуть, а  толкать.  Пусть
перед Директоратом предстанет не кто иной, как  сам  Зиниксо,  -  предложила
Инос.
   - Святое Равновесие! - выдохнул Шанди и заулыбался.
   Оба гоблина громко засмеялись, а затем и Распнекс разразился хохотом:
   - Вы, случайно, не поговорили с эльфами, мэм? Что ж, это может  быть  еще
забавнее, чем  я  думал.  Многие  из  них  запомнят...  Интересно,  сумею  я
изобразить  его  манеру  ругаться?  Угрозы?  Оскорбления?  И  конечно,  надо
строжайше запретить им говорить кому-нибудь о новом Своде Правил!
   - Поступайте, как считаете  нужным,  -  сказала  Инос.  Напряжение  стало
спадать,  и  ее  охватила  нервная  дрожь.  -  Не  забудьте  только  про  их
твердолобость.
   Чародей взглянул на других волшебников:
   - У кого-нибудь есть возражения? Нет? Отлично! Тогда попробуем.  Помогите
мне переменить вид.
   Распнекса окутала мерцающая дымка, и через  мгновение  он  превратился  в
Зиниксо. У Инос перехватило дыхание. С ее встречи  с  Зиниксо  прошло  почти
двадцать лет, теперь он, конечно, уже не тот молодой человек, но ей  никогда
не забыть это глумливое, порочное лицо.
   - Ну что, свиньи?! - Он  засмеялся  замогильным  смехом,  и  Инос  тотчас
вспомнился его невероятно низкий даже для дварфа голос.
   - Вы одеты неподобающим образом, - дрожащим голосом сказала она. -  Нужны
золотые цепи и драгоценности.
   - Ему, то есть мне, не нужны.
   - Но это произведет впечатление на Директорат.
   - Несомненно произведет. Вот так!
   Дождем пролились шелка и драгоценные камни - теперь лжеузурпатор сиял  во
всей красе. Возможно, роскошью одеяний он не смог бы соперничать  с  халифом
Азаком, но его вид наверняка выведет из себя любого дварфа. Фрацкр явно  уже
почувствовал тошноту.
   - Какой-нибудь совет напоследок? - прогрохотал самозванец. - Нет? Джарга,
почему бы тебе на всякий случай не отправиться на корабль прямо сейчас? А  я
пойду и скажу этим денежным мешкам, что о них думаю и  что  с  ними  сделаю,
если они осмелятся помочь мне, то есть вам. Короче говоря, нам.
   - Только не грозитесь лишить их  доходов,  -  слабым  голосом  проговорил
Шанди. - Так вы и в самом деле их отпугнете.
   - Ха! Когда я с ними побеседую,  они  настолько  потеряют  рассудок,  что
начнут собирать пожертвования!
   Как только Инос поднялась, Гэт вскочил и врезался головой в балку - с ним
это случалось крайне редко. Инос понятия  не  имела,  что  он  знает  слово,
которое при этом произнес.  Потирая  желтую  копну  волос  на  макушке,  Гэт
отвесил ей поклон и улыбнулся:
   - Здорово, мама! Я знал, что ты это сделаешь!
   Он подошел к двери одновременно с императором:
   - Мы в самом деле отправимся в Нордленд на сходку, сэр? И  я  тоже  смогу
пойти?
   Шанди смущенно улыбнулся Инос:
   - Лучше спроси свою мать. Она у нас стратег. - И он с поклоном  пропустил
королеву вперед.
   Дневной свет и мелкий дождик заставили их  зажмуриться.  Воздух,  свежий,
насколько это возможно в Гваркиарге, казался особенно приятным после  душной
тесноты коттеджа.
   Шанди оглянулся и тихо сказал:
   - Это было великолепно!
   Инос усмехнулась в ответ, все еще слегка вздрагивая от возбуждения:
   - О, ничего удивительного, ваше  величество!  Поживите  немного  рядом  с
Гэтом, и вы тоже начнете думать задом наперед и в разные стороны.
   - Что и говорить, идея оказаться в будущем, конечно, хороша, но эта шутка
с Зиниксо! Нас  они  бы  не  стали  слушать.  Вы  правильно  сказали:  чтобы
подвинуть дварфа вперед, самое лучшее - хорошенько толкнуть его  назад.  Как
вы додумались до этого?
   - Да просто обратная женская  логика,  -  скромно  потупилась  Инос.  Она
хотела было съязвить, что восемнадцать лет замужем за фавном, но это было бы
нечестно.
   Сзади подошел Гэт. И все еще заикаясь от волнения, произнес:
   - Мам! Мне ведь не нужно драться с Ворком, да?  Я  имею  в  виду,  ты  не
обидишься, когда он назовет тебя лгуньей и другими словами, похуже?
   - Что такое?.. Кто такой Ворк?
   Он скривился, показав сломанный зуб; эта гримаса всегда сердила ее.
   - Рыжий идиот! Я помню, ты велела мне не слушать,  когда  Брэк  оскорблял
папу, так что, надеюсь, не рассердишься, если я не стану  обращать  внимания
на то, как Ворк говорит о тебе? Ты бы послушала,  как  он  обзывает  меня...
Пусть болтает! Плевать я на него хотел!
   Инос сжала кулаки:
   - Кто такой Ворк?
   Пригибаясь, из дверей коттеджа вышла Джарга. - Ворк, - сказала она, - это
мой самый младший единокровный брат, ужас четырех океанов лет через пять. Он
ровесник вашего сына, и если бы Гэт сломал паршивцу шею, то оказал  бы  всем
нам неоценимую услугу.

   Ничего не значит:
   Жизнь - только тень, она - актер на сцене.
   Сыграл свой час, побегал, пошумел -
   И был таков. Жизнь - сказка в пересказе
   Глупца. Она полна трескучих слов
   И ничего не значит.
   В. Шекспир. Макбет

Интерлюдия

   В том роковом 2999 году, когда весна постепенно переходила  в  лето,  вся
Пандемия пришла в движение.
   Как камень, упавший в пруд, поднимает волны,  так  и  нашествие  гоблинов
заставило нескончаемый поток беженцев хлынуть  на  юг.  Все  дороги  вели  в
столицу Империи Хаб.
   Орды гоблинов, рыская по обезлюдевшей местности, предавали огню покинутые
деревни и оставленные жителями города. Птица  Смерти  и  Каракс  разработали
простую,  но  блистательную  стратегию:  так   как   гоблины   передвигаются
значительно быстрее дварфов, то Птица Смерти,  увлекая  за  собой  имперскую
армию, заманит ее на север, и она окажется между гоблинами и  дварфами,  как
между молотом и наковальней. Однако, как и большинство блестящих  идей,  эта
затея провалилась, ибо стратеги не приняли в расчет беженцев.
   Четыре легиона преграждали дороги, ведущие в Хаб, - бронзовая стена,  как
назвал их Эмторо, выступая в сенате. Когда нахлынула волна беженцев,  им  не
осталось ничего другого, как отойти,  чтобы  пропустить  людей.  Но  людской
поток затопил все окрестные дороги и тропинки, и когорты  напоминали  теперь
островки суши во время наводнения. Они лишились возможности выйти  навстречу
врагу, даже если бы очень этого пожелали.  Вскоре  над  воинами  самой  этой
бронзовой стены нависла опасность голода, так как обозы с продовольствием не
могли к ним пробиться. При виде толпы обезумевших людей,  запрудивших  улицы
Хаба, его жители пришли в ужас.
   Лишенные  возможности  насиловать   и   пытать,   захватчики   заскучали.
Необъяснимая пассивность импов внушала им опасения. Гоблины, не привыкшие  к
дисциплине,  к  повиновению  начальству,  начали  роптать,   поговаривая   о
возвращении  домой.  Чувствуя,  что  его  власть  ослабевает,  Птица  Смерти
повернул к югу, очевидно надеясь обойти легионы с фланга. Впрочем, его гонцы
так никогда и не добрались до армии Каракса.
   В конце концов, перейдя реку Эмби,  король  гоблинов  устремился  к  югу.
Поверни  он  на  восток  -  и  столица  стала  бы  легкой  добычей  для  его
головорезов. Никто никогда так и не узнал, почему он не сделал этого.  Может
быть,  заподозрил  ловушку,  а  может  быть,   предпочел   быстрым   броском
продвинуться в глубь нетронутой страны,  желая  поднять  боевой  дух  своего
воинства,  предоставив  им  на  потеху  вдоволь  новых  жертв.  Не  встречая
сопротивления, орда гоблинов стремительно двигалась на юг. Несомненно, Птица
Смерти был одним из величайших военных гениев, которые когда-либо  приводили
в трепет Пандемию, но при этом он все  же  оставался  ограниченным  дикарем.
Знай он получше историю, никогда бы не завел свое войско в Драконью Область.
   Долго не получая  известий  от  своих  ненадежных  союзников  и  не  имея
возможности тащить за  собой  все  увеличивающуюся  добычу,  генерал  Каракс
развернул свою армию и  направился  обратно  в  Двониш.  Позднее  Директорат
квалифицировал это в высшей степени разумное  решение  как  предательство  и
приговорил его к смерти.
   Тем временем множество гонцов мчались из Хаба во  все  стороны  вербовать
пополнение в легионы. Тысячи мужчин  с  вещмешками  на  плечах  строились  в
колонны и отправлялись в путь. День за днем их сандалии топтали  бесконечные
дороги Империи.

***

   В Гваркиарге, столице Двониша, долго скрывавшийся неизвестно где  Чародей
Зиниксо ворвался на заседание Директората и  принялся  разглагольствовать  о
каком-то непонятном заговоре волшебников, о котором прежде никто  ничего  не
слышал, обвиняя чародеев в попытке изменить Свод Правил. Было замечено,  что
при его появлении в зале двое директоров  упали  на  колени.  Они,  конечно,
знали, что это был не сам чародей, а лишь  его  магический  образ,  какой-то
волшебный трюк, но не посмели подвергать  сомнению  обоснованность  действий
своего обожаемого вождя. Двое  других  агентов  Сговора  в  городе  отметили
утечку волшебной  силы,  но  и  они  не  стали  вмешиваться  в  деятельность
Всемогущего. К тому времени, как из Хаба поинтересовались,  что  происходит,
видение бесследно исчезло. Слух об этом возмутительном  происшествии  быстро
распространился по всей стране.

***

   Речное суденышко "Гуркс" уже две недели  бороздило  воды  разлившейся  по
весне Темной реки, направляясь вниз по течению. Это ничем не  примечательное
суденышко впоследствии было воспето в знаменитой балладе, ведь в те  роковые
дни среди пассажиров находились  император,  королева,  тан,  два  принца  и
второе в мире по значению собрание волшебников.

***

   В Тхаме закончился сезон дождей и  началась  засуха.  Жизнь  текла  здесь
столь же неизменно, как и тысячи  лет.  Слухи  о  войне  не  доходили  сюда.
Воспитанница Тхайла продолжала свои занятия в Колледже.
   Освобожденный наконец эльфийскими властями, сэр Акопуло отправился на  юг
на первом же подвернувшемся корабле - маленькой вонючей  рыбачьей  лодке  из
Сисанассо.

***

   В Зарке халиф узнал о перемещении войск Империи и ускорил приготовления к
вторжению.

***

   В далеком Краснегаре подходила к концу  необыкновенно  холодная  зима.  В
отсутствие  королевы  страной   успешно   правил   королевский   совет   под
председательством одного из своих членов, назначенного самой королевой перед
ее таинственным отъездом. Его полномочия часто оспаривались, но он оставался
на своем посту, так как совет никак не мог решить, кем его заменить.
   В одном из немногих указов,  которые  совету  удалось-таки  издать,  было
предписано перегнать отощавшие стада  по  заболоченным  тропинкам  на  холмы
материка - самое обычное ежегодное весеннее предприятие.
   Жители этой маленькой бесплодной страны были бы очень удивлены, узнав, то
в это время их король пробивается через джунгли Мосвипса в обществе етуна  и
двух троллей.

***

   Поток беженцев, хлынувший в Хаб, вызвал вторую волну, которая устремилась
на юг и на восток. Немного впереди беженцев по  дороге,  ведущей  в  Квобль,
двигался фаэтон, в котором сидели мужчина, женщина и ребенок. Однажды к ночи
после путешествия, длившегося  более  месяца,  они  добрались  до  небольшой
деревушки под названием Мапл. Здесь, на середине единственной улицы,  фаэтон
остановился, и мужчина указал на вывески трактиров по обе стороны.
   - Кажется, мы должны выбрать одно из двух,  -  заметил  он  с  плутоватой
улыбкой, - "Корона Империи" или "Нарциссы".
   И Эшиала, быть может осмелевшая за последние  несколько  недель,  а  быть
может просто уставшая противиться неизбежному, покраснев, заявила:
   - Я выбираю "Нарциссы".
   Вот так и случилось, что в деревушке Мапл Ило получил обещанное, а Эшиала
наконец узнала, каково заниматься  любовью  с  опытным  мужчиной.  Эта  ночь
показалась ей долгой. Временами нежный, временами страстный любовник  ласкал
ее, поднимаясь от кончиков пальцев, и она то безудержно смеялась, то плакала
от восторга до самого рассвета.
   То ли по воле случая, то ли по иронии высших сил, но именно  в  эту  ночь
восторгов одинокий всадник с грохотом промчался  через  Мапл.  Он  проскакал
прямо под окнами спальни. Преследователь обогнал свои жертвы, предвидя,  что
такое может случиться во время его одинокой погони, и не  слишком  по  этому
поводу беспокоясь. Он слышал, как Ило проговорился о пристрастии  к  теплому
климату, и догадывался, что тот собирается вернуться  в  Квобль.  Туда  вело
всего несколько дорог, и все их охраняли отряды XII легиона. Офицеры легиона
выполнят приказ центуриона Хардграа, тем более что каждый воин знает в  лицо
сигнифера Ило.
   В Квобле венценосного  ребенка  отберут,  а  предатель,  похитивший  его,
получит свое.

Глава 6
ВЗГЛЯД НА ЗАПАД

1

   Лесной гигант упал много лет назад, и ствол его облепил толстый слой  мха
какого-то на редкость мерзкого зеленого цвета. Словно стена,  доходившая  до
головы Рэпа, дерево перегораживало тропинку, по  которой  он  шел.  Впрочем,
какую там тропинку. Не было здесь никакой тропинки - ни света  над  головой,
ни твердой земли под ногами, ни малейшего  прохода  между  веток,  корней  и
побегов.  Дождь  время  от  времени  ненадолго  прекращался,  но   небольшие
передышки ничего не меняли на дне моря растительности, где вода струилась  и
капала  не  переставая.  Страшно  даже  подумать,  сколько  времени  он  уже
продирается через эту непролазную чащу. Если бы только можно  было  сдаться,
он давно бы сдался. Даже фавны не настолько упрямы.
   Тругг нашел, за что ухватиться, и перебросил  свое  огромное  тело  через
ствол. Глядя вверх, Рэп видел только громадные ступни и похожие на  мешки  с
мукой икры, выглядывающие из листвы. Затем Тругг свесился вниз, вызвав,  как
всегда, ливень, и обнажил в ухмылке зубы:
   - Идешь?
   Тролль шел обнаженным, но на его могучем торсе не было ни одной царапины,
на Рэпе же, с  головы  до  ног  закутанном  в  плотную  льняную  одежду,  не
оставалось живого места - сплошные шрамы, царапины, волдыри, синяки и  укусы
насекомых. Всего три дня назад он сменил всю одежду, от  шляпы  до  ботинок,
наложив на нее  защитное  заклятие,  и  все-таки  она  по-прежнему  гнила  и
разваливалась.
   Удивительно не то, что Империя так и не смогла завоевать Мосвипс,  а  то,
что она вообще пыталась сделать это.
   Довольно! Что-то он в последнее время стал слишком часто жалеть  себя.  У
него есть две возможности - идти дальше или сесть и умереть. Можно, конечно,
еще применить волшебные силы и тем самым выдать себя Зиниксо - это куда хуже
всего, что он испытал. Фавны не могут просто так сесть и умереть! Да и етуны
тоже. Значит, идти!
   Тругг ждал, протянув свою огромную лапу.  Рэп  ухватился  за  нее  обеими
руками  и  почувствовал  привычную  неловкость,  когда  молодой  гигант  без
малейшего усилия поднял его к небесам. Мокрые листья скользнули по лицу -  и
вот он уже стоит рядом с троллем, чувствуя себя маленьким и беспомощным.
   Тругг, раздвинув ветки, смотрел на него с таким зверским  выражением,  от
которого профессионального  палача  несколько  месяцев  мучили  бы  кошмары.
Однако Рэп уже знал, что это проявление  нежнейшей  заботы,  научился  он  и
разбирать невнятное бормотание троллей - на самом деле все слова  стояли  на
своих местах, надо было только внимательно прислушаться.
   - Теперь уже недолго. Дойдешь? Неужели так заметно, что он устал?
   - Конечно дойду! А ты беги в следующий замок, только скажи  мне,  где  он
находится.
   Тругг хихикнул, на что его бочкообразная грудь отозвалась гулким эхом,  и
тяжелой ладонью дружески и одобрительно хлопнул Рэпа по плечу. Мох просел  у
Рэпа под ногами, и он плюхнулся в  пропитанную  водой  рассыпающуюся  массу,
почувствовав облегчение, когда его руки коснулись зеленого  ковра,  а  перед
глазами оказались мозолистые ступни тролля. О Боги! Он снова ощутил, что его
окутывает черная пелена отчаяния. Для чего все это?
   - Еще рановато спускаться, - заметил Тругг.
   Рэп собрался с силами. Только не  сдаваться!  И  в  этой  ситуации,  если
постараться хорошенько, можно найти что-нибудь смешное.
   - По-моему, ты жульничаешь, - простонал он. - Разве кодекс чести  троллей
позволяет вколачивать противника в землю?
   - Конечно! Я еще и на голову тебе наступлю.
   - Это непорядочно! Ты, знаешь ли, весишь, наверное,  в  три  раза  больше
меня, и после этого выходит, я проиграл?
   - Да, потому что стоишь не там, где надо.
   - Но здесь ноги отдыхают, как в теплой ванне.
   - Прекрасно! Около упавших деревьев обычно  полно  многоножек.  Тебя  еще
никто не покусал и не ужалил?
   И тотчас же Рэп почувствовал, как миллионы кpошечных ножек  -  интересно,
настоящих или воображаемых? - вдруг заползали по его коже.
   - Вытащи меня отсюда! - панически взвыл он. Тругг подхватил его и,  держа
как ребенка, подпрыгнул. С громким  всплеском  они  приземлились  далеко  от
дерева, по колено увязнув в грязи. Недолгого отдыха возле  сгнившего  дерева
оказалось  достаточно,  чтобы  одежду  Рэпа  и  в  самом  деле  оккупировали
многоножки  и  несколько  безногих  тварей.  Волшебник   с   воем   принялся
отшвыривать их от себя.
   - Попробуем волшебство? - нетерпеливо спросил Тругг. Он не  мог  выносить
чужих страданий, хотя сам заплатил несколькими месяцами рабства  в  Касфреле
за право не использовать свои силы во вред другим живым существам.
   - Нет! - ответил Рэп.
   Сговор, похоже, прекратил поиски, но беглецы решили и дальше  в  открытую
не использовать магию, и краснегарский король не хотел сдаваться первым.  Он
поскреб бедро, к которому прочно присосалась какая-то тварь. Уф!
   - Следующий замок защищен.
   - Замечательно! А ты откуда знаешь?
   - Бывал там раньше. Мы уже почти добрались.
   Каким образом Тругг ориентировался в этом  непроходимом  лабиринте,  было
полной загадкой. Рэп предполагал, что по запаху. С таким же  успехом  тролль
мог двигаться и в темноте во время грозы, не сбиваясь с пути и всегда находя
какое-нибудь прибежище на ночь - не для себя, а для своих гостей. Волшебство
Тругг не использовал, иначе Рэп заметил бы это.
   - Тогда я там и почищусь. Показывай дорогу.
   Бросив свою кишащую насекомыми одежду,  Рэп  отправился  дальше  в  одной
набедренной повязке и ботинках. В одежде он изнывал от  нестерпимой  духоты,
когда  же  раздевался,  мгновенно  оказывался  немилосердно   искусан