ал он, подмигнул и улыбнулся.
   Так было всю дорогу - вокруг Великого  Зала  и  вдоль  улиц  Амарида.
Город освещали только цериллы, и Джариду казалось, что  он  в  жизни  не
видел ничего красивее. Сотни мужчин, женщин и детей подходили к  нему  с
Элайной и бросали перья им в корзины со словами ритуального приветствия.
Кто-то смеялся, кто-то сохранял торжественное выражение лица. Когда маги
подошли к деревянному порогу дома Амарида, корзины самых молодых из  них
были полны до краев перьями разнообразных расцветок и размеров.
   У дома Амарида стояли бесчисленные круглые столы, освещенные факелами
и уставленные кувшинами вина, мясом, овощами, фруктами, хлебом, сыром  и
пирогами.
   - Сегодня, - пояснила Нейса, оглядываясь через плечо на двух  молодых
магов, - Орден угощает весь город. Так мы благодарим их за то,  что  они
нас принимают.
   Оглянувшись,  Джарид  увидел,  что  народ,   встречавший   процессию,
подтянулся к дому Первого Мага и с песнями  и  смехом  располагается  за
столами, наполняя кружки.
   - И что, весь город здесь?
   - Все, кто хотел прийти.
   Джарид снова оглядел  гостей,  и  мысли  его  вернулись  к  недавнему
разговору с Баденом. Возможно, Магистр имел в виду и эти угощения, когда
сказал, что маги отплачивают своему народу за его дары.
   Нейса, Элайна и Джарид заторопились вослед остальным  магам,  которые
зашли в дом Амарида и  уже  располагались  за  большим  столом  в  форме
подковы. Похоже, места можно было занимать в любом порядке, но Джессамин
и Передур сидели во главе стола,  а  Баден  и  Транн  заняли  место  для
Джарида между собой. Элайна быстро устроилась рядом с  Сартолом;  Нейса,
улыбнувшись и поздравив Джарида со вступлением в Орден, присоединилась к
своим друзьям.
   Баден и Транн широко улыбались.
   - Как тебе Шествие? - спросил Транн.
   Джарид улыбнулся в ответ и показал друзьям корзину с перьями.
   - У меня со времени моего  первого  Шествия  еще  сохранилось  немало
перьев, - сказал Баден,  жестом  приглашая  молодого  коллегу  сесть.  -
Каждый раз, выполняя какую-нибудь службу, я оставляю одно из них, но они
все не кончаются, так что Анлу пока что можно  пощадить.  -  Он  почесал
шейку коричневой совы. - Может, так и продержусь, а?
   - А корзины вы куда дели?
   Транн хихикнул:
   - Вернули.
   - Так где же мне держать все эти перья?
   Баден загадочно посмотрел на него.
   Служители Зала и еще какие-то люди в красных  одеяниях,  очевидно  из
дома Амарида, принесли магам еду -  жареную  дичь  и  баранину,  вареные
овощи  и  густое  острое  рагу,  вкуснее  которого  Джариду  ничего   не
доводилось пробовать. Еще были поданы  разные  сорта  хлеба  и  пирогов,
невероятно разнообразные фрукты  и  замечательно  крепкое  темное  вино.
Играли искусные музыканты и пели сладкоголосые барды,  с  должной  мерой
боли и радости повествовавшие о  славных  событиях  истории  Тобин-Сера.
Вино, музыка и свет факелов увлекли Джарида, и ему почти  что  казалось,
что он видит Арика, раскалывающего остров  на  Тобин-Сер  и  Лон-Сер,  и
слышит плач Дуклеи, вызванный  гневом  мужа  и  бесчестьем  сыновей.  Он
представлял, как разделяет  изумление  Амарида  при  открытии  Волшебной
Силы, и тихо плакал под "Плач Амарида",  повествующий  о  смерти  Дакии,
жены Первого Мага.
   Казалось, прошли часы, когда музыка  внезапно  прекратилась  и  седая
Джессамин встала, улыбаясь, давая всем знак, что нужно молчать. Она сама
могла сколько угодно сомневаться,  что  способна  возглавить  Орден,  но
Джариду в этот момент казалось, что маги всецело ей доверяют и последуют
за ней куда угодно, даже в Рощу Терона.
   - В этом  году  нас  покинули  трое  Сынов  Амарида,  -  сказала  она
одновременно повелительным и печальным голосом. - Верена,  служившая  на
Верхнем Роге, Холик с Изумрудных холмов  и  Сауни  из  Великой  пустыни,
некогда учитель Транна.
   Джарид оглянулся, и увидел слезы, текущие по смуглым щекам друга.
   - Давайте помолчим, - продолжила Премудрая,  -  и  попросим  Арика  и
Дуклею принять наших друзей.
   И смолкли все - не только  маги  и  музыканты,  но  и  тысячи  людей,
окружавших дом.
   Чуть позже Джессамин нарушила  молчание,  и  голос  ее  был  наполнен
радостью и волнением:
   - Но в этом году в наши ряды вступили двое, желающие  служить  стране
при помощи Волшебной Силы, - Элайна из Бризалли  и  Джарид  из  Аккалии.
Подойдите, пожалуйста!
   Джарид встал, и Баден тоже - он ободряюще улыбнулся и повел ученика к
Премудрой. Молодой маг внезапно ощутил острые когти Ишаллы и слияние  ее
сознания со своим. Он все более и более  привыкал  к  этому.  Вообще-то,
теперь даже трудно вспомнить, как все обстояло до их  встречи,  когда  у
него еще не было  постоянного  доступа  к  ее  сознанию.  Он  знал,  что
большинство людей в Тобин-Сере жили в мире собственных мыслей, без  этой
магической связи, - вот им-то, наверное, было одиноко...
   И тут они с Баденом и Элайна с Сартолом  вошли  внутрь  пространства,
отгороженного столом, и  остановились  перед  Джессамин.  Джарид  бросил
быстрый взгляд на Элайну и обнаружил, что она тоже  смотрит  на  него  с
каким-то странным выражением лица.
   -  Элайна  и  Джарид,  -  начала  Премудрая,  -  Арик   наделил   вас
исключительными  птицами.  Мне  даже  придется  немного  отклониться  от
привычного хода церемонии, чтобы  объявить  о  том,  о  чем  уже  многие
догадываются. Впервые на памяти присутствующих мы в один год принимаем в
Орден двух магов с ястребами Амарида. Не знаю, что  это  предвещает,  но
думаю, нечто замечательное. - Она немного  помолчала,  потом  продолжила
церемониальную речь:
   - Вас обоих приветствуют маги и Магистры  Ордена.  Теперь  вы  должны
сделать свой выбор. Вы готовы поклясться использовать свои силы на благо
страны?
   - Да, - одновременно ответили Элайна и Джарид.
   - Вы клянетесь чтить законы, созданные Амаридом для нашего Ордена?
   - Да, - отозвались молодые маги.
   - Повторите законы вместе со мной.
   Джарид не старался  сознательно  запомнить  Законы  Амарида,  которые
Баден объяснил ему в Прибрежных горах, и  если  бы  кто-то  чуть  раньше
попросил повторить их, он бы не смог. Но сейчас, перед  всем  Орденом  и
словно в присутствии самого Первого Мага, Джарид нашел слова.
   - Я буду служить народу страны, - произнес он вместе с Элайной.  -  Я
буду разрешать споры. С  помощью  своей  силы  я  буду  нести  помощь  и
утешение нуждающимся.
   Я  никогда  не  использую  силу,  чтобы  вымогать  вознаграждение   и
подчинять себе беззащитных.
   Я никогда не использую свою силу  против  другого  мага.  Наши  споры
рассудит Орден.
   Я не причиню вреда своей птице.
   Ненадолго воцарилась тишина, и над столом зазвучали радостные  крики,
которые подхватила на улице многотысячная толпа. Джарид  знал,  что  это
ликование обращено к Ордену и Амариду не меньше, чем к ним с Элайной. Но
он услышал в голосах и мольбу, чтобы двое молодых магов  помогли  спасти
Орден и Тобин-Сер, и мысленно поклялся сделать все, что он сможет.
   Когда крики стихли, Джессамин посмотрела на Бадена и Сартола.
   - Они готовы, - сказала она.
   Джарид почувствовал  легкую  руку  на  своем  плече  и,  обернувшись,
увидел, что Магистр держит в руках новый зеленый плащ. Как и  у  Бадена,
края этого плаща были обшиты тонким нежно-зеленым шнуром, а пояс украшен
искусной черно-золотой вышивкой. Джарид с облегчением обнаружил, что  на
плечах нашиты кожаные полоски, способные защитить от  когтей  Ишаллы,  а
карманы достаточно просторны, чтобы вместить все подаренные перья.
   Улыбаясь так широко, что щеки заболели, Джарид  повернулся  спиной  к
Бадену и вытянул руки, позволяя дяде надеть на него  плащ.  Элайна  дала
Сартолу сделать то же самое, и вот они двое стояли, счастливо  улыбаясь,
а Ишалла и Филимар парили над ними в воздухе. Позже, когда  оба  молодых
мага, надев плащи, повернулись к Джессамин, две почти  одинаковые  серые
птицы снова опустились им на плечи.
   - Поздравляю, -  с  улыбкой  сказала  Джессамин,  и  снова  раздались
радостные крики. Внезапно новичков окружили  другие  маги,  обнимая  их,
пожимая руки  и  поздравляя  со  вступлением  в  Орден.  Но  прежде  чем
раствориться в потоке веселья, Джарид успел повернуться  и  взглянуть  в
темные глаза Элайны.
   - Поздравляю, маг Элайна, - прошептал он.
   Она улыбнулась в ответ:
   - И я тебя, маг Джарид.
   Остаток ночи  был  калейдоскопом  песен,  танцев  и  вина.  Музыканты
вернулись, их было еще больше, и баллады зазвучали быстрей и  ритмичнее.
Джарид, в общем-то не любитель  танцев,  уступил  музыке  и  приглашению
Джессамин; за ночь он успел  потанцевать  с  несколькими  горожанками  и
женщинами-магами, однажды даже  с  Элайной,  но  недолго  -  этот  танец
предполагал частую смену партнеров. Больше всего он  танцевал  с  Кайле,
которая отыскала его сразу после первого танца с Джессамин и потом почти
все время оставалась рядом.
   Вскоре после церемонии вручения плащей Джессамин объявила, что уходит
отдыхать и что отряд отправится в Рощу Терона с первыми  лучами  солнца,
как бы поздно его участники ни засиделись на празднике... Тем  не  менее
музыка и танцы продолжались до глубокой ночи. Джарид, Баден и Транн ушли
перед рассветом, а веселье все не  кончалось.  Они  проводили  Элайну  и
Сартола в гостиницу, которая была расположена неподалеку от "Гнезда",  и
подождали, пока те заберут свои вещи. Потом  все  пятеро  направились  в
заведение Маймуна. Снарядившись, маги пошли в Великий Зал, но  во  дворе
столкнулись с Кайле.
   - Маг! - сонно окликнула она Джарида со знакомой кривоватой  улыбкой.
Она подошла к нему и осторожно поцеловала в щеку.  Ее  дыхание  отдавало
вином. - А я-то думала, где ты. - Она взглянула на  остальных  магов.  -
Уже уходите?
   Джарид оглянулся на Элайну и с некоторым  удовлетворением  обнаружил,
что та исподволь разглядывает трактирную служанку.
   - Да, - тихо сказал он, - уходим. Береги себя, ладно?
   - Хорошо. А куда вы путь держите? - спросила она.
   Джарид замялся.
   - Мы идем в Рощу Терона, - как ни в чем не бывало ответил Баден.
   - Да хранит вас Арик, - машинально сказала она. Улыбка исчезла  с  ее
лица, щеки побледнели. -  Он  что,  серьезно?  -  неожиданно  беспокойно
спросила она Джарида.
   - Да.
   Еще вчера ее слова вернули бы страхи, но этой  ночью  он  принес  две
клятвы, одну - вслух, а другую молча, и не мог позволить себе бояться.
   - Да хранит вас Арик, - повторила  она,  пытаясь  осознать  сказанное
Баденом. Она молча смотрела на Джарида. Где-то вдалеке запела птица.
   - Джарид, нам пора, - тихо сказал Баден.
   Джарид снова кивнул, но продолжал смотреть Кайле в глаза. Наконец  он
улыбнулся:
   - Будь здорова, Кайле. Мы еще увидимся, обещаю.
   Он сделал шаг вперед и поцеловал ее  в  щеку.  Не  говоря  больше  ни
слова, маги ушли. Джарид оглянулся, прежде чем  они  свернули  на  более
широкую улицу, и увидел, что Кайле, такая маленькая и одинокая, все  еще
глядит им вслед. Он задержался, но лишь на мгновение  и  продолжил  свой
путь к Роще Терона.

9

   Они отправились в  рощу,  вот  что  удивительно,  без  всякой  помпы.
Радомил и Сонель провожали своих друзей, несколько  служителей  помогали
седлать коней - вот и все. Когда пришли Джарид и его товарищи, Джессамин
и  Передур  уже  прощались  со  своими  помощниками.  Оррис,  мрачный  и
нетерпеливый как всегда, уже оседлал коня. Баден, Элайна и Сартол быстро
подошли к лошадям и начали седлать их, предоставив  Джариду  возиться  с
животным, которого нашел для него Транн.
   Это был пегий конек с  мягким  темным  носом;  Джариду  он  показался
пугающе большим, хоть и уступал ростом остальным лошадям.
   - Это мерин, - сказал Транн, вставая рядом и успокаивающе кладя  руку
ему на плечо. - Может, не такой резвый, как жеребцы, но для  путешествия
вполне сгодится, тем более что он едва ли скинет или лягнет тебя.
   Страхи Джарида вряд ли развеялись от этих уверений, но лошадка стояла
неподвижно те несколько минут, что он неловко пытался забраться в седло.
Когда у него наконец получилось, Джарид готов был поверить, что  поладит
с этим удивительно покладистым и терпеливым существом.
   Чуть позже они тронулись от Великого Зала по широкой улице  к  центру
старого города, потом процокали по древнему мосту через реку  Лариан  и,
наконец, углубились  в  Ястребиный  лес.  Первые  несколько  миль  Транн
держался рядом с Джаридом, уча его приемам верховой езды.
   - Вообще-то, это нетрудно, - объяснял он с утешительной интонацией. -
Главное - пытайся двигаться вместе с лошадью. Не  подпрыгивай  в  седле,
когда конь скачет; старайся подниматься и опускаться в такт. Привыкнешь,
может, не скоро, но, - маг ухмыльнулся, - целее будешь.
   Джарид согласился с тем, что принцип несложен, и обрадованно заметил,
что мерин легко откликается на его неловкие попытки остановить  его  или
снова пустить вскачь. Но он быстро осознал, что помощь Транна и кротость
лошадки не спасают от отсутствия опыта и что его тело вовсе не готово  к
путешествию. Где-то через час после отъезда мышцы его  бедер,  ягодиц  и
спины заломило от боли. Спустя еще  два  часа,  когда  все  остановились
отдохнуть и подкрепиться, Джарид обнаружил, что не может  поднять  ногу,
чтобы спешиться. На земле ему было трудно ходить. Он так и сел  в  грязь
рядом с лошадью и жевал кусок копченого мяса, не понимая, что он  вообще
здесь делает.
   Маги еще дважды останавливались на дневку, а потом разбили  лагерь  у
изумрудно-зеленого озера в горах Парне.  Джарид  слышал,  как  остальные
восхищаются красотой озера и окрестных гор, но, все еще сидя  на  громко
топающей по земле лошадке, не мог заставить себя даже поднять голову. Он
ощущал лишь  боль  во  всем  теле,  в  том  числе  и  в  тех  мышцах,  о
существовании которых он не подозревал. Даже связь с Ишаллой была слабой
и какой-то далекой. Сойдя на землю, Джарид рухнул рядом с коньком. Не  в
силах ни идти, ни есть, он неподвижно лежал на спине, слушая,  как  жует
лошадь, и ожидая, что сон унесет его от всех этих ужасов.
   - Если сможешь перевернуться на живот, попробую тебе помочь, - сказал
кто-то.
   Открыв глаза, он  увидел  Джессамин;  она  сочувствовала  ему,  но  и
беззлобно забавлялась  ситуацией.  Он  повернулся  мучительно  медленно.
Джессамин опустилась на колени и положила ладони ему  на  спину.  Джарид
тут же почувствовал, как ее сила  переливается  в  его  тело,  теплая  и
успокаивающая, как летнее солнце.
   - Сначала ездить верхом действительно трудно, - сказала она. - Сильно
мешает отсутствие опыта. Но со временем станет легче.
   - Знаю, - простонал Джарид. - Однако...
   - Я поговорила с лошадью, - спокойно сказала Джессамин.
   Ему захотелось рассмеяться, но это оказалось очень больно.
   Премудрая лечила его еще с полчаса, уверенно  водя  ладонями  по  его
спине  и  ногам.  Боль  не  исчезла,  но  заметно  притупилась.   Джарид
обнаружил, что снова может ходить, хотя и не очень ловко, и  к  тому  же
умирает с голоду. Поев, он подполз к огню и провалился  в  глубокий  сон
без сновидений. Наутро он почувствовал себя лучше, но только  на  время.
После завтрака все снова тронулись в путь.  С  первым  шагом  коня  боль
вернулась.
   Как ни странно, на второй день было еще хуже. Они ехали по горам, и к
тому же дольше, чем в предыдущий день. Снова  Джессамин  вечером  лечила
его, он смог поесть и  поспать,  а  наутро  боль  опять  вернулась.  Так
продолжалось еще один день, пока они не спустились с гор к Лесу  Тобина.
Посреди четвертого дня Джарид обнаружил, что боль отступает. Более того,
он стал увереннее править конем, его не так трясло,  и  попасть  в  ритм
шагов было легче. Лошади тоже, кажется, теперь было проще.  Почувствовав
это, Транн подъехал к Джариду и, хитро усмехнувшись, сказал:
   - Я же говорил, что это нетрудно.
   Появился Баден.
   - А, тебе полегчало!
   - Именно, - ответил Джарид. - Я словно из мертвых воскрес.
   - Хорошо. Вам с Тероном будет о чем поговорить, - съязвил Транн.
   Все трое рассмеялись. Остаток дня они ехали рядом,  весело  болтая  и
подшучивая друг над другом. Джарид  был  рад  снова  составить  компанию
своим друзьям.
   Немного опередив всех остальных, Джарид начал  обращать  внимание  на
местность, по которой они ехали. До того, мучимый болью, он  был  просто
не в силах разглядывать снежные пики и величественные долины. Теперь же,
в Лесу Тобина, он  смог  наслаждаться  великолепием  леса,  посвященного
богу.
   Они с Баденом проходили северную часть Леса Тобина по пути в  Амарид,
но сейчас почему-то впечатления были  гораздо  сильнее.  В  Лесу  Леоры,
знакомом с детства, можно было беззаботно  наслаждаться  игрой  света  и
тени. Лес, с его мириадами оттенков зеленого и бесконечным  чередованием
полян и зарослей, казался таким же странным и веселым, как божество, чье
имя он носил. Но Лес Тобина был  другим.  Его  массивные  древние  дубы,
клены, пеканы и вязы возвышались по обе стороны тропы, и ветви их  тесно
сплетались, почти  не  пропуская  свет.  Лес  Леоры  словно  танцевал  в
солнечном свете, Лес Тобина погружался в  собственные  тени,  могучий  и
угрюмый, подобно создавшему его богу. И  все  же  весь  лес  пульсировал
жизнью - по нему протекали сотни крошечных ручейков, питаемых  дождем  и
снегом с хребта Парне, впадающих в более крупные потоки,  которые  несли
свои воды на юго-запад к реке Четырех Водопадов и  могучему  Даалисмину.
По берегам ручьев папоротник, ястребиная трава и  бархатно-синие  листья
шан бурно произрастали, словно бы под защитой лесной тени. Меж  огромных
стволов  разносились  песни  дроздов,  верещание  белок  и   бурундуков,
гоняющихся друг за другом по земле и ветвям;  время  от  времени  сквозь
молодой  подлесок  проскакивала  лиса.  Вечером,  когда  все  ужинали  и
беседовали у яркого костра, для них пели сверчки и цикады, а  неподалеку
ухали совы, тревожа птиц магов.
   Закончив ужин, Баден и Транн  обучали  Джарида  приемам  обращения  с
Волшебной Силой. Они заставляли его  зажигать  огни  и  придавать  форму
деревяшкам. Кроме того, они попросили, чтобы в течение путешествия  тот,
кто  поцарапался  или  ушибся,  сразу  шел  к  Джариду,   позволяя   ему
попрактиковаться в искусстве  исцеления.  Без  церилла  сконцентрировать
энергию для решения задач более высокого порядка было трудно, но за этот
вечер  Джарид  все  же  кое-чему  научился  и  почувствовал  себя  более
уверенно. Связь с Ишаллой снова усилилась, и  это  его  порадовало,  как
домашняя еда после голодных дней.
   На следующее утро, пока маги завтракали, как всегда, сухарями,  сыром
и сушеными фруктами, Джессамин выразила беспокойство по поводу  быстрого
истощения запасов продовольствия. Все согласились, что надо остановиться
в первом же селении и купить или выменять еще еды. На  исходе  утра  они
подъехали к маленькой деревушке, приютившейся между могучими деревьями у
быстрого узкого потока. Они сошли с главной тропы, но так  и  не  смогли
проследовать в центр. У деревянного моста, по которому  только  и  можно
было  попасть  в  деревню,  их  встретило   около   двух-трех   десятков
вооруженных местных жителей. Люди не нападали, да они и  не  смогли  бы.
Тридцать мужчин и женщин с топорами, ножами  и  инструментами  не  имели
шансов против восьми магов. Им было трудно скрывать свой страх.  Тем  не
менее все маги заметили решимость и - иначе это было невозможно  назвать
- ненависть, исказившую мрачные лица людей.
   Дородный мужчина, несколько старше остальных, с тяжелым  обоюдоострым
топором, вышел вперед на середину моста и обратился к магам.
   - Если  вы  прибыли,  чтобы  уничтожить  нас,  -  сказал  он  сильным
спокойным голосом, - мы будем биться  до  последней  капли  крови,  даже
зная, что борьба бесполезна. - Он помолчал, оглядывая прибывших. -  Если
вы преследуете другие цели, -  он  понизил  голос,  -  простите,  но  мы
вынуждены