Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Олди Генри. Перекресток -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -
к не хватало в этом простом и пресном мире. Вот и все тонкости. Или почти все. Часть из этих сказок я знал раньше, часть придумывал тут же, по ходу дела, и слепой Эйнар все чаще спускался в зал и молчал, а я все ждал -- когда он заговорит... И Эйнар заговорил! -- сперва косноязычно, робко, но потом все более уверенно; они, все трое, то и дело перебивали меня, и русло рождавшегося мифа разбегалось множеством притоков, а там Гро брал лей, Клейрис вставала на цыпочки, а Эйнар глухо бухал кулаком в стену, создавая ритм, основу, и я говорил, говорил, и это были лучшие минуты во всех моих жизнях... Я видел, что уже не только Гро зачарованно глядит на Клейрис, но и девушка все чаще с интересом поглядывает на юного музыканта. Наверное, так и должно быть. У Варны-Предстоящей будут отличные Мифотворцы -- мне стоило лишь подбросить им мысль, зацепку -- а дальше они все делали сами. И даже я начинал иногда видеть то, чего нет на самом деле; то, что несла музыка Грольна, что рождал танец Клейрис, что вздымалось из глубин древних обрядов, и лучезарно-лукавая Сиалла-Лучница, как живая, вставала передо мной... Пока все шло хорошо. Слишком хорошо. И я понимал, что должен...-- а вот что именно я должен, я как раз и не понимал до конца. А потом я нашел вход в нижние ярусы храма, на нижних ярусах я нашел библиотеку, а в библиотеке я нашел библиотекаря. Вернее, сперва услышал голос. -- Здравствуйте, молодой человек,-- сказал голос. -- Вы что-то ищете?.. Сначала я не понял, что обращаются ко мне. Я вздрогнул, огляделся и увидел стремянку, раскрытую у дальних стеллажей. На верху ее сидел толстый человечек, а на полу рядом с лесенкой стоял столик с большой растрепанной книгой в черном переплете. В одной руке у библиотекаря был целый ворох рукописей, а другой он пытался одновременно держаться за перекладину, и при этом не выпускать пузатый бокальчик дутого стекла. Я принюхался и мгновенно понял причину столь бережного отношения к бокалу. Этот запах нельзя было спутать ни с каким другим. -- Здравствуйте,-- ответил я, подходя к стремянке. -- Вы знаете, я тоже очень люблю хиразский бальзам. И неоднократно слышал, что в компании он гораздо полезней для желудка. Библиотекарь наконец догадался сунуть рукописи подмышку, ухватился за перекладину, высвободив руку с бокалом, пригубил напиток и посмотрел на меня с задумчивой меланхолией. -- Вы -- лакомка,-- сообщил он вполголоса. Потом снова пригубил бальзам, еще немного подумал и добавил: -- Я тоже лакомка. Бутылка под столом, бокал -- там же. Много не наливайте. Меня несколько удивило наличие второго бокала, словно специально приготовленного, но я не стал искушать судьбу лишними размышлениями. Я послушался совета, покатал на языке божественный напиток и принялся изучать моего гостеприимного хозяина. Да, он мог позволить себе обращение "молодой человек", глядя на меня с высоты не только лестницы. Мои тридцать семь здесь иначе не смотрелись. Лет шестьдесят -- шестьдесят пять, самый расцвет бодрой, деятельной старости при спокойном образе жизни и хорошем питании. Чем-то он напоминал Трайгрина, Предстоятеля Эрлика -- такой же сытенький, благостный, а взгляд настойчивый и с острым прищуром... Как игла в вате. Дольше молчать было неудобно. -- Вы, как я вижу, чернокнижник? -- улыбнулся я, хлопнув рукой по черному переплету фолианта. Мои слова вызвали мгновенную и бурную реакцию. Библиотекарь живо слетел с лесенки, отобрал у меня книгу и успокоился только тогда, когда засунул ее в непроходимые дебри стеллажей. -- А вы случайно не из храмовых ищеек? -- поинтересовался он, хмуря светлые брови. -- Или просто сперва говорите, а потом думаете? Во времена Большого Пожара, когда искоренялся Пятый Культ, такого заявления хватало, чтобы невинного человека тут же посадили на кол. Это сейчас, говорят, послабление вышло -- плетей дадут и отпустят... Я чуть не подавился бальзамом. -- Пятый Культ? -- невинно переспросил я, кашляя и утирая слезы. -- А нельзя ли поподробнее? Я, знаете ли, приезжий... Он даже и не подозревал, насколько я -- приезжий... Библиотекарь мне попался знающий и разговорчивый. Похоже, он измаялся в поисках слушателя и теперь отводил наболевшую душу. Вся дальнейшая беседа выглядела одним сплошным монологом с паузами для моих наивных вопросов, а также изумленных или восторженных междометий (с мысленными вставками). В сжатом виде все выглядело следующим образом: В глубокой древности различных культов, культиков и совсем уж крохотных, домашних божков была тьма-тьмущая. И, согласно принятому мнению, поначалу они каким-то образом уживались между собой, деля сферы влияния. (Я-то понимал, что уживались не культы и не боги, а их Предстоятели, которые успешно питались верой, отведенной на долю соответствующих богов, и довольствовались малым. Способность потреблять веру, насколько я знал, передавалась от Предстоятеля к его преемнику, но как это происходило, я не знал, и также не представлял себе дальнейшей судьбы старого Предстоятеля, ушедшего, так сказать, на покой.) Но постепенно одни культы начали возвышаться над другими, поглощая более мелкие (так Эрлик, Зеница Мрака, растворил в себе Шиблу-Исторгателя Душ, осьминогоголового Ктулху, Кербета-из-Круга и прочих; Инар-Громовержец поглотил Огненного Тэрча, Хэрмеша-Громовика, Аввейского Бича, Ра- Горахти...; остальные преуспели в этом деле ничуть не меньше). Со временем в государственной религии наметилось пять наиболее мощных культов. (Пять! Пять, а не четыре!..) Они практически не пересекались в делах веры, и делить им было нечего или почти нечего. Эрлик, Зеница Мрака и Сиалла-Лучница, Мать-Ночь Ахайри и Инар-Громовержец... смерть и любовь, ужас хаоса и пламя власти... Пятым был Хаалан-Сокровенный, Отец Тайного знания. Или Искушенный Халл, как его иногда называли последователи. (Тайна -- основа любой веры, а культ Хаалана претендовал на единоличное владение ею. Более того, насколько я понял из туманных намеков собеседника, на своих закрытых бдениях чернокнижники -- последователи Сокровенного -- провозгласили его Единственным и ушли в мир проповедовать новый путь. Да, неглупый Предстоятель был у Искушенного Халла... Попытаться создать целую армию Мифотворцев, обученных кое-каким трюкам и берущих количеством -- идея превосходная! Он только не учел одного -- поскольку считал этот вариант невозможным -- и жестоко ошибся! Впервые четыре культа, четыре Предстоятеля об единились против одного -- и победили... Надо будет прощупать Лайну насчет этой баталии...) Храмы Хаалана были разрушены в связи с решением властей и слухами об извращенных обрядах и оргиях; чернокнижники оказались вне закона, и было запрещено даже упоминать в присутственных местах имя Отца Тайного знания. Но говорят, что где-то в тайных капищах, скрытно, как и положено адептам Хаалана-Сокровенного, еще существует Пятый Культ; и его последователи не теряют надежды на то, что их гонимый и униженный бог в конце концов займет подобающее ему место -- и тогда... Мы допили бутылку, и я пообещал раскрасневшемуся библиотекарю захаживать почаще. И я был благодарен ему не только за бальзам. Теперь я знал то, что хотел. Еще не все, но достаточно, чтобы эпидемия, обрушившаяся на Мифотворцев получила имя: Хаалан-Сокровенный, в будущем -- Единственный. Вернее -- его Предстоятель. *** 10 ...Неясный шум разбудил меня. Я сел на постели, сунул ноги в мягкие туфли и долго вслушивался. Глухая тишина властно царила в храме. Ни звука. Померещилось, наверное... Да, но отчего я проснулся?.. В следующий момент совсем рядом послышались шаги. Они медленно, но верно приближались, шлепая в гулких переходах всей тяжестью явно немалого веса... Рука моя безошибочно нашарила холодную рукоятку кинжала в изголовьи -- покинув Дом, я старался всегда иметь при себе оружие, хотя и понимал всю его тщету -- но сейчас я с удовлетворением отметил, что пока я шел к двери, ни одна половица не скрипнула. Шаги приблизились вплотную и замерли. Потом до меня донесся тихий шорох - - словно некто осторожно гладил рукой по стене и дереву -- дереву той запертой двери, за которой стоял я, стоял и ждал. Я предполагал, откуда мог явиться незваный гость... Ну что ж, у меня найдется к нему много вопросов; вопросов, на которые я хотел бы получить ответы. Давайте, почтеннейший, прошу вас, во имя Искушенного Халла; ну что же вы медлите?.. И тут произошло то, чего я никак не ожидал -- в дверь робко постучали. От удивления я на некоторое время потерял дар речи. Стук повторился, и за дверью послышался неуверенный бас Эйнара: -- Сарт, ты спишь? Открой, это я... У меня вырвался вздох облегчения. Я поспешил откинуть засов и зажечь свечу. Эйнар молча стоял в проеме и глядел в стену поверх меня. Через его согнутую руку было переброшено тело какого-то человека в темной накидке. Эйнар постоял, потом рука его разогнулась, и ужасная ноша соскользнула на пол с шорохом, подобным звуку падения кучи тряпья. Я подошел ближе и присел на корточки у трупа. В выпученных глазах пришельца заплывали смертью недоумение и запоздалый страх. У человека была сломана шея. -- Он пришел за тобой,-- просто сказал Эйнар, по-прежнему не двигаясь. -- Ему не повезло. Он перепутал двери. Узкий нож в пальцах слепого выглядел игрушкой. Эйнар еще немного повертел тусклую полоску, затем легко переломил лезвие у самой гарды и бросил обломки на тело, тщательно вытерев ладони о подол рубахи. По комнате поплыл незнакомый резкий запах. Так пахнет гниющая листва. -- Пусть утром уберут. Хорошо, Сарт? И осторожно -- по-моему, здесь пахнет ядом. Эйнар нащупал косяк двери, неуклюже повернулся и пошел по коридору, держась, как обычно, неестественно прямо. Только позже до меня дошло -- ему очень хотелось вытянуть руки перед собой. Но он так и не сделал этого. На рассвете я разбудил слепого, и мы вместе закопали тело на заднем дворе. Нас никто не видел, и я надеялся, что ночной визит некоторое время останется тайной. Мне нужно было это время. И почти неделю в Фольнарке ничего не происходило. *** 11 Прошлой ночью у меня в комнате появилась Лайна. Вначале я было обрадовался -- мне в последнее время вдруг стало очень не хватать моей Повелительницы Ночи -- но тут же понял, что Лайна-Предстоящая (да, соскучилась... да, конечно, но -- потом...) пришла не за тем. Это огорчило меня больше, чем я предполагал. Видимо, воздух храма в Фольнарке обладал некими размягчающими свойствами... Варна-Предстоящая задыхалась без веры. От меня ждали работы. От меня, и только от меня. На Грольна и Клейрис я еще не мог до конца положиться -- у них там что-то начало складываться, и Гро прямо весь светился от счастья, так что толку от них обоих сейчас не было почти никакого. Ладно, дам влюбленным пару дней позаниматься собой, а там посмотрим... Время пока есть, но немного... Немного. Через три дня в храме (и во всех храмах Сиаллы, вплоть до столичного) должно было состояться Весеннее Празднество. Так сказать, День посева... Раньше на такие праздники стекались толпы народа и вели себя достаточно прилично, но теперь у меня были все основания подозревать, что даже в других, более благополучных храмах, Празднество Сиаллы на этот раз может превратиться в безумную оргию -- не без некоторой помощи служителей Хаалана-Сокровенного, будь они трижды неладны! А вот здесь, в Фольнарке, дела были совсем плохи. Окрестные селения обнищали, людям -- в заботах о хлебе насущном -- было не до любовных песнопений, да и сил на саму любовь не всегда хватало; кроме того, неподалеку расквартировали сотню панцирной пехоты, и заранее стало известно, что служака-сотник ни за что не отпустит своих солдат в храм Сиаллы, хотя обычно военачальники смотрели на подобные дела сквозь пальцы. Этот факт, как и многие другие, утвердил меня в уверенности, что чья-то невидимая рука умело выстраивает случайные, казалось бы, события в единую цепь... Ну что ж, отдых закончился. Пора было браться за работу. Мою работу. *** 12 Я смотрел на себя в зеркало, а из его металлической глади на меня пялился в меру нахальный и не в меру франтоватый столичный капрал. Мундир пришелся впору -- нигде не давило, не резало под мышками, поножи сверкали кокетливым глянцем; и верительные грамоты из штаба на сей раз были подлинными. Для меня так и остались загадкой место и способ добывания столь весомых бумаг. Молодец, Лайна, постаралась... Я отошел от зеркала, взял сумочку с тремя гранеными флаконами, переданными мне Варной-Предстоящей после убедительных просьб -- и долго запоминал их внешний вид. Не дай бог перепутать... женщины мне этого не простят!.. Роа уселся на мое плечо, оступился на эполете и громко выразил крайнее неудовольствие по поводу моего переодевания. Я потрепал его по шее и решил не прогонять. Для избалованного штабиста ловчий беркут-любимец был вполне уместен. Тем более редкая, никем не виданная порода... Что еще? Ах, да -- меч. Положено по форме, но путается в ногах. И конь. Всенепременно -- конь, хотя тут и пешком-то идти не больше часа, и то если не слишком спешить... *** -- Господин сотник? Честь имею... Сотник принял меня сдержанно, но вежливо. С одной стороны, я был младше его по чину, но, с другой -- проверяющий из столицы, чей-то фаворит и возможный кляузник. Короткопалые лапы сотника неуклюже комкали ворох моих замечательных бумаг, и у меня сложилось впечатление, что наш бравый офицер -- человек не шибко грамотный, что было, в общем-то, и неудивительно; во дворе два солдата вываживали мою загнанную лошадь, с которой капала пена (я прогнал ее вокруг небольшого леска раза три на галопе, для пущей убедительности), и вообще пока все было в порядке. Со вздохом вернув мне документы, сотник повел меня осматривать казармы. Ну что ж, здесь как раз я и не ожидал разнообразия. То же, что и везде -- деревянные, наспех сколоченные бараки, нары с соломенными матрасами, козлы для оружия... Впрочем, вокруг было на удивление чисто, и я уже с большим уважением поглядел на своего провожатого. На плацу несколько солдат лениво тыкали длинными пиками в соломенное чучело (похоже, солома здесь была основным расходным материалом). Остальные, рассевшись на траве у забора, жевали смолу и вяло наблюдали за происходящим. При нашем появлении солдаты поспешно вскочили, выстроились по росту и замерли, поедая глазами начальство. Сотник представил меня, Роа с эполета презрительно обкашлял весь строй, и занятия возобновились. Надо заметить, теперь все выглядело куда четче и слаженней -- и я еще раз мысленно воздал хвалу моему неразговорчивому сотнику. То ли он почувствовал смену настроения, то ли просто сегодня был удачный день, только сотник пригласил меня отобедать с ним в офицерском собрании, и я не стал отказываться. Обед оказался весьма недурен, но вот вино подавалось мерзкое -- дешевое и крепкое, с каким-то тухловатым привкусом. Я промолчал и лишь едва заметно скривился -- что позволило вежливо поднимать кубок и тут же отставлять его в сторону. Вообще-то все шло как нельзя лучше, поскольку вкус зелья из моей сумки (первый флакон, пузатенький, с граненой пробкой -- инспекция подаваемых блюд плюс олух-услужающий) полностью тонул в дрянном букете местного пойла. На обеде присутствовали четверо капралов, и их тоже не обнесли ни вином, ни зельем. Я сдержанно улыбался и радовался, что сумел воздержаться от пития -- хотя радоваться должна была скорее Лайна... Варна уверяла, что срок действия порошка -- не более двух недель, но я все равно не имел ни малейшего желания проверять на себе его действие. За обедом потеплевший сотник разговорился и поведал мне, что завтра он с тремя капралами собирается в столицу по вызову (Знаю я этот вызов! Бравым воякам явно не терпелось принять участие в Празднестве Сиаллы и пощупать молоденьких жриц столичных храмов!..), а один из капралов останется при казармах для поддержания порядка. Этого обделенного судьбой капрала звали Зархи, и он понуро сидел в дальнем конце стола, кушая за троих и выпивая за гораздо большее количество народа. Видимо, таким образом он пытался скрасить себе вынужденное воздержание. Некоторое время я внимательно изучал несчастного Зархи, а тот игнорировал штабного хлыща и кидал злобные взгляды на сияющего в предвкушении любовных утех сотника. Характер капрала был не из сложных. Нарушить приказ он побоится. А от ярости и небогатой фантазии устроит солдатам такую жизнь, что те волками взвоют. Что ж, такой вариант меня вполне устраивал. Сотник любезно предложил проводить меня до столицы и лично дать самый лестный отзыв о проведенной инспекции -- с отзывом он явно что-то перепутал, это я должен был писать инспекционный рапорт, а не он -- но я не стал заострять внимания на его промахе и отказался от предложения, сославшись на усталость моего коня и помянув с кислой миной столичную суету. Похоже, сотник весьма обрадовался моему отказу, поскольку истинная цель его отлучки была не самой благовидной, а он был не настолько туп, чтобы самому нарываться на неприятности. Он и не подозревал, что уже нарвался. С того самого момента, когда запретил солдатам присутствовать на весеннем празднестве в Фольнарке. Так что сотник любезно предоставил мне свою комнату на время его отсутствия, а я поспешил не менее любезно поблагодарить его, в свой черед заверив в благожелательнейшем (ишь, слово-то какое придумал!) рапорте о вверенной ему сотне, после чего не стану более злоупотреблять его гостеприимством. Мы расстались вечером самым дружеским образом, считая друг друга полными, но симпатичными болванами. На рассвете один болван уехал в столицу, а второй занялся делом. *** 13 После непродолжительной беседы с капралом Зархи я оставил его в погребке сотника досматривать сладкий утренний сон (флакон второй, нефритовый, пробка резная, три-четыре капли -- и сутки ровного похрапывания) и отправился в казармы. Все выглядело более, чем естественно -- с утра пораньше оскорбленный капрал забрался в погребок старшего по званию и изнасиловал лучший бочонок из особых запасов, после чего почил в винной луже. Кстати, изрядно попотев, я извлек на свет божий бочонок того самого вина, которое уже ничем нельзя было испортить. В него был опорожнен третий флакончик -- самый маленький, металлический, рекомендуется стареющим греховодникам и новобрачным, но не слишком часто. Завидев меня с беркутом на плече -- высокомерный Роа выглядел еще похлеще уехавшего сотника -- солдаты бросили играть в кости и принялись ускоренно (с поправкой на жару) строиться. Я досадливо махнул им рукой. -- Вольно, ребята... Панцирники застыли в недостроенном виде, обалдело воззрившись не меня. -- Я сказал "вольно", а не "окаменеть и разинуть рот",-- пояснил я, усаживаясь на ближайшие нары. -- И кости можете не прятать. Роа, ррай... Мой алиец соскочил на устланный соломой пол, выковырял из-под лежака кубики, клюнул их, отчего оба выпали "шестерками", и вылетел в дверь -- гулять. -- Ну, кто со мной кон раскидает?.. Плюгавый солдатик с жиденькими рыжими кучеряшками и сальной ухмылочкой поспешил поднять кости и преподнести их мне на ладони, как на подносе. Играть он явно не собирался. -- Чтоб тебе, мерину драному, плешь вспучило! -- рявкнул я в его наглую рожу -- и добавил еще кое-что из столичного армейского лексикона, про его неразборчивую мамашу и похмельного Инара. Слава богу (какому?), натаскался, из Дома бегая... Наступила восхищенная тишина. Потом из задних рядов протолкался рыжий лохматый детина в расстегнутом мундире. -- Ну, я играю! -- заявил он таким тоном, словно собирался немедленно дать мне по морде. -- Ну так играй, а не мельтеши, как вошь под рубахой! -- я хлопнул рукой по нарам рядом с собо

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору