Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Фэнтази
      Олди Генри. Перекресток -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -
й. Детина гнусаво хихикнул и кинул на кон две медных монеты. Я поддержал компанию. Выиграв, мой партнер довольно осклабился, сгреб деньги -- и дальше игра покатила в полный рост, как любили выражаться солдаты. Я пару раз проиграл -- для затравки, потом пару раз выиграл -- для престижа, а там игра завертелась сама собой. Менялись партнеры, росли ставки, деньги гуляли из рук в руки, солдаты прочно уверились, что я -- свой парень, и обращались просто по имени; мы хлопали друг друга по спинам, хохотали над грубыми мужскими шутками, и пора было переходить к следующей стадии моего плана. -- А не выпить ли нам, братва? -- осведомился я как бы между делом. Хохот смолк, выдвинутая мною идея была всесторонне обсуждена и с сожалением отставлена в сторону. -- Выпьешь тут, как же...-- физиономия детины вытянулась и стала кислой- кислой. -- В заначке пусто, а зараза Зархи, кобель жареный, злобствует, что в столицу не взяли! Слова лишнего не скажи... так поднесет, что неделю похмеляться будешь... -- Сообщаю, парни,-- я таинственно понизил голос до шепота,-- противник надрался и потерял бдительность, самое малое, на сутки, а ключи от сотникова погребка -- у меня в кармане. Слазим за бочонком? -- Ну да,-- недоверчиво протянул один из солдат,-- Зархи, чтоб напиться, как раз бочонок и нужен. И то неизвестно, хватит ли... -- Кто мне не верит,-- я рубанул ладонью по краю нар,-- пошли смотреть! Пригодитесь -- бочонок тащить. Гулять -- так гулять!.. Слово "гулять" возымело магическое действие. Вызвались двое -- мой первый партнер по игре, несколько обогатившийся за мой счет и теперь согласный на все; и плюгавый подлиза, выискивавший скрытый подвох. Подвох, конечно, был, но вряд ли солдатик мог догадываться о его истинной сути. Разумеется, факты подтвердились -- Зархи сочно храпел, и от него за лигу разило дешевым вином; солдаты радостно отволокли капрала на его койку, пару раз уронив по дороге -- а бочонок с вожделенным содержимым только и ждал, чтобы его перенесли в казарму. Верзила тут же отогнал всех интересующихся и взвалил драгоценный груз себе на плечи, и, пока мы шли, плюгавый все крутился под ногами, пытаясь поддержать, потрогать, рассмотреть или хотя бы поинтересоваться -- не нужна ли какая помощь?.. Наше появление было встречено восторженным воплем. Присутствие известного труса и перестраховщика -- плюгавого -- убедило казарму в полной безопасности происходящего, и веселье стало казарменным в прямом смысле этого слова. Мне не удалось отвертеться, и пришлось выпить два или три кубка. Ну что ж, это еще не самый худший вариант... В самый разгар я бросил новую порцию дрожжей в уже готовое сусло: -- Парни, а вы что тут -- совсем без баб? -- Да не то чтобы совсем... Иногда вот в самоволку по деревням рванешь... ну а там уж -- как повезет... -- Ладно тебе, не трави душу!.. В той деревне всех телок -- три старухи да корова!.. -- И мужья с кольями лезут... А пришибешь кого -- начальству доносят!.. На сутки с полной выкладкой ставят, в панцире -- на солнцепек!.. Я сочувственно поцокал языком и разлил остатки вина. -- Ну, а на Празднество Сиаллы слабо сбегать? -- Да мы бы хоть сейчас... только сотник... -- А что -- сотник? Он -- в столице, а мы -- здесь. Откуда ему знать? -- А Зархи? Язык до пупа, болтанет сгоряча... -- Ваш Зархи до утра во сне копытом бить будет. А если что и заподозрит -- так скажете, что напился и в горячке невесть что увидел!.. -- Верно, братва! Пошли!.. -- Стремно как-то... Неровен час -- проснется капрал... -- Да хрен с ним, с капралом!.. -- Плевать мы на него хотели!.. -- Собирайся, парни, время не ждет... Обо мне уже успели забыть, и я под шумок протолкался к выходу и выскользнул из вопящей и гогочущей казармы. Дело было сделано. А зелье в вине не даст их порыву остынуть -- это я ощущал на собственной шкуре, торопя коня и ерзая в седле... ВОЗЛЕСЛОВИЕ ГРОЛЬН ЛЬНЯНОЙ ГОЛОС Сарт явился перед самым началом Празднества. Он был явно чем-то доволен, и мне передалась частица его радостного возбуждения. -- Ну, дети мои, дерзайте!.. И смотрите, не подведите -- сегодня к нам явится много, очень много гостей, и все они будут весьма возбуждены...-- он слегка усмехнулся и потрепал меня по плечу. И подмигнул Клейрис. -- Да, Учитель,-- ответили мы с Клейрис одновременно. И рассмеялись. Зал был битком набит народом. Большую часть, к нашему удивлению, составляли изрядно подвыпившие солдаты. Ну и гости!.. Мне даже вдруг стало страшно -- и за себя, и за Клейрис, и за весь праздник... и за Учителя... Я обернулся -- Сарт кивнул мне из-за колонны в дальнем углу, лукаво собрав морщинки возле хитрых глаз, но я заметил, что руки Учителя дрожат. И страх ушел. Я сделаю это. Я и мой лей. Мы сделаем все, что возможно. И еще чуть- чуть. Как странно -- в эту минуту я почти не думал о Клейрис... простить себе не могу... Свечи ярко вспыхнули, с потолка посыпались благоухающие лепестки лоренны, главная жрица запела гимн во славу Сиаллы-Несущей Счастье,-- и праздник начался. Я плохо помнил, что было дальше. Я видел красные, потные лица солдат, их безумные, алчущие глаза, устремленные на танцующих жриц Сиаллы; из общего гомона прорывались отдельные, пахнущие перегаром реплики... И тогда я ступил на ковер из цветов и вновь доверился своим пальцам, и музыка, звучавшая во мне, перетекла в дрожащие от предчувствия струны лея, и дальше, дальше... Я видел, как звериный блеск в глазах солдат постепенно сменяется огнем искреннего восхищения, и руки, привыкшие к мечу и копью, тянутся к обнаженным жрицам уже не с грубой похотью, а с мольбой о снисхождении; как хмельные морды становятся человеческими лицами, и нестройные, осипшие голоса присоединяются к голосу главной жрицы, вознося хвалу... И когда в центре освещенного круга возникла Клейрис -- на мгновенье все, даже я, застыли в потрясенной немоте! Спустя секунду я вновь заиграл, и так я играл в первый и последний раз в своей раздерганной, промозглой жизни!.. Тело Клейрис покорно окунулось в поток звуков и поплыло в их струях; оно словно менялось вместе с музыкой -- и девушка то выгибалась сладострастной кошкой, то гордым лебедем плыла по цветочной воде, то застывала безмолвным изваяньем, то превращалась в неистовое, сжигающее пламя -- и из пламени рождалась Богиня, сама Сиалла-Лучница, рассыпающая цветы и поражающая стрелами своего чудесного лука; а когда она, наконец, выстрелила -- сотни сияющих лучей пронзили сердца сидящих в зале, и стон восторга отразился от древних стен, а жрицы и вместе с ними девушки окрестных деревень, решившиеся развязать свой пояс в честь Богини -- все они скользнули в ждущие объятия, и больше не было пьяной солдатни и голых тел, а было великое таинство единения и потаенное, известное только двоим... А я все играл и не видел крови на сбитых пальцах... играл и не видел, играл и... *** 14 ...Ночь. Мать-Ночь Ахайри стоит за окном, подрагивая светляками звезд, отголоски Празднества бродят во мне терпким, клокочущим хмелем, и горячее тело Лайны-Предстоящей рядом... -- Ты молодец, Сарт... Я лежу в смятых простынях, вольно закинув руки за голову. Я молчу. Я и сам знаю, что я -- молодец. -- Ты хорошо поработал, Сарт... Я молчу. Я не просто хорошо -- я прекрасно поработал. Праздник удался как нельзя лучше, у Варны-Предстоящей есть два отличных Мифотворца... Я не хочу думать, что теперь их -- нас! -- ждет изменчивый Дом-на-Перекрестке; не хочу думать о том, что будет завтра; не хочу думать о слепом Эйнаре, о теле, зарытом не заднем дворе, о своих догадках -- о многом, об очень многом я совершенно не хочу думать... Я хочу думать о любви, лежащей в основе большинства мифов, о Грольне и Клейрис, о пальцах, касающихся струн, и о ногах, переступающих по усыпанному цветами полу; о Сиалле-Лучнице и ее сияющих стрелах... -- Скажи мне, Сарт, что ты создал сегодня? Ночь. Темная Мать улыбается и дышит в окно прохладой. -- Я создал миф, Лайна... Я создал целый венок легенд: легенду о солдатах, которых Сиалла свела с ума и привела в свой храм вопреки воле их командиров; легенду о пьяной солдатне, протрезвевшей и преобразившейся перед таинством Богини, и взамен получившей иное, неземное опьянение... Легенду о появлении в Фольнарке самой Сиаллы-Страстной в сопровождении небесных музыкантов... и, наконец, легенду о тех командирах, которые запретили своим воинам идти на праздник и были наказаны за святотатство -- в столице уже наверняка судачат о четырех офицерах, утративших мужскую силу в самый разгар празднества... Достаточно? -- Достаточно! -- смеется в темноте Лайна, и мне кажется, что звездный хрусталь ночи тихонько позванивает в бархатной бесконечности... -- Ты знаешь, Лайна,-- задумчиво шепчу я, и темнота затихает, вслушиваясь,-- пожалуй, и мне хотелось бы уважить Сиаллу-Страстную и заняться тем, чем и положено заниматься в эту ночь. -- Тогда, о хитроумный Сарт, мне придется к тебе присоединиться -- не заниматься же тебе этим в одиночестве? -- и ночь снова заливается смехом, но на этот раз таким пьянящим и зовущим... ...Через некоторое время, расслабленно раскинувшись на постели, я услышал, как Лайна прошептала: -- Воистину, благословение Сиаллы снизошло на тебя! Раньше я не замечала за тобой такого усердия... -- Понятное дело,-- бормочу я сквозь сон,-- еще как снизошло... ведь я пил это вино вместе со всеми... ВОЗЛЕСЛОВИЕ ЭЙНАР БИЧ БОЖИЙ ...Он проснулся от какого-то смутного предчувствия. Одна из жриц Сиаллы добровольно вызвалась ублажать убогого -- и, похоже, не прогадала, покинув его ложе только перед рассветом в полном изнеможении; но, тем не менее, спал он чутко и мгновенно сел на кровати, еще не понимая причины внезапного пробуждения. Темнота окружала его. Он все никак не мог привыкнуть к ней, она давила, морочила; в ней ворочались чужие, неуютные шорохи, запахи... Плохая темнота... лживая, как вечность... Он встал, расплескав окружающий мрак, и подошел к двери. Открыл ее, постоял на пороге, вслушиваясь в неизвестное, тяжело поворачивая всклокоченную голову -- и присел на корточки, обернувшись к проему спиной и нашаривая в углу тюк со своей звенящей поклажей. -- Тихо! -- прошипел у него над ухом знакомый голос, и умелые пальцы захлестули горло слепого шелковым шнурком. -- Молчи, калека!.. Коридор ожил тихими, вкрадчивыми шагами множества людей; вот они ближе, вот они совсем рядом, у двери в соседнюю комнату, и уже слышен тихий скрип железа, вставляемого в замок... Эйнар медленно прижал подбородок к груди и выпрямился. -- Это ты, Ратан? -- спокойно спросил отставной Мифотворец, не выпуская свой тюк. -- Можешь не отвечать... Тебя хватка выдает. Ну что ж, держи крепче... Тело слепого словно стало распухать, заполняя собой всю широкую рубаху, ворот затрещал от напора шейных мышц, и свободно свисавший пояс натянулся, плотно обхватив раздавшуюся талию. Сзади послышались сдавленные проклятия, пальцы Ратана тщетно пытались удержать концы удавки, колено уперлось в затвердевшую спину Эйнара -- и сокрушительный удар обрушился на многострадальную голову слепца, опрокидывая его в безмолвие... Он не слышал нетерпеливых возгласов в коридоре. Два удара слились для него в один -- первый, ввергнувший его в бессмысленную незрячесть, и второй, сегодняшний, вычеркивающий все время, что прошло между ними, и возвративший Эйнара Безумного в горнило той битвы, откуда его с трудом вынесли взмыленные кони... Стены вздрогнули от хриплого рева, огромный тюк взлетел в воздух и рухнул на потрясенного Ратана с его лопнувшим шнурком -- и в распахнутое окно ворвался визжащий Ужас вместе со сгустком ярости по имени Роа... *** 15 ...Когда я выскочил в коридор, судорожно натягивая одежду, все было кончено. Эйнар бродил между исковерканными телами людей в темно-лиловых накидках, а возбужденные птицы хлопали крыльями, и клювы их были измазаны свежей кровью. Эйнар повернулся и долго смотрел на меня, словно не понимая, кого видит перед собой... ...Видит... ВИДИТ!!! -- ...Расскажи сказку, Сарт,-- наконец прошептал он. -- Расскажи сказку о вечном мальчике, которого выучили убивать... а вот как жить -- не выучили... Да и зачем -- жить?.. Расскажи сказку, Сарт, ведь ты умеешь... или выколи мне глаза... На полу возле комнаты Эйнара лежал раздавленный Ратан -- я узнал его не сразу, и то лишь по связке ключей на поясе -- а поверх него валялся рваный тюк с торчащими из прорех пластинами доспехов. Я помнил эти доспехи. Я видел их на человеке, стоявшем напротив меня. На Мифотворце Эйнаре Безумном, по прозвищу Бич Божий. Я только не знал раньше, что человек, носивший эти латы, способен плакать. -- Расскажи мне сказку, Сарт,-- повторил Эйнар, глядя мимо меня, и я услышал шаги у себя за спиной. -- Сказку о другом мальчике, которого злые люди состарили за один миг... Только конец пусть будет другой... счастливый... пожалуйста, Сарт, пусть -- счастливый... Я обернулся. По коридору, спотыкаясь, шел Грольн, неся на руках обмякшее тело Клейрис. Он подошел к нам, положил девушку на пол и принялся бессмысленно укрывать ее какими-то остатками одежды. Потом Грольн поднял голову и посмотрел на нас сухими блестящими глазами.-- Ты знаешь, Сарт,-- хрипло сказал Грольн Льняной Голос,-- я сегодня умер. Научи меня, как жить дальше вот таким... мертвым... Я опустился на колени возле Клейрис и откинул ткань с ее груди. К сердцу вчерашней богини была приколота записка. Приколота тонким-тонким стилетом, больше похожим на шило. Крови почти не было. Я вырвал лезвие и выпрямился, глядя на обрывок пергамента. "Ты -- неглупый человек, Сарт, и мне было приятно побеседовать с тобой. Полагаю, что мы еще встретимся. Извини за неудачного посланца, но другого у меня не было. Сам знаешь -- Мифотворцы нынче в цене, мало осталось... Искренне твой Таргил, Предстоятель Хаалана-Сокровенного." -- Я шел к ней,-- прошептал Грольн,-- но он успел раньше... и запер дверь... там, внизу, где книги хранятся... маленький такой, старый уже... толстый... -- Библиотекарь?!! -- одними губами выдохнул я. -- Кто? -- слабо удивился Грольн. -- Я третий год при храме... Здесь нет никакого библиотекаря. И никогда не было... *** 16 ...Мы уезжали. Зрячий Эйнар, в глазах которого запеклась вчерашняя кровь, страшный в своем бессловесном горе Гро и я. Я понимал, что Грольн Льняной Голос доиграл ту мелодию, которую творил для Нее, первой и единственной; и я боялся новой музыки, что рождалась в нем сейчас. Да и Эйнар был уже не тот. И я. Что-то выгорело в нас. В нас и во всем этом проклятом мире. Потому что мы были частью мира. Не самой лучшей -- но частью. И пепел хрустел на зубах. Нас ждал Дом. Дом-на-Перекрестке. В Фольнарке нас никто не провожал. Ни местные, ни Предстоятели. Ни один из них не приехал. Даже Лайна. *** 17 ...Все-таки мы немного подождали, прежде чем войти, давая Грольну время привыкнуть. Потому что перед ним впервые был -- Дом. Дом-на-Перекрестке. Здесь и сейчас он действительно выглядел, как заброшенный дом на забытом богами и людьми перекрестке -- дряхлый, замшелый, с высокими узкими окнами, мутные стекла которых были затянуты паутиной и покрыты многолетним, если не многовековым, слоем пыли. Тяжелые двери Дома, возвышавшиеся над тремя полуобвалившимися ступеньками, были наглухо заколочены. И вообще, Дом производил на всех, кому доводилось видеть Его реальное воплощение, настолько мрачное и угнетающее впечатление, что всякая охота не только входить в него, но и просто находиться поблизости, пропадала мгновенно. В данный момент поблизости находились мы. И если я и Эйнар равнодушно глядели на очередную ипостась Дома, то Грольн, похоже, испытывал все те традиционные чувства, которые положены людям, впервые увидевшим Дом: постепенно усиливающееся беспокойство, беспричинный страх, ощущение присутствия чего-то недоброго и огромное желание побыстрее унести отсюда ноги. Так Дом ограждал себя от незваных посетителей... -- ...И вы собираетесь здесь жить? -- наконец выговорил Гро, запнулся и поправился: -- То есть, я хотел сказать: мы собираемся? По интонациям было понятно, что лично Гро здесь жить не собирается. Я кивнул. -- Собираемся, Гро... Собственно, мы с Эйнаром уже давно здесь живем. И ничего, как видишь... Это Он снаружи такой -- неприветливый. А внутри... В общем, сам разберешься. Хотя Дом и снаружи бывает разный -- смотря где его обнаружишь и с какой стороны подойдешь... Эйнар решительно поднялся по ветхим ступенькам и легко распахнул "намертво заколоченную" дверь. -- Ладно, пошли! Что зря любоваться -- было бы чем... И двери Дома тихо закрылись за нашими спинами. Слишком тихо. *** Дома... Мы -- дома. Но почему нас никто не встречает? Ведь Предстоятели должны увидеть нового Мифотворца и участвовать в церемонии его посвящения... Уж Варна-то с Лайной наверняка бы вышли нас встретить! И Махише, я полагаю, отнюдь не безразличен прозревший Эйнар... Куда же они все подевались?!. -- Не нравится мне это,-- мрачно нарушает молчание Эйнар. -- И мне,-- немедленно подхватывает Гро, которому все не нравится с самого начала. -- Подождем,-- не вполне уверенно предлагаю я. -- Глядишь, кто-нибудь и появится... Эйнар лишь молча хмурит брови... *** Через час мы уже не сомневались -- Дом пуст. Куда ушли Предстоятели? Зачем? Когда вернутся?.. Вопросы без ответов. -- Они не придут, Сарт,-- гудит Эйнар у меня над ухом. -- Ну и Дом с ними... Начинай Церемонию Выбора. Я встаю. Придется нам самим посвящать Грольна. Вряд ли он согласится в дальнейшем работать на Варну, но ему теперь больше негде жить, кроме как в Доме -- а непосвященного Дом отторгнет или, хуже того... Я загнал Грольна в наливающийся холодным зеленым светом круг посреди нижнего зала и вместе с Эйнаром побрел на возвышение Предстоящих, куда вели четыре -- нет, теперь уже две миниатюрные ступеньки. Вообще-то Церемонию Выбора полагалось проводить торжественно, с ароматическими свечами в тройных шандалах, с мечущимися по залу призрачными тенями, когда все присутствующие облачены в тоги... Ерунда все это. Главное -- выбор посвящаемого. Главное -- его противостояние Дому, один на один, и никакие свечи не помогут, если... -- Слушай внимательно, неофит по имени Грольн,-- голос мой звучал непривычно глухо и раскатисто,-- слушай и не говори потом, что не слышал. Сейчас ты покинешь этот зал и пойдешь по Дому, Дому-на-Перекрестке -- и Дом откроет тебе свою бесконечность и изменчивость. Верь Ему -- Он действительно таков -- и не верь Ему. Потому что, пока ты будешь идти, Дом будет идти в тебе, затуманивая мысли, лишая разума и растворяя тебя в Себе. Не поддавайся этому. Помни -- ты должен найти комнату, единственную комнату во всем Доме, которая будет принадлежать тебе. Как только ты отыщешь ее -- Дом отпустит тебя и примет, как равного. Тогда ты вернешься сюда, в зал Нашедших. Мы будем ждать. Когда ты станешь своим, Дом пропустит тебя беспрепятственно. -- А как я узнаю, что эта комната -- моя? -- напряженный голос Гро зазвенел, грозя сорваться. -- Узнаешь. Если пройдешь через Дом. А теперь -- иди! И Гро вышел. В узорчатую белую -- нет, теперь уже бледно-розовую дверь. Вышел и не вернулся. *** ...Я никогда точно не знал, как течет время в Доме по отношению к окружающему миру (или мирам?), но когда за окнами стемнело, мы с Эйнаром забеспокоились. -- Что-то случилось, Сарт,-- бросил Эйнар, вставая. Это не было предположение. Это была уверенность. -- Пошли, мы должны отыскать парня. И мы тоже вышли из зала Нашедших в бледно-розовую -- нет, теперь уже пурпурную дверь, за которой много часов назад исчез Грольн Льняной Голос. На пороге я обернулся и увидел: тройные бронзовые шандалы, горящие арома

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору